Старый, но крепкий 8

Глава 15

Я телепортировался в очередной раз и оказался на знакомом берегу. Под подошвами ботинок пружинила мягкая, чуть влажная трава. Вода в реке лениво журчала, перекатывалась по камням. Именно здесь совсем недавно сидели мы с Мэй Лань, наслаждаясь пресной рыбой и увлекательной беседой.

Почему бы не повторить? Мэй Лань и беседы, увы, не будет, но хотя бы смогу отдохнуть у костра.

Я снял рюкзак, выбрал место под костер — чуть в стороне от реки, на удобном холмике. Сухие ветки нашлись быстро: я ловко сложил их шалашиком, добавил трут и высек искру огнивом. Через минуту уже разгорался первый огонек, охотно поедая тонкие прутики.

Пока пламя набирало силу, я пошел к воде. Ловить рыбу здесь было делом легким — вода чистая, серебристые спины видно издалека. Пять минут ожидания — и вот уже серебристая рыбешка дергается у меня в руках, насаженная на ледяное копье.

Я аккуратно выпотрошил рыбу, промыл. Натер тушку солью и добавил специй из кулька. Обмотал рыбу широким зеленым листом, чтобы не пригорела, обмазал лист глиной и закопал, бросив сверху горячие угли костра.

Пока рыба запекалась, я невольно вернулся мыслями к разговору со Свен Дэем, где я поднял все назревшие вопросы. Сперва я прямо спросил его: «На каком языке было то заклинание?». Ожидал, что настоятель окажется англичанином, но тот поморщился (видно, вспоминать момент моего проклятья ему было неловко) и всё же не стал юлить. Рассказал, что его личный наставник, прежний глава секты, говорил на этом языке. Именно он был настоящим мастером проклятий: он дал Свен Дэю второе имя и именно он возвеличил секту. Я так понял, что после смерти этого достойного во всех смыслах человека секта только медленно загибалась, несмотря на усилия мастера Линя.

Я окутал ладонь льдом, откопал и перевернул рыбу, чтобы пропеклась равномерно.

Теперь о Сяо Фэн. Оказалось, что три четверти ее дохода уходят на мечту отца — величайшего мечника, который хотел основать школу клинка под патронажем секты, но неожиданно исчез. В память об отце тогда не слишком известная и довольно слабая Сяо Фэн согласилась преподавать в секте двадцать лет за крошечную плату — с условием, что потом в Циншуе построят школу меча.

Тут где-то внутри меня дрогнули осколки чужой памяти — Ян Стапа, недзуми. Неверный свет факела падает на лицо избитого и постаревшего мужчины со спутанными волосами; звериный хохот недзуми и крики жертвы, эхом разносящиеся по темному коридору… Я попытался ухватиться за образ — но тщетно: я ничего не смог найти, кроме понимания, что недзуми был причастен к похищению, и твердой уверенности — сам мечник уже мертв.

Я вынул рыбу из углей — глина застыла, лист слегка обуглился, но сама рыба получилась сочной и ароматной.

Жуя ужин, я вновь обдумывал состоявшийся разговор со Свен Дэем. Несмотря на то, что он прорвался на пятый ранг, усиливать других практиков секты глава не спешил. Сработал только мой довод: если настоятель уже пятого ранга — пора тянуть за собой и весь верховный состав хотя бы до четвертого. Свен Дэй нехотя согласился: усиление нужно. И еще более неохотно признал — именно секта должна это спонсировать.

«Только пойми, ты знаешь далеко не все, что следует знать про ранги, — добавил в конце настоятель. — Есть причина, по которой люди не идут на четвертый ранг. Начиная с четвертого ранга, ты становишься очень важным для королевства. Настолько важным, что тебя находят королевские гвардейцы и презентуют эликсир, который ты должен выпить. Этот эликсир помогает культивировать, дает необыкновенную силу, но таит в себе и нехорошее. Кто-то остается прежним, а кого-то безумно тянет сражаться со зверями в диких землях. Многие не рискуют и остаются на ранге метаморфоз».

Вот и появилась возможная причина, почему Сталевар, который говорил мне, что в этом мире важна личная сила, не переходил на четвертый ранг. Ведь стоило ему задаться целью, наверняка бы сварил зелье, которое смогло продвинуть его и на четвертый, и на пятый ранги. Или целый комплекс зелий, чтобы наверняка.

Я телепортировался к спрятанной печати, потом до опушки добежал по теневой тропе, и путь от опушки до стены я преодолел в «плаще теней».

