Скиталец

Глава Двадцать Шестая

Ронин провел пальцами по щеке Лары и увидел, как ее ресницы затрепетали. Она прижалась к нему и сделала долгий, медленный вдох. Повернувшись к нему, она уставилась в темноту с расширенными зрачками.

— Пора уходить? — прохрипела она.

— После того, как ты что-нибудь съешь и выпьешь.

— Окей.

Лара с тихим ворчанием выбралась из постели. Ронин опередил ее, зажигая фонарь. Она подняла руку, чтобы прикрыть глаза от света, и зевнула в сгиб локтя.

— Как долго я спала?

— Пять часов и двенадцать минут. Солнце уже должно было взойти.

— Как долго продолжался шторм? — она нашла свою флягу и сделала большой глоток.

— В последний раз мы слышали его чуть более трех часов назад, — ответил Ньютон со своего места на ступеньках. — Это была одна из самых сильных бурь за последнее время.

Ронин проверил ремни и завязки на их сумках. Он хотел быть в нескольких днях пути от Шайенна, прежде чем делать такую долгую остановку, но Пыли было наплевать на чьи-либо планы. Им предстояло преодолеть несколько миль. На взгляд Ронина, Военачальник был слишком близко.

— Туалет вон там, — сказал Ньютон, указывая на закрытую дверь рядом с Ларой. — За неимением ничего лучшего я поддерживаю его в рабочем состоянии.

— Серьезно? Я терпела все это время только для того, чтобы ты сказал мне, что у тебя есть туалет?

— Мои извинения. Учитывая характер наших предыдущих бесед, казалось, не было разумной возможности проинформировать тебя.

— В любое время можно сказать кому-нибудь, что здесь есть туалет, — она ухмыльнулась, прежде чем ворваться в комнату и закрыть за собой дверь.

— Я должен буду иметь это в виду при будущих встречах, — размышлял Ньютон, — она уникально энергична, Ронин.

Ты бы видел, как она танцует.

Он удержался, чтобы не сказать это вслух. Ронин решил, что танцы Лары — это только для него.

— За несколько недель с ней я узнал о жизни больше, чем с тех пор, как ты меня реактивировал.

— Хотелось бы, чтобы такие соединения, как у вас, были правилом, а не исключением из него.

Ронин пожал плечами. Он расстелил на полу тряпку и положил на нее свою винтовку, быстро разбирая ее.

— Не имеет большого значения, что говорят или делают другие. Одобрение мира для нас не имеет значения.

— Ты бы пошел на деактивацию ради нее, если бы до этого дошло? — в голосе Ньютона слышалась странная неуверенность.

— Да. Я сталкивался с этим из-за вещей, которые были для меня гораздо менее важны, чем она.

Дверь открылась, и появилась Лара. Ее лицо было чисто вымыто, щеки порозовели, и она обернула волосы шарфом.

— Ты не представляешь, насколько лучше я себя сейчас чувствую, — она подошла к своему рюкзаку, закрыла его и накинула на плечи. — Я поем по дороге.

— Хорошо, — Ронин внимательно осмотрел детали винтовки. Они выбрались из бури до того, как внутри нее скопилось много пыли, поэтому он быстро почистил детали и собрал их обратно. Покончив с этим, он встал и натянул остальные сумки.

Лара подошла к Ньютону. Он встал, когда она приблизилась.

— Спасибо, что позволил нам остаться.

— Это меньшее, что я мог сделать, — ответил Ньютон, растягивая губы в улыбке. — Особенно учитывая, что у вас есть огнестрельное оружие.

Она улыбнулась в ответ, хотя мгновение спустя выражение ее лица изменилось.

— Я… сожалею. За то, что я сказала. Я знаю, что не…

— Тебе не нужно извиняться передо мной. Ты имеешь полное право злиться из-за того, что произошло, и мы ничего не можем сказать или сделать, чтобы стереть эти обиды. Я хотел бы, чтобы мы встретились при более приятных обстоятельствах, мисс Брукс, но все равно я рад, что познакомился с вами.

