Сердце потерянное в горах (СИ)

Глава 38

Макс

Прежде, чем начать спуск, мы завтракаем кукурузными хлопьями. Лилит заливает их теплой водой, в надежде хоть как-то улучшит их вкус. Получается неаппетитная кашица без сахара и соли. Она раскладывает ее по уцелевшим тарелкам и передает одну мне.

— К сожалению, изысканной еды не завезли.

— Спасибо, — беру свою порцию и с жадностью поглощаю.

Солнце поднимается достаточно высоко и можно выдвигаться в путь. На чистом небе ни облачка, в воздухе ощущается мороз, но ветра нет. Меня пробивает дрожь и я радуюсь, что под слоем одежды этого не видно. Я нервничаю, думая о спуске. Мы перебираем вещи, решив, что лучше идти налегке. Нам удается запихнуть в одеяло всё самое необходимое, я сворачиваю его на подобие рюкзака и перевязываю найденным в обломках шнуром.

Получается неплохо и главное, теперь его можно нести за спиной.

Я делаю небольшой глоток из пластиковой бутылки и передаю Лилит. Рискованно давать ей свою воду, но и держать припасы в одном месте опасно. Она молча убирает бутылку в свою сумку. Я быстро натягиваю перчатки обратно, пока пальцы совсем не заледенели.

Я наблюдаю, как Лилит раздирает свои длинные серебристые волосы и пытается заплести косу. Ей явно больно и она то и дело яростно шипит в точности, как рысь. Когда она заканчивает и надевает шапку, я подхожу к ней.

— Можешь подержать? — Лилит удивленно смотрит на грязно-серое полотно ткани в моих руках, — Нужно сделать веревку, — объясняю я, поймав ее недоумевающий взгляд, — У нас нет с собой альпинистского снаряжения, будем использовать двойную связку.

— Двойную связку? — эхом повторяет за мной и все-таки берет ее в руки.

— Да, — терпеливо отвечаю я, — Натяни вот здесь, — прошу я, безжалостно надрезая ткань острым лезвием ножа, — Страховочная обвязка поможет в случает падения одного из нас, — Лилит судорожно сглатывает, — Но я надеюсь, что до этого не дойдет, — мрачно добавляю я.

— Но ты не отрицаешь, что мы можем погибнуть? — она выдыхает облачка пара, похожего на сигаретный дым.

Я быстро рву надрезы на длинные полосы, шириной в три пальца и начинаю скручивать из них жгуты.

— Мы можем сорваться в расщелину. Скатиться вниз, — перечисляю я возможные причины нашей скорой кончины, — Попасть в буран на склоне. Умереть от переохлаждения или от голода, — ее лицо вытягивается, и я улыбаюсь, испытывая какое-то странное удовлетворение, задевая ее, — Нужное можешь подчеркнуть.

— Тебе весело? — хмуро спрашивает Лилит, сверкнув глазами.

— Нет, — улыбка исчезает с моего лица, — Предполагаю возможные варианты, — опять принимаюсь связывать вместе жгуты.

— Если что, я брошу тебя не задумываясь, — Лилит недоверчиво косится на узлы самодельной веревки.

— Не сомневаюсь, — соглашаюсь я, уверен, она так и поступит, — Хочешь я прикину твои шансы на выживание в одиночестве в процентах?

Я смотрю на ее маленькое лицо, сплетенные в уголках глаз белесые ресницы и четко обрисованные пухлые губы.

— Так что, ты всё же хорошо подумай, прежде, чем резать страховку.

В воздухе повисает пауза.

— Поживем — увидим, — наконец, холодно отвечает Лилит, и я перестаю так откровенно пялиться на нее, — Откуда у такого бездельника как ты навыки выживания в дикой природе?

— Я много читаю, — на мгновение я удерживаю ее взгляд, — Мой отец устраивал мне жесткие тренировки до изнеможения. Он не терпел ни в ком слабости и пытался устранить ее любым способом. Симуляция один из способов, — пожимаю плечами, — Я научился многому, пока… — я замолкаю, не в силах продолжить.

Сердце быстро колотится в моей груди.

Бум. Бум. Бум.

«Пока ты не убил ее», — отчетливо звучит голос отца.

Почему ты боишься произнести это вслух?

— Пока «что»? — Лилит приподнимает бровь.

— К сожалению, реальность не сравнится ни с одной из его тренировок, — заканчиваю с каменным лицом, кажется все мои мышцы леденеют. Пальцы становятся непослушными.

— Ну да, — Лилит тяжело вздыхает, — Ни тепла, ни безопасности, ни еды, ни крыши над головой. Добро пожаловать в Нижний мир.

— У тебя отлично получается меня злить, — я метаю в нее свирепый, как мне кажется, прожигающий до самых костей, взгляд.

— Как-то само собой выходит, — она равнодушно пожимает плечами, — Наверное, потому что мы из разных миров.

Я молча проверяю веревку на прочность, и остаюсь ею доволен.

— Ты сошел с ума, если думаешь, что она выдержит твой вес, — Лилит скрещивает руки на груди, и нервничает всё больше, — Если ты упадешь, то убьешь нас обоих.

— Я не упаду, — серьезно отвечаю я, взглянув на нее, — Это для тебя, — выхожу на улицу, оставив ее одну.

Не знаю, почему я вообще ей помогаю.