Под стеной росла густая трава. Пахло сыростью — большую часть суток из-за стены солнце не согревало здесь землю, и в траве наплодилось комаров и мошек. Под сапогами неприятно чавкнуло, и я тихо хмыкнул.

Столица неизбалованного мирной жизнью государства, с городской стражей, находящейся в параноидальном режиме. И при этом (!) трава по пояс в шаге от городской стены. А ведь та же алхимия на годы вперед превратит территорию на сто шагов от стены в образцовую пустошь. Ну, или можно пал пускать раз в неделю — все меньше шансов, что какая-то тварь доберется до стены, скрываясь в траве.

В этот раз я не стал выжидать, когда страж на стене наконец отправится дальше: перекинул камешек, скользнул сквозь пространство, и вот я уже стою по ту сторону стены. Быстро, нагло.

Только вот в этот раз удача отвернулась. Не успел я сделать и пары шагов, как над головой раздался резкий окрик стражника:

— Эй!

Я обернулся, но как-то отреагировать не успел — перегнувшийся через каменное ограждение служивый цапнул висящий на поясе рог и поднес ко рту.

Воздух взревел. За первым сигналом последовали другие — где-то в глубине города откликнулись новые рога, словно эхом вторя друг другу.

Я тихо выругался — не хватало еще попасться так глупо. Призвав «плащ теней», я растворился в ближайшей тени, став безмолвным призраком. Скользил вдоль стен домов, ловко перетекая от одного черного провала к другому. Шаг — и я уже за низким забором, еще рывок — и исчезаю в узком проулке между лавкой и складом.

Стража действовала быстро, слаженно. Не было ни суеты, ни лишних выкриков — патрули довольно быстро среагировали на сигнал со стены. Я едва успел выскользнуть из очередного переулка, прежде чем в него заглянули стражники.

Следующие полчаса превратились в изнурительный забег. Тяжелые сапоги глухо стучали по мостовой, фонари стражников мелькали пятнами на вечерних улицах. Я петлял, менял маршрут на ходу, полагаясь на память и чутье: здесь старый двор с проломленной калиткой, там — заросший сад с дырой в изгороди. Но даже так меня дважды замечали: короткий окрик, звон оружия, какая-то техника, выбивающая меня из теней — и я уже несусь по темному двору, перепрыгиваю через груду хлама, бросаюсь в новый проулок, чтобы уйти в тени.

Преследователей удалось сбросить только чудом: я выбежал в знакомый закоулок, по покосившейся лестнице взлетел на чердак пустующего дома. Именно на захламленном чердаке я и замираю. Слышу, как стражники пробегают мимо, и только потом продолжаю путь.

Город разворошен. Я не мог бы поднять такую бурю своим появлением. Явно стряслось что-то нехорошее: повсюду стража, топот подкованных ботинок, фонари мелькают между домами. На перекрестках стоят вооруженные дозоры, патрули цепью обходят кварталы, заглядывая в жилые дома, в погреба, подвалы, в лавки. Я прячусь в тенях, двигаюсь медленно и бесшумно.

Мои шаги становятся еще осторожнее: прежде чем пересечь улицу, долго наблюдаю за патрулями; прохожу через задние дворы и пустые огороды, держусь подальше от освещенных окон.

Улица рядом с особняком принца встретила меня тишиной. Я задержался в узком переулке напротив ворот, не меньше пяти минут вслушиваясь в городскую какофонию, прежде чем выйти.

У ворот особняка принца стоял молодой стражник с взъерошенными волосами. Я уже несколько раз пересекался с ним в особняке.

Останавливаюсь в тени каменного столба, оглядываясь на пустынную улицу за спиной. Фонари отсвечивают в лужах, а где-то вдали всё ещё слышны отголоски поднявшейся тревоги.

Стражник чуть напрягается, когда замечает меня, но узнаёт и тихо выдыхает.

— Добрый вечер. Принц в особняке? — спрашиваю негромко.

Он колеблется и касается ладонью навершия меча, будто пытаясь занять у оружия уверенности. В голосе легкая дрожь и осторожность:

— Я… я не обязан отвечать на такие вопросы, господин. Прошу меня извинить.

— Серьёзно? — меня это даже слегка удивляет. Ты ведь меня уже видел не раз. И это ведь обычный вопрос.

В принципе правильно делает, местонахождение принца — важная информация. Но мой интерес — это МОЙ интерес.

Стражник смотрит в сторону ворот и наконец нехотя бросает:

— Принца сейчас нет. Только господин Чили.

