Пути Стражей (СИ)

Глава 43

В последний миг он почувствовал резкий рывок за оба плеча и его падение сильно замедлилось. В несколько следующих мгновений Айан, у которого перехватило дух, стал понимать, что смерть уже не приключится. Большая черная птица, вцепившись в доспех на его плечах, надрываясь, с хриплым клекотом тащила его к скале, той самой, с которой вниз на них взирали встревоженные лица товарищей.

Из последних сил вбросив его на скалу, птица упала рядом. На ее клюве пузырилась розовая пена. С трудом приподняв голову, Айан успел увидеть перевоплощение спасшей его твари обратно в Морриган, которая без сил лежала на камнях, по-видимому, сильно надорвавшись. Ее тело было покрыто обрывками одежды. Перевоплощение произошло так быстро, что ведьма не имела времени раздеться.

Подскочивший Зевран укрыл ее первым, что попалось под руку — рогожей, которую путники расстилали, садясь поесть. Вместе с Кусландом они попытались помочь Морриган приподняться, однако, только что сильно надорвавшаяся молодая женщина была еще слишком слаба.

— Спасибо тебе, — усаживая ее обратно на камни, поблагодарил Айан. Он оглянулся через плечо, но архидемона в пещере уже не было. — Не знаю, как это удалось…

— Тебе… мать мою… благодарить следует, — ведьма морщилась, точно каждое слово причиняло ей боль. — Она… Стражей… хранить велела. Даже жизнью ценой…

Ее взгляд переместился выше. Айан обернулся. Стен, Огрен и Броска шагнули вперед, одновременно тиская рукояти мечей и топоров. Зевран поднялся, кладя руки на свои мечи.

— Вот тебе раз, — подошедший почти вплотную рослый гном стащил с головы шлем, обнажая лысую голову и очень длинную бороду, заплетенную во множество разноразмерных косиц. Его лоб почти скрывался под широкой татуировкой, а на доспехе был выгравирован непонятный символ. Такие же символы были на доспехах каждого из его сопровождающих, которых оказалось всего двое.

— Я думал, даже Стражи так глубоко на Тропы не заходят, — тем временем продолжал лысый гном, переводя заинтересованный взгляд с почти обнаженной Морриган на поводящую головой Шейлу. — А ежели заходят, то воюют с порождениями тьмы, а не с Легионом Мертвых.

— Легион Мертвых! — Огрен оставил в покое секиру и подбоченился. — Чтоб у меня чирей на заду вскочил! Все ж таки довелось вас встретить!

— Мы тоже рады приветствовать у врат Боннамара отряд Серых Стражей, — лысый гном кивнул, делая приглашающий жест в сторону моста. — Здесь оставаться неудобно. Приглашаю вас сделаться нашими гостями. Вам, смотрю, не помешает отдых. Идем живей, пока… чем предки не шутят… соседи вновь на приступ не пошли.

— Как вы узнали, что мы — Стражи? — спросил Командор, пока они в сопровождении гномов шли к мосту. Взоры всех были прикованы к пропасти, однако, архидемон больше не появлялся. Порождения тьмы, без своего поводыря вновь утратив разумность поведения, продолжали заниматься теми же бессмысленными метаниями, что и ранее, не оставаясь, но и не уходя далеко от места.

— Ну, а кто ж из наземников будет бродить по Тропам, если не Стражи? — лысый гном пожал плечами. — Меня удивляет только, что у вас такой маленький отряд. Или вас порождения тьмы так потрепали?

Кусланд отрицательно покачал головой.

— Вот и я думаю — не могли, — легионер мотнул головой в сторону пропасти. — Они ж все тут. Уже почитай, две недели, ежели по наземному времени судить. Сидят, не рыпаются. То бишь, дважды пытались перейти мост, но мы отбили обе атаки. Почти всех ребят своих тут положил. Но тварей мы остановили. Не знаю, с чего, но уже дня четыре не суются. Может, всамделе, передумали идти.

Он кашлянул.

— Мы на всякий случай заложили порошка под мостовые крепления, — лысый гном неопределенно повел головой. — От Легиона мало что осталось, а их тут все больше. Еще один приступ не выстоим. Так что, если сунутся, мост придется того… подорвать. Жаль, конечно, но другой переправы из Боннамара нет. Ежели захотят идти в эту часть Троп, придется им карабкаться по скалам, а тут мы их как орехи перещелкаем. Ну, это если их дракон им не поможет. Как его бишь…

— Уртемиэль, — невольно подсказал Кусланд, оглядывая мост, до которого было уже близко. — Вы… хотите обрушить мост? Вы сможете это сделать?

