Скиталец

Глава Тридцать Третья

Огни Шайенна — столь неуместные на черной как смоль пустоши, которая когда-то была Вайомингом, освещали полосу затянутого тучами ночного неба. Теперь Ронин осознал правду о городе: Шайенн был не маяком надежды и безопасности, а памятником власти и предрассудков Военачальника. Свет был виден на многие мили вокруг, излучая вызов: У меня есть то, чего нет у тебя. Попробуй отнять это у меня, чтобы я мог уничтожить тебя и забрать то, что тоже было твоим.

Внешне это была неприступная крепость, оплот, против которого никто не мог устоять. Ронин в одиночку поверг в Прах десятки опустошителей. Несомненно, железноголовые Военачальника могли справиться с еще большим количеством с такой удобной позиции.

Но, несмотря на свой внушительный внешний вид, стена Военачальника была неэффективна. Группа Альфа, возглавляемая Ронином и сержантом Маулом, пересекла пустоту между базой и Шайенном и вошла прямо в тень стены, не встретив сопротивления. Неправильно расположенные сторожевые башни на северной стене были пусты. Ронин не мог догадаться, что Военачальник поручил своим железноголовым оставить их охрану такой слабой, но это не имело значения.

Если бы все шло по плану, все железноголовые были бы сняты достаточно скоро.

Ронин стоял рядом с Маулом в темноте под стеной, направив оптический прицел на юго-запад. Где-то, чуть менее чем в полутора милях, Лара и команда «Браво» приближались к окраинам трущоб. Хотя команда «Альфа» была больше, капитан Купер и несколько его самых опытных солдат были с Ларой.

— Пора перелезать нашими жалкими задницами через эту стену, — сказал Маул, закидывая винтовку за спину. Это было одно из первых лиц, которые Ронин увидел после прибытия на базу. Маул был одним из солдат, которые сопровождали Ронина и Ньютона внутрь.

Другие боты, включая Ронина, высвободили оружие из рук и подошли к стене. Солдаты-люди образовали периметр, некоторые из них были оснащены старыми очками ночного видения.

— Приземляйтесь грациозно, парни, — прошептал один из людей. Тихий смешок прокатился по команде.

— Сломайте ногу, ребята, — ответил бот.

— Заткнись, — Маул обвел оптикой группу, пока они не замолчали. — Я не в настроении для каких-то новых вентиляционных отверстий, — Повернувшись обратно к стене, он приказал одному из синтов поднять его. Большинство ботов могли прыгать достаточно высоко, чтобы перемахнуть десятифутовый барьер, но это было бы слишком шумно.

В последний раз, когда Ронин пересекал стену, он бежал. Он думал, что познал настоящий страх в тот день, что его беспокойство за Лару достигло своего пика, но паника от их бегства казалась такой маленькой и незначительной по сравнению с тем, с чем они столкнулись позже. Ее смерть всегда была вероятной, но он никогда не признавал этого. Не совсем.

Перед тем, как они покинули Шайенн, он пообещал обеспечить ее безопасность и не сомневался в своей способности выполнить это независимо от ситуации. Потребовалось всего несколько дней, чтобы потерпеть неудачу.

С помощью другого бота Ронин плавно взобрался на стену, выйдя из темноты на искусственный свет. Клиника маячила впереди, темная с этого ракурса, если не считать уличных фонарей на окружающих ее дорогах. Земля вокруг была покрыта преимущественно зеленью, аккуратно подстриженной травой — газоном. Линия елей отделяла территорию от остальной части района Ботов, хотя сквозь ветви были видны фрагменты домов за ее пределами.

Он снова перевел взгляд на юго-запад, страстно желая хотя бы мельком увидеть ветхое поселение за стеной. Если бы он побежал, то смог бы добраться до нее за считанные минуты, мог бы быть со своей Ларой и знать, что она в безопасности.

Вместо этого он стал пробираться вниз по погнутым стальным прутьям, расщепленным доскам и треснувшим кускам бетона, торчащим с внутренней стороны стены. Возможно, это было сделано не только для того, чтобы не пускать людей внутрь, но и для того, чтобы не выпускать их наружу.

Ронин взял в руки винтовку — она была прочной и в хорошем состоянии, но на ощупь была непривычной — и присоединился к остальным, кто уже перелез через стену. Они присели вдоль задней части здания, расширяя свой периметр по мере того, как подходили все новые люди.

Через две минуты вся команда «Альфа» сидела на корточках в траве рядом с клиникой.

— Тихое местечко, — заметил кто-то.

— Тсс. Послушай.

Ветер вздыхал в деревьях и траве, и, вдалеке, он завывал над огромной, равнодушной Пылью. Ближе гудели электрические огни Клиники. Среди этих звуков почти затерялись два отчетливых голоса, занятых беседой. Аудиорецепторы Ронина выделили их, выделяя слова из фонового шума.

— Мои процессоры продолжают ходить по кругу. В какой-то момент произойдет критическая ошибка, — сказал первый.

