Путь Стратега 6. РеалРТС (СИ)

Глава 32

Паутина культа

Впереди сгущалась кромешная тьма, но у меня был источник света в виде ожерелья. Его я взял в левую руку, а правой достал клинок. Мало ли какие испытания ждут во мраке.

За коротким коридором находилась достаточно просторная комната, бывшая некогда местом совершения канртегских обрядов. На это намекали большие каменные курильницы и прямоугольный алтарь на возвышенности в центре. Дверь за спиной затворилась. Из новой комнаты вело несколько проходов, но открыт был только один и он мне совершенно не нравился. Над ним я рассмотрел гравировку, напоминающую лабиринт с черепом в центре.

— Угораздило меня влезть в некоторое дерьмо… — вздохнул я.

Полные доспехи не надевал и зря. Из брони на мне сейчас была только облегченная мускулута. Этакий бытово-парадный вариант. Впрочем, мне, вероятно, придётся много ходить без возможности отдыха. В таких условиях полная броня могла бы усложнить задачу.

За проходом, действительно, оказался лабиринт. Я быстро понял это по ветвящимися почти одинаковым коридорам. Одно из самых простых правил для прохождения лабиринтов и единственное, которое я помню, — правило 'правой руки": двигаясь по лабиринту, надо все время идти вдоль правой его стены. Придется пройти долгий путь, заходя во все тупики, но в итоге цель будет достигнута. Если в лабиринте есть выход — я его найду или же вернусь ко входу.

Ну погнали. Хотя гнать то как раз не следует. Лучше ступать осторожно и мягко.

Я постарался взять мерцающее ожерелье в левую руку так, чтобы приглушить его свет. Ни к чему нам лишняя палевность. Хотя мои шаги все равно выделялись на фоне общего звукового фона лабиринта. Впрочем, полной тишины тут не было. Где-то внизу журчала вода. Сотни, если не тысячи капель периодически срывались с сырого потолка и разбивались о камни. В некоторых участках пола я даже заметил углубления, которые вода пробила за сотни лет. Это место было чертовски старым.

Не скажу, что я блуждал слишком долго. Примерно минут через десять где-то впереди замаячил свет. Я как можно сильнее пригасил свое ожерелье и отправился туда, но перед этим постарался хорошо запомнить дорогу. Свет привел меня на широкий перекресток четырех коридоров. В центре него находился обломок колонны, на котором лежали три человеческих черепа, немного костей и ещё одно мерцающее ожерелье. Украшения различались. Это было чуть скромнее, другая форма, но общий принцип тот же. Мне его нужно забрать? Это типа ключ к следующему этапу квеста?

Я сделал несколько шагов вперед, а затем как искра вспыхнула догадка. Остановился, прислушался, сделал шаг, другой, в затем резко ушёл в левую сторону и чуть назад. Благо масштаб перекрёстка это позволял.

Мимо меня пролетел тяжелый камень. Его звонкие удары о стену и пол частично скрыли перемещение человека, бывшего с правой стороны от меня.

Таки ловушка.

Я бросился в сторону колонны, заодно размахивая мечом в темноте. Положил свое ожерелье и схватил вражеское. Его я запустил в сторону, где чудилось движение. Заодно увернулся от нового камня. Брошенный источник света показал мне врага. Это был заросший сулимец, вооруженный кроме камней ещё листовидным бронзовым клинком без выраженной гарды. То ли меч, то ли большой нож.

Устремившись к противнику, я наступил на что-то ломкое и, видимо, острое. Благо толстая подошва имперской военной обуви выдержала. Свет, испускаемый моим ожерельем, плясал, вторя быстрым движениям руки.

Противник метнулся от меня. Глаза безумные как у загнанного зверя. Под стать взгляду он завыл, оскалив желтые зубы. Такими фокусами меня не запугаешь. Я сделал ложный замах небольшой силы, который перевел в короткий укол. Враг тут же обмяк, убитый смертоносной силой клинка.