Выпавший за ночь снег слепит глаза. Тревога не отпускает меня. Я дохожу до могил. Моё сердце резко сжимается в груди, словно меня ударяют в солнечное сплетение. Я снимаю шапку, ссутуливаясь. Ледяной ветер заставляет меня почувствовать хоть что-то, помимо этой пожирающей разум пустоты. Ощущение такое, что я плыву вверх, но никак не могу добраться до поверхности. Стараюсь изо всех сил, но всякий раз меня тянет обратно, в бездну.

Я слышу скрип снега под ногами Лилит.

— Пора уходить.

Мы доходим до места спуска. Она смотрит вниз. Серые острые камни торчат из-под снега, из них растут деревья, колючие ветви раскачивает ветер.

— Не советую тебе смотреть вниз, — я обвязываю ее тонкую талию веревкой и крепко затягиваю.

Она молчит и не поднимает головы. Ее обветренное покрасневшее лицо становится бесцветным. Пухлые губы дрожат.

— Лилит? — зову я, — Ты боишься высоты?

— Давай покончим с этим, — вместо ответа говорит она.

Даже если и так, у нас все равно нет выбора.

Я иду первым. Несколько раз мои ноги чуть не соскользнули с обледеневших камней. Рана на руке делает мою руку неповоротливой и я злюсь. Любое промедление в горах грозит смертью. Лили задерживает меня, двигается чересчур медленно.

Постепенно горный хребет превращается в почти вертикальную скользкую стену. Я нащупываю сквозь рыхлый снег каменные выступы. Мои заледеневшие пальцы цепляются в них, как клешни. Я умоляю сделать нас спуск безопасным. Кому я обращаю молитвы, я не знаю, может быть забытому богу?

— Держи туловище прямо, — наставляю я Лилит.

— Хорошо, — бормочет она, — Нужно держать спину прямо, — повторяет раз за разом, словно боится забыть.

Мы ползем вниз со скоростью улитки. Надежды, что спуск вот-вот кончится, тают. Безрадостный ландшафт остается прежним. Гора как будто приковала нас к себе, не собираясь отпускать живыми. Мы спускаемся еще на несколько метров. Я рассчитывал, что склон станет более пологим, но нет. От напряжения я дрожу всем телом, кажется мои ноги немеют до самых сухожилий. Через пару часов стемнеет, а мы всё еще находимся у вершины. Я погружаюсь в ритм одних и тех же движений и не сразу замечаю приглушенный звук.

— Камнепад! — ору что есть силы, — Закрой голову руками и прижмись к скале…

Ужасающий звук, похожий на гром далекой грозы, разносится в воздухе и сверху летят несколько увесистых камней. Я успеваю укрыться за выступом скалы, и прижимаюсь щекой к ее обледеневшей поверхности. Становится удивительно тихо. Я слышу, как судорожно выходит из легких моё дыхание. Как пульсирует кровь в ушах.

Осторожно, смотрю наверх.

Вокруг меня только огромные склоны гор.

Я оглядываюсь, по спине пробегает неприятная дрожь. Трясущимися руками, я тяну на себя веревку и боюсь, что другой конец окажется пуст. Сердце бьется быстрыми толчками, разгоняя адреналин по крови.

— Я в порядке, — доносится до меня тоненький голосок и я выдыхаю, увидев, как Лилит выглядывает из расщелины. Я встречаюсь с ее фиалковыми глазами, — А ты?

— Не пострадал, — отвечаю я, стараясь выглядеть достойно.

— У тебя лицо рассечено, — хмурится она.

Я дотрагиваюсь до лица и чувствую теплую кровь вокруг пореза на щеке.

— Шрамы украшают, — ухмыляюсь я, Лилит первая отводит взгляд и почему-то я испытываю облегчение, — Нам нужно успеть найти ночлег до темноты.

Мы возобновляем спуск. Поднявшийся ветер заставляет пригибаться и сильнее цепляться за каменные выступы. Моё тело напоминает напряженную струну. Каждый мускул дрожит от усталости. Я бросаю взгляд на Лилит. Она выглядит, такой же измученной, как и я.

Самый крутой склон остается позади. Над головой проплывает туман из летящих в небе рваных темно-серых облаков. Погода портится и ветер дует всё сильнее. Сыпется мелкий снег. От постоянного стука друг от друга, мои зубы ноют и я еле переставляю ноги.

— Назревает буря! — кричу я и она поднимает кверху большой палец руки, из-за сильных порывов ветра говорить практически невозможно.

Температура воздуха резко понижается, забирая остатки тепла. Снег под ногами становится всё менее плотным, больше похожий на мягкий пух. Сейчас сильный снегопад. Скоро станет непонятно, куда можно ступать, а куда — нет.

— Впереди есть небольшой желоб, — Лилит показывает на заснеженную долину, зажатую между двумя хребтами. В одной из скал я замечаю трещину, — Укроемся там до утра, — она делает шаг и вдруг исчезает из виду.

Я едва успеваю схватить веревку, она чересчур быстро скользит между моими пальцами. Ладони пронзает боль, чувствую, как мозоли лопаются, и меня тянет следом за ней. Я представляю, как мы вдвоем срываемся и кубарем летим вниз, ударяясь об острые камни. Упираюсь ногами в камни, сделав упор на носки. И — о чудо! Мне удается удержаться на поверхности.

— Лилит?! — зову я, но слышу только свист ветра в ушах, и больше ничего.