— Я не понимаю почему, — ответил другой, слегка потрескивая статикой, которая не имела никакого отношения к ветру. — Мы видели, как люди появлялись из Пыли. Логика подсказывает, что где-то там есть еще поселения.

— Логика подсказывает, что даже этого места не должно существовать.

— Эта логика некорректна. Вы в последнее время проводили диагностику? Возможно, ваши данные повреждены.

— В этом вся проблема. Логика подсказывает, что этого места не должно существовать, и все же оно здесь. Если оно здесь, должны быть и другие места. Но ни одно из этих мест также не должно существовать. Это поджарит мой чертов процессор, если я не разорву логическую цепочку.

— И вообще, почему мы снова об этом говорим? У нас был один и тот же разговор каждый раз, когда мы вместе стояли на этом посту.

— Потому что этот пост настолько скучный, что я боюсь, что мои суставы заржавеют и я застряну на этом месте навсегда, — ответил первый.

— Еще один иррациональный мыслительный процесс. Мы бы…

Ронин отключил свои аудиорецепторы от непосредственной близости от себя. Он узнал первый голос — он принадлежал Реджу, синту, который обычно охранял восточную дорогу.

— По крайней мере, двое железноголовых, охраняют главный вход, — сказал Ронин.

— Мы можем взять одну из других дверей, — предложил кто-то. — Отсюда видно по крайней мере четыре.

— Понятия не имею, забаррикадированы ли они изнутри или просто заперты, — ответил Ронин. — И моя карта охватывает только активную часть здания. В лучшем случае, может быть, пятнадцать процентов комплекса.

— В какой-то момент нам придется иметь дело со всеми ними, — сказал Маул.

— Было бы идеально, если бы мы полностью контролировали клинику до того, как привлекли к себе внимание, — Ронин снова осмотрел окрестности своей оптикой. Все было относительно тихо. Это означало только, что любой сигнал тревоги будет слишком отчетливо услышан ботами, расположенными в глубине района.

— Да. Значит, нам нужно сделать это как можно быстрее и тише. Додж и Бульдозер, вы со мной и Ронином. Время представиться этим железноголовым.

Два синта выступили вперед. Одной из них была невысокая женщина с короткими светлыми волосами. На передней части ее шлема крупными черными буквами было написано «БУЛЬДОЗЕР». Данные Ронина содержали информацию о больших, мощных машинах, которые до «Отключения» назывались бульдозерами, но они были неполными.

— В какой-то момент перед «Стиранием памяти» кто-то модифицировал ее, — объяснил Маул. — Она не переоборудована для боя, как многие из нас, но ее приводы самые совершенные из всех, что мы видели. Возможно, это было какое-то экспериментальное дерьмо.

Бульдозер криво ухмыльнулась Ронину и встала на место позади Маула.

Сержант жестом подозвал других солдат.

— Грейси, Айзенер, Палитто и Моррисон. Обойдите с восточной стороны. Держитесь ниже окон и держитесь в тени. Я хочу, чтобы вы были на позиции и готовы открыть огонь в случае необходимости.

Группа поспешила прочь, скрывшись за внешним углом.

— Остальные, держитесь ближе. Прислушивайтесь, нет ли сигнала к наступлению.

Ронин последовал за Маулом, их шаги затихли на мягкой траве.

Лара и ее команда уже на месте? Она в безопасности? В течение нескольких секунд желание изменить курс угрожало перекрыть его текущие процессы.

Каким-то образом он устоял, пересекая лужайку к кирпичному фасаду клиники. Он приготовил винтовку, пропустив знакомые бороздки на рукоятке своего нового огнестрельного оружия. Его предыдущее оружие надежно служило ему пятьдесят семь лет. Привязанность к нему была иррациональной, но он не мог этого отрицать.

Маул остановился на углу, прижался спиной к стене и выглянул из-за нее. Ронин хорошо знал планировку. Эта часть здания тянулась с севера на юг. За углом другая часть проходила перпендикулярно этой. Парадные двери находились в том месте, где они встречались.

Ронин осмотрел местность оптикой. Земля с коротко подстриженной травой, окаймленный с одной стороны аккуратным рядом ухоженных деревьев, не принадлежала этому миру — по крайней мере, не под властью такого лидера, как Военачальник.

Ронин понимал сигналы Маула, хотя не помнил, чтобы видел такие раньше.

Два врага. Вооружены.

— Восемьдесят пять метров между нами и той дверью. И они наведут на нас оптику, как только мы выйдем из укрытия.

Процессоры Ронина разогнались, просчитывая тысячи возможных сценариев. Покинуть укрытие было необходимо, но только открытие огня по ботам-охранникам сразу после этого имело высокую вероятность успеха.

Однако последствия этого действия…

Он отошел от стены и снял с плеча винтовку. Взяв ее за ствол, он протянул Маулу.

— Какого черта ты делаешь? — спросил сержант.

— Выбираю самый прямой подход, — Ронин указал на Бульдозера. — Дай оружие Доджу.

— Ты, должно быть, столкнулся с критической ошибкой, — ответила она с каменным лицом.