Его ожерелье, которое я бросил к стене, начало гаснуть. С той же стороны я услышал голос:

— Этот человек, поклоняясь Иларатри, ушел жить в джунглях и дал обет убить всякого встречного. Он одичал, словно зверь. Спустя три года и девятнадцать жертв его мольбы были услышаны.

Хм. Фанатик-маньяк. Похоже, что по всему Сулиму уже давно существуют тайные культы Иларатри. Сначала ныряльщица и ее наставник, а теперь этот вон Робинзон Кукурузо. Сулимский Потрошитель, блин.

Я глянул под ноги. А враг отличался изобретательностью. Он не только устроил ловушку с источником света, но и защитил свою позицию импровизированным чесноком — шипами из расколотых костей. Благо толстую подошву они не пробили.

Интересно, но тень из тела фанатика не появилась. Лишь на какое-то мгновение я заметил активностью духовной энергии вокруг мёртвого тела. Но все будто бы ушло в каменный пол. Мирканто таки его посмертно наградит или она питается душами несостоявшихся избранных?

Ожерелье фанатика погасло. Хорошо. Значит идем дальше. Где-то впереди должны бы ещё соперники. Возможно, мне нужно не выход найти, а остаться последним живым участником.

Вернулся к точке, где услышал шум и снова пошел вдоль правой стены. Через пару тупиков снова услышал шум в соседнем коридоре. Звук был опознан как чавканье. Я аккуратно подобрался и посветил в темноту. Там обнаружился старый ашминовый трутень с водянистыми прозрачными глазами. Он медленно ел свежий обезглавленный труп. На меня зомби практически не обратил внимания.

— Ну приятного, — пожелал я и пошел дальше.

Труп едва ли жертва ашминита. Слишком уж чисто отрублена голова. Значит тут расхаживают ещё претенденты на внимание Мирканто.

Следующие минут сорок я бродил в сырой темноте, временами встречая ашминовых трутней или сильно разложившиеся останки других участников массового мероприятия. Похоже, что королевские битвы тут проходят регулярно.

'Ни дверей, ни окон в лабиринте привидений.

Некуда бежать от бесконечных наваждений.

Натыкаюсь в темноте на черепа и кости.

Что они здесь делают? Их место на погосте!' — мысленно напел я.

Спустя ещё пару минут у меня возникла мысль попробовать подчинить кого-то из ашминовых трутней с помощью магии меча. Они ведь тоже в каком-то смысле монстры. Ашмин — штука, работающая на стихийной магии. Да и Мирканто эти зомбари подчиняются.

По итогам встретил очередного трутня, сильно перепачканного в грязи. Использовал подчинение. Клинок на секунду охватило темно-зеленое мерцание и ашминит вперил в меня мутные зенки.

— Пошли. Будешь прикрывать меня с тыла.

Я добавил зомбаря в армию, приказав ему тихо следовать за собой шагах в двадцати.

Один раз мне попалась каменная чаша, наполненная водой, накапавшей с потолка. В ней бурно цвели то ли просто водоросли, то ли ашмин. Очень надеюсь, что выберусь отсюда раньше, чем придется пить эту жижу.

Данное место вызывало у меня крайнюю степень отвращения. За последний год с копейками я повидал очень много разной гадости. И мрачный Канртег, и сухие, пыльные степи, и разорённый Север, терзаемый нежитью. Однако там везде была война. Интересы больших игроков сталкивались, ломая судьбы маленьких людей. Начиналось все обычно с амбиций, жадности, жажды власти или реванша. То есть кто-то хотел приумножить свои влияния и достаток. Цель в каком-то смысле позитивная. Рациональная по крайней мере. А тут? Убийства ради самого процесса.