— Откуда у вас гаатлок? — мрачно пророкотал Стен, в упор глядя на предводителя легионеров. Тот, впрочем, не особо смутился или хоть как-то еще подал вид, что его беспокоит хмурый тон серокожего гиганта.

— Ты что имеешь в виду? — все же спросил он. Коссит поморщился, как от боли.

— Взрывчатый порошок, — угрюмо пояснил куннари. — Где вы его взяли? Он есть только у моих сородичей.

Лысый легионер хмыкнул.

— Вот уж не знал. Всю жизнь живу, а был уверен, что в подрывном порошке давно секрета нет. Конечно, для гномов. Чего проще, перемешать уголь, серу и селитру — вот тебе и порошок. Сам пользовался, пока ходил в шахтерах. Надо только пропорцию соблюсти, а то слабовато всегда выходит, взрывы-то. Легионеры его, понятное дело, доработать не пытались, а из орзаммарских умельцев… не ведаю, может, и взялся кто. Опасное это дело. А гаатлоком никто его не называет. Больше порохом.

Они подошли к мосту и лысый умолк. У основания моста в правильном боевом порядке стояло около двух десятков гномьих воинов — одетых в одинаковый доспех, с эмблемой Легиона на груди. При приближении отряда Стража в сопровождении лысого и его гномов, от выстроенных легионеров отделился один. Этот также был одет в тяжелый доспех, но, в отличие от других, более ношеный, да еще, как казалось, состоявший из разных частей. Эмблемы Легиона на его груди не было.

— Ну, как там эта летающая ящерица, Дюран? — лысый предводитель мотнул бородой в сторону пропасти. — Вы хоть заметили, куда она делась?

Тот, кого назвали Дюраном, снял шлем, являя взорам пришельцев неожиданно спокойное благородное лицо с большим орлиным носом и проницательными глазами.

— Не заметили. Тварь как будто растворилась в воздухе, на лету. Так же внезапно, как и появилась.

Голос легионера оказался под стать его лицу — уверенным и спокойным. И пока он говорил, у Айана возникло ощущение чего-то смутно знакомого, точно этот образ уже приходилось лицезреть ранее. Пусть даже не такой, а подобный. Но где и когда — он вспомнить не мог. Впрочем, следующие слова Огрена ответ ему подсказали.

— Лорд Эдукан, — рыжий проводник с удивлением воззрился на благородного гнома, лишь в последний миг удержав себя от того, чтобы отвесить поклон. — Чтоб меня вонючка искусала! В Орзаммаре все считают, что ты погиб!

Дюран Эдукан, средний, что с трудом, но все же сумел припомнить Айан, сын недавно почившего гномьего короля Эндрина Эдукана, и родной брат принца Белена, усмехнулся, беря свой шлем подмышку.

— После моего изгнания на Глубинные тропы почти так и случилось. Я был ранен, и умирал от жажды, когда меня подобрали легионеры. Благодаря Кардолу, — он кивнул лысому предводителю, — остался жив.

— И теперь мы не знаем, что с ним делать, — лысый Кардол хмыкнул. — Вояка он отменный, и знатный стратег, немало жизней сберег моим мертвякам. Вот только обрядов над ним не справляли. Так вытурили на Тропы. А значит, хотя его имя отовсюду и стерто, как Совет постановил, а числится по-прежнему среди живых. Как его примешь в Легион?

Кусланд обернулся на Морриган, которая с трудом удерживалась на спине бронто, усаженная на тюки, потом перевел взгляд на бледного Леске. Кардол понял его без слов.

— Думаю, в ближайшее время они не попрут, — сталкивая сапогом в пропасть мелкий сор, проговорил он, имея в виду порождений тьмы. — А твоему отряду, Страж, нужен отдых. Дюран проводит вас до нашего лагеря. Это рядом. Гостеприимство Легиона Мертвых не абы что, но и выбирать вам не приходится, верно?

