Сердце потерянное в горах (СИ)

Глава 32

Макс

Мы вливаемся в оживленную толпу, заполняющую собой проспект бело-синей массой переговаривающихся с друг другом людей. Я различаю среди них черную форму стражников и внутренности скручивает от страха.

«Оранжевый код» означает только одно — восстание в одной из зон, а значит, объявят комендантский час и отправят вооруженный патруль подавить мятеж. Это случалось всего два раза за всю историю существования двух миров. Отсюда и такой ажиотаж и…

Столько стражников.

Взгляд Вэй, брошенный на меня так прямо и говорит:

«Я предупреждала».

Красные фонари заливают дорогу багровой кровью. Сирена не перестает оглушительно реветь. Мы стараемся держаться вместе, но нас все сильнее зажимают в плотное кольцо. Напряжение на улице нарастает.

Застрять здесь с отступником не самая удачная из всех наших затей.

Мне приходится проталкиваться плечом, наступать на чьи-то ноги, извиняющее улыбаться и упрямо двигаться вперед. Я весь взмок, по спине стекает струйка холодного пота. Вдруг становится очень тихо. Все разом замолкают, уставившись на экран и нам приходится остановиться.

Я поднимаю голову.

Глава следственного комитета, Игорь Николаевич Коршун смотрит с другой стороны экрана. Его черные брови над покрасневшими от усталости глазами, сведены в прямую линию. На погонах оливковая ветвь победителя и вышивка трех генеральских звезд.

— Очень жаль, что после стольких лет, нам опять приходится возвращаться к «Оранжевому коду», — нарушает тишину генерал, — Но вы должны знать, что правительственные фракции делают всё возможное, чтобы подавить мятеж и не дать развязаться войне, — толпа обескуражено охает и Вэй хватает меня за руку.

От дурного предчувствия у меня сводит живот, но я ободряюще сжимаю пальцы и высвобождаю свою ладонь.

— Я обязан лично сообщить вам прискорбную весть: сегодня при задержании отступника один из наших сотрудников был убит, не смотря на все наши усилия, гибриду удалось скрыться и он прячется где-то в городе, — внизу экрана появляется бегущая строка, сообщающая его номер, и портрет.

Я перевожу взгляд на измененного, он остается хладнокровным и спокойным.

— Скорее всего, ему удалось как-то изменить свою внешность… — генерал холодно глядит в камеру и у меня возникает неприятное ощущение в районе шее, словно он вонзает в меня что-то острое, — …поэтому я прошу вас всех воспринимать досмотр, как полагается жителям Верхнего мира. Самое время нам всем объединиться и вспомнить нашу клятву.

Люди рядом со мной начинают одобрительно выкрикивать ее слова.

«Совершенство наш щит и защитник. Мы прибываем в единстве золотой крови, ее наследие защищает нас», — нам приходится повторять за всеми, склоняя головы в знак почтения.

— Они знают о Сопротивлении, — шепчет измененный, я делаю вид, что поглощен клятвой, — И хотят вычислить имена недовольных.

Я замечаю стражников, они продвигаются вперед, проверяя идентификаторы каждого.

Твою мать.

Мы начинаем быстро пробираться сквозь толпу. На меня бросают недоуменные взгляды, но я стараюсь не смотреть на их лица, расталкивая локтями дорогу и заворачиваю в первый попавшийся парк. Купол определяет движение и зажигается желтый свет. Мы скрываемся в тени высокого дерева.

— Они не успокоятся, пока не проверят всех, — ровным голосом говорит Вэй, озвучивая мои мрачные мысли.

— Я вызвала беспилотник отца, — Эмма убирает телефон в карман, — Придется подождать, — она ежится от холода, переступая с ноги на ногу, но я не делаю попытки подойти к ней.

Из громкоговорителя звучит мелодичный сигнал. Затем раздается тот же спокойный мужской голос:

— А сейчас, я выражаю своё сочувствие семье убитого сотрудника, — генерал на мгновение замолкает и я почему-то не хочу, чтобы он продолжал, — Тан Джен. Ты погиб героем и будешь награжден посмертно!