Вспомнить хоть ту же ныряльщицу. Могла же она просто обслуживать путников за некоторое вознаграждение или попытаться охмурить кого-то? Конечно. Но «доброжелатель» из каравана внушил ей, что ухажеров надо обязательно топить. И ведь ныряльщица даже не сумела насладиться плодами своих злодеяний. Все было абсолютно бессмысленно, если не считать потакания кровожадным наклонностям Мирканто-Иларатри.

Наконец впереди снова блеснул свет. Я осторожно пошел ему навстречу. Там меня явно ждали. Раз там свет, значит чьё-то ожерелье сияет и его владелец жив.

— Крадется, крадется, крадется… — раздался спереди глухой насмешливый голос. — Идет отдать свою голову Тука-Иту.

Похоже, соперник меня уже спалил, однако я все равно не спешил. Подходил к месту будущего поединка со всей осторожностью. Шипы, колодцы, растяжки. Мало ли на какие ловушки у противника хватило фантазии и подручных средств. Подчинённого ашминита пока оставлю в тылу. Пусть там покопаеться в мусоре. Сделает вид, что сам по себе. Если даже у врага сверхъестественное восприятие, то он может на слух понять, что это зомбарь и не придать ему значения.

— Ну же! Ползи быстрее. Ты заставляешь Ксипальпу ждать.

Тон врага звучал довольно снисходительно.

— Так ты Тука-Иту или Ксипальпа? — поинтересовался я.

— Знаешь язык, но не знаешь Ксипальпу? Из какого ты племени?

— Племя? — усмехнулся я в ответ. — Если ты мыслишь такими категориями, то едва ли поймёшь мой рассказ об Империи.

Я вышел в прямоугольный достаточно просторный зал. Противник стоял в другой его части. Это был достаточно рослый и крепкого сложения воин, цвет кожи которого не позволяло толком разобрать магическое освещение. Длинные волосы украшали птичьи перья, лицо покрывал сложный орнамент татуировки, а глаза блестели в темноте как кошачьи. Гибрид? Да.

Из одежды только набедренная повязка, но она явно сделана в не совсем диких условиях. Несколько цветов ткани, узоры, бусины. Это не охотник-собиратель, а представитель варварской народности откуда-то очень издалека.

Надо будет ещё немного с ним поговорить и заодно посмотреть навыки. Он, похоже, вообще не в курсе о существовании стратегов. Впрочем, Тука-Иту сам был не прочь поболтать.

— Смотри, — он указал на углы комнаты.

Два из них украшали отрубленные головы. В качестве оружия Тука-Иту использовал что-то наподобие плоской дубины, к которой с обеих сторон были приделаны рубящие грани из длинной костяной пластины. Этакий макуауитль. Только вместо обсидиановых лезвий костяные.

(Классический макуауитль с обсидиановой кромкой)

— Двоих я уже убили, — похвастался Тука-Иту. — Осталось ещё двое.

— Меньше. Одного убил я.

— Хорошо. Хорошо! — потряс кулаком варвар. — А то я уже удивился почему такие слабые воины у Ксильпапы на празднике.

— Ксильпапа это, похоже, ваше имя для Мирканто. Богиня связанная со смертью, змеями, вероятно, войной?

— Да. Да! Правительница подземного мира. Я был рожден для ее охоты. Моя мать понесла от крылатого змея. Большая честь. Я Тука-Иту из Иччица. Кровь Неба.

Так. Что там у него по навыкам? Усиление, управление рептилиями, управление погодой, управление ветром, защита от психических воздействий. А статы у этого сынка летучего змея были:

Сила 31

Маневр 34

Выносливость 28

Могущество 35

Энергопоток 24

Базовая мораль 950

Мастерство 25

Неслабо.

— Я собрал сто голов и вырезал сто сердец с тех пор как стал воином орла, — похвастался гибрид. — Я трижды наполнил кровью чашу храма Пеккурано во время праздника дождя. Я стал китра-тонг когда мне было одиннадцать. Назови ты свои имя и достижения.