— Стрельба привлечет внимание. Мы этого не хотим, пока не будем готовы.

— Значит, ответ в том, чтобы подойти к ним и спросить, можем ли мы войти? — спросил Маул.

— Нет. Она собирается подойти к ним, таща меня за собой, — сказал Ронин.

— И что это даст, помимо того, что они получат несколько легких целей? — Бульдозер держала винтовку поперек груди, небрежно положив левую руку на ствол. Это была невероятно человеческая поза.

— Это клиника. Место, куда все боты в Шайенне приходят на ремонт. Они увидят, как ты тащишь другого бота с ограниченной подвижностью к парадным дверям, и их реакцией будет не стрельба.

— Я провела разведку этого места, — сказала она, — и я видела, что некоторых из них упаковывают. Мы напрашиваемся на то, чтобы нас уничтожили, заявившись туда без оружия.

— Судя по тому, что сказал сержант, не будет иметь значения, что у них с собой, если мы сможем достать их на расстоянии вытянутой руки.

Она подняла бровь, и уголок ее рта сморщился. Настроена скептически, но заинтригована? Как много эти боты переняли от людей, живя на базе так долго?

Маул наклонился вперед, еще раз заглядывая за угол. Он поднял кулак, прежде чем снова повернуться к Ронину.

— Другая команда на позиции. Если что-то пойдет не так, вы двое ложитесь на землю, а мы будем стрелять с двух сторон. Будет шумно, но мы никого не потеряем только ради того, чтобы убрать этих двух ублюдков.

Бульдозер была тихой и неподвижной. На внутренних часах Ронина тикали секунды, на востоке предрассветный свет касался вечно затянутого дымкой неба. Команда «Браво», должно быть, сейчас двигалась по хижинам людей, охраняя Лару, пока она будила своих людей. Силы Военачальника нужно было занять до того, как люди соберутся на Рынке. В противном случае люди были бы вырезаны.

Наконец, женщина-бот пошевелилась. Не говоря ни слова, она сняла ремень винтовки через голову и передала оружие Доджу. Шагнув вперед, она выжидающе посмотрела на Ронина, разведя раскрытые руки в стороны.

Ронин встал рядом с ней, повернувшись лицом в том же направлении, и обнял ее за плечи. Когда она обняла его за талию, лицо Лары всплыло в его памяти. Он не хотел быть так близко ни к кому, кроме нее. Несмотря на серьезность ситуации, ему было интересно, как бы она отнеслась к контакту между ним и Бульдозером, обиделась бы она или ревновала? Почему его процессоры, вопреки всякой логике, сказали ему, что это неправильно?

Он перенес свой вес на Бульдозер. Она слегка опустилась, всего на мгновение, прежде чем ее приводы отрегулировались, чтобы компенсировать это.

— Ты тяжелый сукин сын. Твой корпус модернизировали СОБом⁴? — спросила она.

— Несомненно.

— Хорошо. Если что-то пойдет не так, я использую тебя как щит от пуль.

Он нарушил нормальное функционирование своих приводов, заблокировав левое колено и полностью ослабив суставы в правом. Когда он наклонился вперед, опустив голову, чтобы спрятать лицо, Бульдозер схватила его за запястье и подстроила свою позу так, чтобы распределить его вес.

— Готов? — спросила она.

— Да.

Она пошла вперед. Ноги Ронина волочились по бетону. Они завернули за угол, ступив на дорожку. Он опустил голову, не сводя глаз с ее ботинок.

— Что это? — требовательно спросил железноголовый с помехами в голосе. Осталось восемьдесят один метр.

— Ему нужен ремонт, — ответила Бульдозер. Семьдесят три.

— Не видел тебя здесь раньше.

— В файле нет никаких записей о твоем лице, — сказал Редж.

— Мы скитальцы по Пыли, — сказал Ронин, не поднимая головы, изменив модуляцию голоса. — Только что пришли в город. Я упал в канаву за стеной.

— Канаву или каньон? — спросил Редж. Пятьдесят семь метров.

— Его оптика отказывала годами, и в последнем месте, где его ремонтировали, сделали это не очень хорошо, — сказала Бульдозер. Тридцать восемь метров.

— Мы принесли немного металлолома, и нам сказали, что в этом месте делают лучший ремонт по эту сторону Пыли, — объяснил Ронин. Переменные мелькали в его процессорах, превращаясь в бесчисленные сценарии с сильно изменяющейся вероятностью. Им нужно было подобраться поближе, нужно было захватить Клинику, нужно было добраться до Лары и обеспечить ее безопасность.

Бульдозер остановилась, слегка покачиваясь под весом Ронина. Ветер пронесся по зданию, теребя одежду Ронина. Тридцать метров. Приводы Бульдозера громко двигались внутри корпуса.

Электрический разряд пробежал по щеке Ронина. Он зафиксировал свою руку, чтобы не почесаться.

— Они не могли бы быть здесь, если бы их не впустили, — рассуждал Редж.