— Я тоже, — сказала она. — Может быть…ты мог бы пойти с нами? Я имею в виду, это место лучше, чем моя старая лачуга, но… ты мог бы найти что-нибудь получше.

— Возможно, в следующий раз, когда ты заявишься без предупреждения, я приму приглашение, — ответил он с грустным юмором в голосе. — Не думаю, что я вполне готов отменить свое добровольное изгнание, но ты дала мне пищу для размышлений.

— Ну, тогда, я думаю… до следующего раза?

Ньютон посторонился, чтобы пропустить ее вверх по лестнице.

Ронин остановился перед Ньютоном.

— Спасибо.

Ньютон кивнул.

— Имя, которое ты выбрал, тебе очень подходит. Не теряй того, кем ты стал.

— Я не буду, — ответил Ронин, — и я надеюсь, что ты вспомнишь, кем ты был раньше, чем пройдет слишком много времени.

Лара повернула сломанную ручку и толкнула тяжелую дверь. Скрежет металла о металл, раздававшийся на петлях, был похож на стон умирающего животного, эхом отражающийся от бетонных стен.

Следующим звуком, таким слабым по сравнению с этим, но гораздо более мощным, был испуганный вздох Лары. Ронин поднял оптику вверх, чтобы увидеть, как чьи-то руки сомкнулись на ее руках, а затем ее утащили за пределы его поля зрения.

— Ронин! — закричала она.

Он взбежал по лестнице и ворвался в желто-серое утро, размахивая винтовкой. Лара была рядом с домом. Ронин не тратил впустую вычислительную мощность, размышляя о том, как он выдержал шторм.

Двое железноголовых держали Лару, один из них большой рукой зажимал ей рот. Военачальник стоял рядом с ними. Ронин прицелился в него, но не выстрелил. Риск для Лары был слишком велик.

Безмолвно железноголовые передали Лару в руки Военачальника. Он обхватил ее одной рукой за шею, а другой за талию, оборвав ее крик, надавив на горло. Ее пальцы вцепились в его предплечье. Широко раскрыв глаза, она встретила взгляд Ронина.

— Опусти пистолет, скиталец, — категорично приказал Военачальник.

Ронин колебался, а его мысли бешено бегали, ища способ обратить ситуацию в свою пользу. Спасти ее.

— Если ты не подчинишься, ты знаешь, чем это закончится. Не заставляй меня просить снова.

Палец Ронина, зависшего рядом со спусковой скобой, дернулся. Хватит ли одного выстрела, чтобы покончить с этим? Сделать то, что хотела Лара, покончить с Военачальником навсегда и освободить всех людей, которые жили в его тени ужаса? Была ли это та жертва, которую она хотела, чтобы они принесли?

Но он не мог рисковать ею.

Он убрал левую руку с передней рукояти и присел, потянувшись вперед, чтобы положить винтовку на пыльную землю.

Оптика Военачальника едва заметно дернулась из стороны в сторону. Аудиорецепторы Ронина уловили шелест травы, а затем огромный вес обрушился на него с обеих сторон. Еще два железноголовых. Они схватили его за руки, заломив их за спину, стащили с него рюкзаки и заставили лечь лицом в пыль.

— Я предпочитаю, когда все идет легким путем, — сказал Военачальник, когда один из других железноголовых шагнул вперед и подобрал винтовку. — Эта часть была легкой. К сожалению, ты сделал все остальное очень неприятным для меня. Я не люблю, когда мне приходится покидать свой город из-за того, что кто-то злоупотребил моей снисходительностью.

— Ты сказал избавиться от нее. Ее больше нет в Шайенне, — Ронин повернул голову, чтобы сфокусировать взгляд на Ларе.

— Да, не так ли? Я не должен удивляться, что ты так это воспринял. Всякий раз, когда я думаю, что разъяснил тебе что-то предельно ясно, это не укладывается у тебя в голове. Думаю, мне просто нужно продемонстрировать, что я имею в виду, когда говорю тебе избавиться от чего-то.