— Можешь провести меня к нему?

Стражник снова мнётся. Не смотрит мне в глаза — долго смотрит в сторону, будто надеется, что я исчезну сам собой.

— Это… порядок такой: сперва нужно оповестить господина Чили. Если он разрешит — тогда можно и провести. Но мне пост покидать нельзя…

— Я все понимаю, но дело срочное. Не думаю, что господин Чили захочет тратить время на формальности.

Он упрямо качает головой. Вздыхаю, понимая, что придется долго уговаривать упрямца, но тут за его спиной мелькает фигура: служанка с корзиной идёт от конюшен к дому, стуча подошвами по камням. Стражник оборачивается и облегчённо машет ей рукой:

— Мира! Оповести господина Чили… по поводу алхимика Китта, верно? — уточняет он у меня.

Коротко киваю.

Служанка исчезает за дверью и через долгих пять минут возвращается, чтобы жестом пригласить меня следовать за ней.

Проходим внутрь. Привычная роскошь особняка встречает меня мягким светом магических светильников. Слегка сбиваюсь с шага, когда Мира ведёт меня не по знакомым коридорам: мы сворачиваем в боковой проход, минуем хозяйскую часть дома, проходим мимо глухих дверей и выходим в крыло, где я никогда не был.

Здесь тихо — стены будто поглощают звуки. На подоконнике, мимо которого мы только что прошли, тонкий слой пыли (не мазнул бы кончиками пальцев по подоконнику, не заметил бы).

Похоже, прислуга не спешит посещать это крыло.

Служанка открывает дверь в комнату Чили без стука.

— Прошу вас, господин, — склоняет голову, запуская меня внутрь.

Внутри всё непривычно аскетично: слева простая кровать, рядом длинный платяной шкаф, у стены стеклянные шкафы с книгами. На столе у окна кипы бумаг — аккуратно сложены, но их так много и они такие разные по размеру и цвету, что даже этот порядок кажется хаосом.

Почти вся стена справа занята картой, поверх которой располагаются десятки мелких бумажек. На бумажках незнакомые иероглифы, совершенно мне неизвестные — это не похоже ни на местный язык, ни на руны, которые используются в печатях.

Я невольно замер на пороге: карта гораздо больше всех, что я видел прежде. Посередине — линия диких земель; ниже обжитые края, а вот верхняя часть совершенно незнакома. Я лихорадочно всматриваюсь в неё, стараясь запомнить все обозначения — кажется, там есть даже города… или места, где эти города когда-то были?..

Думаю, что мир этот куда больше даже этой карты.

— Налюбовались? — хрипло спрашивает Чили.

Приближенный к принцу человек сидит на краю кровати в помятом костюме; волосы растрёпаны, глаза усталые и красные.

— И вам здравствовать, — слегка склоняю голову и сразу перехожу к главному. — Не подскажете, где принц?

Чили тяжело вздыхает и закрывает глаза на мгновение:

— Вы бы знали, Китт, как я от этого устал…

— От чего?

Чили на секунду замялся, а потом вздохнул, отвел взгляд и сказал явно не то, что желал сказать:

— От визитёров с важными только на их взгляд проблемами. Вы вряд ли дождётесь принца, господин зельевар. — Голос у «дворецкого» хриплый, будто он от рассвета горланил песни. — Выложите, что вам требуется, и я передам это принцу. Либо решу ваш вопрос сам, если это в моей компетенции. Кстати говоря, у меня довольно широкие полномочия, и со всеми вашими вопросами, кроме войны секты и школы, я мог бы справиться сам.

Я вздохнул и скрестил руки на груди, стараясь не показать раздражения.

— Я хотел поговорить в том числе и о школе с сектой. Ради пустяковых вопросов не мотаются из одного края королевства в другой.

Чили криво усмехается:

— О! Вы бы удивились, господин зельевар, на что пошли бы люди, имеющие возможность преодолевать громадные расстояния за часы.

— Может, перейдём к более конструктивному разговору? Если честно, меня начинает утомлять наша бессодержательная беседа.

— Всенепременно, — нехотя кивает Чили.

«Дворецкий» медленно поднимается с кровати и идёт к столу. Я невольно отмечаю: на нём нет обуви и носков — стопы выглядят костлявыми, с узловатыми суставами и выпирающими вбок косточками.

Неожиданно ощущаю сочувствие к Чили. Он же обычный старый, усталый человек. Я знаю, что трудно сохранять непредвзятость и общаться уважительно и вежливо, когда тебя со всех сторон, будто леденец, беззубыми деснами обсасывает старость.