— Михиар Лиардиан. Но если я сейчас начну понтоваться это, во-первых, будет долго, во-вторых, половину ты не поймёшь, в-третьих, в другую половину ты просто не поверишь. Так что давай уже убиваться.

— Как скажешь, Мих-Ир. Клюв и коготь!

С этим боевым кличем гибрид бросился в атаку. Его скорость меня сразу ошеломила. Прозвучал хлопок. Расстояние в четыре с половиной метра он преодолел за мгновение. Пришлось сразу отвечать силовой волной. Использовать магию меча.

Вроде бы мне нужно нанести по врагу лишь один удар, но учитывая его силу, вес оружия и отсутствие у меня шлема, ему тоже много рубить не понадобится.

Волна отбросила противника. Так мне показалось на первый взгляд. Однако он остался стоять на ногах и выглядел вполне боеспособным. И снова я, кажется, слышал хлопок в момент смещения противника. Это какая форма быстрого перемещения, основанная на контроле ветра. Он заставляет воздух резко уходить в стороны. Создаёт разницу давления, которая тянет его назад или вперед.

Как Ноций мог легко передвигаться в воде, так и этот хрен манипулирует воздухом.

Из-за защиты врага от психических воздействий использовать диктат темной воли было слишком рискованно. Если не сработает, то потеряю драгоценные время и энергию.

Я начал пятится назад.

— Убегаешь⁈ — взревел Тука-Иту. — Нет. Тебе не уйти.

На самом деле я хотел укрыться за углом. Полагаю, что его резкие скачки работают только по прямой. Однако враг решил мне помешать. Гибрид тоже использовал ловушки, но это были не шипы или ямы. Тука-Иту управлял змеями. Из трещин в стенах и тёмных углов сзади меня выползало штук пять каких-то гадин. Не силен в зоологии, но полагаю, что змеи ядовитые.

Успею ли свернуть за угол? Хрен там. Я уже подозвал зомбока, чтобы помог мне проложить путь, а пока нужно было чуть отвлечь внимание врага.

«Обернись, смертный!» — как можно громче транслировал я через командный голос.

Тука-Иту дернулся. Глянул через плечо, выпучив глаза. Реально человек никогда о существовании стратегов не слышал. В коридоре тем временем показался ашминита. Я приказал ему кинуться на пол, накрывая собой часть змей и загораживая меня от оставшихся. Сработало. Я сумел завернуть за угол. Заодно повыше поднял светящееся ожерелье. Осмотреть коридор на наличие других змей. Вроде бы нет.

Враг не заставил меня долго ждать. После очередного хлопка, любитель рубить головы оказался почти у самого поворота, но за угол был вынужден заходить медленнее. Чтобы усложнить врагу задачу, я держался у самой стены. Вот-вот он покажется. Двигается гад со скоростью практически недоступной обычному человеку, но у нас есть чем ему ответить. Я использовал замедление времени. Даже в растянутых секундах Тука-Иту двигался быстро, но, слава богам, предсказуемо. Взяв оружие в обе руки, он наносил им размашистый удар справа как бейсбольной битой. Целился в область шеи.

Я дернулся назад, одновременно нанося легкий встречный удар по вооруженной руке врага. Костяное лезвие порезало предплечье Тука-Иту. Но и ему удалось пусть мне кровь. Не совсем я успел уйти с линии атаки. Один из шипов макуауитля задел подбородок. Эффект оказался крайне неприятным. И кожу рассек, и по кости чиркнул. Однако бой был завершен.

Тука-Иту отпрянул назад, захрипел и заплетающимся языком произнёс:

— Ч-что за к-колдовская с-си…

Договорить он уже не сумел. Глаза гибрида остекленели, а тело повалилось на бок. Ожерелье варвара начало постепенно гаснуть и я услышал женский голос затухающий вместе со светом побрякушки.

— Этот человек, был зачат для служения Иларатри и приносил ей великие жертвы. Он сражался далеко отсюда в землях, о которых не знают имперцы и даже чародеи почти не обращают на них свой взор.

