Советница короля, или От фаты не зарекайся

Глава 4 — о том, какие важные вопросы обсуждаются на большом совете

Йон-Ален провёл за свою жизнь больше сотни заседаний большого совета, некоторые были так скучны и однотипны, что быстро стирались из памяти, но это, видимо, станет незабываемым.

В саквояже магистра, уж коли он считается философом, учёным и профессором магии, должны были бы лежать книги, таблицы, карты, древние свитки или хотя бы просто какие-нибудь писчие принадлежности, но никак не то, что там лежало — озёрные сверчки.

Они копошились и шевелили усами, наводя ужас на министров, но, к счастью, хотя бы не выпрыгивали наружу. По залу пошёл нервный шепоток. Писарь, задачей которого было вести протокол заседания, так быстро делал записи, что еле успевал макать перо в чернильницу. Йон-Алену оставалось только догадываться, что же за перлы сохраняет тот для истории.

Король и, вообще, был настолько удивлён происходящим, что ему отказало его привычное чувство юмора, и вместо того, чтобы выдать нечто уничижительное и саркастичное, просто спросил:

— Алоиз, не хочешь ли ты сказать, что опоздал на заседание совета, потому что ходил на озеро наловить этих бедных созданий? Надеюсь, ты объяснишь нам, зачем это сделал?

— Не знаю, кто был тем добродеем, который наловил на озере сверчков, но уж точно не я, — выдал магистр. — Также я не могу знать и цели, с которой оные существа были отловлены. Однако обстоятельства сложились так, что я нашёл орду этих прожорливых “бедных созданий” на своём любимом розовом кусте, когда они доедали последние лепестки. С прискорбием должен сделать вывод, что вышеупомянутый добродей либо просто не уследил за своими питомцами, либо они были специально натравлены на моего любимца.

Алоиз обвёл взглядом присутствующих, будто подозревал, что кто-то из членов большого совета мог желать зла его розовому кусту.

— Мне срочно пришлось предпринимать меры, чтобы жертвой орды не стали другие ни в чём не повинные цветочные создания. К счастью, в одном из древних свитков мне как-то попадалось заклинание от саранчи. Оно сработало и на сверчках. Призвав в помощь четыре стихии, как того требовало заклинание, мне удалось замедлить этих прыгучих созданий, а уж как только они потеряли способность к быстрому передвижению, я смог их отловить.

— Похвально, — кивнул Йон-Ален. Он пока не знал, как относиться к этой истории. В ней было много комичного, но одновременно и что-то настораживающее. — Можешь объяснить, зачем ты принёс сверчков на заседание совета?

— Чуть позже, думаю, отнести их к озеру, снять заклинание и выпустить. Но пока пусть побудут тут. Это важная улика, — заметил он многозначительно. — Я посчитал, что случай заслуживает обсуждения на совете. Ведь если в замке есть некто, желающий мне зла, то значит, в замке творится что-то неладное.

— Но вы же сами предположили, что всему произошедшему может быть простое объяснение, — неожиданно вступил в разговор лекарь. — Возможно, упомянутый вами добродей не имел по отношению к вам никакого злого умысла, а просто не уследил за сверчками. Что если он хранил их, скажем, в коробке и нечаянно не плотно закрыл крышку? Сверчки смогли выбраться наружу, устремились в парк, а там их выбор случайно пал на ваш куст.

— Согласен. Возможно, так и было, — не стал спорить Алоиз. — Но тогда возникает вопрос: зачем, вообще, упомянутому мною добродею нужны сверчки?

Йон-Ален посчитал вопрос достаточно интересным, хотя до сих пор никому ни разу не приходило в голову поднимать на заседании большого совета столь необычную тему. Однако вопрос остался без ответа, потому что в этот момент в залу заседаний зашёл очередной опоздавший — Йон-Мартин.

Сегодня у всех оказывались самые неожиданные и экзотические причины для опоздания. Йон-Ален уж и не знал, стоит ли спрашивать брата, почему тот задержался, или лучше оставить вопрос на потом. Похоже, ничего плохого не стряслось — Йон-Мартин выглядел невозмутимым. Но это, правда, до того момента, пока проходя мимо магистра на своё место, не заглянул в его саквояж. Лицо брата вытянулось от удивления.

— Похоже, я пропустил что-то важное? — озадаченно спросил он.

— Да, мы как раз выясняли, чьи это сверчки, — усмехнулся Йон-Ален. — Но пожалуй, отложим на потом.

Предполагалось, что единственным вопросом сегодняшнего заседания будет отчёт Йон-Мартина о его путешествии по дальним провинциям. Брат говорил, что подготовил интересные предложения. Ему Йон-Ален и собирался дать слово, как вдруг один из сверчков выпрыгнул из саквояжа магистра.

Прыжок был таким эффектным, что моментально приковал внимание присутствующих. Первым начал действовать лекарь. С выражением невозмутимого профессионализма Сильван попытался поймать беглеца, но сверчок ловко выскользнул и упрыгал к одному из министров. Тот от неожиданности сам подпрыгнул и опрокинул чернильницу.

Всё это происходило стремительно. Магистр не сразу сообразил, что действие его заклинания почему-то закончилось, и нужно срочно закрыть саквояж. Следом за первым сверчком выпрыгнул ещё один, а потом они все пришли в движение, рассыпавшись во все стороны, возвещая свою свободу мелодичным стрёкотом.

Их было много. Очень много. За несколько мгновений мелкие прыткие существа создали полный бедлам и неразбериху. Кто-то пытался их ловить, усиливая царящий хаос, кто-то боролся с последствиями, кто-то замер и смотрел на происходящее окаменевшим взглядом и только писарь оставался предан делу — самоотверженно протоколировал для истории ход заседания.

Лида приближалась к зале заседаний не одна, а в сопровождении Флоренса. Повар-добряк, не сумев убедить её оставаться в постели, решил хотя бы проводить. Всю дорогу в своё оправдание Лида поясняла ему, что на заседаниях большого совета обсуждаются важные вопросы, а она никак не может упустить ничего важного.

И вот они подошли к двери. Лида услышала странный звук, который, казалось бы, не должен раздаваться из залы, в которой проходит большой совет. Но ни в какое сравнение с этим звуком не шло то, что она увидела, распахнув двери…