— Да. Ты прав, — ответил статический бот.

Бульдозер продолжила свой путь. Ее ботинки тяжело ступали по бетону, который был покрыт наспех заделанными трещинами.

Двадцать пять метров. Пятнадцать. Семь.

— Откуда ты его тащила? — спросил статический бот.

— Это чертовски далеко, — три метра. — Ты не мог бы помочь мне, пока у меня не заглох мотор?

Железноголовые были видны от живота и ниже: их штаны были залатанными, но чистыми, ботинки поношенными, но крепкими. Их оружие — две древние на вид штурмовые винтовки с потрескавшимися деревянными прикладами — промелькнуло в поле зрения Ронина, когда они шагнули вперед. Отбросив винтовки в сторону, они схватили Ронина за руки и сняли его с Бульдозера. Статический бот закинул руку Ронина себе на плечи.

Находясь на границе оптического поля зрения Ронина, Бульдозер рванулась вперед, схватив Реджа за горло. Приведя колени в нормальное состояние, Ронин полностью обвил рукой шею статичного бота, обхватил его запястье другой рукой и сжал.

Когда голосовой модулятор бота был раздавлен, раздался треск помех. Его голова откинулась в сторону, внутренняя опорная структура шеи разрушилась. Ронин переместил хватку, разорвав рубашку бота сзади и синтетическую кожу под ней. Он просунул пальцы под выступ открытой панели и оторвал крышку.

Статичный бот боролся, полностью осознавая, что происходит — искалеченный, но работоспособный. Он ударил своими размахивающими руками обратно в Ронина, который поднял свою руку, чтобы защитить голову, когда схватил энергетический элемент и вырвал его из отсека.

Внезапно бот замер, руки и голова его обвисли, хотя он продолжал стоять. Ронин повернулся к Бульдозеру.

Она стояла над распростертым телом Реджа. Его защитная оболочка на спине была разорвана так же легко, как Ронин разорвал рубашку статического бота, металлическая защита погнулась так, что едва не лопнула в складках. Из его шеи торчали кабели, его голова с кроваво-красным символом Военачальника на открытой подкладке лежала в десяти футах от него.

Бульдозер встретилась взглядом с Ронином и бросила аккумулятор на неподвижного бота у своих ног.

— Даже не успел…

Внимание Ронина переключилось прежде, чем она закончила, переместившись ко входу в клинику. К дверям изнутри приближалась фигура, черты лица которой были затемнены отражениями наружного света. Синт, который работал за столом, скорее всего, пришел расследовать переполох. Но какой-то скрытый процесс, вероятно, выработанный за столько лет выживания в Пыли, подсказал ему, что это не Мерси.

Он опустился на колено, взял винтовку статичного бота и поднял ее достаточно быстро, чтобы ремень порвался у ствола. Взявшись за переднюю рукоятку, он оттянул назад рукоятку затвора, чтобы убедиться, что патрон вошел в патронник, и поднял приклад к плечу, когда двери открылись.

Единственное, что было знакомо в вышедшем боте, — это символ, нарисованный на его нагрудном кожухе.

Проходили микросекунды. Повернувшись к Бульдозеру, железноголовый выстрелил из винтовки от бедра. Первый выстрел прозвучал как гром в относительной тишине.

Ронин нажал на спусковой крючок, когда из винтовки железноголового выстрелил второй патрон. Пуля Ронина пробила черепную коробку бота, откинув его голову в сторону. Его приводы приспособились к отдаче, посылая следующую пулю через левый оптический рецептор железноголового.

Из поврежденного корпуса посыпались искры, железноголовый развернулся лицом к Ронину.

Выстрелы раздались с востока и запада, когда Ронин выпустил еще три пули в туловище железноголового, всего в нем появилось девять отверстий. Он отшатнулся назад, разбивая входные двери. Одна из его ног подкосилась, и он рухнул на землю.

Бульдозер прыгнула вперед. Упершись ногой в грудь железноголового, она схватила запястье его руки с оружием и оторвала конечность целиком. Она отбросила его в сторону — оружие все еще было в рукоятке — и подняла ногу. Ее ботинок с силой ударил по туловищу железноголового.

С электрическим щелчком бот остановился.

— Дерьмо, — пробормотала Бульдозер.

Другие солдаты двинулись вперед из-за углов, громко ступая по бетону.

Ронин встал, прижимая винтовку к плечу, и подошел к Бульдозеру. Проходя мимо входа, он увидел медсестру-синта Мерси, стоявшую сразу за внутренними дверями.

— Как ты держишься, Бульдозер? — спросил он, направив оружие в Клинику.

— Задела провод питания, — ответила она. — Произошла утечка электроэнергии. Могло быть и хуже.

— Мы можем починить это здесь, — Мерси не двинулась со своего места и не отвела взгляда от Ронина.

— Там есть еще кто-нибудь из них? — Ронин осмотрел приемную позади нее, но не обнаружил никакого движения.

— Нет. Он был единственным, кто приходил на ремонт прошлой ночью. Хотя скоро их здесь будет намного больше.

