Скиталец

Глава Шестая

Ронин повел Лару по дороге на Рынок. Он знал, что она следует за ним, по звуку ее шагов по гравию, по хлюпанью, когда она наступала поврежденным ботинком, по тихим звукам, которые она издавала, когда ее ноги скользили или она наступала в особенно глубокую лужу.

Несмотря на эти доказательства, часть его хотела оглянуться назад, просто чтобы убедиться, что она была там.

Согласие Лары на его предложение было логичным; оно обеспечит ей безопасность и комфорт, которых она, возможно, никогда не знала. С добавленным условием, что он поможет в поисках ее пропавшей сестры, она только выиграла от этого соглашения. Это был странный поворот — люди, по его опыту, редко были рациональны в своих решениях.

В данном случае их роли, очевидно, поменялись местами. В его предложении не было никакой логики. Только любопытство, необъяснимая потребность узнать, что отличает ее от всех остальных.

— Итак, куда мы идем? — спросила Лара.

— Ты уже знаешь, — Ронин повернул голову направо, где огни района Ботов контрастировали с темным небом.

— Я знаю, что мы идем туда. Но где находится твоя… резиденция? Кто, черт возьми, вообще употребляет такие слова?

— Я, — ответил он, бросив на нее взгляд через плечо, — и мой дом находится в северо-западном углу округа. Недалеко от Рынка.

В разговоре с ней было что-то освежающее. Хотя не бывает двух одинаковых маршрутов в Пыли, они были по-своему предсказуемы — те же самые распространенные опасности, та же переменчивая погода, те же напоминания о затерянном мире. И, как всегда, ощущение, что он был на грани того, чтобы распознать свою истинную программу.

Но он не мог предсказать, что скажет или сделает Лара в каждый конкретный момент. Возможно, он мог уловить признаки готовящейся вспышки гнева, но было невозможно предугадать, что сорвется с ее губ. Там, в хижине, она была в нескольких сотых секунды от того, чтобы влепить ему пощечину. Это вызвало у него странный, но не неприятный импульс.

— Итак, эм… мы столкнемся с кем-нибудь, мм… ну с железноголовыми?

Тревога в ее тоне и мягкая неуверенность в голосе заставили Ронина нахмуриться.

— Железноголовые? — он порылся в памяти в поисках термина. Если он и знал его, то он затерялся в «Отключении», как и многое другое. Было ли это просто еще одним оскорблением для его вида? — Конечно, там будут боты.

— Не просто боты. Они.

— Тебе придется быть более конкретной, Лара Брукс.

Она пробормотала фразу слишком тихо, чтобы он мог разобрать.

— Что? — он замедлил шаг и повернулся, чтобы посмотреть на нее. Ее брови были низко нахмурены, губы плотно сжаты.

— Дружки Военачальника! — выплюнула она. — Те, на ком его метка.

Череп, выполненный в форме шестеренки. Понимание встало на свое место. Теперь у него было другое название ботов Военачальника. Кто-нибудь, когда-нибудь называл их железноголовыми напрямую? Они, вероятно, были бы так же сбиты с толку, как и Ронин.

— Да. Большинство ботов в Шайенне не носят его символа, но тех, кто носит, он всегда держит на страже стены.

Лара нахмурилась, мышцы челюсти задергались, уставившись в землю перед собой. Она просунула большие пальцы под лямки рюкзака и поправила его положение на плечах.

— Что случилось? — спросил он. Человеческие выражения могли быть такими красноречивыми, но Ронин не был достаточно подкован, чтобы различать множество их нюансов.

— Ничего.

Ее поза противоречила ее ответу — напряженность согнутых рук, шаркающая походка, опущенная голова.

— Говори прямо, Лара Брукс. Тебя беспокоят подручные Военачальника?

— Черт возьми, — сказала она, замахиваясь ногой, чтобы отбросить камень в сторону. — Я не хочу об этом говорить.

Камень с грохотом отлетел в сторону, отскочив от гравия, прежде чем с глухим стуком врезаться в открытую железнодорожную шпалу.

Ронин остановился. От неожиданности, Лара чуть не врезалась в него. Он обернулся, и она посмотрела на него, щурясь от дождя. Влага прилипла к ресницам, обрамляющим ее ярко-голубые глаза.

— Должен ли я ожидать неприятностей? — спросил он.

— Я не знаю.

— А мне нужно знать.

— А я не знаю. Ты бот, ты постоянно видишь его дружков на Рынке.

— Я никогда не был с тобой на рынке. Есть причина, по которой они смотрят на тебя иначе, чем на кого-либо другого?