Сделав знак неожиданным гостям следовать за собой, лорд Дюран направился к видневшимся невдалеке остаткам каменных построек, по-видимому, ранее бывших пригородом Боннамара. Постройки эти выглядели достаточно обжитыми. Возле и внутри них разместились еще не менее полутора десятков гномьих воинов. Хотя по всему было видно, что совсем недавно здесь их было куда больше. Гномы занимались делами, привычными для воина в походе, которые они не бросали даже при виде проходивших мимо необычных гостей. Миновав нескольких натачивавших мечи и чистивших доспех легионеров, Эдукан прошел между двух костров, с висевшими над ними большими котлами с булькавшей кашей и, наконец, остановился перед длинным каменным домом, в отличие от многих других, остававшимся целым и неразрушенным.

— Сигрун! — крикнул он, глядя, как Страж ссаживает со спины зверя побледневшую наземницу. — Иди сюда! Нужна твоя помощь!

Почти сразу же вслед за этим из дома выскочила очень молодая гномская девушка, остроносая и синеглазая. На ней были кожаная куртка и латные поножи, точно она или облачалась в доспех, или наоборот, застигнутая врасплох окриком Эдукана, не успела разоблачиться. Завидев необычных гостей, гномка замерла в удивлении. Синие прищуренные глаза на миг широко раскрылись.

— Ух ты, — выдохнула она, поочередно и быстро оглядывая каждого. На Айане ее взгляд задержался дольше остальных. Впрочем, при других обстоятельствах он бы сам не прочь был перемигнуться с хорошенькой девушкой, пусть даже и не достававшей макушкой ему до груди. Однако теперь почти все его внимание было сосредоточенно на Морриган, которая, оттолкнув его руку, стояла, опираясь на свой посох и придерживая рогожу. Но по всему было видно, что ей бы не мешало прилечь.

— Сигрун — единственная женщина, которая у нас осталась после того, как мы отбили две атаки тварей, — Дюран махнул рукой. — Она проводит вашу подругу и присмотрит, если что понадобится.

— Задание поняла, — девушка-гномка отвесила шутливый поклон, и шагнула к Морриган. — Ну, идем, сестричка? У нас, конечно, не королевская опочивальня, но…

— Веди уж, — Морриган поморщилась, поправляя рогожу. Сигрун дернула щекой и, бросив лукавый взгляд на Дюрана, потом — на длинноногого рыжего гостя, простерла перед ведьмой руку, указывая нужное направление.

Дождавшись, пока женщины, а за ними и Зевран и Фарен, помогавшие Леске, скроются в доме, Кусланд оставил Шейлу сторожить привычно разгружавших бронто остатки своей команды и вслед за Дюраном направился к одному из костров. Он угадал правильно, что опальный гномий лорд хотел побеседовать с ним без лишних ушей и не мог не уважить эту невысказанную просьбу.

— Милорд Страж, — присев у огня, Эдукан вооружился ложкой с длинной ручкой, такой, какие любили делать гномы, и занялся помешиванием булькавшей каши — как видно, только затем, чтобы держать кашеварившего легионера у второго котла. — Уместно ли будет в нашей беседе такое обращение?

Айан кивнул.

— Да, лорд Эдукан. Я — из семьи титулованных дворян.

Его собеседник поморщился.

— Лорда Эдукана здесь нет. Я был лишен всех титулов, а имя даже вычеркнули из родового древа семьи. Легионеры зовут меня просто Дюран.

— Тогда и ты говори просто — Страж, — вежливо согласился Кусланд, поневоле дивясь схожести судьбы опального гномьего принца с собственной судьбой.

— Хорошо, Страж, — Дюран Эдукан привстал, помешивая кашу и не давая ей пригореть. — Позволь, я сразу перейду к делу. Догадываюсь, отчего встретил тебя здесь, на Тропах, с малым отрядом, наполовину состоящим из обитателей Орзаммара. Очевидно, после моего изгнания, деширы по-прежнему не пришли еще к общему согласию, кто должен сделаться новым королем? И один из претендентов отправил тебя искать что-то, что бы помогло ему одержать верх?

— Принц Белен отправил меня на поиски Совершенной Бранки, что пропала где-то в этих местах около двух лет назад, — не нашел причины скрыть это Командор.

Некоторое время Дюран молчал, помешивая в котле. Айан не торопил разговора, поневоле вспоминая недавний бой с архидемоном и запоздало внутренне ужасаясь тому, что произошло столь явно и мимолетно.

— Белен не дурак, — наконец, заговорил опальный принц, вынимая ложку и постукивая ею о край котла. — Он не мог не догадываться, что Бранка давно мертва. Значит, тебя отправили за ее телом?

Он вновь помолчал.

