Путь Стратега 6. РеалРТС (СИ)

Глава 16

Дом смерти

Кастелиус Орет — верховный жрец бога смерти и загробного мира, имя которого по совпадению созвучно с фамилией семейства Сандис. По совпадению ли?

Лысый череп Кастелиуса закрывал своеобразный головной убор из очищенной коры. Часть официального образа верховного жреца.

— Чрезвычайно рад видеть Вас, уважаемый Михаир, — медленно произнес Кастелиус, а тень повторяла за ним каждое движение.

— Доброго дня, — кивнул я.

— Как понимаю, у вас ко мне возникло много вопросов, — не спросил, а именно заявил Орет. — Прошу, проходите.

Мы вдвоем углубились в темные помещения дома-храма, где витали ароматы благовоний и жертвоприношений. Двери за нами затворились.

— У вас довольно необычный дом, — отметил я.

— Это, прежде всего, рабочее место. В древности здесь находился холм, который считался одним из проходов в загробный мир. У вас же довольно необычный меч, стратег. Полагаю, Мирканто добилась своих целей.

— Добилась. У меня вопрос… Как соотносятся Мирканто и имперский бог смерти Сандос? Они по сути отвечают за одно и тоже.

— Не совсем, — мягко возразил Кастелиус. — Во-первых, Мирканто более покровительствует смерти насильственной. Во-вторых, Мирканто — конкретная титаническая сущность. С Сандосом они соотносятся как самая ядовитая в мире змея и само понятие яда. Надеюсь, мое сравнение вам помогло.

— Да. Вполне.

— Но, полагаю, вас куда более волнуют иные вопросы, — предположил жрец и был прав.

Конечно. Только с чего бы начать?

Я прошелся вдоль стены, задумчиво разглядывая сложный орнамент и мозаику, изображающую траурное шествие. Похороны молодой пары. Их тела вместе лежали на носилках, а над ними парили тени, заключающие друг друга в объятьях. Умел ли сам художник видеть души мертвых или просто следовал инструкциям жреца-заказчика?

— Несколько лет назад по вашему приказу с креста сняли девушку, приговоренную к смерти. Впрочем, это было не спасение, а лишь смена наказания.

— Разве должен я оспаривать приговор суда? — ответил Кастелиус риторическим вопросом.

Он по-своему прав. Мораль родного мира мне стоит оставить прошлому.

— А я и не обвиняю вас ни в чем. Лишь хочу лучше понять смысл ваших действий.

— Итка — лишь одно из многих звеньев сложной цепи. Когда я увидел ее на кресте, то сразу оценил силу, с которой она продолжала цепляться за жизнь. Это качество одновременно ценное и опасное. Не раз я слышал истории про людей, готовые бороться со смертью любой ценой и про преступления, которые они совершали.

Вспомнился Лин-Лаги. Старик, угробивший свою флотилию ради лживых обещаний Гастоса.

— Оценив потенциал Итки, я решил превратить ее в полезный инструмент для достойного человека.

В моих мыслях возник облик одновременно сильной и жалкой гладиатрикс, чей дух был сломлен. Выпотрошен руками вот этого спокойного дядечки. Вспомнились шрамы, по которым он вскрывал ее заживо. Во мне поднялись гнев и отвращение.

«Спокойно», — приказал я себе. — «Он не нарушал законов. Он не враг. Его смерть не пойдет мне на пользу»

— Достойного человека? — спросил я, стараясь не выдать эмоций. — Вы заранее знали о моем появлении, ведь так?

— Знал о появлении нового стратега. Таким оказалось прорицание. Ваше имя мне тогда ещё не было известно. Некоторые знатные люди время от времени просят меня гадать на эту тему.

— Стилион Лиардиан, верно?

Кастелиус и тень кивнули. Ощущение, будто рядом со жрецом находилось зеркало. Настолько синхронными были движения тела и отделенной души.

— Очень талантливый и упорный в своих просьбах молодой человек.

Упорный в своих просьбах? Какая дипломатичная формулировка понятия «Настырный».

— Вы с самого начала считали, что мы встретимся однажды. Как же далеко вам удалось заглянуть?

— Полагаете, что я могу рассказать ваше будущее? Предречь новые победы или поражение? Боюсь, мой дар не столь точен. Пройдемте. Сейчас попробую объяснить.