Далеко раскинула Мирканто свои сети. Понаплодила фейковых аккаунтов. То есть разных имен и воплощений для множества народов.

— Пятеро вошли. Один выйдет, — закончил голос.

Ожерелье покойного совсем погасло, а мое засияло ярче. Из центра его выбился луч, который указывал куда-то. Я покрутил ожерелье. Направление луча не менялось. Значит эта штука теперь работает как стрелка компаса. Ну пошли.

Думаю, сам лабиринт был размером где-то с полтора-два футбольных поля. Он занимал лишь часть подземелий зиккурата.

Выход из лабиринта был закрыт медной решеткой, которая поднялась передо мной. За ней мое ожерелье неожиданно начало гаснуть. Я услышал голос приговоренной, тень которой была заключена в украшения.

— Меня сожгли во время пьесы. Не до костей, не до праха. Лишь подпалили. Подрумянили бока как свинье. А я… Я лежала рядом с этим огарком. Потом притащили в подвал какой-то. Там был колодец с черной водой. Такая холодная вода. Я уже померла, но все равно ощутила этот холод. И потом… Вода принесла меня в казематы. Сыро, люди с белой кожей и гнилыми глазами. Затянули в бинты.

Значит и в Империи есть какие-то ячейки культа. Далеко же раскинулась паутина богини смерти. Думается, тот богач или кто-то из его подчинённых поклоняется Мирканто. Колодец соединен каналами с рекой, через неё можно попасть в море. Почти все крупные водные артерии связаны между собой. Таким образом подобные силы Мирканто позволяют попасть из одной отдаленной точки мира в другую за рекордный срок. О чём-то наподобие телепортации я пока не слышал. В таких условиях подводные заплывы выглядят как хорошая альтернатива химерам, воздушным кораблям и демонам, которых обычно используют маги.

Ожерелье совсем погасло. На какое-то время воцарилась кромешная темнота. На фоне мрака проявился образ моей «проводницы» в мире мертвых.

— Ни выпить, ни поесть, ни поспать. Быть дохлой такая тоска. Так и не пожила я с хорошим заработком. Ар-р! Три года копила серебро и что? Все зря.

Я ощущал ее гнев, упрямство и желание жить. Это были мне хорошо понятные эмоции. Возникла мысль, что я могу поглотить их. Впитать в себя и присвоить.

— Да забирай! — зло усмехнулась покойница. — Что толку от желаний, если их нечем накормить.

Однако в какой-то момент я отстранился от этой мысли. Идея поглощать что-то из чужой мертвой души показалась мне некой формой… каннибализма? Да.

— Ты ведь уже делал это, — шепнул кто-то на ухо.

Я вспомнил как использовал магию меча для вытягивания энергии страданий из трупов для усиления сулимских наёмников.

— Какая по сути разница?

— Нет, — твердо ответил я. — Заканчивай эти игры, Мирканто. Покажись, если хочешь со мной говорить. Я не Екил и ему подобные, чтобы махать у меня перед носом конфеткой.

Образ покойницы исчез. Шёпот за спиной превратился в рассерженное шипение. Я почувствовал, что дышать становиться тяжело и несколько секунд или даже минут пребывал в борьбе с неприятными ощущениями.

Затем свет снова вспыхнул. Я был уже в другом месте — просторном зале, который напоминал тронный. Полы из черного мрамора идеальной гладкости, ониксовые изваяния с золотыми деталями. А над всем этим возвышалась царственная статуя сидящего мужчины. Глаза выполнены техникой, боги мои, изумрудной мозаики. Тысячи драгоценных камней идеально подогнали друг к другу, чтобы запечатлеть глубокий и властный взгляд жреца. Лысую голову венчал золотой обруч, украшенный клыками какого-то чудовища. Жрец сидел на троне, попирая ногами огромных змеев. В его левой руке… Узнаю этот предмет. Зуб Мирканто. Клинок, который она так стремилась добыть на руинах Канртега. В его правой руке была длинная цепь, которая заканчивалась на ошейнике… кого-то. Эту статую, сидящую в ногах жреца, уже нельзя было как следует рассмотреть. Она была почти целиком расколота. Уж не Мирканто ли она когда-то изображала.

