Пути Стражей (СИ)

Глава 76

— Значит, это ловушка? И выхода нет?

Алистер кивнул, точно ему подрубили шею. Некоторое время Айан смотрел на него, потом принялся дергать крепления нагрудника.

— Зачем..?

— Если это моя последняя ночь — не хочу проводить ее в латах.

Его величество король Ферелдена неловко покосился на собственный доспех, сложенный у стены шатра.

— Может так получиться, что завтра архидемона убью я, — наблюдая, как Кусланд отсоединяет сегмент брони, предположил Тейрин. — И тогда…

Он так и не договорил. Спустя некоторое время Айан снял всю верхнюю часть доспеха, оставшись в плотной шерстяной рубахе, и взялся за поножи.

— Я догадывался о чем-то подобном, — проговорил Командор, когда Алистер уже смирился с тем, что новость подействовала на друга удручающе и тот не желает продолжения беседы. — Еще там, при Остагаре. Помнишь, когда мы нашли Дайлена? В ту ночь ты начал открывать мне тайны Стражей. Я еще тогда почувствовал — ты сказал мне не все. Должно быть, худшее приберёг напоследок. И действительно — куда уж хуже. Если убить архидемона могут только два человека во всей армии, и то — ценой своей жизни. При том один из этих воинов — король.

Он сложил доспех в одну груду у походного королевского ложа, которое было собрано из прелых листьев и накрыто одеялом. Кое-как утвердив нагрудник, чтобы добиться ровной поверхности, поставил сверху плоское деревянное блюдо с кусками жареного мяса и хлеба.

Алистер присел на ложе по одну сторону от импровизированного стола. Айан уселся напротив прямо на землю, подстелив под себя сброшенный плащ.

— Создатель милостив, — завершая так и не случившийся разговор, проговорил он, забирая с блюда сочащийся кусок кабанятины. — Главное — убить завтра эту тварь. А какой ценой… все в его руках.

Алистер положил мясо на хлеб. Он был голоден, но аппетит не приходил. Что до побратима, не было похоже, чтобы Айан жаловался на отсутствие желания поесть. В несколько минут блюдо опустело.

— Сейчас бы морсу — запить это дело. Или вина, — Алистер откинулся на ложе, наблюдая, как товарищ обгладывает кость. Айан кивнул, собираясь ответить, но в этот миг полог распахнулся, являя взглядам Стражей взлохмаченную, возмущенную Лелиану.

— Ваше величество! Скажи этим… возле входа! Чтобы они меня пропустили!

Алистер опомнился, подхватываясь на ноги.

— Пропустить ее! Проклятье… Ну, что хорошего в том, чтобы быть королем, если собственные друзья должны пробиваться ко мне с боем?

Лелиана, наконец, прорвалась в шатер. В ее ногах путалась черная кошка. Одной рукой бардесса поправляла волосы, в другой у нее был плотно закрытый кувшин.

— Фух, — она улыбнулась Кусланду и отвесила королю шутовской поклон. — Ну, вы тут закрылись. «Сказано тебе — никого не велено пускать, кроме прочих генералов», — явно передразнивая кого-то, доложила бардесса. — А мне вот тут удалось добыть кое-что у наших друзей долийцев. Найдутся у твоего величества кубки? Или чашки? Или что-нибудь?

Черная кошка, явившаяся в шатер вместе с девушкой, прыгнула на королевское ложе и свернулась на нем в кольцо, обвернув себя хвостом. Алистер полез в мешок и добыл две чашки из тонкой меди.

— Больше нет, — покаялся он. Лелиана отмахнулась, разливая на двоих.

— Буду прямо из кувшина, — она подняла сосуд с остатками жидкости. — За победу!

Принесенное бардессой оказалось вином настолько превосходного качества и изумительного вкуса, которого не доводилось пробовать даже сыну тейрна. Оторвавшись от своей доли, Айан с изумлением поднял брови.

— Откуда ты это взяла?

— Что, вкусно? — бардесса улыбнулась. — Ну так говорю же — долийцы угостили. У них обычай… вроде бы — распить такое перед боем. Говорят, что это укрепляет дух.

— Никогда не слышал, — Алистер отпил еще, чувствуя, как по телу разливается тепло.

— Лелиана, ты пришла только, чтобы нас угостить?

Голос Командора звучал буднично, даже учтиво, но что-то в его тоне заставило бардессу посмурнеть. Однако мигом позже она снова улыбнулась.

— Вообще-то, не совсем. Ваше величество, — она кивнула Алистеру, — не будет возражать, если я ненадолго похищу у тебя Стража-Командора? Нам… нужно поговорить.

Айан с трудом сдержался от горестной гримасы.

— А может, потом? — решился схитрить он. — После боя?