— Плохое дело, Страж. Легион в этих местах уже больше месяца. Перебили множество тварей. Но нигде никаких следов того, что здесь была Бранка. Хотя нет, постой. Тейг Ортан. Это к северо-востоку отсюда…

Айан вновь кивнул.

— Мы были там.

— Тогда вы должны были прочесть ее послание. Она направлялась в Боннамар. Если сейчас в Боннамаре потише — архидемон собирает тварей со всех Троп, и оттуда тоже, то два года назад там было не пройти силами всего Легиона. Боюсь, вы не разыщите даже костей. Это если удастся остаться в живых. Не уверен, потому что на ту сторону мы не ходили, но порождений тьмы там по-прежнему должно оставаться много. Даже слишком много для отряда численностью, как ваш. Пусть даже с вами магиня и… милосердные предки, откуда у тебя голем?

— Нашел в тейге. На карте моего проводника он помечен, как тейг Кадаш, — несмотря на то, что Кусланд догадывался о подобном, слова гномьего принца, все же, подпортили его и без того не веселое настроение. — Я догадываюсь, что там будет непросто. Но мне нужна армия гномов. А ее может выделить только король. Король Орзаммара.

— Это-то понятно, — с досадой согласился Эдукан, вновь погружая ложку в котел. — Просто то, о чем тебя попросил мой брат, почти невыполнимо. Я даже не знаю, как этому делу подсобить. Только ваших сил попросту не хватит.

Командор оглянулся на занимавшихся своими делами, и время от времени поглядывавших в их сторону легионеров.

— Не надейся, Страж, — понял его опальный принц. — Легион не станет тебе помогать.

— Даже зная о Море?

— Даже зная о Море, — гном пожал плечами. — Это для вас, наземников, Мор начинается, когда порождения тьмы выбираются наружу. А здесь, у нас, каждый день — это Мор. С драконом или без, Легиону все равно. Сейчас Кардол видит свою задачу в том, чтобы не допустить переправы тварей через мост. Подъем со дна пропасти есть только на ту сторону, поэтому единственный прямой путь в Орзаммар лежит через Боннамар. Кардол никуда не пойдет, пока здесь — эти порождения тьмы.

— А почему ты думаешь иначе?

Эдукан усмехнулся.

— Потому что в отличие от моих сородичей из Легиона, что уже умерли, я пока еще жив. И мыслю как живой. Оттого вижу и ставлю перед собой задачи куда обширнее одной-единственной, пусть и важной цели. Страж, хотя и осужденный на смерть, после своего приговора я пробыл в живых достаточно долго, чтобы увидеть больше, чем увидел бы за целую жизнь в стенах Орзаммара. Ты же видел это сам, — он обвел жестом пещеры вокруг. — Десятки и сотни поселений. Наших поселений, гномьих! Это все наши земли, а мы вынуждены ютиться и вырождаться в Орзаммаре, где боимся и нос высунуть наружу, за его стены. А ведь все то, что было, можно вернуть. Пусть не сразу. Но постепенно… возможно. Я видел, как сражаются легионеры. Будь у меня два-три таких Легиона… С нашей помощью вы остановите Мор. Но после мы, гномы, тоже можем обратиться за помощью. Если помочь Стражам теперь, неужели Стражи откажутся помочь после, да еще в деле, для которого и существует ваш Орден — в истреблении порождений тьмы?

Кусланд потер лоб, глядя, как вдалеке Кардол перестраивает своих гномов на мосту.

— Я в Стражах очень недолго, — проговорил он. — Но если мы сумеем победить Мор, сделаю все, что будет от меня зависеть для того, чтобы разделаться с тварями.

— Буду помнить об этих словах, — Эдукан одернул рукав выступавшей из-под доспеха рубахи. — И ты тоже о них не забывай. Но мне нужно от тебя еще кое-что.

Гномий принц пожевал губами.

— Я задумал очень много, Страж. Мы во многом могли бы помочь друг другу. Но для этого я должен возвратиться в Орзаммар. И вернуть себе… хотя бы отчасти мое имя и потерянные привилегии моего положения.

Кусланд его понял.

— В этом тебе потребуется моя помощь, — утвердительно пробормотал он.

— Все верно, — Дюран улыбнулся сквозь усы, и в его облике на несколько мгновений опять проступило что-то от Белена. — Когда вы отправитесь, я пойду с вами. Я — хороший воин, Страж, и помогу вам, чем смогу, на вашем пути.

— А взамен ты хочешь часть заслуг от нахождения останков Совершенной?

