Радость моя, громкоголосая

Глава 25

Женщины вернулись из тайги в середине пятых суток. На обратном пути им пришлось ночевать в лесу две ночи, и теперь моя жена охала и жаловалась, что сосновые шишки и всякие ветки наверняка отпечатались на её теле, несмотря на спальный мешок. Тем не менее, обе они были веселы и довольны.

Мы с Айком и детьми встречали их у калитки нашего дома и сразу поняли, что их затея удалась. Они приехали с Денисом. Остальных Софья отпустила сразу, как только они въехали в город.

Моя Радость выскочила из машины и с восторженным воплем повисла у меня на шее:

— Олежек, родной мой, у нас всё получилось!! Мы нашли Прохора Селивёрстова и уговорили его тебя лечить!! Боже, как же я счастлива! — Я улыбался, обнимал её, бормотал, какие же они молодцы и как я тоже счастлив и… ни капли не верил, что старик, всю жизнь живущий в глухой тайге. сможет сделать то, что не удалось высококлассным специалистам. Лишь Софья догадалась о моих истинных мыслях и остро посмотрела мне в глаза. Я криво усмехнулся ей и отвернулся, чтобы поцеловать жену.

Дети повисли на той и другой, рассказывая им о событиях прошедших дней, как будто прошло много времени. Они, торопясь, перебивали друг друга, путаясь в словах и событиях, а матери с улыбкой слушали их, хотя понять что-либо могли с трудом.

Наконец схлынули первые восторги, и мы перебрались в дом. Переглянувшись с Айком, Денис уехал домой. Их разговор будет позднее и наедине.

Едва переступив порог, жена умчалась на кухню, сообщив, что им до смерти надоела тушёнка с кашей. Я порадовался, что мы с Полом, ожидая их приезда, сварили большую кастрюлю борща. На большее нас не хватило, но в холодильнике лежали столь любимые Аллочкой овощи для салата.

Между делом она успела позвонить моим родителям, и вскоре подъехали и они, обеспечив нас пирогом с картошкой и мясом, нарезанным крупными торопливыми кусками.

Подруги спешили поделиться с нами радостным известием, поэтому борщ сиротливо стыл в тарелках. Я подозревал, что не всё прошло так ровно и гладко, как в их рассказе, но знал, что спрашивать о подробностях бесполезно. Ладно, потом, без них, Денис сообщит нам все неприятные подробности. Главное же то, что моя хорошая вернулась домой. Ну и Софья тоже, конечно.

На следующий день Айк собрал Совет Стаи. Меня не пригласили, да и что я мог сказать? Они собирались обсуждать способы доставки меня к старику. Вся эта затея меня существенно раздражала и напрягала. Я не верил в чудеса, что бы ни говорила моя Радость; не представлял и возможность доставки инвалида-колясочника через глухую нехоженую тайгу, за двадцать километров, в избушку таёжного отшельника. Я испытывал мучительную неловкость перед множеством людей, кто был озабочен моей проблемой. К сожалению, я потерял право голоса, мои возражения никто не собирался слушать, а Айк резко отчитал, обвинив в трусости и нежелании бороться за своё здоровье и счастье семьи.

После заседания Совета вожак приехал ко мне. Вообще, он забросил все дела в своей фирме, свалив всё на Сергея Звягинцева. Кажется, Стаей он тоже не занимался, и все решения принимала Софья. Вот и в это вечер она не приехала вместе с ним. Как объяснил Гранецкий Аллочке, она вела приём членов Стаи.

Он был озабочен. Айк и Совет считали, что волки, по очереди меняясь, смогут пронести меня через тайгу. Но Прохор поставил условие, что они и близко не подойдут к его избе. Но по непроходимой тайге инвалидная коляска не пройдёт, даже если будет нужно преодолеть всего с полкилометра. Оставалось привлекать людей. Слушающая его Аллочка вмешалась:

— Айк, а может попросить мужчин из Малой Ветлуги? Они лесорубы, здоровые сильные мужики, да и Прохор знает их? Ну, или их родителей?

Вожак задумался: — возможно, в этом что-то есть. Всё равно нам надо будет искать кого-то в городе. А если мы попросим помощи у людей из посёлка, то это польстит их самолюбию и, возможно, немного притушит их неприязнь к нам.

Улыбаясь, я покачал головой. Айк, как всегда, в любой ситуации, старается извлечь для Стаи хоть небольшую, но выгоду.

Сидя в своём крохотном кабинетике, Софья выслушивала жалобы, просьбы и вопросы, которые накопились у Стаи за последнее время.

Наконец, когда поток посетителей иссяк, в дверь заглянул один из её гвардейцев, Алексей, которого она видела в приёмной: — Софья Михайловна, а вы Нору ещё можете принять?

Женщина удивлённо вскинула брови: — Нору?

Он отодвинулся, повернул голову к входным дверям, со смешком сказал: — ну? Струсила, что ли? Давай — давай, не укусят тебя, глупую!

Набычившись, неловко поправляя прядь волос, прикрывающую пустую глазницу, мимо него протиснулась Нора. Очутившись в кабинете, она вызывающе вскинула подбородок, но голос дрогнул, когда она сказала: — здравствуйте, Софья Михайловна!

— Здравствуй, Нора, — Софья с любопытством посмотрела на девушку, — присаживайся вон на стул. — Перевела взгляд на стоящего в двери парня: — Алёшка, ты чего? Закрой дверь с той стороны!

— А можно я здесь останусь? — он улыбался, — а то она испугается и сбежит!

Девушка покраснела, тихо пробормотала: — подумаешь, личный наставник объявился!

— Не наставник, а защитник! — он поднял вверх указательный палец. — И вообще, выходи за меня замуж, я знаешь, какой хороший! Вот Софью Михайловну спроси, она подтвердит.

— Выйди, а? — Софья с трудом сдерживала смех, — мы без тебя разберёмся, хорошо?

Парень неохотно вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Женщина повернулась к посетительнице:

— слушаю тебя, Нора. Что-то случилось?

Та в нерешительности прикусила нижнюю губу, и Софья отметила, что девушка, всё же, красивая, несмотря на уродливый шрам и отсутствие глаза.

— Софья Михайловна, я… в Стаю хочу войти…. Можно? — Она мельком глянула на Гранецкую и снова опустила взгляд.

— Конечно можно, Нора, — та мягко улыбнулась. — Я рада, что ты, всё же, приняла правильное решение.

— Да это Алёшка меня заставил! — облегчённо встрепенулась та, — вы же видите, какой он нахальный!

Софья продолжала улыбаться: — а самой тебе не хотелось в Стае жить? Так бы и осталась одиночкой?

— Не-е-ет…, я хотела… попроситься, но не решалась. А потом Алёшка меня, можно сказать, за руку притащил! А… он вам нравится, Софья Михайловна? — она с тревогой ожидала ответа, и Софья засмеялась:

— нравится! Он бесцеремонный, конечно, но решительный, смелый и вообще хороший. А тебе нравится?

— Да, очень, — прошептала девушка, — только вы ему не говорите, пожалуйста!

— Не скажу, что ты! — заверила её Софья.