Пути Стражей (СИ)

Глава 18

Несмотря на целительную магию, что в несколько долгих мгновений, пока беглый малефикар творил лечебное действо, вернула уже готовую было отлететь душу Лелианы обратно в тело, девушка так до конца и не пришла в себя. Завернутая в сухой и теплый плащ Йована, она сидела в седле, нахохлившись, и почти не обращая внимания на происходившее вокруг. Очевидно, опалившая морозным дыханием, близость смерти подействовала на нее удручающе. Зато Алистера и Винн, за которой съездил все тот же Йован, и которая с его помощью сумела добраться до места быстрее по уже проложенной своими молодыми спутниками дороге, живо интересовало все то, на что им довелось смотреть. Потому что поселок, куда привели их отступники, был такой один из немногих, а быть может — и единственный во всем Ферелдене.

Место, всего на два холма в сторону юга отстоявшее от полыньи, что едва не поглотила жизни Алистера и Лелианы, поселком назвать все же было бы трудно. Широкая вырубка в плотных непроходимых зарослях больше напоминала обширное крестьянское хозяйство на десяток дворов. Отличие заключалось лишь в том, что быт здешних жителей был налажен не в пример ладнее и чище — словно магия помогала им в работе. Гости с одобрением разглядывали длинные дома из толстых бревен, два добротных хлева и несколько крепких загонов, в которых флегматично прохаживались коровы и козы. Нигде не было видно неизменно сопутствовавших людскому поселению мусора или нечистот. Единственная обширная площадь, вокруг которой стояли дома, была тщательно вычищена от снега до самой земли. Неизбежных куч сора у низких заборов здесь не лежало.

У самой границы поселка прокладывавшие дорогу отступники сняли бересту. На въезжавшую процессию из трех всадников, двое из которых носили доспехи храмовников, и двух груженых поклажей вьючных лошадей, сбежались посмотреть все, кто могли бегать, или хотя бы просто таскать ноги. Проживавших в домах отступников оказалось неожиданно много. Должно быть, под каждой крышей обитало больше одной семьи. Немало было взрослых и стариков, но больше всего поразило гостей обилие детворы. Казалось, каждую взрослую замужнюю женщину окружало по три-четыре ребенка.

— Здесь дети не умирают от болезней, — заметив изумленные взгляды пришлых, почтительно пояснил Йован в сторону бывшей наставницы. — Целитель, пусть и не самый умелый, имеется под каждой крышей. Прокормить их непросто, но падежа скота у нас тоже нет — любой маг в состоянии излечить захворавшую тварь. А если… использовать малефикарум с умом, зверь сам бежит на ловца. У нас посевы, там, дальше, в вырубках. С магией можно следить за орошением полей, отгонять вредителей, даже отводить град. Тут множество съедобных кореньев, некоторые очень вкусны в вареном виде, и способны пролежать в погребе всю зиму. Больше, кроме нас и грызунов, их копать некому, потому одну деревню прокормить они могут. Жить обособленно от поселений на севере трудно… но возможно.

— Вы совсем не встречаетесь с другими людьми? — Алистер опасливо оглядывался на молча и недоброжелательно глядевших на его нагрудник отступников. — Никогда?

— Мы изыскиваем и приводим к нам беглых магов и отступников, — оставшийся без плаща Йован кашлянул и погрозил пальцем юному магу, поднявшему руку с камнем, которым он целил в светлоголового Стража. — Торгуем с хасиндами и долийцами, правда, редко. Иногда, на праздники, выбираемся в ближайшие деревни на ярмарку. Но по одному, ну или не больше трех человек. Решаем между собой по жребию. Больше — опасно…

Идущий впереди синеглазый старший маг, звавшийся Ортесом, поднял руку, делая знак остановиться. Спешившись, гости подошли к поджидавшему их у дверей самого большого дома высокому, но худому мужу средних лет. В его облике не было ничего особо примечательного, кроме, разве что, того, что это был эльф. Длинные, хрящеватые уши, торчавшие из-под гривы седых волос, явно указывали на принадлежность к этой расе. Весь вид этого пожилого и довольно статного, для эльфа, мага, поневоле вызывал почтение.

— Здравствуй, Ортес, — худой эльф, должно быть, староста деревни, слегка склонил голову. — Объясни мне, что видят мои глаза. Зачем ты притащил в деревню храмовников? И, во имя Создателя, если ты все ж их притащил, какого демона не на веревке?

— Прости, Вилфред, — синеглазый Ортес пожал широкими плечами. — Я сам не до конца понимаю. Но Йован утверждает, что это — не храмовники, а Серые Стражи. И с ними магиня, почтенная Винн. Йован знает ее по башне Круга.

Алистер шагнул вперед, сложив руки в жесте приветствия.

— День добрый, многоуважаемый Вилфред. Твой человек говорит правду. Я — Серый Страж. Пусть доспех не вводит тебя в заблуждение. Регент объявил Стражей вне закона, и мы вынуждены… пускаться на хитрость, чтобы нам не чинили препятствий заниматься нашим делом.

Вилфред скрестил руки на груди.

— Приветствую в нашей деревне, Страж, — он кивнул, отдавая дань уважения имени почитаемого Ордена. — Какие вести ты нам принес?