Чили опускается на скрипучий стул, тяжело опираясь на край стола.

— Это, конечно, не моё дело, но я бы советовал вам почаще навещать хороших целителей, — замечаю я, стараясь смягчить тон. Но судя по всему, у меня не слишком-то получается. Чили смотрит на меня усталым взглядом и кивает:

— Вы правы, это не ваше дело. Я могу позаботиться о себе сам.

— Я уже давно изобрёл такую полезную вещь, как несколько зелий с омолаживающим эффектом. Я мог бы…

— Ближе к делу, господин Бронсон, — перебивает меня Чили, даже не пытаясь скрыть равнодушие. — Больше вашего любимого конструктива, меньше пустых разговоров. Как прошла встреча представителей секты и школы?

Вот же старый ворчун.

— Встреча прошла успешно, — рапортую четко и быстро. — Приказ принца передан обеим сторонам, конфликт разрешён. Секта отправила полсотни практиков на границу, как требовалось. О школе ничего сказать не могу — в Вейдаде я не был.

Чили молчит с минуту, устремив взгляд на настенную карту. Пальцы его чуть дрожат.

— Надо бы навестить школу. Не срочно, но желательно в пределах месяца…

Я недоумеваю: зачем мне эта информация? Но тут Чили бросает на меня взгляд из-под тяжёлых век и добавляет уже официальным тоном:

— Согласитесь ли вы быть нашим, так сказать, инспектором, господин Бронсон?

Пожимаю плечами:

— Если оформите бумаги, что я действую от имени Его Высочества принца Эдвина, чтобы меня сразу не прикончили по прибытии, то могу. Но почему именно я?

— У вас талант находить проблемы, — тонко подколол меня Чили. — А теперь, если вы, господин Бронсон, закончили, я, пожалуй, отдохну.

Я заколебался. Есть еще один вопрос, но насколько правильно будет обращаться с ним именно к Чили, а не к принцу… Хотя, чего это я, в самом деле? Артефактора, который может создать защиту для родных, подскажет и Чили. Старик прав — не по всяким ведь вопросам тревожить принца.

— У меня есть еще один вопрос. Мне нужна помощь какого-нибудь мастера по артефактам, чтобы изготовить защиту для семьи. Я сам могу кое-что достать, но это займёт недели, а мне нужно надёжно и быстро. И не думаю, что добытые мною артефакты сравнятся с тем, что может предложить артефактор, которого порекомендуете вы.

Чили посмотрел на меня с лёгким удивлением.

— Удивительно, что вы не озаботились этим раньше, господин зельевар. — Устало проворчал старый иллюзионист. — На вашем месте я первым же делом… — и тут же оборвал себя. — Хотя ладно, молодо-зелено. Не буду попрекать вас, иначе разговор, наполненный взаимными колкостями, растянется еще на час. Пойдёмте.

Чили жестом пригласил меня следовать за ним. Надев сандалии на сухие тощие ноги, Чили вышел из кабинета в коридор. Мы дошли до каменной лестницы и по вытертым старым ступеням спустились на этаж ниже, куда я однажды уже ходил с принцем. Только если Его Высочество вел меня налево, к коллекции оружия и железным големам, то Чили повернул направо. Мы прошли метров тридцать вдоль артефактных светильников, горевших ровными жемчужными огоньками, и добрались до массивной двери с замысловатым узором печатей.

Чили приложил ладонь к дверному полотну. Раздался едва слышный щелчок, легкий слитный шорох (почему-то я представил, как внутри двери заработали механизмы, закрутились связанные друг с другом шестерни, отодвигая массивные засовы), и дверь открылась, выпуская волну света — я прикрыл ладонью глаза.

— Шагай строго за мной, — предупредил Чили.

Мы вошли в зал, в котором было много, очень много света — под потолком висели сотни мощных артефактных светильников. У меня заслезились глаза, и вверх я старался не смотреть.

Сам зал больше напоминал музей или дорогой ювелирный салон. Высокие потолки, стены из гладкого серого камня, пол выложен плиткой с волнистым узором. Всё пространство внутри зала занимали аккуратные ряды тумбочек и стеллажей с выдвижными ящиками, каждый из которых прикрыт толстым стеклом. Внутри — украшения всех форм и размеров: кольца, браслеты, кулоны. Дальше, в глубине зала располагались миниатюрные жезлы, которые могли уместиться в сжатый кулак, еще дальше я заметил под стеклом кинжалы с рукоятями, усыпанными рубинами, изумрудами. Над каждым предметом лежит карточка с подробным описанием: материал, из которого сделан артефакт, его свойства, ограничения. На каждой тумбе — толстая тетрадь. Похоже, и отчетность ведется.