Военачальник отпустил Лару лишь для того, чтобы положить руку ей на затылок. Его губы скривились, когда он оглядел ее с ног до головы.

— Тебе следовало остаться в грязи, там, где твое место, — он ударил ее кулаком в живот.

Лара согнулась пополам, хрипя, и рухнула к ногам Военачальника. Она забилась в конвульсиях, и ее вырвало, выплеснув скудное содержимое желудка на землю.

Процессоры Ронина перешли на полную мощность, вливая энергию в его приводы для выполнения двух задач — уничтожения врагов и защиты Лары. Он вскочил, и удерживающие его железноголовые отшатнулись. Один из них схватил Ронина за запястье, когда он направился к Военачальнику.

Развернувшись, Ронин ударил кулаком по вытянутой руке бота, сбоку попав в локтевой сустав. Металл хрустнул, когда тот согнулся не в ту сторону, сломав захват железноголового. Задержки было достаточно, чтобы второй бот восстановился.

Другой бот врезался в Ронина сбоку, повалив его на землю. Облако пыли заслонило оптику Ронина, когда он повернулся в поисках Лары.

Сильные руки схватили его за голову, заставляя повернуться лицом к Военачальнику. Вес по меньшей мере трех ботов навалился на Ронина, прижимая его к земле, их руки и ноги давили на его конечности.

— Все эти проблемы из-за мешка с мясом, — сказал Военачальник, когда пыль осела.

— Пошел нахуй, — выплюнула Лара. Она обхватила себя рукой за талию.

— Ты уже это сделала, — Военачальник пнул ее в ребра. Она вскрикнула, перевернувшись в пыли. — Ты мог бы сделать это безболезненно для нее, скиталец, если бы послушал меня.

Походка Военачальника была неторопливой, когда он подошел к Ларе. Он присел перед ней на корточки, взял в пригоршню ее волосы и приподнял ее голову над грязью. Лара оскалила зубы, из ее горла вырвался приглушенный звук боли.

— Может быть, я позволю остальным трахнуть ее, прежде чем она сдохнет. Выясним, почему ты решил ее оставить.

Ронин не сразу осознал свою растущую любовь к Ларе, но гораздо быстрее научился ненавидеть. Лара была его жизнью, его смыслом, его долгожданной целью. И Военачальник намеревался забрать ее. Ее собирались убить, и Ронин ничего не мог сделать, чтобы остановить это.

Для Военачальника это не было вопросом выживания. Это существо — ни бот, ни человек — ничего не выиграет и не потеряет от этого, никакой мотивации, кроме предрассудков, жестокости и гордости. Несмотря на расцветающее в нем презрение, Ронин не мог понять ненависти Военачальника, она была направлена на народ, к которому он когда-то принадлежал.

У гнева Ронина была особая цель и четкие причины. Это была эмоция холодной логики, и, знай он это раньше, он прикончил бы Военачальника при первой же возможности.

Лара набросилась, впиваясь пальцами в зашитую рану на лице Военачальника. Она потянула, сдирая синтетическую кожу с его челюсти, обнажая металлические пластины под ней. Он дернул головой в сторону, содрав еще больше кожи, прежде чем ее хватка ослабла. Когда он перевел взгляд на нее, она плюнула ему в лицо.

Открытая ладонь Военачальника ударила ее по щеке. Кровь брызнула у нее изо рта, собираясь на траве и грязи яркими каплями. Он ударил ее снова, прежде чем она успела прийти в себя.

Ронин крутанулся под железноголовыми, перенося свой вес, чтобы вывести их из равновесия. Лара будет убита у него на глазах. Он никогда не вернет ее, никогда не сможет снова прикоснуться к ней или услышать ее голос напрямую, никогда не увидит искру жизни в ее глазах или не испытает прилив эмоций, вызванный ее танцами.