Я последовал за Кастелиусом и его духовной проекцией. Он направился в соседнюю комнату, где имелся квадрат ровного песка с ребром в пару метров. Жрец взял длинную тонкую жердь и нарисовал короткую линию.

— Представим, что человек живет спокойно и размеренно, избегая больших собраний людей. Никто не пытается его умертвить. Один день похож на другой. Как точно мои методы могли бы определить время его смерти? До часа. Но теперь представим, что у этого человека есть серьезный конфликт с соседом. Однажды вечером они сойдутся в пустынном месте и будут драться насмерть.

Жрец провел еще одну линию, которая пересекла первую.

— Кто победит? Выживет один человек, оба или даже победитель скончается от ран? Неопределенность. Одно такое пересечение ещё можно распутать. Два? Сложнее.

А моя судьба сейчас это сплошные узлы да перекрестки. Особенно в период начала моего пути стратега, когда даже обычные дикари с копьями представляли серьезную угрозу.

— Клепсида не избирает стратегов не за одно мгновение, — продолжал Кастелиус. — Это люди рациональные и ясно мыслящие. Такие не станут рисковать зря. Поэтому момент обретения дара я могу предсказать относительно точно. Но когда вас затягивает в водоворот событий, то слишком много линий начинает пересекаться.

— И гадания бесполезны?

— Нет, — с улыбкой ответил Кастелиус. — Просто они показывают не данность, а вероятности.

Что-то подобное мне когда-то вещала Лав. Сбывшееся и несбывшееся.

— Есть вещи, которые мне хотелось бы лучше понять в своем будущем. Можно воспользоваться вашим услугам?

— Как же я могу отказать одному из триумвиров, — ответил Кастелиус. — Ваша воля — закон.

— Некоторое время назад, судьба привела меня в место, под названием Дворец Дэвов. Там кое-что произошло. Нечто важное. Однако мои воспоминания с тех пор запечатаны. Я могу лишь видеть отдельные фрагменты, но не картину в целом.

Пару минут жрец молчал, словно бы переваривая мои слова. Затем он снова заговорил очень осторожным тоном:

— А вы не думали, что этим воспоминаниям лучше оставаться запечатанными?

— Хм… Иногда думал.

Кастелиус нарисовал на песке круг, произнося:

— Здоровый разум борется за свою целостность. Это жестокая война, в которой самообман или сокрытие фактов — допустимые приемы. Потеря целостности грозит безумием, бесконечными сомнениями. Лично я, считаю это участью намного хуже смерти.

И именно на такую участь Кастелиус обрек Итку. Добрый дядя. Хотя это же все ради грандиозных планов и общего блага.

— Но допустим, я хочу рискнуть. Ранее мне удавалось сохранить рассудок в очень… сложных ситуациях.

— Тогда я готов оказать вам любую помощь. Просто важно было предупредить о риске. Мы оба с вами выполняем свой долг. И наши обязанности, хотя различны по форме, но в сути своей похожи. Служение богам, наставление людей. В Империи нет фламина Клепсиды. Ее высшее жречество — вы, стратеги.

Только вот мы, оказывается, можем заодно служить Забытому, но об этом многие забыли.

— Я готов рискнуть. Вопрос только в методах, которые вы будете использовать.

— Методы… — задумчиво произнес Кастелиус. — Прорицание тут мало подходит. Вам нужно погрузиться в собственную память, но для этого придется выйти за ее пределы.

— О чем вы?

Кастелиус снова вернулся к рисункам. Нарисовал рядом с кругом круг поменьше и прочертил между ними две линии.

— Большая часть вашей памяти и заблокированные фрагменты. Между ними возведен барьер. Прямой путь оборван. Но… — Кастелиус провел изогнутую линию в обход блока, связывая два круга. — Вы уже сталкивались с передачей воспоминаний от человека к человеку. Чужие Сны. Стратеги воспринимают свои силы как навыки. Упорядоченную систему. Это ограничения, но они помогают вам не утонуть в море мыслей, чувств и идей.

Однако мы с Ориной использовали энергию Великого Пламени, чтобы расшатать эти ограничения. Добились некой особой связи, которая позволяла нам шпионить друг за другом.

— Где живут боги? Что такое загробный мир? — продолжал свою речь жрец. — Люди сразу представляют себе некоторое место. Огромное подземелье для загробного мира и прекрасные сады на облаках как жилище богов.

— Боги живут в сердцах людей, — ответил я словами Эйлит.

