Сердце потерянное в горах (СИ)

Глава 28

Макс

Мы решаем снять номер в одной из башен. Никому не придет в голову искать отступника здесь. Веселая компания, празднующая завершение ритуала и слегка перебравшая с выпивкой.

Кого это удивит?

Швейцар толкает стеклянную дверь и придерживает ее, пока мы все вместе не вваливаемся внутрь. Обнимаясь с друг другом, как закадычные друзья. В центре холла журчит небольшой фонтан, приятный плеск струй заглушает треск дров в камине.

В зоне отдыха стоит мягкий диван и два глубоких кресла. На журнальном столике стопка рекламных брошюр, похожих на конфетти. Парадная лестница с отполированными до зеркального блеска ступенями и резными балясинами на перилах, уходит зигзагами вверх.

Я улыбаюсь до боли в мышцах, не переставая напряженно наблюдать за гибридом. Ему не впервой выдавать себя за совершенного. В новом белоснежном костюме, он и вправду выглядит, как мы. Перчатки прячут цвет его кожи и татуировки. Широкополая шляпа скрывает половину лица.

«Никто ничего не заподозрит», — повторяю я про себя, пытаюсь избавиться от тошнотворного чувства тревоги.

Я хочу искренне верить, что наши мотивы ему помочь выглядят разумно и правильно, но не выходит.

Это глупо. Опасно. И…

Противоестественно.

У меня вырывается едва слышный смешок и я делаю вид, что кашляю.

За всё время измененный не произнес и пары слов. Наверняка, каждое движение причиняет ему боль. Но он не жалуется. Вэй обнимает его за талию и помогает дойти до диванчика. Теперь никто из нас не боится подхватить заразу и это тоже заставляет меня нервничать. Он хрипло смеется, наклоняется к ней ближе и практически падает на мягкие подушки, утянув ее за собой. Пакеты с легким стуком летят на пол.

— Эй, осторожнее, — весело восклицает Вэй, перекатываясь с его груди на свободное место. Она незаметно осматривает его одежду. Я делаю тоже самое. Никаких следов крови.

— Пойдем, — Эмма решительно берет меня за руку и переплетает вместе наши пальцы, — Снимем себе номер для новобрачных.

На моих губах начинает дрожать настоящая улыбка, впервые я не чувствую к своей жене неприязни.

Невысокий парень непонятного возраста встречает нас у стойки администратора. Он осторожно кладет трубку телефона на место, словно боится, что она развалится от любого резкого движения и переводит взгляд с меня на Эмму и обратно. Его зрачки слегка расширяются.

— Наш друг немного перебрал с выпивкой, — Эмма облокачивается на стойку и показывает головой в сторону диванчика, — Ритуал так изматывает, сами понимаете, — она мелодично смеется, беззаботно пожимая плечами и я еще раз поражаюсь ее актерским талантам, — Теперь нам всем нужен один номер.

— Один? — эхом повторяет парень, складка на его лбу становится глубже.

— Именно так, — отвечаю я, нервное напряжение плещется во мне и я хочу схватить его за грудки, чтобы он поторопился, — Какие-то проблемы?

— Нет, никаких, — быстро говорит администратор, уголки его рта горестно опускаются, — Просто наш отель не устраивает торжеств такого уровня…

— Разумеется, — Эмма не дает ему закончить, тряхнув блестящими золотистыми волосами, и понижает голос до шепота, — Нам просто нужно место, где мы могли бы привести себя в порядок, — ее голос хриплый от смущения, — Желательно без соседей.

— Пентхаус? — спрашивает парень, он старается не смотреть на меня. Я нетерпеливо стучу пальцами по сверкающей столешнице.

— Это было бы великолепно! — радостно ахает Эмма, выражая полный восторг.

Администратор быстро стучит по клавиатуре, и через секунду, я уже оплачиваю номер люкс.

— Весь последний этаж в вашем полном распоряжении, — как-то обреченно произносит он, — Приятно провести время.

Я только киваю.