— Так и было задумано, — сказал Ронин. Он оглянулся через плечо, когда прибыли Маул и Додж, вторая огневая группа следовала за ними. Все они держали оружие наготове.

— Ситуация? — Маул перешагнул через деактивированного бота у входа, хрустя ботинками по битому стеклу, и протянул Ронину его винтовку с базы.

— Позже потребуется ремонт, сержант, но она говорит, что там чисто, — ответила Бульдозер.

— У нас не так много времени, — сказал Ронин. Он перекинул базовую винтовку через плечо, оставив себе оружие, которое взял у железноголового. Оно сгодится. Он подошел к Мерси, опуская ствол.

— Ты понимаешь, что делаешь? — спросила она. — Какова потенциальная цена этого?

Он кивнул и оглянулся через плечо, когда подошла остальная часть группы Альфа. Ронин мягко положил руку на плечо Мерси и отвел ее в сторону. Вместе они наблюдали, как солдаты гуськом входят в приемную. Помещение, которое когда-то казалось чрезмерно большим, учитывая ограниченный персонал и функциональность объекта, вскоре было переполнено. Температура повысилась на три градуса.

В Шайенне завыл сигнал тревоги, эхом отдаваясь в воздухе раннего утра.

— Люди, нам нужно двигаться быстро, — сказал Маул. — Занять оборонительные позиции, оружие наготове. Мы не знаем, сколько их придет и чем они нас поразят, но мы не пропустим их через эти двери. Понятно?

Это не было патрулированием базы с низким уровнем риска или вылазкой на свалку, где могли встретиться несколько опустошителей.

Это была война.

Солдаты ответили хором, громкими голосами.

— Да, сержант!

— В какой стороне лестница? — спросил Ронин.

Мерси указала на запад от входа.

— На верхних этажах кое-где беспорядок. В основном, старое оборудование и мебель.

— Возвращайся в ремонтную. Она достаточно далеко, чтобы не попасть под обстрел.

Она кивнула, поджав губы. Она слегка коснулась плеча Ронина.

— Будь осторожен. Он не остановится, пока вы все не будете деактивированы, или пока он не превратит вас в кучу запасных частей.

Ронин несколько секунд наблюдал, как она идет по нетронутому коридору, прежде чем снова обратил свое внимание на Маула. Большинство солдат разошлись по более выгодным позициям. Небольшая группа из них осталась, передвинув сиденья и стол, чтобы создать импровизированный барьер поперек входа.

Снова завыла сирена.

С Ларой все в порядке? Он не слышал никаких других выстрелов, разве это не должно было послужить некоторым утешением?

— Куда ты меня отправишь, сержант? — спросил Ронин.

— Окно на одном из верхних этажей. Мы удержим эту комнату здесь, но если ты будешь хотя бы вполовину быстр, как кажешься, я не думаю, что кто-нибудь из них подберется так близко.

— Будем надеяться.

Пока Маул и еще один синт расставляли по местам ряд тяжелых соединенных стульев, Ронин нашел лестницу. Он преодолел три ступеньки за раз, поднявшись на четвертый этаж.

Бульдозер и двое солдат людей — Дженсен и Рамирес — уже были на позиции. Люди стояли у двух узких окон, а Бульдозер — у большого круглого окна между ними. Ронин провел своей оптикой по предметам, сваленным в кучу в комнате — картотечным шкафам, стульям, старым столам и картонным коробкам, которые, казалось, рассыплются при малейшем прикосновении, все было покрыто толстым слоем пыли. К одному из них была прислонена длинная, потрепанная непогодой вывеска с выцветшими, но разборчивыми словами.

Здесь видна Цена Свободы.

Это казалось уместным, но насколько высока будет эта цена?

Он подошел к круглому окну, прижимаясь плечом к стене напротив Бульдозера. Внизу было тихо, трава и деревья покачивались на ветру, а с востока неуклонно проникали первые рассветные лучи. За его пределами мирно стояли многочисленные резиденции, безразличные к неизбежному конфликту, который вскоре разорвет Шайенн на части.

С этого места за стеной были видны человеческие трущобы, относительно темные по сравнению с остальной частью города. Его надежда увидеть Лару была глупой, но он цеплялся за нее, несмотря ни на что. Она была там, недавно оправилась от серьезных травм, рисковала своей жизнью ради всех людей — органических и металлических — в Шайенне.

Большинство из которых никогда ничего для нее не делали.

— Все в порядке? — спросил он у Бульдозера.

— Если мы закончим к обеду, со мной все будет в порядке.

— Мне очень жаль…

— Нет. Благодаря тебе у меня нет дырок в корпусе. Иначе я была бы похожа на швейцарский сыр.

— Швейцарский сыр? — процессоры Ронина обработали данные за десятилетия. — Я понимаю что это, хотя и не припоминаю, чтобы когда-либо видел.

— Да, у меня то же самое. Странно, что все это сохраняется даже после стирания памяти. Не могу вспомнить, было ли у меня имя, или отношения… или что-то еще.