— Можно и так сказать… — кивнул Орет, — Это мнение уже ближе к истине, но все еще не достигает ее. Свет и звук могут перемещаться со скоростью недоступной глазу. Мы не видим как луч постепенно летит от солнца к земле. Представим себе материю столь же невесомую и быструю. Но это будет не луч, а множество пересечений. Сеть, подобная паутине, накинута на весь мир. По ее нитям струятся знания, мысли, чувства, отголоски душ.

Он так долго мне это объясняет, потому как не может привести пример радиоволн или вай-фая. Но суть мне понятна. Незримый мир это некая информационная сеть. Ее отдельные звенья — все живые существа. Однако информация может существовать и вне их тел. На неких условно «облачных» хранилищах, которые и есть загробный и божественный миры. Передача информации идет через стихийную энергию. Именно эта сеть позволяет работать дару стратегов и практически всей магии, кроме Великого Пламени. А вот последнее… Оно тоже незримая энергия, но будто бы работает на других частотах, да ещё и может глушить обычные сигналы.

— Ритуал, который я предлагаю вам провести, ранее использовали для бесед с усопшими. Однако мы попытаемся через него добраться до вашей собственной заблокированной памяти.

Ага. Мы будем делать некий запрос к этой большой информационной сети. Попытаемся через нее обойти мой внутренний блок.

— В этом месте издревле проводились сложные или рискованные ритуалы. За последние четыре сотни лет многое подверглось цензуре. Я не хочу оспаривать мудрость данного подхода. Невежество, жадность и вероломство в головах ведунов-недоучек раньше доставляли множество проблем. Империя выбрала иной путь. Максимально ограничить магию и доступ к ней среди населения. Но отдельные жреческие должности сохранили за собой особое право творить древние таинства. Наша семья была выбрана как один из оплотов сохранения этих знаний.

Жрец отложил длинную жердь, которой рисовал на песке и жестом предложил следовать за ним. Мы ещё дальше углубились в дом-храм. Мне показалось, что из соседней комнаты, мимо которой мы проходили, раздался слабый стон. Повернув камеру, я заметил там несколько подвешенных к потолку клеток с узниками. Судя по пересохшим губам и осунувшимся лицам эти люди страдали от нехватки воды. Жрец медленно убивал их. Под каждой клеткой был чёрным порошком насыпан ритуальный узор и разложены символические предметы.

— Думал, что в Империи человеческие жертвоприношения не одобряются.

— Все верно, — кивнул Кастелиус, медленно шагая вперед рядом с собственной тенью. — Это тоже правильная идея. Даже самый последний раб должен надеяться, что его жизнь имеет некую цену в глазах хозяев. Жертвенная кровь размывает сам фундамент общества. Это мы знаем на примере Канртега. Сегодня подобным грешит Ти-Шадай. Однако у нас есть некоторые исключения. Все мои расходные материалы осуждены на смерть. И все они сами отняли чью-нибудь жизнь. Но я не осуждаю их. Этих людей уже осудило общество. Я лишь провожаю их в последний путь, каким бы мрачным он не был.

— А Итка осталась жива, потому что ее участь хуже смерти? Безумие?

— Нет. Просто ее казнь до сих пор продолжается с моей точки зрения. Она рискует жизнью, сражаясь за вас.

— Ее судьба в моей власти. Могу просто отпустить. Ведь так?

— Вы поставлены на важную должность в Империи и избраны богами. Ваша воля — закон. И если вы решите, что некий человек достоин помилования, то разве что Император мог бы возражать.

А мы тем временем спускались в недра этого Дома Смерти. С первого этажа в подвал, который весь был превращен в ритуальную пыточную. Каменные столы для вскрытия, крюки, клетки, кресты, закрепленные прямо на стенах. Здесь пахло благовониями и страхом. Слуги Клестуса, сплошь старики, поддерживали это место в практически безукоризненной чистоте. Многие пыточные инструменты были украшены сухими цветами.

Под подвалом оказался ещё один уровень. Этакий минус второй этаж. Он представлял собой тесное темное подземелье, от которого отедялось множество небольших зарешеченных комнатушек. Похоже, здесь держали некоторых заключенных. Но сейчас все каменные мешки были пусты.

