Радость моя, громкоголосая

Глава 7

Пока мы добирались из леса, пока мылся Пол, а потом Владимир, пока я их накормил, было уже пять часов утра. Малыш уснул за столом, и я подхватил его на руки, чтобы унести в постель. Мужику, который тоже собрался отправиться спать, я жёстко сказал: — а ты сиди. Сейчас я вернусь, и мы поговорим. — он испуганно посмотрел на меня, но опустился обратно на стул, а я понёс Пола в его комнату.

Когда я вернулся, Владимир вскочил мне навстречу и заносчиво сказал: — это мой сын, а ты ему никто! — Не замахиваясь, я отвесил ему лёгкую оплеуху, но он отлетел к холодильнику и сполз по нему на пол, ненавидяще глядя на меня. Шагнув, я поднял его за шкирку и, опять без размаха, ударил его в солнечное сплетение. Он скорчился, кашляя и выплёвывая матюки. Я отпустил мерзавца, и он мешком свалился на пол, а я сел на стул и допил свой, оставшийся в кружке чай. Поставив её в раковину, спокойно сказал: — мне не разрешили тебя убить, а следовало бы. Но если ты, ещё раз, появишься рядом с Полом, пеняй на себя. Понял? — сидя на полу, он молчал. Презрительная усмешка скользнула по его губам, и я толкнул его ногой: — ещё раз спрашиваю тебя: ты понял??

— Понял, — буркнул тот, отвернувшись.

— Сейчас я закрою тебя в комнате, где ты поспишь пару часов, а потом мои люди посадят тебя на автобус и отправят в Демидово. Надеюсь, у тебя хватит ума больше не напоминать о себе. И ещё: забудь, где живёт Нина Сергеевна. Это не твоя забота, понятно?

— Понятно! Отвали уже, что ты ко мне привязался! — его голос стал плаксивым. Для профилактики я опять слегка шлёпнул его по роже, но он снова не удержался на ногах и упал на задницу. Я покачал головой:

— что ты за мужчина, вообще. — Не слушая больше его бормотание, я вытолкал его из кухни и, дойдя до комнаты, где он уже ночевал, закрыл за ним дверь на ключ. Пусть посидит под замком, мне так спокойнее.

Я разбудил его в семь утра. Перед этим созвонился с Денисом и велел через двадцать минут быть у меня.

Когда я потряс мужика за плечо, пытаясь его разбудить, он, как капризное дитя, натянул одеяло на голову, что-то бормоча. Тогда я, не церемонясь, сдёрнул его на пол: — вставай. Через двадцать минут за тобой приедет Денис и увезёт тебя на автовокзал.

Он сел, нагло ухмыльнулся: — никуда я не поеду. Я ещё Аллу не видел!

Я поднёс кулак к его носу, и он испуганно отшатнулся. — Ещё слово, и я выбью тебе зубы. Хочешь попробовать, как это будет?

Кое-как он оделся, напялив мои старые брюки и футболку. Его мокрое барахло я просто запихнул к нему в сумку. Мои брюки были ему здорово велики и длинны, мелкий мужичонко, что говорить. Я не спускал с него глаз, пока он одевался, а потом отконвоировал его в кухню. Там отрезал ему толстый ломоть хлеба, на него положил пару котлет, поставил кружку с чаем: — ешь и убирайся из моего дома. Да, ещё, — я достал из заднего кармана джинсов бумажник, кинул перед ним на стол три тысячи, — возьми.

Он ехидно ухмыльнулся: — что-то маловато. Машину-то не вытащили.

— Можешь её забирать, я же тебе вчера сказал. А деньги… не нужны? — я положил руку на купюры, но он торопливо выдернул их из-под моих пальцев:

— ладно, я пошутил.

В дверь позвонили, это приехал Денис. Он только посмотрел на Владимира и тот торопливо бросился надевать непросохшие ботинки и, опять же, мою старую куртку, потому что его, из кожзама, покоробилась и местами треснула.

Дверь за ними захлопнулась, и я облегчённо вздохнул. Спать было некогда. Предстояло позвонить учительнице Пола и майору Пасечнику, чтобы нам позволили сегодня не являться одному — в школу, а другому — на службу.

Пол ещё спал, а я пробежался по комнатам и пришёл в уныние: более-менее прилично выглядели лишь детские комнаты — Пола и щенков. Все остальные напоминали помещения после обыска. Я как-то присутствовал на паре таких мероприятий — разбросанные вещи, раскрытые шкафы, скомканное бельё на постелях. Прямо даже не знаю, как так получилось. Ну я, конечно, не очень следил за порядком, когда моя Радость с детьми переехала к Гранецким, но вот какого дьявола барахло с антресолей большого шкафа в нашей с ней спальне оказалось раскидано по стульям, а часть, не уместившаяся на них, кучей лежит на полу? Что я там искал-то? Непонятно, потому что туда мы убираем вещи, которые Аллочке жаль выбросить, но и носить уже не хочется. Почесав в затылке, я вспомнил, что искал там какое-нибудь старьё, чтобы этот…бывший… мог уехать в чём-то сухом и более-менее приличном. Не зверь же я, в конце концов, а даже как бы счастливый соперник! Да, именно так.

Я схватил вещи в охапку, влез на стул и постарался запихнуть всё обратно. Барахлишко, почему-то не влезало, хотя лежало же оно там, пока я его не выдернул?

По коридору прошлёпали босые ноги, и заспанный Пол нарисовался в дверях, удивлённо глядя на меня: — а что ты делаешь?