— Я тебе удивляюсь, — почувствовав тычущуюся под ладонь голову кошки, король погладил зверя по гладкой темной шерсти. — Красивая женщина вызывает тебя на… разговор, а ты хочешь ночь перед битвой посвятить горестным вздохам в палатке зануды-Алистера?

— Айан, прошу тебя, — Лелиана поставила кувшин рядом с деревянным блюдом, на котором были сложены кости. — Это ненадолго!

Командор бросил взгляд в сторону друга. Тот, однако, не внял его безмолвной мольбе.

— Иди, Айан, — Алистер встретился взглядами с Лелианой, которую еще со времени памятного похода к долийцам научился понимать с полуслова, и понимающе подмигнул. — Мое величество попытается поспать. Иначе завтра всю битву буду клевать носом. И доклююсь, не приведи Создатель.

Под двойным напором Кусланд не смог устоять.

— Ладно, — сдался он, поднимаясь. Стряхнув сор со своего плаща, Командор набросил его на плечи. — Только недолго.

— Как получится, — обрадованная своей победой, Лелиана благодарно подмигнула Алистеру в ответ. — Пойдем, Айан!

Дождавшись, пока сияющая Лелиана и недовольный товарищ покинули его шатер, Алистер еще раз погладил заурчавшую кошку. Потом, поднявшись, дотянулся до светильника и убавил тлевший в нем огонь. Не остановившись на этом, король отодвинул доспех Айана, который по-прежнему возвышался посреди палатки, и стоявшую на нем посуду, к груде своих лат. Оглянувшись вокруг, как будто кто-то, кроме оставшейся в палатке кошки, мог его видеть, Алистер полез в походный мешок и достал малый королевский венец.

Внезапно проснувшаяся жажда деятельности на этом не закончилась. Потерев шею, точно ему стало жарче, король запрокинул голову, несколько раз глубоко вдохнул и опять прибавил огня в светильнике. Выудив из груды металла свой щит, он водрузил венец на голову и, вытянув перед собой щит обеими руками, посмотрелся в него, как в зеркало. Воровато оглядевшись, поправил венец на голове и попеременно скорчил сперва серьезную, после грозную, а потом и глупую рожи. Дернув щекой, он сбил венец набок. При этом немного развернулся к светильнику, поймав на его бронзовое окаймление яркий блик. Щит отразил его лицо со сдвинутой набок короной, укрытый одеялом ворох листьев и обнаженную женщину на этом походном ложе.

Алистер выронил щит. Тот с глухим стуком упал прямо на королевскую ногу, застав Тейрина скорчиться, выпучив глаза и натянув жилы на шее, чтобы удержаться от крика. Женщина мгновенно оказалась рядом и, упав на колени, пробежала пальцами по больному месту. Почувствовав облегчение, Алистер отпустил сапог и, столкнувшись лицом к лицу со своей гостьей, резко отвернулся, заслоняясь рукавом.

— Во имя Создателя, Морриган! Как ты… я… о, Создатель!

Он сорвал с себя плащ и, сильно зажмурившись, наощупь поймал женские плечи и укутал их в плотную ткань. После чего осмелился, наконец, открыть глаза. Руки Морриган легли поверх его рук, по-прежнему стягивавших на ней края плаща. Желтые глаза горели каким-то глубинным светом, какого раньше он в них никогда не замечал. Хотя, раньше он и не стоял так близко от нее.

— Здравствуй, Алистер, — полные губы девушки улыбнулись и улыбка эта, против обыкновения, не содержала насмешки.

Алистер резко вырвал руки и, просочившись мимо ведьмы вдоль стены шатра, поспешно отскочил к своему ложу. Его щеки и даже лоб покраснели.

— Как ты сюда попала? Создатель, охрана там что, уснула?

Морриган переступила босыми ногами по холодной земле.

— Кошкой прошла. Не стали они зверя задерживать. На рыжую отвлеклись.

Алистер уже пришел в себя от потрясения, вызванного неожиданным появлением обнаженной ведьмы в его шатре. Он глубоко вдохнул сквозь стиснутые зубы и, не сдержавшись, вновь потер шею, оттянув ворот рубахи.

— Говори, зачем ты здесь. И уходи. Завтрашний день может стать для меня последним. Сегодня я хочу покоя.

Морриган снова улыбнулась и шагнула в его сторону. Алистер попятился.

— Верно говоришь. Пришла оттого, что последним день стать может. И для тебя. И для меня, — она сделала еще шаг и, оказавшись вплотную к Тейрину, положила руки ему на грудь. Полы плаща распахнулись, вновь позволяя видеть ее тело. — Ночь эту провести с тобой хочу я.

— Что??

Алистер снова сделал попытку отскочить. Под его ногу попался край одеяла и король, оступившись, припал на колено. Попытавшись подняться, он вновь почувствовал на себе прикосновение. Отчаянный всегдашний страх перед Морриган придал ему сил. Алистер вскочил, сбрасывая руки ведьмы.