Я не в силах вздохнуть и пошевелиться. Легкие требуют воздуха, но я словно забываю, как дышать.

— Что… — нетвердым голосом спрашивает Вэй, вынуждая смотреть на неё, — … что он сказал?

— Я… — начинаю и замолкаю, весь кислород заканчивается, парк кажется мне шатким плотом в бушующем океане, на котором я с трудом удерживаю равновесие.

— Он умер, — безжалостно говорит вместо меня отступник, и устало прислоняется к стволу дерева. — Они его прикончили.

Мне хочется в очередной раз съездить ему по лицу. Я силой сжимаю ладонь, пока ногти не впиваются в кожу и не выступают капельки крови. Стискиваю зубы. Мне удается сдержать порыв. Под натиском ярости, другие чувства отступают, но желание забыться возвращается.

Наркотики и алкоголь не оставляют времени на воспоминания.

На боль.

Лицо Вэй заливает смертельная белизна.

— Меня сейчас стошнит, — она сгибается пополам и ее рвет на дорожку.

Я сглатываю комок в горле, пытаясь абстрагироваться от реальности. От этого холодного места, людей, окружающих меня и… смерти Джена.

Особенно от неё.

— Мне очень жаль, — Эмма протягивает Вэй платок.

Она вырывает его из рук, вытирает рот и выпрямляется. Тонкая и дрожащая, будто сломанная ветвь.

— Это всё из-за тебя, — смотрит на меня с очень странным выражением лица, ее глаза такие пустые и безжизненные, что Вэй напоминает мне куклу. — Вы все причастны, — она тыкает в нас пальцем, а потом прячет лицо в ладонях, — 我不能失去我哥哥[1]… - жалобно повторяет одно и тоже, снова и снова, как будто пытается силой мысли заставить Джена ожить.

Слишком знакомое чувство.

Мне всё труднее сохранять видимость контроля. Непонятно, как у меня хватает сил подойти к Вэй. Я усилием воли подавляю боль, раздирающую мою грудную клетку и касаюсь ее трепещущих кистей.

— Вэй… — выдыхаю я, — Пожалуйста, — не знаю, о чем я молю ее, я просто хочу, чтобы она перестала так мучительно рыдать, будто… будто ее мир рушится…

Она отнимает руки от заплаканного лица и я, со стоном, притягиваю ее к себе. Ее тело прижимается к моему, макушка привычно ложится на грудь. Я успокаивающе глажу ее по спине, утыкаясь подбородком в волосы. Но этой близости недостаточно, как бы сильно я ни прижимал ее к себе. Теперь недостаточно.

Окружающие звуки меркнут. Остаемся только я и Вэй. Мучительная боль между нами вибрирует, превращаясь в нечто осязаемое и знакомое. На мгновение, мне кажется, я не выдержу и сломаюсь окончательно, рассыплюсь на мелкие фрагменты, пока кто-то не найдет их и не соберет заново.

В сумочке Вэй верещит телефон, вынуждая меня отстраниться от нее.

— Лучше? — сиплю я, не узнавая своего голоса.

— Нет. Не очень, — отвечает Вэй, — Но я буду в порядке, — она вынимает смартфон и ее глаза вновь наполняются слезами, — 妈妈[2]… - Вэй переходит на китайский язык и что-то быстро говорит.

— Беспилотник на другой стороне улицы, — тихо, слишком тихо, говорит Эмма.

Я киваю, игнорируя ее настойчивый взгляд. Отступник за моей спиной хмыкает. С трудом сдерживаюсь. Я устал притворяться спокойным и невозмутимым. Но чтобы победить отца, нужно держать себя в руках. Я едва замечаю наши шаги сквозь шум крови в ушах.

Мы выходим из парка, красные фонари освещают улицу, предупреждая об опасности. Вэй идет рядом, она не сказала ни слова после разговора со своей мамой. Ее окутывает глубокая печаль. Начинает сыпать мокрый снег. Купол выбирает не менее тревожную погоду, чем новости, вгоняя людей в страх. Прежде, я этого не замечал.