— И доставки их в Орзаммар, — с нажимом закончил опальный принц.

Он запнулся.

— Отчего ты улыбаешься, Страж?

Командор хмыкнул.

— Прости мои речи, если они тебя обидят, но вы с твоим братом Беленом очень похожи.

Эдукан махнул рукой.

— Нельзя нам не быть похожими. В отличие от Триана, мы с ним не только от одного отца, но и от одной матери.

Кусланд вытянул поджатую ногу.

— Позволь спросить у тебя еще кое-что, лорд Эду… Дюран.

— О том, что на самом деле произошло тогда в моей семье? — догадался тот. — Могу поспорить, слухи по Орзаммару ходят самые разные. Впрочем, я так часто рассказывал об этом товарищам из Легиона, что сам заучил эту историю почти наизусть.

Кусланд кивнул. Эдукан совсем вынул ложку из котла и положил ее рядом на камни.

— Как тебе, должно быть, известно, Страж, меня изгнали из Орзаммара за убийство моего старшего брата, Триана, при попустительстве батюшки, короля Эндрина и Совета деширов. Что ж, в этом все обвинения абсолютно справедливы. Я действительно убил брата собственной рукой.

Айан удивился. Из того, что он слышал в Орзаммаре, наиболее популярным был слух об оговоре принца Дюрана его братом Беленом и подкупе многих деширов на Совете, выносивших смертный приговор.

— В свое оправдание могу сказать, что у меня не было выбора, — Дюран отодвинулся от почти прогоревшего в уголь костра и взялся заново перевязывать свои пепельные — как у Белена — волосы. Я возвращался из… с Глубинных троп в сопровождении нескольких разведчиков, когда столкнулись с Трианом. Он поджидал нас в засаде. Разгорелся бой, во время которого мне пришлось убить брата. Я пытался разрешить дело миром, но он не слушал меня. Он был будто одержим злобой.

Дюран потер короткую бороду и разгладил усы.

— Когда все было кончено, мы отнесли тело брата в Орзаммар. Но там меня ждала неожиданность, — Эдукан невесело усмехнулся. Было видно, что и по прошествии долгого времени произошедшее гложет его. — Оба моих уцелевших разведчика в один голос обвинили в нападении на брата меня. Будто бы по моему приказу они были вынуждены атаковать Триана! И никто не обратил внимания на то, что делал сам Триан в той части Троп, где должен был проходить я с моими гномами. Без сомнений, мерзавцы были подкуплены.

Померив ладонью жар, идущий от углей, он вновь взял в руки ложку.

— Меня взяли под стражу. Отец даже не стал разговаривать со мной. Как видно, он сразу поверил чьим-то наветам. Я готов был оправдаться перед судом деширов, перед которым, как был уверен, мне вскоре предстояло предстать. Слово двух простых воинов против слова благородного — у меня были надежды на благоприятный исход дела. Однако и тут все вышло не так, как должно.

Кусланд бросил еще один взгляд на мост. Дракон по-прежнему не появлялся, но тревога не проходила. Очевидно, Кардол думал так же, не желая снимать усиленную охрану.

— Суда не было, — продолжил, тем временем, Эдукан, ладонью стирая усмешку со своего лица. — Точнее был, но быстрый и без меня. Сперва мне подумалось, что это происки сторонников Триана. Ведь Белен предупреждал меня о его недобрых помыслах.

— Твой старший брат злоумышлял против тебя? — еще более удивился Кусланд, отрывая, наконец, взгляд, от построений гномов. — Но к чему? Ведь он и так должен был сделаться королем. Или вы не ладили?

— Мы не ладили, — Дюран дернул плечами, в который уже раз погружая ложку в почти поспевшее варево. — И Белен не ладил. Никто не ладил с Трианом, но не в том дело. Ты, должно быть, не знаешь о наших обычаях, Страж. Король может назначить преемника. Но утвердить его должен Совет деширов. А, поскольку Триан, в силу недоброго характера, грубости и… да простят меня предки, недалекости действительно мало с кем мог поладить, у него было не так много шансов сделаться следующим королем.

— В отличие от тебя.

— Я прослыл хорошим воякой, — принц привстал, заглядывая в котел. — Меня любили в Среднем Орзаммаре, и многие из знати. Белен же был всегда популярен лишь среди простолюдинов и неприкасаемых. Поговаривали, что он якшается с охотницами за знатью и желает произвести какие-то неугодные предкам перемены. Да, следующим королем могли назначить только меня, и Триану было это сильно не по нраву.