Мы молча доходим до лифта. Кабинка приветливо звякает и металлические двери раздвигаются, выпуская прибывших. Внутри всё отделано зеркалами и позолоченной бронзой. Здесь спокойно может разместиться целая футбольная команда. Эмма нажимает на цифру «сто» и металлические двери отрезают нас от посторонних звуков вестибюля.

Я слышу, как шуршат пакеты Вэй, когда она облокачивается о перила. Измененный стоит рядом с ней и молчит. Я сильнее сжимаю пальцы в кулак. Ногти впиваются в ладонь. Я готов биться башкой о стекло. Именно так люди сходят с ума.

Раздается тихий звук и мы выходим в коридор. Я открываю дверь пентхауса и потолочные люстры сразу же включаются, освещая огромную гостиную с тремя окнами. Вся обстановка выполнена в бежево-сиреневых тонах.

Небольшие диванчики с красиво разложенными на них миленькими подушечками. Пушистый ковер, по которому хочется ходить только босиком. Вазы с яркими благоухающими цветами. Глубокие кресла, призывающие расслабиться и насладиться отдыхом.

— Всё до отвращения великолепно, — отступник швыряет шляпу на пол, подходит к окну, и выглядывает наружу.

Наверняка, раздумывает, как ему выбраться отсюда в случае чего.

— Но жить здесь все же приятнее, чем в карантинной зоне, — говорит Эмма, достает из сумочки тонкий планшет, и, завязав волосы в узел, забирается с ногами на диван, сосредотачивается на мерцающем экране.

Я подхожу к бару и наполняю стакан кристально-чистой водой. В горле пересохло и першит. Язык напоминает шершавый лоскут ткани, прилипший к нёбу. Я делаю несколько жадных глотков. Утолив жажду, облокачиваюсь о стену, и тру колючее лицо, заставляя себя взбодриться. Мои глаза режет усталость, они сухие, словно в них насыпали песка. Внутри так паршиво, будто я год сижу на одних наркотиках. Я моргаю, пытаюсь избавиться от неприятного чувства.

— Какой твой номер? — спрашивает Эмма, отрывая глаза от клавиатуры. Измененный оборачивается к ней, его рука лежит на груди, на лице тень сомнения, — Без него, я не смогу узнать, какое из дел твоё.

Я отталкиваюсь от стены и опускаюсь на диван, вытянув ноги.

— Девяносто девятый, — наконец, отвечает отступник, касаясь метки за ухом, край его рубашки поднимается и я вижу татуировку падающей звезды. Кажется, что ее рисовал ребенок.

Может быть, так и есть. Мы ничего не знаем о жизни за стеной.

— Я кое-что купила для тебя, — Вэй обращается к гибриду, и вынимает из пакета сверкающие сталью острые ножницы. Пачку с краской. Перчатки.

Он стоит на месте.

— Не бойся, — она показывает на черный лакированный стул, — Я просто приведу тебя в порядок.

— Я и так в порядке, — бурчит измененный.

— Мы не выглядим, как оборванцы, — Вэй повышает голос.

Измененный недовольно сводит вместе брови, но делает робкий шаг в ее сторону. Еще один и вот он уже сидит на стуле. Вэй берет расческу с редкими зубьями и несмело касается его спутанных длинных волос. Парень вздрагивает и она резко одергивает руку.

— Прости, — Вэй опускает глаза, — Я буду осторожнее.

— Расчесывание он как-нибудь переживет, — раздраженно говорю я себе под нос, но мой выпад остается без ответа.

Откидываюсь на мягкие подушки.

— Департамент точно не знает, как он выглядит, — Эмма привлекает мое внимание и я выпрямляюсь. Она нетерпеливо покусывает большой палец, — Им известен только его номер и зона.

Отступник с легким прищуром следит за нами, будто думает, что мы сошли с ума.

Не в себе. Психически больны. Наверное, так и есть. Кто в здравом уме будет нарушать законы «золотой крови»?

— Не понимаю, — ножницы в руках Вэй щелкают, как удары молота по наковальне. Пряди серебристых волос сыплются под ноги, — Тогда как они рисуют портреты?

Эмма вздыхает.