— Но мы держимся за дырявый сыр, — сказал он, наведя оптику на территорию внизу. — Скорее всего, это к лучшему. Что хорошего нам в том, что мы помним о мертвом мире? Лучше соединиться с миром, который у нас есть, и построить его заново, насколько это в наших силах.

— Старый мир, должно быть, все равно был не слишком велик, — сказал Дженсен, — иначе он не закончился бы так, как закончился.

— Я мог бы представить себе несколько вещей получше, чем жить и умирать в бетонной яме, — ответил Рамирес. — Может быть, на одном из тех пляжей, как в старых фильмах Андерсона.

— Думаю, раньше здесь тоже были довольно высокие здания. Типа, даже выше этого, — скептицизм Дженсена был очевиден в его голосе.

— Тогда все было больше, — сказала Бульдозер, глядя на территорию.

— Достаточно большие, чтобы устроить тут беспорядок, когда все рухнет, — по щеке Ронина пробежала дрожь, но он проигнорировал это. Старый мир взорвался, и этот был суровым и неумолимым, но здесь у него была Лара. Ему не нужны были небоскребы, или пляжи, или автомобили, или дырявый сыр — она была всем, что ему было нужно в этом мире или в любом другом.

Цепочка вероятностей — «что, если» — по спирали уходила в бесконечность, пугая даже его процессоры. Так много всего могло сложиться по-другому, так много переменных могло привести к появлению мира без его пламенной Лары Брукс.

Его оптика засекла движение на дороге, за деревьями.

Железноголовые. Некоторые из их следов были видны в просветах между ветвями. По меньшей мере полдюжины из них приближались с востока и еще три или четыре с запада. Две группы объединились и пересекли поле, направляясь на север — прямо к главному входу. Из-за деревьев на краю лужайки у Ронина не было четкой линии обзора, но им пришлось бы выйти из укрытия, чтобы пересечь круговую подъездную дорожку под окнами.

— Приготовьтесь, ребята, — ровным голосом сказала Бульдозер.

Рамирес прерывисто вздохнул.

Железноголовые — всего десять — вышли из-за деревьев и поспешили по потрескавшемуся тротуару к лужайке в центре аллеи. Сто пятьдесят футов… сто сорок…

Они замедлили шаг, несомненно, заметив своих обезвреженных товарищей и забаррикадированные входные двери.

— Сейчас! — закричала Бульдозер.

Они с Ронином разбили окна и навели оружие. Он выбрал цель — железноголового под именем Нортсайд — и открыл огонь. Еще больше винтовок выстрелило с обеих сторон и на нижних этажах. Пули дождем посыпались на головы, пробивая отверстия через гильзы и рикошетом прорезая борозды в траве и грязи. Один железноголовый упал почти сразу, конечности задрожали и согнулись под неестественными углами.

Остальные, раненые, но не выведенные из строя, открыли ответный огонь. Пули ударили в фасад здания, превращая древние кирпичи в пыль. Стекло разлетелось вдребезги, а выстрелы раздались так быстро, что их было почти не отличить один от другого. Ронин открыл огонь по Нортсайду, когда железноголовые отступали к деревьям.

Рассчитав движение Нортсайда, Ронин снова нажал на спусковой крючок. Винтовка дернулась, и через пять сотых секунды пуля пробила грудь бота. Из его спины и глаз брызнуло голубое пламя, и он, дымясь, упал на тротуар.

Несколько оставшихся железноголовых стреляли очередью по четвертому этажу. Треск кирпича и раскалывающегося дерева доминировали в звуковых рецепторах Ронина, когда пули пробили стену, разбрасывая обломки по комнате. Несколько пуль задели его корпус. Пробитие было в двух местах — частичное попадание в правое бедро и полное в левое. Диагностика сообщила о потере подвижности из-за повреждения, в его системе замигали предупреждения. Он отмахнулся от них, такой ущерб можно было бы устранить позже.

Бульдозер разочарованно зарычала и резко отвернулась от окна, поднеся руку к лицу. Шрапнель повредила ее левое зрительное стекло. Пробормотав еще одно проклятие, она подняла винтовку и выпустила очередь в окно.

Ронин вернулся на свое место, переложив оружие в левую руку, чтобы компенсировать свою неспособность поворачивать бедра более чем на несколько градусов.

Железноголовые выбрались за линию деревьев. Пули ударялись в стволы, кромсая древесину, и поднимали комья грязи и травы внизу. железноголовые стреляли вслепую из-за своего укрытия. По дороге приближались еще какие-то фигуры.

Это было не дружественное подкрепление. Нет, для этого было еще слишком рано, да и надеяться на них, пожалуй, не стоило. Военачальнику принадлежала большая часть оружия в Шайенне.

— Пройдет совсем немного времени, прежде чем они попытаются обойти нас с фланга, — сказал Ронин, — если они уже этого не сделали.

Взгляд Бульдозера был мрачным и непоколебимым.

— Я еще не использовала тебя в качестве щита от пуль. Возможно, это мой шанс.