Мы прошли метров двести по узкому коридору, который все более напоминал скорее пещеру чем тоннель. Похоже, что это место намного древнее дома сверху. Пещера, где в старину проводились ритуалы, чествующие бога загробного мира. За коридором была небольшая комната, а в ее конце огромная круглая дверь. По сути гигантский камень без створок, петель или ручек. Однако тут имелся своего рода дверной механизм. Огромный камень с обоих боков подпирали иссохшие мертвецы. Древние мумии, пахнущие пылью и затхлостью. Их лохмотья истлели до состояния полупрозрачной паутинки. Однако мумии были не совсем мертвы. Внутри их иссохших тел колыхались… Не полноценные тени, но некая форма духовной энергии, которую распознавал мой навык.

— Более тысячи лет назад молодую жрицу замуровали здесь по ложному обвинению. Казнь состоялась. Через две недели ее дух явился во сне одному человеку из моей семьи, обличая лжесвидетелей. Люди нашли доказательства ее невиновности, однако было уже поздно. Тело несчастной вынесли из этой пещеры, а лжецов навсегда сковали здесь. Их не казнили, хотя и держали в тюрьме. Перед смертью каждый из них дал обещание открывать путь к правде любому, кто пожелает ее узнать.

Кастелиус подошел к стене и взял из темной ниши тяжелый старый посох из сухого дерева. Им жрец с силой ударил о каменный пол:

— Рубий Нокс, Октид Меррида, Ган Граций, Лицин Лукка, Гастос Лукка.

Жрец называл имена, каждое сопровождая ударом посоха. И с каждым названным именем одна из мумий будто бы откликалась. Их сухие тела наполняла духовная сила. Я видел как проявляются из небытия тени давно ушедших лжесвидетелей.

— Исполните свой долг. Заклинаю вас именами Сандоса, Теуса и Гетионы. Клятвопреступники, сдержите свое последнее обещание. Лжецы, откройте нам путь к правде!

Удар посоха и камень заскрежетал о камень. Мертвецы оттаскивали в сторону махину весом в десятки тонн. Перед нами медленно отварился проход в непроглядную тьму.

— Там внутри не будет ни звука, ни света, — произнес жрец. — Абсолютная тьма, которая бывает только в самых глубоких пещерах. Не пытайтесь приглядываться, стратег. Только утомите глаза и зря потратите время.

— И что мне там внутри делать?

— В центре небольшой комнаты на ощупь найдите каменный стол. Там лежит веревка, сплетенная из волос покойной жрицы. Ее саму похоронили в другом месте, но волосы и кое-что ещё осталось здесь. Нащупайте веревку. На ней будет семнадцать узлов. Каждый за год жизни той девушки. Развяжите их и сразу завяжите заново. Количество узлов на веревке не должно быть меньше шестнадцати. За каждый узел задайте по вопросу. Ответ может прийти как сразу, так и спустя время. В идеале попробуйте там уснуть, прямо на том столе. Во снах может явиться даже больше, чем вы могли рассчитывать. Через шесть часов я вернусь за вами. Готовы?

Шесть часов в полной темноте и взаперти на месте трагической мучительной гибели молодой девушки. Прям начало для ужастика. Только вот ужасов я уже видел порядочно. Даже сам немного побыл нежитью. В общем, мне ли теперь бояться?

— Да. Надеюсь, эти шесть часов не пройдут зря.

— Здесь проще всего коснуться незримого мира. Я не могу дать полной гарантии, но если совсем ничего не будет получаться, то пришлите кого-нибудь из своих людей ко мне. Это место не сможет заблокировать ваш дар. Однако лучше будет им не пользоваться, если хотите добиться нужного эффекта. Я в это время попробую погадать на ваше ближайшее будущее.

— Хорошо.

Я шагнул в удушливый мрак.

— Удачи, триумвир. Да прибудут с вами боги нижнего мира, — раздался за спиной голос жреца.

Снова удар посоха и камни опять заскрежетали. Дверь закрывалась, погребая меня в древней могиле. Когда скрежет стих, воцарилась гнетущая тишина. Я слышал только лишь свое дыхание. Было не страшно, но непривычно и неспокойно. Надо занять себя, чтобы всякая гадость в голову не пролезла.

Я протянул руки вперед и принялся обшаривать комнатушку. Нужен стол с веревкой. Первые несколько минут ничего не получалось. Стол я обнаружил случайно ударившись об него голенью. Ну и низкий же он.

Нагнулся, обшаривая руками холодный сухой камень. Нашел.