Он высвободил одну из своих рук и вцепился ею в горло ближайшему железноголовому. Металл хрустнул под его сомкнутыми пальцами, и он потянул. Голова бота безвольно откинулась назад, когда Ронин выбросил компоненты его шеи.

Часть веса, придавливавшего его, отпала, и он поднялся.

Прозвучали четыре выстрела, эхом отозвавшиеся, как гром в утреннем небе. Четыре точки боли пронзили торс Ронина. Он упал на землю животом, системы зашатались, оценивая ущерб, на его процессорах зазвучали сигналы тревоги.

— Ронин! — Лара вскрикнула слабым и напряженным голосом.

— Вытащи его ебаную энергетическую батарею, — сказал Военачальник. — Пусть Пыль заберет его.

Железноголовые сковали его конечности, и новая боль пронзила спину Ронина, сенсорные цепи были разорваны, когда с него содрали кожу. Он почувствовал сильное усилие, приложенное к его корпусу, и мгновение спустя бронированная пластина была отодвинута.

Раздался треск, и Лара закричала. Ронин поднял голову, вывернул шею и увидел, что она скорчилась в грязи, а изо рта и носа у нее текла струйка крови.

— Лара! — крикнул он.

Чья-то рука сжала его энерго-элемент.

Ронин перестал существовать.



Что-то мелькнуло в темноте, искра энергии в пустом поле. Она пульсировала на электродах, перезагружая системы одну за другой, распространяя энергию по всему телу Ронина. Диагностика показала пять пробоин в его оболочке — четыре на спине и выходное отверстие на груди.

Он открыл веки, но потребовалось три секунды, чтобы его оптика заработала. Сначала был только яркий белый цвет, но по мере настройки камер материализовалась темная фигура. Статические помехи прорезали изображение, и, наконец, его зрение прояснилось.

Ньютон склонился над Ронином, его губы шевелились.

Затем аудиорецепторы Ронина затрещали, резко меняя диапазон между отдаленным, неразборчивым гулом и подавляющей обратной связью от ветра, прежде чем, наконец, нормализоваться до разумного уровня.

— … нужно встать, Ронин! — взмолился Ньютон.

Ронин кивнул. Земля была неподходящим местом для него, особенно с пробитой оболочкой. Но почему Ньютон так беспокоился об этом? С помощью Ньютона он принял сидячее положение, обрабатывая различные данные по мере их поступления.

Это случалось и раньше, хотя тогда Ронин не знал имени Ньютона. Своего имени он не называл.

Он получил доступ к своим самым последним воспоминаниям, когда включились системы. Он путешествовал по Пыли, ища укрытия от шторма, и Лара…

Вытащи его ебаную энергетическую батарею.

Ронин вскочил на ноги, когда воспоминания нахлынули на него, каждое мгновение запечатлено с безошибочной, ужасающей детализацией.

— Где она? — потребовал он ответа, поворачивая голову, чтобы осмотреть окрестности. Единственным свидетельством присутствия Военачальника были отпечатки ботинок в грязи. Все снаряжение Ронина — винтовка, пакеты с металлоломом, вода, еда и боеприпасы — исчезло.

Ньютон изменил свое положение, закрывая Ронину обзор.

— Тебе нужно сохранять спокойствие. Там ничего не…

Ронин оттолкнул Ньютона в сторону и, спотыкаясь, шагнул вперед, падая на колени рядом с фигурой на земле. Темная кровь забрызгала пыль под ней, еще больше крови засохло на ее волосах и одежде. Ее лицо было отвернуто.

Он потянулся вперед, чтобы коснуться ее руки, но остановился, увидев темный кровоподтек вокруг ее локтя.

— Лара, — сказал он, и ветер унес ее имя.

— Она не умерла. Пока нет, — сказал Ньютон. — Но… у нее сломана рука, ребра, как минимум, и у нее большие синяки на туловище и лице. Она могла бы оправиться от всего этого при надлежащем и немедленном лечении, но если у нее внутреннее кровотечение, это убьет ее.