Внизу по меньшей мере еще двенадцать железноголовых присоединились к своим восьми поврежденным товарищам. Поскольку обе стороны конфликта находятся под каким-либо прикрытием, град пуль приведет лишь к пустой трате боеприпасов. Запасов команды «Альфа» не хватило бы на дневную перестрелку. Сколько патронов припас Военачальник?

— Блядь.

Ронин повернул голову к Рамиресу. Побледневший солдат стиснул зубы и прижал руку к животу. По ней сочилась кровь.

— Это выглядит не очень хорошо, — тихо сказала Бульдозер. Она быстро выпустила еще три пули подряд.

Рамирес прислонился спиной к стене и сполз по ней на пол, оставляя за собой полосу крови.

Ронин и Дженсен бросились к раненому солдату, опустившись на колени по обе стороны от него.

— Черт, Рамирес… Черт! Так, ладно. У нас внизу МакГоуэн, он сможет подлатать тебя, пока мы не доставим тебя к доктору, — Дженсен с трудом поднялся на ноги. — Я приведу его, и с тобой все будет в порядке. Просто…

Ронин схватил Дженсена за рукав, останавливая его.

— Что, чувак? Мы должны позвать его на помощь!

Наклонившись вперед, Ронин встретился взглядом с Рамиресом. Дыхание юноши было прерывистым. По его лицу из-под шлема катился пот.

— Блядь, как больно, — процедил Рамирес сквозь зубы.

— Я знаю, — ответил Ронин. — Просто сосредоточься на мне и дыши. Ты не можешь оставаться здесь, Рамирес.

— Нет, нет. Я не могу идти, — Рамирес зажмурился. Он покачал головой со слабым отчаянием. — Слишком больно.

— Скоро будет еще больнее, но тебе нужно остаться со мной. Следующая пуля, которая пробьет эту стену, убьет тебя, если мы не двинемся с места.

— Мы не должны его трогать, — Дженсен провел рукой по лицу, размазывая грязь по щеке.

Никто не вышел из Пыли чистым. Никто.

Снаружи прогремели новые выстрелы. Ронин положил древнее ружье на пол.

— Помощь внизу.

Рамирес снова покачал головой. Он не открыл глаза, не замедлил дыхание.

Процессоры Ронина заработали, перебирая мириады возможностей. Большинство из них заканчивались вероятной смертью молодого солдата. Но память Ронина продолжала возвращаться к темным комнатам внизу. Комнаты, приспособленные для ухода за людьми. Работало ли еще что-либо из этого оборудования…

Ронин просунул одну руку Рамиресу под ноги, а другой обхватил его за спину. Что-то хрустнуло у него в бедре. Солдат закричал, вцепившись в Ронина одной рукой, прижимая другую к животу. Ронин встал.

Дженсен бормотал проклятия, беспокойно расхаживая по комнате.

— Дженсен, тащи свою задницу к окну и открывай ответный огонь! Закричала Бульдозер.

После недолгого колебания Дженсен подчинился, ударившись плечом о стену рядом с узким окном Рамиреса. Его винтовка взревела — ее грохот совпал с криками Рамиреса, — пока Ронин выносил раненого солдата на лестничную клетку.

Рамирес успокоился, когда они спустились вниз.

— Все еще со мной, Рамирес? — спросил Ронин, регулируя свои системы подвески, чтобы держать раненого солдата как можно неподвижнее.

— Прости…

— За что? — они прошли мимо двери на третий этаж.

— То, что я сказал о твоей девушке, — ответил Рамирес напряженным голосом. — Было неправильно.

Бедро Ронина зафиксировалось, в результате чего его нога с силой опустилась на площадку второго этажа.

— Черт, — Рамирес стиснул челюсти

— Я клянусь, это не было возмездием, — сказал Ронин без тени юмора.

Они оказались на первом этаже. Солдаты в приемной перекрикивали грохот винтовок, шум усиливался, эхом разносясь по коридорам. Ронин осторожно опустил Рамиреса на пол в дальнем конце комнаты и усилил свой голосовой резонатор на максимум, вызывая МакГоуэна.

Медик был ботом старой модели, построенным в форме гуманоида, но не стилизованным под внешность человека. Его корпус был тускло-серым и гладким, с нескладными конечностями. Он отделился от своих товарищей и двинулся через комнату, неловко пригнувшись.

Металлические ноги МакГоуэна лязгнули по полу, когда он опустился рядом с Рамиресом.

— Сэмюэль, мне нужно, чтобы ты убрал руку, чтобы я мог оценить твое ранение.

— Я же говорил тебе… не называть меня так, мать твою.

— П-просто подвинь р-руку, — ответил МакГоуэн, его оптика — два больших отражающих круга — заметно подстраивалась. С мягкой твердостью он отдернул руку Рамиреса. Из раны потекла свежая кровь, видная сквозь разорванную рубашку мужчины. Повернув голову на шее со слишком большим количеством суставов, МакГоуэн осторожно потрогал входное отверстие, а затем помог Рамиресу сесть, чтобы он мог осмотреть выходное отверстие.