Интересно, почему принц доверяет Чили доступ к столь богатым запасам? Может, Чили здесь не просто управляющий?

Несмотря на окружающее богатство и красоту окружающих артефактов, я даже не думал остановиться и рассмотреть что-то детальнее. Я не отставал от Чили, потому как чувствовал вокруг себя незримый кокон из Ци. Охранные печати прятались под стенами, под плиткой пола и в потолке: многослойные и настолько сложные, что защита кажется мне полуразумной. Меня не отпускало ощущение, будто я — муравей, которого держат в пустом пространстве между сомкнутыми ладонями. Если я попробую поставить здесь свою печать телепортации, думаю, меня сразу же развоплотит. Я даже отставать от Чили опасался — мне казалось, что тогда чужие ладони начинают сдвигаться.

Чили замечает мой взгляд и негромко говорит:

— На всякий случай предупрежу: не стоит прикасаться к чему-либо здесь без разрешения.

— Я понял, спасибо.

Он мог и не предупреждать — даже если сюда попадет слабый практик, он почувствует то же самое, что и я сейчас.

«Дворецкий» не торопясь подошел к одному из шкафов, достал связку ключей и открыл ящик на уровне груди. Внутри, под стеклом, бархатная ткань, на которой лежат серебряные браслеты из пяти полос, инкрустированные кварцем и темно-зелёным нефритом. Выглядят они куда дешевле, чем множество из того, что находится в зале, и тумба располагается почти у самого входа. Я видел такие на руках молодых слуг в этом поместье. Выходит, дальше располагается защита куда надежнее? Интересно, можно ли договориться с принцем о том, чтобы взять комплекты еще лучших артефактов?

— Этот браслет — комплексный артефакт. — Чили берёт пять браслетов и протягивает мне. — Нейтрализуют большинство слабых ядов — как алхимических, так и природных. При попытке нападения техникой или оружием ставится защитный барьер. После установки барьера автоматически телепортирует владельца в заранее отмеченное место в радиусе пяти километров. Если отмеченное место находится дальше — перемещает в нужном направлении на максимально возможную дистанцию.

Я внимательно осматриваю один из браслетов. На внутренней стороне выгравированы крошечные руны; если провести пальцем по камню, он чуть теплеет — чувствуется слабый пульс энергии.

— Артефакты требуют настройки на владельца, — продолжает Чили. — Это займёт минуту: наносишь кровь на пластину, потом надеваешь браслет. Место для экстренного переноса нужно отметить заранее — нужно просто коснуться камня и мысленно представить точку назначения. Тебе ведь тоже нужен, или хватит и четырех?

— Пригодится, — киваю, осторожно забирая комплекты. — Огромное вам…

— Пустое, — не слишком вежливо отмахнулся Чили. — И платить за них не нужно — если ваша семья будет в безопасности, то и вы не полезете лишний раз на рожон, спасая их, или мстя. А теперь предлагаю покинуть это место.

«Дворецкий» бодро пошагал на выход. Пространство вокруг меня слегка дрогнуло под давлением защитных печатей, и я поспешил следом за помощником принца. Проверять терпение защиты не хотелось.

— К слову, могу ли я воспользоваться вашей лабораторией? Мне не нужны ингредиенты — только котлы и инструменты.

Чили закрыл дверь (внутри снова сдвинулись какие-то механизмы) и пожал плечами:

— А там и нет ничего, кроме приборов и посуды. Ингредиенты хранятся отдельно.

— Мне этого достаточно. Я даже могу сварить курс омолаживающих зелий… если хотите попробовать, конечно.

Чили поморщился.

— Оставьте эту затею, Китт. Я хочу прожить отведённый мне век — не меньше, но и не больше. Возможно, в сто двадцать я изменю мнение, и тогда лучшие целители королевства выстроятся в очередь по щелчку пальцев принца, а лучшие зельевары будут стоять рядом с ними со своими эликсирами. Но пока я достаточно крепок, чтобы не нуждаться в сторонней помощи.

— Я просто предложил.

— И я ценю ваше предложение. Но мне оно пока не нужно. Я всё ещё продвигаюсь по стадиям культивации — пусть и медленнее, чем был в юности. До ста тридцати доживу самостоятельно без всяких зелий и целителей.