— Да вот, пытаюсь назад это всё уложить, только вещи почему-то не входят, хотя я их отсюда вытаскивал, — с досадой ответил я, продолжая пихать и утрамбовывать футболки, штаны, детские курточки и прочее.

— Они сейчас сзади вылезут, — заинтересованно сказал Пол, — слышишь, как задняя стенка трещит?

Действительно, потрескивание я слышал, но надеялся, что всё обойдётся. Я прекратил пихать вещички и они немедленно упали мне на голову.

— И что с ними делать? — я уныло смотрел на кучу тряпок на полу. — Ведь они же лежали там, а теперь не хотят!

— Давай, я их аккуратно сверну, а ты потом уложишь всё стопочкой, как было? — предложил Пол, — мама же их ровно складывала, поэтому все вещи умещались. А то она ругаться будет, — сморщил он нос.

— Ладно, — я расстроенно махнул рукой, — давай, мы с тобой сначала позавтракаем, а потом уж займёмся уборкой.

— А мне же в школу надо!

— Докладываю: на сегодня тебя отпустили, но с условием, что ты возьмёшь у ребят домашнее задание. Меня тоже начальник отпустил. Маме я отзвонился, сказал, что после обеда мы с тобой за ними приедем. Наша с тобой задача: кровь из носу, а навести в доме порядок, обязательно вытереть пыль, пропылесосить и вымыть пол. И хорошо бы что-то из еды приготовить.

Мы быстренько приготовили себе завтрак. Настроение было приподнятое. Наконец-то сегодня моя семья будет вся в сборе. Вечерком съезжу за малышнёй, а может попрошу Софью, чтобы их привезла.

К моему великому облегчению, Пол не простыл. За столом, пользуясь отсутствием матери, вовсю веселился, рассказывая, как испугался Владимир, услышав волчий вой, как прятался от меня за тонкую берёзку. Оказывается, он тоже это заметил. Я счастливо ухмылялся, расслабленно слушая звонкий голосок и время от времени кивал Полу на тарелку с омлетом, чтобы не забывал про еду.

Мы уже заканчивали завтрак, когда к калитке подъехала машина. Приехала Софья, а с ней — Агата, работающая у них… не знаю, кем её можно назвать: прислуга? Софья ненавидела это слово. Экономка? В общем, женщина, которая наводила чистоту в доме Гранецких, ходила в магазины и готовила еду, ругала ребятишек, если они рвали одежду, лазая по деревьям в саду. Вот эту-то женщину и привезла с собой Софья.

— Живём, Пол! — я радостно выскочил из-за стола, чтобы встретить гостий.

— Здравствуй, Олег, — Софья усмехнулась, глядя на взъерошенного меня.

— Тётя Соня!! — Пол постарался уклониться от её объятий, — да ладно вам, я уже большой!

Агата с улыбкой кивнула нам, оглядываясь по сторонам: — работников принимаете?

— Принимаем! — радостно согласился хитрый мальчишка, забирая из рук женщины пальто.

Мне было неловко, но отказываться от их помощи я даже не собирался: — Спасибо, Соня, Агата! Мы тут посмотрели… что-то вроде насвинячили малость…да гость ещё этот…

— Понятно с вами всё, — Софья внимательно посмотрела мне в глаза, — он как, в целости и сохранности уехал?

Я посмотрел на потолок, задумчиво сказал: — ну-у-у… руки-ноги целы, это точно. — Про чёрно-синее украшение, закрывшее глаз гостя утром, я естественно промолчал.

— Хорошо, — она продолжала смотреть на меня, и я поёжился под её взглядом. — Как ты его отправил?

— Денис его на автобус посадил, вот, недавно позвонил, отчитался. Я ему даже денег немного дал.

— Хорошо, — повторила она, — а машина где?

— В болоте! — встрял Пол, — пусть сам вытаскивает!

Софья покачала головой, но ничего не сказала, а я втихаря облегчённо вздохнул. С неё сталось бы заставить нас вытаскивать эту консервную банку.

Эх, благодать-то какая! У этих женщин работа прямо кипела в руках. Я осторожно заглянул в спальню. Софья тут же отловила меня: — иди сюда, Олег! — Аккуратно расправленные и уложенные в стопочку вещи легко поместились на антресоли, чему я здорово удивился и сообщил об этом припахавшей меня Софье. Она насмешливо фыркнула: — все мужики неряхи и грязнули! — Я опять почесал репу, но спорить не стал. Неряхи так неряхи, главное, что к приезду моей жены в доме будет порядок.

За три часа дом сиял, как пасхальное яичко. Мы с Полом, конечно, тоже поучаствовали в тех работах, где требовалась грубая мужская сила.

Перед самым обедом приехал Айк, строго сказал жене: — всё это замечательно, но не забыла ли ты, случаем, что беременна?

Было видно, что Софье приятна его забота. Ладонью, которую он тайком поцеловал, она провела по его щеке: — не забыла. Сейчас домой поедем. — Потом повернулась ко мне: — Олег, мы с Айком уехали, а Агата пока остаётся, приготовит вам что-нибудь, если есть продукты. — Я обрадовался. Готовить я не умею, да и не люблю.

Распрощавшись с Гранецкими, мы с Полом ушли в его комнату, оставив Агату хозяйничать на кухне. Нам надо было договориться, станем ли мы что-то утаивать от нашей любимой женщины или вывалим на неё всю правду.