Сборник проза и блоги

Сегодня не повторится никогда

дата публикации:23.01.2024

От грохота массивной двери шлюза у нас закладывает уши. Ворвавшийся внутрь воздух упруго проносится по толпе, цепляясь за одежды. Волной проносится сквозь собравшуюся толпу. Гулко грохает где-то позади.

— Становимся в очередь! В очередь! — женщина с лицом закрытым прозрачной маской, за которой видны злые карие глаза, устало командует нами. Изможденные поездкой туристы вяло огрызаются и медленно проходят мимо нее.

— Вашу руку, госпожа! — велит она. Ее лицо перечеркнутое сеткой из золотых нитей, утопленных в кожу бесстрастно. Улыбнувшись своей самой прекрасной улыбкой, я протягиваю руку, она сверяется со списком, вспыхивающим на стеклянной поверхности перед ней, а потом мажет мою кисть специальным карандашом. Круг, перечеркнутый двумя прямыми. Который я с интересом рассматриваю, маркер слабо выделяется на коже.

— Это знак посетителя из нижних секторов, — поясняет она. — Позволяет вас идентифицировать, госпожа Генриетта Лакс. План экскурсии, правила нахождения в Харидваре и краткая информация о достопримечательностях отправлена на ваш унитестер. Добро пожаловать! Проходите в зал ожидания!

В ответ я киваю. Круг, перечеркнутый двумя прямыми. Знак нижних секторов, что-то вроде клейма которым метят скот у нас на Старой Земле. Довольно практично, если не брать во внимание гнусные аналогии. Есть еще одно обстоятельство, которое привлекает мое внимание: под тонкой тканью на моем запястье видны синие вспышки. Приподняв рукав, я вижу судороги цифр и символов, быстро сменяющих друг друга.

«Хочешь поговорить, коварная дрянь?» — мой вопрос повисает в полном молчании. Штуковина меня не слышит.

— Вашу руку, господин!

За моей спиной движется очередь. Сосед старик слабо возмущается, говорит, что ему душно в наморднике и угрожает снять респиратор и надышать им тут старым добрым воздухом Манапы.

— Снимать респираторы в Харидваре строго запрещено! — монотонно отвечает женщина. — За исключением специально отведенных мест, предназначенных для приема пищи или курения. Они оборудованы всеми необходимыми средствами фильтрации.

На что сварливый старикан требует показать ему закон, по которому он обязан его носить. К месту скандала тут же бросается охрана, и я благоразумно решаю переждать боевые действия в другом месте. Лишние проблемы мне сейчас не нужны. Хотя в какой-то степени я согласна с дедулей: запах моего респиратора наводит на мысли, будто в нем кто-то сдох. А прозрачный пластик маски покрытый царапинами и пожелтевший около фильтров, говорит о годах нещадной эксплуатации.

В зоне ожидания кипит толпа прилетевших на нескольких вертикалках пристыкованных в зоне прилетов. Огромное чистое помещение со сводчатыми потолками, по стенам которого устроен торговый ряд, где продают окаменевшие пирожные самых веселых расцветок химического вида, пару тройку видов сладкой воды, сувениры и совсем никакого алкоголя. Хотя я бы сейчас не отказалась немного покеросинить, чтобы успокоить нервы.

Представь, что я бесконечность! Вот ведь хренотень! Только этого мне не хватает. В моей голове полнейший сумбур. Вся эта ситуация со Штуковиной, которая по факту немного больше, чем я себе представляла, абсолютно выбивает из колеи. Все не так, как хитроумная Беатрикс напланировала. Как тогда на Старой Земле. Когда я по глупости попала в плен одному добряку герцогу, и он оставил меня умирать, замуровав в погребе каких-то развалин на берегу Оранжевой реки.

— Не могу убивать девушек, — лицемерно заявил он, — не смотря на то, что ты, мерзавка, доставила моим воинам много неприятностей, я сохраняю тебе жизнь!

Взглянув на него исподлобья, я беспомощно поблагодарила спесивого придурка за столь ценный дар изящно вытянутым средним пальцем. Держи, козлина! Можешь поделиться моей милостью со своими вонючками. Ну, теми, которые еще живы и на ногах.

Матушка! Как же он вопил! Припомнив, его багровую рожу я хмыкаю. И толкаюсь в толпе, направляясь в курилку из которой льются клубы табачного дыма. Курилку, представляющую собой прозрачную трубу, вроде тех по которым несутся фли, торчащую из небоскреба и прикрепленную к нему только одним концом. Второй свободно парит над безбрежным белоснежным океаном. Я дохожу до самого края, щелкаю застежками респиратора и закуриваю, бессмысленно глядя на режущий фиолетовый свет расчерченный громадинами небоскребов в блестящей паутине транспортной системы. Просто нереальный вид, затянувшись, я чувствую, как в голове расплывается туман. Не могу убивать девушек! Сохраняю тебе жизнь! Сколько таких обещаний я слышала! Тот герцог оказался самым настоящим надутым ничтожеством.

— … оставляю тебе твое гнусное пойло и возможность выбраться!