Надпись у подножия исполинского жреца гласила:

«Ксигон Тарамах. Сто тридцать пятый архонт Канртега, властвующий над жизнью и смертью. Завоевал эти земли. Будет править ими во веки веков пока солнце не угаснет и мир не погрузится во мрак. Слава его сияет от глубин океана до Незримой Твердыни».

Как же там было… Дайте боги памяти.

'Вкруг подножия слова видны в граните:

'Я — Озимандия, великий царь царей.

Взгляните на мои деянья и дрожите!'

Кругом нет ничего. Истлевший мавзолей'.

Или там было что-то про «нет города»? Уже не вспомнить.

— Вы успешно прошли сквозь испытания и ритуалы, достопочтенный Михаир, — раздался со спины знакомый голос.

Я обернулся и увидел Мирамоно, стоящего у каменного алтаря. На нем лежало что-то или скорее кто-то накрытый белой тканью.

— Это что? — спросил я. — Жертва, которую мы должны принести? Или я опять буду догадываться что делать по намекам?

— Жертва? Нет! Что вы, — с виновато-болезненной улыбкой ответил Мирамоно. — Этого человека вы хотите спасти.

Яномеец осторожно убрал ткань с лица. Я увидел тело, но не тень. Это была Касс.

— Зачем она здесь⁈ — громко спросил я, скривившись от резкой боли в ране на подбородке.

— Только здесь ей можно помочь, — ответил яномеец. — И ей, и мне, и вам.

Мне совершенно не нравился его тон. Не обычный фанатик, как Екил, а скорее пастырь-проповедник, который очень старается тебе помочь, заодно обратив в свою веру.

— Жизнь… Хрупкое, мимолетное видение. За грохотом сражений и стонами тысяч умирающих мы перестаем понимать ценность отдельной жизни, — произнес Мирамоно.

Я вспомнил как хоронил Ангре в степи. Ты говоришь о себе, яномеец. Я ценность жизни понимаю и принимаю. Касс потерял именно потому как слишком волновался за Ноция. Ошибка? Да. Пренебрежение чужой жизнью? Не думаю.

— Я постиг это, когда стал истекать мой короткий срок. Всегда понимал, что уйду раньше остальных, но чем ближе, тем глубже трогала душу близость неотвратимой гибели. Однако были у недуга и положительные стороны. Почему я стал стратегом, если никогда не держал ни меча, ни лука? Причиной стала именно болезнь. В мой седьмой день рождения отец подробно рассказал мне все.

Да уж. Подарочек просто закачаешься.

— Он поведал почему я так много кашляю и не могу подолгу играть с другими детьми. Рассказал, что лучше уже не станет. И мне было обидно. Почему мир таков. Я пытался это понять. Найти объяснения, причины, замысел, лежащий в основе всего. Я читал трактаты философов, мистиков, рассуждения поэтов. Когда мои глаза слишком уставали, то учителя диктовали мне страницу за страницей. И я был избран. Угасающий ребенок, возведенный в титул вершителя судеб. Во тьме болезни мой ум блистал лишь ярче. Однако никакого общего смысла и сокровенного замысла я не находил. За пределами философских текстов были лишь страдания простых смертных. Тяжелый труд, болезни, страх будущего. И тогда я подумал… что если эти объяснения лишь несбыточные фантазии? Мечты о том, что все страдания не напрасны. Многие мифы возводят начало мира к хаосу. Но что если он никуда не делся? Мы живем в хаосе. Бессмысленном и часто случайном сплетении событий.

Итак Мирамоно-но Кайси изобрел свою версию нигилизма. Сердечно поздравляю.