— Они не любят людей, — она опустила взгляд.

Шум дождя заполнил тишину между ними. Процессоры Ронина расплавились бы, пытаясь разгадать эту женщину. Ее реакция на него, когда она впервые поняла, что он бот, ее непреклонный отказ торговать с ним из-за того, кем он был, это отвращение к силовикам Военачальника…

— Что они с тобой сделали, Лара?

Она была достаточно близко, чтобы легким движением руки он мог положить ладонь ей на бедро. Как бы она отреагировала на такой контакт? Зачем он этого хотел? Она каким-то образом страдала, и что-то, спрятанное глубоко в его кодировке, говорило прикоснуться к ней, обнять ее, пока она не почувствует себя лучше.

— Они ничего мне не сделали, — она подняла подбородок и встретилась с его взглядом. — Нам не о чем говорить. Мы идем, или как?

Ронин сжал пальцы в кулак и оставил его висеть, бесполезным, у себя на боку. Никаких прикосновений; это было одно из ее условий. Возможно, он поторопился, так легко согласившись на это. Она что-то скрывала, но что он мог с этим поделать? Смотреть, как она танцует, и обеспечивать ее. Таков был уговор.

Он продолжил свой путь, ведя ее через ворота на Рынок. Для входа они использовали большие тяжелые стальные двери грузового контейнера, и Ронин еще не видел, чтобы они были закрыты.

Они миновали лавку Мусорщика и полдюжины торговых прилавков, Лара отставала от него не более чем на шаг. Она ничего не сказала, и это беспокоило. Когда он нес ее в жилище, женщина не прекращала своих протестов более десяти секунд, и ее молчание сейчас — в сочетании с явным беспокойством — не сулило ничего хорошего.

Расстояние между ними увеличилось, только когда они миновали продавца еды. Ронин оглянулся через плечо и увидел, что Лара остановилась, уставившись на еду и прикоснувшись кончиком языка к верхней губе. Она все еще была голодна? Он вспомнил, как она ела вяленое мясо, хотя «ела» — не совсем подходящее слово.

В его жилище не было еды, а это было одной из самых основных ее потребностей. Как он не подумал об этом раньше?

Он остановился, повернув голову, чтобы осмотреть ассортимент ларька.

— У меня в доме нет еды. Выбери, что возьмешь с собой.

— Но… это стоит кредитов, — сказала она, не отрывая глаз от бота, работающего у прилавка. Голова красно-белого бота была удлиненной, имитируя что-то вроде шляпы. Он резал морковь, нож поднимался и опускался достаточно быстро, чтобы звук напоминал отдаленную стрельбу из пулемета.

Ящики с продуктами заполняли большую часть прилавка; морковь, капуста, картофель и лук были единственными, которые Ронин мог легко идентифицировать. Какая ему польза от того, что он знал, как называется еда, если он ничего из этого не мог съесть? Еще больше вяленого мяса висело сбоку, поверх того, что, как он предположил, было копчеными кусками вилорога и козлятины. Позади повара на плите готовились на пару две кастрюли.

Бот шагнул к Ларе.

— Добрый вечер, — вежливо произнесло оно. — Меня зовут Зеленый. Чем я могу вам помочь? — Пустое место, где должен был быть рот бота, слегка подсвечивалось, когда он говорил.

— Это прозвище? — спросила Лара.

Оптика бота расширилась.

— Я не понимаю вашего вопроса.

— Ты белый.

— Нет. Я Зеленый.

— В тебе нет ничего зеленого.

Оптика продавца снова отрегулировалась, затворки закрылись, а затем медленно открылись.

— Добрый вечер. Меня зовут Зеленый. Чем я могу вам помочь?

Лара смотрела на бота чуть более четырнадцати секунд, прежде чем повернуться к Ронину. Ее брови были приподняты, челюсть отвисла. Она явно раньше не имела дела с автоматической идентификационной системой Зеленого класса.

— Просто закажи что-нибудь поесть, — сказал Ронин, сдерживая улыбку на губах.

— Все что угодно?

Он понадежнее повесил винтовку на плечо и сунул руку в карман, вытаскивая несколько кредитов.

— Достаточно, чтобы пережить сегодняшний вечер и завтрашнее утро.

Ее глаза расширились при виде кредитов. Она повернулась к Зеленому и указала на одно из копченых блюд.

— Это. И немного вон той картошки и моркови.

— Это все? — спросил Ронин. Он не знал, сколько еды и питья нужно людям, хотя был уверен, что информация хранится где-то в тлеющих руинах его памяти.