— Я… не желаю выслушивать твои насмешки. Уходи, не то тебя выведет моя охрана.

Улыбка Морриган погасла. Но вместо того, чтобы послушаться приказа, она присела на одеяле, подобрав ноги. Отчего-то Алистеру вспомнилась желтоглазая кошка, которая обворачивает себя хвостом.

— Не насмехаюсь я. Пришла потому, что завтра убить и тебя, и меня могут. Сжалься, Алистер. Того сдержать не могу больше, что душу мою давно грызет, как зверь терзает жестокий добычу. Не гони, прошу!

Тейрин сдвинул брови. Едва заметно родившийся в глубине его естества жар разгорался все сильнее. Рука потянулась тереть шею.

— Я не понимаю, о чем ты толкуешь, — стараясь удерживать голос спокойным, медленно проговорил он. — Я не понимаю твоей игры. Ты… о, Создатель, ты говоришь, что ты… Но ты же всегда меня презирала. «Дурак ты, Алистер, ты уж извини», — передразнил он, вновь возвращая себе часть уверенности. — Какого демона теперь ты делаешь в моем шатре? Или ты изменила свое мнение теперь, когда я стал королем?

Морриган слегка переместилась на одеяле. Ее желтые глаза сверкнули.

— Дурак ты, Алистер, как был, так остался, уж ты извини, — глядя в темнеющие от гнева глаза Тейрина, она неожиданно грустно усмехнулась, качая головой. — Гневаться погоди. Выслушай сперва.

Она оперлась рукой об одеяло. Плащ полураскрылся, показав немного, но достаточно, чтобы заставить Алистера закусить губу и отвернуться.

— Говори, — после размышления, разрешил он и сам удивился своему решению.

Морриган повела головой. Ее густые темные волосы змеей скользнули по груди и плечам.

— Когда брат твой Кайлан-король войска привел к Остагару, вы, Стражи, в его пришли сопровождении, — заговорила она, ловя взгляд Тейрина, который он волей-неволей к ней обращал. — Тогда мать моя, Флемет, велела — найди Стража среди них белобрысого. Алистера. И смотри за ним. Короля он сын незаконнорождённый. Большая ему уготовлена судьба.

Алистер сглотнул. Жар в его теле разгорался. Он снова оттянул ворот рубахи. Голос ведьмы звучал успокаивающе и обволакивал, словно свивальники младенца.

— Повинуясь матери, в Остагар направилась я в птицы малой облике, — продолжала меж тем Морриган, вновь меняя положение на ложе. — Стражей шатры быстро нашла. И среди них белобрысого. Тебя, Алистер.

Король не заметил, как ведьма вновь оказалась на ногах. Морриган медленно приблизилась к нему. Оставленный светильник у ложа зажигал вокруг волос и фигуры девушки словно огненный ореол.

— С того дня самого покой был у меня отобран навеки. Каждый день и ночью наблюдала за тобой я. Как говоришь и смеешься. Как ешь и спишь. Видела я миг тот, когда с Кусландом ты повстречался. И всю дорогу по землям диким следила. Как твари напали. Как в болоте утонуть вы пытались. Как развалины нашли. Помогала, как могла я Стражам.

Рука ведьмы легла на его грудь и, помедлив, скользнула под рубаху. Алистер хотел отстраниться, но вдруг понял, что у него не хватает сил. Жар в теле стал горячее, вспыхивая в тех местах, где его кожи касались пальцы Морриган.

— Долго понять не могла. Верить отказывалась, — другая рука девушки, оглаживающая спину онемевшего короля, надавила чуть сильнее, и Алистер вдруг осознал, что обнаженное горячее тело Морриган уже тесно прижимается к его горевшей коже под задранной рубахой. — И потом… когда с вами я пошла… Нельзя ведьме гордой чувств иметь. Любовью телесной соблазняют ведьмы, но не любят сами. Оттого насмешничала я. Оттолкнуть пыталась. Не хотела, чтобы догадался ты и посмеялся над чувствами моими…

Алистер почувствовал, как у него перехватило дыхание. Он опомнился оттого, что на землю упала его рубаха. Губы Морриган ласкали его тело, ее руки обвивали, прижимая к себе с почти неженской силой. Жар сделался невыносимым, изыскивая выход и мешая думать. Алистер запрокинул голову, глотая холодный воздух весенней ночи, но это не принесло облегчения.

— Я… все равно не понимаю, — собрав все силы, он уклонился от губ ведьмы, которые уже были готовы накрыть его губы, поднимая лицо. — Не могу… поверить. Ты… почему сейчас..?