Возможность выбраться в виде старой столовой ложки! Из ряда вон выходящая наглость! Все-таки он был еще большим козлом, чем я себе представляла в начале знакомства. Одно дело честно драться за мусорные сокровища прекрасной принцессы с зелеными глазами. Весело грызть глотки, разбивать черепа, вспарывать животы, стрелять из посохов. Другое: оскорблять сухое белое, лучшее, из того что я когда-нибудь пила.

Когда сверху грохнулись доски, а потом посыпалась земля я села в уголок собственного места казни и сонно смотрела на дрожащий огонек масляной плошки. Размышляя, сколько же на Старой Земле еще негодяев и мерзавцев. А потом в стельку напилась, выпив все оставленные запасы разом. Потому что решила начинать выкапываться завтра, все равно времени у меня было навалом, в гости к смерти еще никто никогда не опаздывал. А колупать столовой ложкой огромные тесаные камни, из которых был сложен погреб, можно было до скончания веков.

Наутро прискакал Ва и аннулировал половину герцогского вонючего воинства, а вторую разогнал. А потом выкопал меня и в свойственной манере заботливо закудахтал.

— Я думал, я тебя потерял, Трикси!

— Я жжжва Ва! — икнула я и помахала ему рукой.

Мой милый дракончик! Я затягиваюсь горьким дымом. Где-то под ребрами растет пустота. Представь, что я бесконечность! Да-да, мы это уже проходили: двадцать кубометров как попало сложенных валунов и старая столовая ложка.

Что же мне предпринять? Верить Штуковине или нет? Может не отходить от первоначального плана, и выцепить в Харидваре какого-нибудь умника-колдуна, немного его испугать и заставить организовать одной очень одинокой принцессе Окно для путешествия в Мусорную долину? А если я ошибаюсь? Гнусная обманщица что-то говорила о том, что не может открыть тут Окно. Что кто-то нам угрожает, мне и ей. Верить или нет?

Тени от небоскребов лежат разлитыми чернилами на белом слое облаков. Я вздыхаю. Иллюзия. Обалденно красивая иллюзия. Может быть, все это мне снится? Снится, потому что я совсем рехнулась. Окончательно и бесповоротно. И это преисподняя, куда меня кинуло после смерти? Или я попала в абсолютно тухлый замес? Где я, наконец, надорвусь в бесплодных усилиях, и меня вынесут вперед ногами. В войну самых огромных богов, которые бесконечны как Вселенная и способны накинуть дерьма за воротник, особо не напрягаясь. Маленькой Беатрикс всегда везло как утопленнице. И всегда в руках была в лучшем случае столовая ложка.

Над Харидваром плывет нереальный режущий глаза свет. Я прикасаюсь к изогнутой гладкой поверхности и чувствую, как она дрожит. Там за ней снаружи дует ветер. Эта дрожь никак меня не убеждает. В нее сложно верить. Ведь я веду долгие беседы с воображаемым драконом и в моей голове голоса всех подряд. В моей бедной голове. Вздохнув, я прищуриваюсь. Плотный облачный покров блестит как снег, в нем видны острые искры молний. Где-то там под ним на невероятной глубине люди. Юсуф ставит последние кровные на то, что какой-нибудь бедолага вылетит из кресла карусели в море. Миляга Бурдалю грабит очередного зазевавшегося прохожего. Пекарь на углу продает бублики и улыбается: скоро дождь закончится малышка Беатрикс. Бойцы келлы ищут меня. Попешки пакуют очередного добровольца. Все это по-настоящему? Под моими ногами? В облаках? Там внизу преисподняя. Покачав головой, я вновь касаюсь стекла, пытаясь понять, что реально?

«Госпожа Генриетта Лакс! Пройдите к пятым воротам на посадку!»

Я вздрагиваю, механический голос раздается в голове. Чувствую вибрацию в сумке и, покопавшись в ней, достаю вспыхивающий унитестер.

«Пятые ворота на посадку!»

Черт подери! Затушив сигу в грязной стационарной пепельнице, я возвращаюсь в зал прилетов. Где протолкавшись через толпу, двигаю к пятым воротам. В респираторе пахнет нечистотами, на душе гадко, но мне все равно.

— Ваше кресло номер четырнадцать, — молодой, короткостриженый фли-навигатор сверяет список пассажиров и подмигивает мне, — красотка.

Красотка! Еще бы! С достоинством кивнув ему, я занимаю место у окна, рядом со мной сидит скандальный старичок, которого замотали липкой лентой с ног до головы, а небольшим ее куском заклеили рот. Он вращает глазами и мычит под маской из прозрачного пластика, отчего напоминает крайне недовольную гусеницу, которой срочно приспичило стать бабочкой, но она не может этого сделать и поэтому сердится.

— Дамы и господа! Добро пожаловать на борт фли корпорации вертикальных перевозок! Мы отправимся через пару минут, — динамик искажает голос навигатора, который показался мне довольно милым, — меня зовут Дмитрий, и сегодня мы проведем весь день вместе. В ходе нашей увлекательной поездки вы посетите сектор Харидвар, познакомитесь с его славной историей. Надеюсь, наше знакомство будет приятным…

Старик рядом со мной что-то недовольно мычит, что я для себя перевожу как: чтоб ты сдох, Дмитрий. И пожимаю плечами. Хотя не особо это поддерживаю, ведь навигатор не сделал ему ничего плохого. Во всяком случае — пока.