Алистер обернулся на обращенные на него взгляды. Несколько десятков людей, от малых, до самых старых, взирали на него со смесью недоброжелательности, изумления и любопытства. Мелькнула и утвердилась внезапная мысль — не просто людей, а магов. Магов, что не применяли Усмирения среди тех своих, кто рождался с даром, достаточно сильным, чтобы даже в одиночку расправиться, быть может, с небольшим отрядом порождений тьмы. А может, и с большим…

— На земли Ферелдена надвигается Пятый Мор, — он возвысил голос, стараясь, чтобы тот звучал громко, в меру скорбно и достаточно убедительно, чтобы каждый из стоявших вокруг магов прочувствовал всю серьезность и тяжесть сложившегося положения. — Ведет его пятый архидемон — проклятый Уртемиэль. Мы, Стражи, загодя дознались об этой угрозе и успели предупредить короля. Король Кайлан, да примет его Создатель, пытался бороться с тварями, и преуспел. Но, когда победа была близка, наш добрый король пал на поле боя. Убили его не твари — Кайлан был убит своим ближайшим другом и советником — тейрном Логейном. Я сам был при Остагаре, и видел это собственными глазами!

Он сделал паузу, чувствуя, как постепенно из недоверчивых и неблагожелательных, взгляды магов, в особенности тех, что помоложе, делаются изумленными и даже исполняются восхищения. В их глазах он был легендой — живой легендой, которой привыкли восторгаться все — знать и чернь, нищие и богачи, воины, церковники и короли. В его глазах они были людьми, встреча с которыми нежданно сулила подмогу тому делу, исполнение которого теперь было смыслом самого существования Ордена Серых Стражей. Чувствуя это, и действуя по наитию, Алистер говорил просто и c искренней горечью. И эта искренность чувствовалась каждым и оказывала наибольшее внушение на слушавших его магов.

— Все мы знаем тейрна Логейна, как героя и освободителя, — выждав, по его мнению, достаточно, чтобы запечатлеть в сердцах слушателей свой гнев и свою скорбь, продолжил сын Мэрика. — Но воистину Создатель покарал его безумием! Он предал своего короля и Серых Стражей и — бросил их на растерзание порождениям тьмы! Тейрн Логейн попросту бежал с поля битвы — битвы, в которой мы могли победить и остановить этот проклятый Мор! Но теперь король мертв, и мертвы все Стражи, а орда тварей все растет! Те из нас, кто уцелел, спешно собирают союзников для противостояния ей, так как Логейн скорее погубит страну, чем даст войска. Это, — он высоко поднял заранее приготовленный договор, который, сверкая золочеными магическими печатями, развернулся в его руке, — соглашение с долийскими эльфами о предоставлении ими помощи Стражам в борьбе против порождений тьмы. Стражи зовут всех неравнодушных к судьбам нашей родины с тем, чтобы совместными усилиями выступить и переломить хребет Мору раньше, чем он сделает это с нами. Мор, — с радостью видя, что ему внимают, и внимают с волнением и страхом, Алистер вдохнул, чувствуя, что еще немного, и его голос, полный убедительности и благородного вдохновения, сорвется, испортив все дело, — должен быть остановлен здесь и теперь! Его нужно подавить в зародыше до того, как он распространится до самых берегов Недремлющего моря, покрывая весь Ферелден! Ибо, если это случится, наши земли будут напоминать иссушенные, разоренные и мертвые земли Андерфелса, где любая жизнь невозможна на омертвевшей от скверны почве! Стражи уже заручились поддержкой магов и храмовников Круга, — Алистер свернул договор, чувствуя непреодолимое желание как следует откашляться. — Но из-за несчастья, что стряслось с Кругом, он не может предоставить полноценной помощи, а той, что дает, недостаточно для победы. Потому Стражам нужен и важен каждый патриот, что встанет на защиту Ферелдена и всего Тедаса!

Зычный голос потомка Тейринов еще звенел в сухом морозном воздухе. Несмотря на множество обступивших площадь людей, вокруг было очень тихо. В этой тишине всхрапывания лошадей мнимых храмовников слышны были на другом конце деревни.

— Именно затем мы едем через Южные холмы, — как ни в чем не бывало, громко, но уже не так возвышенно, даже буднично, закончил сын Мэрика, и выражение его открытого и благородного лица было до невозможности честным. — Мой отряд разыскивает долийцев с тем, чтобы получить помощь от этого народа. Быть может, найдется кто из жителей доброго поселка с тем, чтобы он указал нам верную и скорую дорогу в Бресилианский лес?

Он уже открыто бросил еще несколько взглядов по сторонам. Маги взирали на него, как, должно быть, взирали рабы Империи на посланников Андрасте, возвещавших о начале великого похода против порабощавших их магистров — с почтением и некоторой долей благоговейного испуга. Запнувшись о расширенные глаза Лелианы, которая во время его речи вышла из состояния отстраненности, и теперь глядела на него со смесью безграничного изумления и восторга, Алистер посмотрел в другую сторону и, поймав прищуренный понимающий взгляд старой Винн, уверился, что все сделал правильно. Никто из его товарищей не справился бы лучше.

Староста кашлянул. Это словно послужило сигналом для остальных. Люди вокруг опомнились и загомонели, обсуждая услышанное. Вилфред покачал головой. Было видно, что, в отличие от большинства своих людей, он прекрасно понял, что только что сделал нежданный и не самый желанный гость его селения.

— Ну, что же, Страж, — подняв руку и тем самым призвав своих людей к тишине, негромко и довольно мрачно проговорил он. — Приглашаю тебя и этих почтенных женщин в мой дом. Под крышей наши дела обсудить будет куда сподручнее.