Морриган прижалась всем телом, вжимая щеку в ложбину на его груди. Теряя разумение, Алистер коснулся ее тяжелых темных волос, жадно вдыхая аромат просыпавшегося весеннего леса, пьянившего воздуха просторов Диких Земель и запах женщины — впервые так близко от себя.

— Пусть убьют завтра. Но ночью этой хочу твоей быть, — Морриган на миг отстранилась, взглянула в глаза. — Не любишь меня, знаю. Боишься. Не веришь. Завтра прогнать можешь, презрением облив. Но сегодня… сегодня не гони меня, Алистер. Не гони… мой король!

Горячие пальцы ведьмы вцепились в его запястье. И веря, и не веря ей, и едва понимая, Алистер опустился вслед за девушкой на ложе. Морриган распустила завязки королевского плаща. Поймав дрожащую руку Стража, она прижала ее к своей груди.

Их губы встретились. Алистер почувствовал под другой ладонью бедро прильнувшей к нему Морриган и уже не обратил внимания на руку ведьмы, которая сорвала с его головы королевский венец и отбросила далеко в сторону.

Айан Кусланд подхватил привалившуюся к нему Лелиану и бережно уложил головой на дорожную сумку. Прикрыв девушку плащом, он неслышно поднялся. Он стыдился того, что сделал, но оправдывал себя тем, что применил магию крови интуитивно, и это получилось едва ли не против его воли. Командор не понимал, что требовалось творить, он просто чувствовал, как — и отпускал свою магию, которая оказалась в нем сколь неожиданно сильна, столь и непонятна.

По его воле едва начавшая говорить Лелиана уснула — и он знал, что девушка будет спать до утра. Быть может, в другое время он бы не отказался от ночи любви — но не теперь. Образ Сигрун, не отодвинувшийся, мучивший его днями и ночами, едва оставалось хотя бы немного времени на размышления, делал все попытки Лелианы сблизиться ненужными и раздражающими. Теперь же, когда от смерти его отделяли всего несколько временных мер, любовь с нелюбимой женщиной — было последним, чего ему хотелось. В пользу Лелианы не заговорил даже странный жар, разгоревшийся в нем после того, как он выпил принесенное бардессой вино. Гнетущее состояние было слишком велико, чтобы думать о женщине — иной, чем веселая, синеглазая гномка. Да и Сигрун теперь едва ли смогла его зажечь — впрочем, на месте Лелианы она бы вряд ли пыталась. Отсроченная близкая смерть была не лучшей любовной приправой. Айан это чувствовал, и то, что этого не чувствовала Лелиана, будило в нем лишь глухое недовольство.

Убедившись, что девушка в безопасности, Айан прошел мимо нее и направился обратно к королевскому шатру — мимо спящих в палатках, на одеялах, а иногда — и просто на земле людей и гномов, укрытых плащами. Долийцы и маги, как он знал, расположились в другой части лагеря. Айан был уверен, что Алистер еще не лег и хотел провести остаток ночи в его шатре.

Королевский шатер еще светился изнутри — по-видимому, Алистер действительно не спал. Охрана на входе гляделась усталой, но носом не клевала. Стража-Командора никто задерживать не стал и Кусланд, зевая, мягко шагнул в палатку, задергивая за собой полог.

Мигом позже он оказался снаружи раньше, чем успел понять причину. Лишь спустя мгновение память услужливо проявила перед ним картину. Алистер действительно не спал. Кусланд успел заметить обнаженную, покрытую испариной, несмотря на холодную ночь, спину короля, к которой прижималась светлокожая женская нога. Шею Алистера обхватывали тонкие руки, и его лица, которое он прятал у груди своей гостьи, видно не было. Но вот лицо самой гостьи с высоты своего роста Айан различил более, чем хорошо — и оно повергло его в смятение. Большее, чем гибель родителей. Большее, чем посвящение в Стражи, полет на архидемоне и встреча с Сигрун. Пожалуй, самое сильное смятение в его жизни.

Кусланд повернулся спиной к недоуменно поглядывавшей на него охране и сделал несколько шагов от шатра. Он не знал толком, где ночевал Фергюс, а потому, не мудрствуя, решил вернуться к Лелиане. Однако почти сразу натолкнулся на фигуру, которая вынырнула из-за леса палаток, стремительно и многоопытно пробираясь сквозь спящие тела так, чтобы ни на кого не наступить.

— Страж-Командор, — сэр Бьорн склонил голову в приветствии. — Знаю, мы на вечернем совете уже приняли план завтрашней атаки. Но есть кое-что, что я хотел бы еще раз обсудить с тобой и королем.

Айан оглянулся на шатер и качнул головой.

— Король занят. Но я готов тебя выслушать. Королю я обязательно передам… потом.

Сэр Бьорн тоже посмотрел на шатер и поднял бровь.

— Хорошо. Прошу в мой шатер. У меня с собой нет карты. Нужно еще раз уточнить по ней.