— Прогноз исключен.

— Что, блядь, это значит? — требовательно спросил Рамирес.

— Высокая вероятность перфорации внутренних органов и присутствия загрязненного инородного материала. Экстренная операция нецелесообразна в текущем месте и — или ситуации.

— В этом учреждении есть комнаты, которые, вероятно, были оборудованы для ухода за людьми. Если что-то из этого работает…

Зрение МакГоуэна сузилось и расширилось. Его голова слабо дрожала чуть меньше секунды.

— Мне н-нужен доступ, — наконец сказал он.

Ронин кивнул и встал. Несмотря на поврежденное бедро, он побежал по коридорам, следуя за своей памятью в ремонтную. Состояние Рамиреса неоднократно мелькало в его процессоре, вызывая новые воспоминания.

Воспоминания о Ларе, избитой, окровавленной и сломленной.

Мерси была в ремонтной вместе с двумя другими синтами, которых Ронин не видел — мужчиной и женщиной — и Служитель. Все они резко повернулись к двери, в которую вошел Ронин.

— Все закончено? — спросила Мерси.

— Нет, но у нас есть по крайней мере один раненый человек. Есть ли в этом месте что-нибудь, что могло бы помочь?

— Несмотря на то, что операционные не использовались, они содержались в надлежащем состоянии. В одном из них есть действующий Автоматический операционный стол, — ответил Служитель.

— Я не прошу никого из вас сражаться, — сказал Ронин, — но нам нужна ваша помощь. Если вы хотите свергнуть Военачальника… у каждого из нас есть роли, которые нужно сыграть.

Несколько секунд они молча смотрели на Ронина, несомненно, взвешивая шансы на успех с учетом риска и вознаграждения. Наконец Мерси встала.

— Я полагаю, что в моей памяти достаточно нетронутых данных, которые могут помочь, — сказала она. — Отведите меня к пациенту.

Все четыре бота последовали за Ронином. Громкость стрельбы резко возросла по мере приближения к зоне приема. Рамирес вцепился в МакГоуэна, а бот зажимал руками входное и выходное отверстия, кровь размазывалась по его оболочке.

— К нам прибывают еще раненые, — сказал МакГоуэн, когда прибыл Ронин.

— Они собираются помочь, — Ронин указал на других ботов. — Координируйся с ними.

Оставив группу за работой, Ронин двинулся вперед, пригибаясь, чтобы оставаться за укрытием. В баррикаде были десятки дыр. Он опустился на колени рядом с Маулом, когда очередной залп пуль пробил барьер. На солдат посыпались куски пластика, дерева и металла.

— Мы вывели из строя по меньшей мере шестерых из них, — сказал Маул, включив голосовой модулятор, чтобы перекрыть какофонию, — но мы насчитали еще двадцать с лишним, которые все еще продолжают функционируют.

— Многие из них повреждены, — сказал Ронин. — Нам просто нужно продержаться. У нас есть кто-нибудь, кто следит за нашими флангами? — он переложил винтовку в руки.

— На что я должен заставить их смотреть? Здесь сотня чертовых окон, через которые они могут проникнуть. Они могут появиться откуда угодно.

Стрельба железноголовых переместилась на верхние этажи. Ронин, Маул и остальные поднялись, глядя поверх баррикады. Оптика Ронина обнаружила множество целей и он быстро выстрелил. Солдаты с обеих сторон тоже открыли огонь.

Железноголовый, спотыкаясь, вышел из-за дерева, одна рука безвольно свисала сбоку, одежда и кожух были полны дыр. В течение полсекунды еще дюжина пуль пробили бота, полностью остановив его.

Движение позади привлекло внимание Ронина. Он переориентировался, и на мгновение все его процессы прекратились. Еще до появления видеозаписей на базе он был слишком хорошо знаком с непритязательным лицом, смотревшим на него в ответ. Кожа на челюсти Военачальника была заменена, хотя шрам на его щеке все еще оставался. Рана была длиннее и под более острым углом, швы расходились дальше друг от друга, но не из-за шрама он стал Военачальником.

Это была пустота в его оптике.

Ронин развернулся, чтобы прицелиться, скрипнув поврежденным бедром. Военачальник не пошевелился, когда скиталец нажал на спусковой крючок.

Массивный бот встал перед Военачальником. Пуля попала в его широкую массивную грудь и срикошетила в землю, оставив лишь слабую царапину на его оливково-сером корпусе.

— Что это, черт возьми, такое? — спросил кто-то.

— Компактор, — ответил Ронин. Охранник в дверях входа «У Китти».

Комп рванулся вперед, поднимая за собой комья грязи и травы, направляясь прямо к главному входу. Еще больше пуль отскочило от его бронированного корпуса. Выстрелы нисколько не замедлили его движения. железноголовые выстроились за ним, используя его как мобильное прикрытие для своего продвижения.

— Пора пустить в ход крупнокалиберные пушки, сержант, — сказал Ронин.