— Ты можешь продиагностировать ее, — сказал Ронин ровным голосом, не отводя взгляда от Лары. — Ты можешь спасти ее.

— Не я. У меня есть кое-какие необходимые знания, но нет инструментов.

Ронин осторожно зацепил ее волосы пальцами и отвел их с лица. Ее глаза были черными и опухшими, губы разбиты и сочились кровью. Слабое дыхание вырывалось из ее открытого рта.

Он с трудом узнал женщину, которую знал. Женщину, которую любил. Его руки упали по бокам, пальцы скрючились, выкапывая бороздки в грязи. Он давно ожидал, что однажды встретит свой конец в Пыли, но он не должен был забрать ее.

Сжав кулаки, он бил ими по земле, снова и снова. Пыль давала ему силы, и он шел по ней, не жалуясь, принимая трудности по мере их поступления. Это было его средство выживания. Его единственная цель.

Пыль не имела права требовать такую цену.

Он поклялся защищать ее, чтобы…

Это был мир, в котором Ньютон разбудил его. В первый раз, так давно, Ронин потерял себя после пробуждения. Теперь он потерял единственного человека, о котором заботился, за все прошедшие с тех пор годы. Ньютон восстановил его, но Лара даровала Ронину жизнь. Был ли бот, стоявший позади него, достоин какой-то части новообретенной ненависти Ронина?

— Жаль, что я не могу помочь, — сказал Ньютон.

— Ты стоял и наблюдал.

— Что хорошего я мог бы сделать, Ронин? Они бы разорвали меня на части, и ни один из нас сейчас не был бы активен.

— Это могло бы дать мне достаточно времени, чтобы покончить с ними. Шанс сразиться. Шанс… спасти ее.

Он снова поднял руку, слегка проведя дрожащими пальцами по ее окровавленной щеке. Сколько пройдет времени, прежде чем ее кожа похолодеет?

— У тебя есть шанс отомстить за нее, как это ни прискорбно, там, в Шайенне.

В Шайенне. Сможет ли Ронин заставить себя снова приблизиться к этому месту? Сможет ли он вынести ходить теми же тропами, по которым ходил с Ларой, чтобы каждый шаг напоминал ему о ней? Назад, туда, где…

— Ты сказал, что у тебя нет инструментов, чтобы спасти ее, — Ронин оглянулся через плечо, наводя оптический прицел на Ньютона.

— Верно, — Ньютон наклонил голову, надбровные дуги сдвинулись вниз и сошлись вместе. — Есть база ВВС.

— Правда?

— Да, когда я был там в последний раз. Прошло много лет…

— Переживет ли она путешествие? — ответ не имел значения. Если бы это был ее единственный шанс, он отнес бы ее туда, несмотря ни на что. Если бы она умерла, то в его объятиях, когда он пытался бы спасти ее. Все равно это сломало бы его…

— Я не знаю. Время не терпит, но она в тяжелом состоянии. Ты должен поторопиться, и…

— Мы должны поторопиться. Ты тоже идешь.

— Я… я… я не могу быть полезен…

— Ты сыграл свою роль в формировании этого мира, Ньютон, независимо от твоих намерений. Ты не можешь прятаться и притворяться, что его не существует.

Ронин наклонился вперед, осторожно просунув одну руку под колени Лары, а другую — под ее плечи и шею. Он поднял ее с земли и встал. Ее тело безвольно повисло, сломанная рука была прижата к животу, а другая болталась.

Он повернулся к Ньютону и встретился взглядом с его оптикой.

— Вот кто я такой. Я не буду стоять здесь и ждать, пока она умрет. Ты вспомнил, кто ты? Отведи меня на ту базу, чтобы мы могли спасти ее.

Ньютон молчал, пока тянулись драгоценные секунды. Ветер вздыхал над холмами, разнося рыхлую грязь, нанесенную бурей. Наконец, он кивнул.

— Пойдем, Ронин.