— Туда, — Эмма показывает на другую сторону улицы, где стоит сверкающий роскошью беспилотник.

Мы успеваем сделать всего несколько шагов в его сторону, как трое стражников появляются из ниоткуда, заставляя нас остановиться. Они одеты в черные комбинезоны, на головах шлемы с подсветкой и оружие в широких поясных ремнях.

Отступник издает тихий, похожий на рычание звук.

— Будьте так любезны, предъявите свой личный идентификатор, — властно командует один из них, не посмотрев, что перед ним аристократы. В его руках небольшой сканер и я напрягаюсь.

Впервые они не высказывают должного уважения.

— Конечно, — Эмма первая протягивает своё запястье, где вживлен небольшой золотистый кружок, но я вижу, как отчаянно бьется венка на ее лбу.

Спустя секунду раздается звуковой сигнал и я вздрагиваю

— Следующий, — ровный голос проходится бритвой по моим натянутым нервам. Я медленно закатываю рукав, но во рту становится мерзко от привкуса страха. Эмма бросает на меня тревожный взгляд.

— Вы же не думаете, что мы скрываем отступника? — насмешливо приподнимаю бровь.

— Моя работа выполнять приказ.

Краем глаза, я замечаю группу корреспондентов, направляющих в нашу сторону и у меня бешено ускоряется пульс. Комок в груди мешает мне дышать. То, что я собираюсь сделать, не укладывается в голове. Моя кожа слегка нагревается в том месте, где сканер касается моего запястья.

— Руку, — стражник обращается к Вэй, и поджимает губы, когда она не выполняет команду, — Предъявите свой личный идентификатор, — повторяет он.

Наконец, Вэй протягивает свое запястье.

Следующий измененный.

Я стараюсь сохранять спокойствие, но уверен, они слышат отчаянный стук моего сердца. Могу поклясться, время останавливается. В сканере неожиданно раздается громкий сигнал и зуммеры стражников оживают:

«Подозреваемый по делу 0-0-3 найден», — передает механический голос, — Просьба сопроводить его в отдел до выяснения всех обстоятельств».

У меня пересыхает во рту. Стражники скидывают излучатели.

— Что… — дергается Вэй, — Что вы делаете…

— Вам лучше подчиниться приказу, — стражник одевает на нее электрошоковые браслеты, — И последовать за нами, — она с непониманием смотрит на свои закованные руки и старается не шевелиться.

— Мой отец может без труда купить вас всех вместе с потрохами, — зло говорю я и слежу за перемещением папарацци.

— Пусть попробует, — хмыкает второй стражник и в этот момент, нас ослепляют яркие вспышки света.

Я резко разворачиваюсь и выбиваю оружие из его рук. Срабатывает эффект неожиданности, как я и надеялся. Быстро переместив вес тела с левой ноги на правую, я кулаком бью его в челюсть. Шлем отлетает в сторону и он хватается за лицо. Всюду сверкают вспышки фотокамер и это мешает остальным прицелиться. Отступник обезоруживает второго ударом коленом в грудь. Очередной рывок вперед и я ребром ладони бью в трахею последнего. Стражник несколько мгновений находится в прежнем положении, а потом с хрипом оседает на асфальт.

— Ты это видел? Заснял? Настоящая сенсация…

Кровь шумит у меня в ушах и адреналин зашкаливает.

— Макс… — Эмма тянет меня за рукав, ее губы шевелятся, но я не слышу ни слова из того, что она мне говорит, словно я оказываюсь за звуконепроницаемым стеклом.

Рядом с нами тормозит беспилотник.

— Залезайте, живее! — доносится мужской голос из салона, отступник открывает дверь и запихивает в салон Вэй. Мы забираемся следом и я захлопываю дверь.

[1]我不能失去我哥哥 — Я не могу потерять брата

[2] 妈妈 — мама