Сборник проза и блоги

Sutor, ne ultra crepidam

дата публикации:02.06.2023

Как же тут отвратительно пахнет! Смердит потом, плесневелыми бумагами, краской, гнильем, высокомерием и тупостью. Стойкий запах, который выветривается потом несколько часов. После визита в контору Сью я всегда с остервенением драю старенькую клетчатую рубашку с длинными рукавами, которая мне велика, облегающую майку и длинные по середину икры широкие шорты. В общем, единственную подошедшую одежду из трофеев, что мне достались от забулдыги, выставленного за дверь. Остальная дрянь, висящая по шкафам применения так и не нашла. Была или очень велика или заношена до дыр или вызывала отвращение ярким цветом или вычурным фасоном. Хорошо бы я смотрелась в облегающих попугайских брючках с вырезом на заднице! Или в полупрозрачной короткой маечке. Все-таки принцессы должны оставаться принцессами в любых обстоятельствах. Несмотря на все трудности и ситуации. Никогда не встречала опустившихся принцесс. Впрочем, откровенно говоря, я их никогда и не встречала.

Пока мы скромно топаем по коридору и вежливо стучимся в дверь, разнообразные очень занятые чиновники шарахаются от нас как от прокаженных. Стараются обойти по стенке. Это и понятно, гражданин Манджаротти выглядит так, что будто на него только что присел сам Сатана. Камуфлированная куртка, лоснящаяся от грязи, вся в наивных попытках придать ей приличный вид. Дыры художественно скрыты цветными латками, а особо большие креплены булавками так, что в прорехах видна не очень чистая полосатая майка. Подошва правого ботинка треснута и заделана клейкой лентой, борода в жиру, а на голове крисиное гнездо. Довершает это сногсшибательное зрелище рюкзак, из которого капает свежая сукровица. В общем, если бы мой дракончик сейчас его увидел, он бы обнял Томашека и заплакал. У чешуйчатого страшилы исключительный вкус, как он сам самонадеянно утверждает.

— Меня так учила моя Матушка, Трикси! — обычно крякает он, показывая собственную поделку. Что-то особенно уродливое. Череп очередного рыцаря в глазницы которого он прилепал цветы.

Скрепя сердце, я всегда лицемерно цокала языком. Боже, какая прелесть, Ва! Хотя на самом деле его вкус это задница, заднее которой нет. Припомнив о своем веселом дружочке, я грустно поджимаю губы, отчего ожидающий перед дверью Сью клерк отшатывается и спешно исчезает. Эх. Был бы ты здесь, со мной, мой милый дракоша. У крис не осталось бы ни одного шанса, ни одного чертова шанса остаться в живых! С другой стороны кроме крис тут хватает головняка. В Нижнем городе любая мелочь может доставить неприятностей, легко помножить тебя на ноль, не задумываясь. Даже самая невинная с виду. К этому стоит привыкнуть как к неизбежному злу.

— Кого там черт принес? Манджароти! — возмущенно вопит Сью из открытой двери.

— Угадала! — радостно объявляет Томашек и сует кудлатую голову в логово льва. Или свиньи, как он сам определяет, когда находится в самом черном расположении духа.

— Что надо? Я занята! У меня декадный отчет!

— Прекрасно выглядишь сегодня, — мурлыкает мой компаньон, втекая в кабинет. Инстинктивно я прячусь за его грязную спину и тоже захожу. Захожу, в первый раз за все время. Обычно я топталась в коридоре, подслушивала около приоткрытой двери, но сегодня за каким-то чертом решилась зайти. Просто потому что посчитала: Сью должна знать, что гражданин Манджаротти работает не один, и я тоже имею право голоса.

— Если ты не зачистил зону аттракционов, можешь выметаться. Я тебе неделю назад говорила! Не сделаешь план по крисам, можешь не появляться!

— Двадцать три хвоста сегодня, прикинь, красотка! — он судорожно предъявляет результаты нашей сегодняшней охоты.

— Я вижу четырнадцать, — отрезает наш толстый босс.

— Но тут же двадцать три хвоста, Сью? — ноет мой лохматый спутник, — ты же видишь? Двадцать три отличных хвоста от здоровенных крис!

— Поговори мне тут, — Сью откидывается на спинку кресла и рассматривает его как жаба упитанного кузнечика, — ты со своей малахольной девкой срываете все сроки. А график согласовал сам господин начальник сектора! Он тебе кто? Придурок? Хочешь его напялить? Еще пара недель и я просто тебя выставлю на мороз, всосал? Тридцать четвертого в Городском парке будут монтировать павильон с пирожками и благоустраивать центральную аллею. Уже закупили лавочки. На открытие приедут с корпорации! А у тебя там конь не валялся!

Я хихикаю, павильон с пирожками крисы обнесут за десять минут. Еще десять им понадобится на повара, если найдется смельчак способный там работать. Толстуха обращает внимание на меня, ее лицо, украшенное безобразной толстой оправой, кривится от гнева.

— Кстати, давно хотела поинтересоваться, когда у твоей девки появится унитестер? Или мне сообщить в пешеходный контроль? Иммиграция под запретом!

Я принимаю серьезный вид и рассматриваю наше начальство. Синие косички сходящиеся в пучок на макушке, лоснящуюся кожу. Отчего жируха напоминает бедолагу которому к макушке приклеился осьминог. Жаль, что припасов к посоху у нас кот наплакал, это был бы мой самый жирный трофей. С удовольствием продырявила бы ее тушу. Словно прочитав мои мысли Сью принимается гневно булькать.

— Заруби себе на носу Манджаротти! У тебя сроки!

— Двадцать три хвоста, Сью! — умоляющим тоном тянет Томашек, — мы стараемся изо всех сил.

— Твоим старанием несет так, что у меня началось похмелье. Вы когда-нибудь просыхаете со своей бродяжкой? У тебя выхлоп как из винной бочки. Я уже маринуюсь, пока с тобой разговариваю.

Было бы неплохо, если бы ты замариновалась, жаба, думаю я. Все эти разговоры я слабо понимаю, ясно одно: из двадцати трех хвостов Сью заплатит за четырнадцать, прикарманив остальное. Из четырнадцати кредитов, восемь уйдут на строго учитываемые припасы, четыре Томашек возьмет себе, а два отдаст мне. Впрочем, двадцать тушек крис мы продадим в забегаловку и это принесет нам еще шесть кредитов, на которые мы накупим неучтенных зарядов.

— И учти, Манджаротти, — наш патрон тыкает в него световой ручкой, — сверху пришло распоряжение об отлове мигрантов. На третьем кольце, двадцать человек пытались пройти через трансОкно открытое Машиной, из них вышел отличный фарш.

ТрансОкно! Машина! Я удивленно поднимаю бровь. Кажется, именно так Фогель называл Штуковину. Да- да, именно так.