Чили сказал это спокойно и даже скучновато, как человек, давно уверенный в своем решении. А потом пошагал к лестнице, и мне снова пришлось идти за ним.

— Можно последний вопрос? — И тут же спрашиваю. — Вы знаете, почему в городе волнения?

Чили даже не обернулся ко мне — так и продолжил шагать к своей комнате.

— На короля было совершено покушение, — буркнул он нехотя. — Принцу, как и другим членам королевской семьи, пришлось скрыться, пока всё не уляжется.

Я не слишком сведущ в делах Домов и власть имущих, не интересовался королем и политикой, поэтому даже не предполагал, кому может быть выгодна смерть главы королевства.

— Есть подозрения, кому понадобилось устранять короля?

Чили дернул плечом и нехотя уронил:

— Вы просто не знаете, что творится в кругах высшей знати, господин зельевар. Там всё так запутано, что покушение может быть выгодно даже самому королю. Но куда важнее не само покушение, а последствия. Начались чистки. В Фейляне ищут — и главное, находят — демонопоклонников, членов кровавых культов, подпольные зельеварни, даже темных ритуалистов. Боюсь, что столица в ближайшие месяц-два станет для вас не лучшим местом для посещений. К слову, удивлён, что вас вообще впустили в город. Подскажите, через какие ворота вы вошли?

Решаю, что ложь того не стоит, и может подорвать налаживающиеся отношения. Отвечаю, как есть:

— Я давно уже не хожу в город по дороге. Ставлю печать телепортации на камень, швыряю его через стену и перемещаюсь.

Чили как раз дошел до комнаты и остановился на пороге. Раздраженно выдохнув, прижал пальцы к переносице, закрыв глаза.

— Пожалуй, выпишу вам бумаги, чтобы вас не арестовала стража. И с удовольствием выслушаю подробный рассказ о том, как вам удаётся с лёгкостью преодолевать защиту, на поддержание которой королевство ежегодно тратит больше миллиона монет.

Я развёл руками:

— На самом деле не с такой уж и лёгкостью. Я трачу на телепортацию через стену раза в три больше Ци, чем обычно.

— Безумные траты! — с сарказмом процедил Чили. — Подумать только — аж в три раза!

Разговор, как и оформление бумаг, не занял много времени. Я покинул особняк уже пятнадцать минут спустя и сразу заметил то, о чем говорил Чили.

Вдали раздавались тревожные выкрики, мимо меня быстрым шагом прошел патруль стражи, бряцая железом.

За следующие полчаса я насмотрелся всякого. В переулках мелькали подозрительные тени — кто-то спешил домой, кто-то наоборот крался на окраины, где легче затеряться. Один раз прямо передо мной протащили избитого мужчину в некогда дорогой, но теперь порванной и забрызганной грязью одежде. Лицо бедолаги опухло до неузнаваемости, разбитые губы напоминали лепешки. Кровь щедро капала на мостовую.

Дважды и меня останавливали стражники. Суроволицые, руки неизменно на эфесах мечей. Но стоило им увидеть бумаги, выданные Чили, и выражения их лиц становились подчеркнуто-вежливыми. Железные перчатки бились о нагрудники, и меня пропускали без лишних вопросов.

У рынка царила непривычная тишина. Торговцев стало меньше раза в три: многие лавки были заперты, ставни закрыты. Почти нет покупателей — только редкие фигуры скользят между рядами. Стража прохаживалась вдоль прилавков, внимательно осматривая и покупателей, и продавцов.

Я прошёлся вдоль рядов, выбирая ингредиенты для зелий. Для Сяо Фэн отобрал самое свежее: ярко-зелёные молодые ростки трав, старый и большой корень женьшеня, свежее сердце духовной ящерицы, пузырьки с различными маслами и даже парочку зелий из неизменно работающей лавки Крайслеров. Пришлось поторговаться: свежие компоненты с учетом ситуации в городе и оскудевшего предложения стоили дорого: продавцы подняли цены едва ли не на треть. Для остальных практиков секты взял ингредиенты попроще: сушёные и молотые травы, консервированные компоненты. Заодно нашёл добавки, способные повысить качество зелий становления практиком. Отдал последние монеты за настойку белых грибов и толченый обсидиан — эссенции из них помогут сделать зелья сильнее обычного.

Пожалуй, самое время вернуться в усадьбу и воспользоваться любезно предоставленной лабораторией.