— Это больше, чем я ела за последние недели, — пробормотала она. — Дай мне еще этого вяленого мяса.

Зеленый ловко нарезал овощи и выложил их на плоскую поверхность гриля. Пока они готовились, он отрезал несколько ломтиков копченого мяса и несколько полосок вяленого мяса, завернув оба блюда в их собственные бумажные пакеты.

Зеленый, казалось, не был способен рассуждать на том же уровне, что более продвинутые боты или синты, но он выполнял свои задачи с эффективностью и скоростью, которые могли быть только результатом отработанного программирования. Это было целью Зеленого, причиной, по которой он был сформирован Создателями и разбужен Пророком.

Ронин оплатил покупку после того, как Лара получила свой заказ, и они вместе продолжили свой путь по Рынку. Его обонятельные сенсоры сфокусировались на запахе ее еды, специях, которыми было обработано мясо, и аромате приготовленных овощей. Запахи, которые он улавливал много раз, во многих местах, но почему-то никогда не придавал этому значения. Для людей эти запахи означали выживание.

— Почему он так растерялся? — спросила она, спеша идти рядом с Ронином. Она прижимала свертки с едой к груди.

— Зеленый?

— Да.

— Мы все сформированы Создателями, но не одинаково, — он осмотрел местность своей оптикой, осмотрев ботов по меньшей мере дюжины разных моделей. Все синты были похожи тем, что внешне казались людьми, но под ними не было ни одного, по-настоящему похожего друг на друга.

— Что ты имеешь в виду? Я знаю, что вы все выглядите по-разному, но…

— Функция Зеленого — готовить пищу. Другие боты предназначены только для выполнения таких действий, как инспектирование и ремонт зданий или производство оборудования. Многие из нас были созданы с совершенно определенной целью, и некоторым из нас удалось сохранить эту цель, несмотря на «Отключение».

— «Отключение»?

— Это случилось давным-давно. Достаточно давно, чтобы никто из нашего вида не помнил, что именно это было. Мы просто… проснулись, понимая, что какая-то часть нас была потеряна и что все казалось неправильным.

Он воспроизвел те самые ранние воспоминания: снежное мерцание в его оптике, обратную связь, подавляющую его аудиорецепторы. Ничего не осталось от того, кем он был раньше. Были только помехи, медленная череда диагностик и перезагрузок и добрый голос того, кто повторно активировал его.

Лара обеспокоенно нахмурилась, ее глаза бегали взад-вперед по земле у ее ног. Разве люди не рассказывали никаких историй о тех временах? Должны были; все дети Создателя — пережили Отключение. Даже если бы их жизнь была относительно короткой, разве они не передавали бы знания из поколения в поколение?

— Какова твоя цель? — спросила она.

На мгновение процессоры Ронина замерли, и все в нем стихло.

Добрый вечер. Меня зовут Ронин, потому что я не могу вспомнить, что было раньше. Чем я могу вам помочь?

Какой ответ он мог дать? Он искал его почти два столетия и до сих пор не получил удовлетворительного ответа.

Они достигли ворот в районе Ботов. Эти ворота тоже были открыты, но только настолько широко, чтобы люди могли проходить гуськом. Большие прожекторы на стене заливали территорию резким белым светом.

Время их прибытия было выбрано очень удачно.

— Хватит разговоров. Я буду говорить, если они что-нибудь спросят, — сказал он.

Двое железноголовых стояли на страже, по одному с каждой стороны прохода. Их оружие было более грозным, чем у ботов на блокпосту на окраине города. Это были штурмовые винтовки выпущенные до «Отключения», изготовленные из соответствующих деталей. Даже без бронебойных патронов у них был шанс пробить корпус Ронина с такого расстояния.

Лара молча, следовала за ним по пятам. железноголовый перевел взгляд с нее на Ронина. Возможно, ему следовало предусмотрительно вынуть свою винтовку из защитного чехла, прежде чем идти сюда.

— Скиталец по Пыли, — сказал в знак приветствия один из железноголовых — синт. Правый рукав его плаща был оторван, обнажая синюю оболочку руки и знак Военачальника на плече.

— Кобальт, — Ронин кивнул. Он замедлил ход и остановился в нескольких футах от железноголовых. На этот раз Лара не врезалась в него, а слегка прижалась к его спине. Его кожа ожила, электроды выпустили волну удовольствия от ее прикосновения, несмотря на разделяющую их одежду.

— Слышал, ты разговаривал с Военачальником прошлой ночью, — сказал другой бот. Это была приземистая модель с потрепанным массивным корпусом. Он носил имя Нортсайд.