Я непроизвольно вздрогнул. Веревка на ощупь оказалась сальной и даже слегка влажной. Не самое приятное ощущение. Волосы покойницы были мягкими, словно их часто обрабатывали косметикой. Так. Надо найти узлы. Ощупываю первый. Тугой. Приходится поработать ногтями. Волосы скользят. Они скручены между собой в веревку, но не так туго как хотелось бы. Это все осложняет. Вроде бы работаю одними пальцами, а устаю быстрее чем на тренировке с мечом и щитом. В итоге один узел я ковырял минут десять. Наконец-то удалось его развязать. Теперь надо снова затянуть и задать первый вопрос.

Каким он будет? Надо очень хорошо выбрать формулировку. Понять, какое именно знание поможет мне в будущем. Впрочем, семнадцать попыток это очень даже немало.

— Что я забыл из событий той ночи во Дворце Дэвов?

Начнем с такой простой формулировки.

Я завязал узел на веревке и принялся ждать. Вроде бы ничего. Давящая тишина, непроницаемая темнота, звук моего дыхания и…

Снова вздрогнул. Что за комнату страха мне организовал Кастелиус⁉ Сквозь непроглядный мрак вокруг начали проглядывать лица. Три, пять, семь… Всего около двенадцати. Тени? Не совсем. Но тоже какая-то форма потустороннего загробного присутствия, раз мой навык его воспринимает.

Лица, недвижимые как маски, висели в темноте. Глаза закрыты. Ни морщин, ни мимики. Женские, мужские и даже одно детское. Я не сразу заметил, но призраки издавали один и тот же звук. Сначала тихо, потом все громче. Протяжная вибрация, словно они, приложив язык к небу, тянули одну ноту.

Ладно. Стремно тут, конечно, но зато очевидно, что ритуал работает.

— Пришёл…

— К нам…

— Спрашивает…

Заговорили лица-маски абсолютно безэмоциональными голосами.

— Воин…

— Избранник…

— Убийца…

Наверное, обычные люди не видели и не слышали бы этого. Однако я давно перестал быть обычным человеком и даже обычным стратегом.

— Ответ…

Я вдруг ощутил, что голова немного кружится, а к горлу подступает тошнота. Ничего страшного. Просто эффект незнакомой магии. Я терпел и не такое. Главное, чтобы был результат.

— Узел завязан, — прошептал я. — Отвечайте или вам нужно больше…

Договорить я не успел. Голова закружилась ещё сильнее, а перед глазами замаячили яркие образы, постепенно складывающиеся в цельную картину. Дворец Дэвов. Ровные, просторные коридоры, залитые лучами заката из панорамных окон. Барельефы и красочные фрески. Я был там когда-то. Прогуливался вместе с Нэл, удивляясь ее намерениям просто так кому-то там помогать и заодно пересказывал ей свое прошлое. Вещал о родном мире.

За окнами стремительно темнело. Дворец захватывала ночь. Ни колдовские стены, ни легионы демонов не могли защитить его от внешнего мрака.

Мой взор устремился в круглый зал. Туда, где я ночью встречался с Нэл. Фигура девушки вдруг возникла в центре зала. Она не пришла, а буквально материализовалась тут.

— Я осталась одна. — произнесла Нэл.

В ее голосе звучали лишь горе, боль и слезы.

— Кернц, Ада, Мертин… — вздохнула полушепотом она. — Почему вы не справились? Почему вы оставили меня совсем одну здесь?

Я замер, ощущая волнение. Без сомнений, эта комната показывает мне воспоминания, но сможет ли она дойти до утраченных?

— Где же вы? — взывала Нэл к темному залу. — Почему я совсем одна? Отец, пожалуйста, вернись. Эти стены душат меня.

Затем чародейка оборачивается. Она смотрит туда, где должен быть я и произносит:

— Не подходи. Нельзя. Я не должна… Слышишь⁈ Оно приближается!

И оно приближалось.

Темные коридоры злосчастного Дворца снова заполняла неземная мелодия страданий, ужаса и сокровенных желаний. Монстр пробуждался. Древняя пленница Дворца Дэвов выходила из своей темницы на ночную прогулку.

Зеленоватое свечение пронизало круглый зал. Это было видение, но я как наяву снова ощутил влажные касания сгустившегося воздуха. Меня охватила смесь волнения и восторга. Неужели я увижу… её. То, что дало жизнь Ноцию. То, что являлось ко мне во снах.