— Но я хочу дать своим людям смысл. Смысл, за который мне бы не было стыдно, — закончил стратег.

— И ты думаешь найти его в Мирканто?

— Я желаю создать его с помощью Мирканто, — обтекаемо ответил яномеец.

Ну-ну. Удачи.

— Зачем она здесь? — спросил я, приближаясь к Касс и Мирамоно.

— Только здесь ей можно помочь. Вы же говорили с другими чародеями. Их сила имеет предел. Могут вернуть ее только в виде призрака, заключённого в неживую оболочку. Куклы без собственной воли.

С собственной волей у Касс и раньше были проблемы. Как раз таки благодаря уважаемым чародеям. Но я уже понимал куда клонит Мирамоно. Касс можно вернуть к жизни в виде избранной Мирканто. Превратить ее в кого-то наподобие Екила или тех ребят, с которыми мы сражались во время морского похода.

— Понимаю, что это важное решение, — кивнул Мирамоно. — У нас и у вас ещё есть время. Тем более новое сражение уже скоро. Вам сегодня следует отбыть обратно в Изумрудные Сады?

Новое сражение? Стоп. Разве я тут меньше суток или… Вспомнился момент, когда после отказа поглощения души покойницы мне стало сложно дышать. Неужели я находился в неком магическом сне после этого?

— Мы уже оповестили вашу охрану, — продолжил Мирамоно. — Они будут ждать вас у реки на том же месте. Эниас, будь добр, проводи глубокоуважаемого стратега.

Из темноты вышел бледные человек, судя по выражению лица которого, он уже давно забыл, что значит «быть добрым». Один из бессмертных Мирканто. Избранные пучин. Те, кто бороздят морские глубины на затонувших кораблях.

Воин молчаливо проводил меня до реки, через которую я попал сюда. Все время пока мы шли, старался представить Касс такой. Идущей рядом в облике подобного существа.

Затем я снова погрузился в темную воду. Но в этот раз во время путешествия меня посетили видения не океанического дна, а кое-чего другого.

Я снова узрел рунный камень-алтарь, украшенный разноцветными лентами. Под его нависающей тяжестью ждала свежей крови ритуальная чаша. Тонкие острые шипы, покрывающие всю ее поверхность, влажно блестели. И чаша дождалась крови.

— Если я сейчас начну понтоваться это, во-первых, будет долго, во-вторых, половину ты не поймёшь, в-третьих, в другую половину ты просто не поверишь. Так что давай уже убиваться.

— Как скажешь, Мих-Ир. Клюв и коготь!

Несколько капель крови сорвались с камня и упали в чашу. Совсем чуть-чуть. За тот же поединок с Ориной мне дали намного больше, а ведь тут я бился до смерти. Да ещё и противник-гибрид с очень неприятными способностями.

Затем ещё буквально капля сорвалась после слов.

— Этот человек, поклоняясь Иларатри, ушел жить в джунглях и дал обет убить всякого встречного. Он одичал, словно зверь.

Ладно. Тут противник был обычным человеком, да ещё и не воином, а убийцей путников. Что-то дали и уже спасибо. Однако видение на этом не закончилось. Прозвучали ещё знакомые слова:

— Ты ведь уже делал это. Какая по сути разница?

— Нет. Заканчивай эти игры, Мирканто. Покажись, если хочешь со мной говорить. Я не Екил и ему подобные, чтобы махать у меня перед носом конфеткой.

После этих слов кровь щедро хлынула в чашу. Больше чем за победы над Тука-Иту и лесным маньяком вместе взятыми. Наверное, даже больше чем за поединок против Гастоса. Интересные у Старика предпочтения.

Уровень крови в чаше уже почти достиг ее краев. Ещё буквально немного, ещё чуть-чуть, а затем…

По стенкам чаши пошли трещины.

На этом видение и мое путешествие сквозь темную воду закончились. Я очнулся выходящим из реки перед отрядом охраны. На востоке занимался рассвет.