Лара напряглась и резко вдохнула.

Они ничего мне не сделали.

Почему она так отреагировала при упоминании о встрече Ронина с Военачальником?

— Так и есть.

— Убедил тебя попробовать кое-какие местные товары? — спросил Кобальт.

От Лары исходил жар. Она пошевелилась, как будто хотела обойти его; моделирование предполагало, что у нее, вероятно, начнется одна из ее вспышек.

Ронин потянулся назад, положив руку ей на бедро, и оглянулся на нее через плечо. Она уставилась на него, стиснув зубы и испепеляя глазами, но не двинулась с места.

— Мы заключили соглашение, — сказал он достаточно громко, чтобы его услышали все.

Она расслабилась, напряжение покинуло ее тело. Изменчивые существа, люди. Но разве Ронин не отреагировал подобным образом на Военачальника и его железноголовых?

— Я вхожу с ней внутрь. Создатели знают, что мне понадобилось бы что-то подобное после того, как я пробыл в Пыли так долго, как и вы.

Железноголовые расступились. Лара сразу же последовала за шагающим Ронином. Они прошли через ворота, и до его резиденции оставалось менее полумили.

— Сообщи, когда закончишь с ней, — сказал Кобальт. — Я бы не отказался попробовать. Не у многих из них есть такие волосы.

Судорога пробежала по ладони Ронина, пальцы сжались, как будто хотели сжать винтовку. Сколько железноголовых служит Военачальнику? Ронину нужно было знать, сколько патронов нужно запасти.

Он провел Лару через узкий проход, пересекая порог из ее мира в то, что должно было стать его миром.

Перед ними широкая улица, освещенная оранжевыми фонарями, изгибалась на юго — восток. Прямо на север простирался парк, трава и листья которого блестели от влаги в искусственном освещении. Это было одно из самых зеленых мест, которые Ронин видел с момента пробуждения. И все же внутри никогда не было никого, кроме ботов-ремонтников, подстригающих растительность.

Это казалось пустой тратой времени.

В траве было всего несколько коричневых пятен, и она процветала во многих местах благодаря тени деревьев, окружавших парк. Сквозь стволы деревьев он мог разглядеть воду центрального пруда, отражающую отблески огней Шайенна на облаках.

— Они не тронут меня, — прошипела сзади Лара. — И о чем, черт возьми, вы с Военачальником говорили?

Ронин повернулся к ней лицом, осматривая пустую улицу и внушительную эклектичную стену. Хотя никого не было видно, по всему Шайенну были железноголовые, и все они добросовестно подчинялись своему лидеру.

— Сюда. Не стоит говорить об этом здесь.

— Я не сдвинусь больше ни на шаг, — она скрестила руки на груди. — Скажи мне. Зачем ты разговаривал с этим… с этой тварью?

Она ясно дала понять о своей ненависти к ботам, когда Ронин впервые встретил ее, но сейчас все было как-то по-другому. Хотя она и не повышала голоса, яд сочился из каждого слова.

Здесь, посреди главной дороги, ведущей в сердце района Ботов. Здесь, где в любой момент могли пройти железноголовые.

Ронин подошел к ней вплотную, наклонив голову, чтобы встретиться с ней взглядом. Каждое путешествие в Пыль подвергало его опасности, но у него не было желания подвергать себя дезактивации здесь и сейчас.

— Здесь не то место, чтобы говорить о таких вещах, Лара Брукс.

— Ну, я с тобой не пойду. К черту еду. Я не буду участвовать ни в каких планах, связанных с этой тварью, — она повернулась и пошла обратно к воротам.

— Я не собираюсь следовать за тобой обратно. Когда они увидят тебя одну…

— Я бы предпочла пулю в спину.

— Мы оба знаем, что это будет не пуля.

Лара замерла. Она опустила голову, вода стекала с ее накидки и выбившихся прядей волос. Ее свободная рука, сжатая в кулак, дрожала. Раны, нанесенные ей, были еще свежими.

Он сократил расстояние между ними. Она не отодвинулась.

— Я расскажу тебе то, что ты хочешь знать, как только мы окажемся в безопасности в моей резиденции, — сказал он, смягчая голос.

Она повернула голову, склонив к нему ухо.

— Могу тебя заверить, что Военачальник к этому непричастен. И я не хочу, чтобы он был замешан в этом больше, чем ты.

Ее плечи поднялись от глубокого вдоха. Мгновение спустя она медленно, прерывисто вздохнула и разжала руку. Красные пятна на ее пальцах и ладони исчезли.

— Пойдем, — сказал Ронин.