— По общей информации, занесенной в досье: цвет и разрез глаз, комплекция, рост и т. д, — объясняет она, — Мы просто подключимся к серверу департамента и изменим его исходные данные! — торжественно заявляет Эмма, и я удивленно приподнимаю бровь, — Да, тебе очень повезло со мной, малыш, — она смотрит на меня и я замечаю, что радужка ее глаз обведена темно-синим цветом.

— Оставьте свой флирт для спальни, — брезгливо морщится Вэй, — Откуда такие познания?

— У меня ученая степень по программированию.

Вэй закатывает глаза.

— Обычно девчонки мечтают стать принцессами, — говорю я и Эмма кидает в меня подушкой, я ловлю ее в воздухе.

— Только не я.

— Главное соблюдать маскировку, — Эмма показывает на бегающие на черном фоне зеленые цифры и буквы. — Но они усилили защиту и я пока не могу войти в систему, — она сердито выпускает воздух через нос.

— Но ты же справишься? — наклоняюсь к ней ближе, и почти касаюсь светлых волос.

— Даже не сомневайся, — хмыкает Эмма и закусывает губы. — Но тебе лучше от меня отодвинуться, — хрипло просит она.

У меня теплеет в животе, когда я опускаю взгляд на ее рот. В замешательстве, я отодвигаюсь от Эммы и провожу рукой по лицу, желая унять тупую боль в висках.

Вэй раздраженно поглядывает в мою сторону, быстрыми движениями нанося стойкую краску на волосы отступника.

— Вы так искупаете свои грехи? — неожиданно спрашивает измененный, краска на его бровях и волосах превращается в черную пену.

— Разве у нас есть душа? — Вэй срывает с себя перчатки и бросает их в мусорное ведро.

— А вот это очень хороший вопрос, — мрачно замечает гибрид.

— Пора смывать краску, — произносит Вэй через мгновения гнетущей тишины.

Я наблюдаю, как они скрываются за матовой дверью ванной комнаты.

Церковь пропагандировала старую идеологию, которая после Изменения перестала существовать. Советники решили уничтожить ее на корню, нежели делить власть с неким Богом, допустившим катастрофу. Важна только «Золотая кровь». Не существует никакой души. Смерти. Грехов. Мы сами боги.

Я стираю со лба пот и замечаю знакомую мне дрожь в руке.

— Что с тобой? — Эмма поворачивает ко мне голову и слегка склоняет вправо.

— Ничего, — запускаю пятерню в спутанные волосы. С последней дозы прошло несколько часов, а я уже хочу ощутить привычное чувство эйфории.

— Ты побледнел, — она внимательно смотрит на меня.

— Кто ты такая, чтобы беспокоится обо мне?! — взрываюсь я.

— Твоя жена.

У меня звонит телефон и я раздраженно вынимаю его из кармана. На дисплее высвечиваются пять ненавистных мне букв.

Твою мать.

— Говори, — сжимаю пальцы до хруста.

— Всё утро по каналам крутят это дерьмо, — в телефоне пищит и я понимаю, что Клаус отправил мне видео-сообщение. — Твой последний репортаж имеет огромный успех, — в его голосе чувствуется сарказм и я сильнее сжимаю трубку, — Мне опять приходится разгребать за тобой.

— Мой отец хорошо тебе платит, — я слышу, как Клаус шумно вздыхает, — Я сделал всё, что вы оба хотели, пора расслабиться, пойти выпить вина, наконец, — от злости я внутренне сжимаюсь, как пружина, — Отметить, как ты помог ему сломать мне жизнь.

Эмма метает в меня убийственный взгляд.

— Икарус вылетает завтра, — он не обращает внимание на мои последние слова, — Твои вещи я уже собрал, — говорит в фальшиво-дружелюбном тоне, который выводит меня из себя, — Увидимся.

Ярость такой силы, что прежде, чем я осознаю свои действия, я со всего маху швыряю телефон в стену.

— Парня снизу схватит удар, когда он увидит эти вмятины, — предупреждает Эмма, я скрещиваю руки на груди, не собираясь оправдываться, — И, кстати, мне, наконец, удалось взломать защиту департамента.