Множество крохотных существ хлынуло в зал живой волной. Каждое из них не больше мокрицы, так что разглядеть отдельных тварей сейчас было невозможно. Все они составляли единую массу, чуть поблескивающую бесчисленными панцирями. Шевелящийся ковер мгновенно покрыл пол зала. Мир изменился до неузнаваемости. Вокруг Нэл порхали бабочки цвета изумруда. Синие и зеленые живые цветы плавали в воздухе как медузы. Девушка светилась изнутри. Она казалась практически прозрачной.

Это конец моих воспоминаний. Дальше я коснулся Нэл и очнулся уже на крыше вместе с Гиламом.

В ушах звенело. Не могу понять это часть видения или меня начинают накрывать последствия распечатки воспоминаний?

Дворец затрясся. Сияние и яркие краски пронизали его изнутри. Мой взор поплыл наверх к потолку. Я увидел пол круглого зал. Живой ковёр мелких существ исчез с него. Под ним я увидел одинадцать узорных символов из камня, расположенных по кругу, центром которого была полупрозрачная Нэл. От каждого символа к чародейке тянулась едва заметная красная нить. Они уходили в глубину тела Нэл, сходясь на месте, где билось ее сердце. Я мог отчетливо видеть каждое его сокращение. Сердце ярко выделялось на фоне остального тела, которое становилось все более и более прозрачным. Казалось, этот кровяной насос состоял уже не из мышцы. Его материалом служили драгоценные камни. Рубины и сапфиры, почему-то ставшие гибкими как человеческая плоть. Сердце билось, разгоняя мерцающую силу по полупрозрачной оболочке.

Это зрелище почему показалось мне невероятно притягательном. Красивым, даже чарующим. Меня снова охватывал тот неестественный прилив сил, который я испытывал после встреч с узницей дворца.

Кровь разгонялась по телу. Я ощущал жар, но не отвратительный и болезненный как от Порчи, а тепло жизненной энергии, что циркулировала сейчас по мне.

Вслед за этим образом на несколько мгновений мой взор закрыла красная пелена. Я снова увидел круглый зал. Пол его был залит кровью. На каждом из одиннадцати символов лежало обнажённое тело, практически лишенное кожи. А в центре парило… сердце. Точно такое же, как билось недавно в груди полупрозрачной Нэл. Сердце было лишено тела, но продолжало сокращаться, будто бы втягивая в себя разлитую вокруг кровь и выплескивая ее наверх.

Вся эта кошмарная картинка сменилась гораздо более приятным видением. Бесконечное пространство спокойной воды, сверху над ним мерцает лазурное солнце. Его мягкий, нежный свет выхватывает контуры двух фигур, парящих над водой. Я вижу себя. Развитая мускулатура, закаленная нагрузками, сухое тело, покрытое шрамами и отдельными пятнами ожогов с бритой головы до пят. Последствия моего Сейд-Нирамского «перерождения». И в моих объятьях?..

Нэл?

Или же просто ее облик. Не знаю. Не могу точно сказать, но мы кружимся обнаженными под мягким светом лазурного солнца. Меня накрывает волна ощущений, от который разум готов вывернуться наизнанку. Каждый нерв будто бы погрузили кончиком в емкостью с жидким концентратом наслаждения. Свобода, триумф, любовь, счастье — все меркло в сравнении с этой волной жизненной силы. Мне казалось, что я вот-вот стану чем-то божественным или же меня разорвет на части от переполняющей мощи. Буквально размажет по стенам древней могилы. Я тонул в этом ощущении.

Две обнаженные фигуры в видении сплетались на фоне лазурного солнца. Золотистые волосы Нэл развевались, будто свет трепал их как ветер.

Все это было слишком прекрасно, чтобы существовать. И оно исчезло в одно мгновение, когда я ощутил обжигающую боль на запястье левой руки.

— Ты сбежал от нас! Сбежал! — прогремели в темной гробнице воющие голоса новых призраков.

Место безэмоциональных масок теперь заняли оскаленные пасти и лица, искаженные гримасами ярости.

— Ты все это начал! Ты здесь, а мы горим!

— Взять его!

— Разорвать!

— Наш!

Призрачные огни вспыхивали вокруг меня. Пахло жженой плотью. Раздался скрежет и это уже не было частью видений. Каменная дверь из могилы снова открывалась. Я опять увидел древних мумий, только теперь в их глазницах пылал огонь Порчи.