Кусланд ощутил нечто, сходное с тем, что он чувствовал при разговоре с ученым гномом при входе в Орзаммар. Менее всего ему хотелось мешаться в гномью политику.

— Однако, возвращаясь к предмету нашей беседы, — вновь понял его Дюран. — Сторонникам Триана незачем было мстить мне после смерти предводителя. Ведь голова была уже отрублена. В то время как то, что происходило и продолжало происходить, выглядело так, будто оно было живо, живее некуда. Оба моих — моих! — разведчика в один голос дали лживые, порочащие меня показания. Судьи в один голос вынесли приговор, даже не дав мне, благородному принцу, возможности оправдаться. Что по нашим законам неслыханно. И, наконец, Триан очень вовремя оказался на моем пути, в полной убежденности в необходимости моей смерти. Зная Триана, он еще долго бы медлил, прежде, чем открыто напасть. Значит, что-то — или кто-то — побудило его так поступить. Кто-то мог быть очень убедителен. И тут я припомнил. Накануне начала моего похода Белен ведь меня предупреждал. О зломыслии Триана. Что могло помешать ему предупредить и Триана о моем?

— Судя по всему, Белен готовился ко всему этому не один год, — Кусланд устало убрал мокрые волосы со лба. — Тебе будет трудно с ним справиться, если захочешь вернуться в Орзаммар.

— Посмотрим, — Дюран поднял светлые глаза. — Сигрун возвращается. Что-то она быстро.

На этот раз гномка была без поножей. Быстрым шагом она направлялась прямо к сидевшим у котла мужчинам. Подойдя, она вновь отвесила шутливый поклон. Кусланд невольно улыбнулся в ответ.

— Ты почему ушла от нашей гостьи? — недовольный прерванной беседой, спросил Эдукан. Сигрун подняла брови и развела длинными, как у всех гномов, руками.

— «Вон пошла», — сказала мне она. Я и пошла.

— Ну, ты хоть устроила ее?

— В лучшем виде! Собрала три женских постели. Они почище, да и не понадобятся никому. Гостья отдыхает, — молодая гномка бросила взгляд на Кусланда, который, в отличие от принца, с облегчением воспринял ее приход, и смотрел почти с благодарностью. — Еще приказы? Может быть, Стражу чего-то нужно? Не стесняйся. Тут считают, раз я самая младшая, да еще женщина — то могу быть на побегушках.

Последнее гномка, против ожиданий, произнесла не с обидой, а весело. Легкость нрава была в натуре молодой легионерки. Это Айан понял сразу, поневоле подпадая под влияние ее харизмы. В обстоятельствах мрачности и тревоги такие природные качества, да еще у хорошенькой девушки, не могли не радовать глаз.

— Нет, благодарю, — он вновь улыбнулся гномке, поймав ответную улыбку. — Если моя спутница устроена, то мне больше ничего не нужно.

— Иди и будь поблизости, — Дюран мотнул головой в сторону дома. — Может, ей еще что-то понадобится.

— И пошел бы сам сторожить эту человеческую красавицу, — лицо Сигрун поскучнело, впрочем, ненадолго. — А я пока на Стража полюбуюсь. Никогда не доводилось видеть никого с поверхности, а в особенности — Серого Стража, да еще такого длинноногого!

Айан не выдержал и засмеялся. Сигрун незаметно подмигнула ему, с показной серьезностью глядя на угрожающе приподнимавшегося Дюрана.

— Иди, я сказал! — вид опального принца сделался довольно грозным, и девушка, фыркнув, и не особо торопясь, все же отправилась исполнять его распоряжение. — Вот же, — бросив недовольный взгляд на сей раз на запыленные сапоги Кусланда, пробормотал он. — Отчего это всем этим женщинам так нравятся длинноногие наземники?

— Кто знает, — издалека бросила через плечо, как видно, слышавшая его последние слова Сигрун. — Может, оттого, что у них длинные ноги?

— Смотри, Страж, Кардол возвращается, — Айан с некоторым усилием оторвал взгляд от самого отрадного зрелища во всей пещере — фигуры неунывающей гномки, и вновь поглядел на мост. Действительно, лысый гном, оставив у основания переправы через пропасть всего троих, в окружении прочих направлялся к лагерю. — Ну что ж, самое время. Еда поспела, пора и поужинать.