Призма тишины

Глава 28 Точка соприкосновения

О том, как мы добрались до Яртеллы, я практически ничего не помнил.

Это не было затмение разума. Я не был ранен или дезориентирован. Но само соседство с могучей сущностью первого лейра как будто сказывалось на восприятии времени и событий, сквозь которые оно пробегало. Чувство, диаметрально противоположное тому, что мне довелось пережить с Квет Ра. Мощь, струящаяся сквозь меня, никуда не делась, а вот чувство эйфории полностью развеялось, и возвращаться не собиралось. В голове как будто сама собой возникла некая призма, и Тени, протекавшие сквозь нее, ощущались другими, загрязненными. Они словно намекали на противоестественность такого единения, и это изводило меня.

«Ты просто слишком остро реагируешь на перемены, – раздалось пронзительное в моей голове. – Хороший элийр должен понимать, как важно духовное единение. Нам же с тобой разделять подобную близость не повезло».

Я с трудом представлял, как мы добрались до «Шепота» и как Райт, заняв кресло пилота, запустил двигатели и задал курс. Весь этот промежуток меня не покидало лишь одно чувство, и оно же в какой-то мере помогало сохранить рассудок – ощущение прикосновения нежных и прохладных пальцев Эйтн к моей разгоряченной щеке.

– Так и должно быть? – шепнула она обеспокоенно. – Ты весь горишь.

«Скажи ей, что идет адаптация. Успокой любимую. Да и шутка ли? Ты только что уничтожил целый звездолет! От такого у всякого крыша поедет».

Я, вроде, что-то пробормотал, но за суть сказанного ручаться бы не стал. А потом просто уткнулся лицом в грудь Эйтн и пробыл так до того момента, как сигнал бортового ИскИна не возвестил о прибытии в систему Ярт.

– Сет? – Голос леди Аверре доносился до сознания, словно сквозь водную толщу. – Сет?!

«Ну хватит строить из себя неженку. Так ты только искушаешь меня пожрать твой разум и захватить тело. Подъем!»

Я резко распахнул глаза и выпрямился.

Прямо напротив сидела Эйтн. Лицо ее, поначалу выражавшее крайнее беспокойство, разгладилось.

– Сет, ты как?

Я проморгался. Грудь болела, как если бы в солнечное сплетение прилетел неслабый удар, а по пересохшему горлу словно кто металлической щеткой прошелся. С пиратами, наверное, такое бывает после знатной попойки – дичайшее похмелье со всеми вытекающими.

Я прокашлялся и просипел:

– Пить хочу.

Эйтн пропала из поля зрения. А вот раздражающая оповещалка, чей писк вворачивался в виски тонким сверлом, так и осталась сигналить. Что удивляло, поскольку после выхода из гипера, должна была заткнуться.

– Что за поганый звук?

– А ты оторви задницу от кресла и посмотри.

Я кое-как повернул голову на голос.

Райт, восседавший в кресле пилота, изо всех сил выкручивал штурвал, бросая «Шепот» из стороны в сторону, отчего моя тошнота только усилилась.

– Держи.

Эйтн вручила мне стакан с прохладной водой, который я тотчас же опустошил.

– Спасибо, – проговорил я, наконец-то почувствовав себя чуть более живым.

«Какие мы любезные. Но, может, все-таки последуешь совету и выглянешь наружу?»

Вернув стакан Эйтн, я с самоотверженностью, достойной героев древних эпосов, поднялся на дрожащие ноги и, спотыкаясь на каждом шагу, добрался до главного обзорного экрана.

И обомлел.

Яртелла была в огне.

Не в прямом смысле, конечно. По крайней мере, пока. Но космос вокруг планеты буквально кипел от труболазерных залпов и выхлопов космических кораблей, наводнивших низкую орбиту. Флот Риомма, насчитывавший никак не меньше сотни боевых звездолетов, расползся по бледно-сиреневым яртеллианским небесам и обрушивал на поверхность волну за волной плазменного пламени.

Противостоять этому ужасу были призваны те самые стервятники, что лишь недавно превращали блистающий Риомм в сосредоточие хаоса, ужаса и боли. Они мельтешили возле громад акашей, напоминая голодную мошкару, пытавшуюся укусить зловредного хищника побольнее.

И некоторым это как будто удавалось. Ведь на стороне лейров были Тени. А Тени даже один крошечный истребитель могли превратить в серьезного противника для глубоководных чудищ, которыми представлялись риоммские крейсеры.

Те, впрочем, огрызались умело, выпустив на волю несколько звеньев истребителей-крыланов, отчего космическое пространство близ Яртеллы и верхние слои атмосферы стали напоминать сущий бедлам.

Я смыслил в войне меньше чем ничего и потому не строил догадок, какая из сторон могла победить. Одно я знал наверняка – двумя схватками дело не ограничится. Конфликт расползется по Галактике, подобно огню и захлестнет ее новой волной насилия. Новой войной.

– Вот уж не верил, что доживу до такого, – бросил Райт, уводя «Шепот» с линии огня. Шальные выстрелы и взрывы шрапнели, разлетавшейся во все стороны от поврежденных судов, вынуждали наш кораблик вздрагивать и петлять.

«А ты так зациклился на своем состоянии, что даже не заметил этого. Растяпа!»

Голос Паяца раздавался внутри моего черепа подобно гонгу и все чаще заставлял задуматься, а не сглупил ли я, согласившись пустить его к себе.

«Позднова-то ты спохватился, Сети. Впрочем, времени постенать и пожаловаться у тебя пока хватает. Наслаждайся».

– Ищи Обсерваторию, – сказал я Райту, решив не обращать внимания на болтовню спятившего духа.

– А чего это ты опять командуешь? – возмутился ассасин, неожиданно бросив «Шепот» в самую гущу кипевшего от канонады выстрелов пространства и тем самым отделавшись от парочки крыланов, упавших нам на хвост. Умело лавируя между сгустками плазмы и лазерными росчерками, он, однако, запустил поиск сигнатуры станции Бавкиды, бережно сохраненной в памяти бортового ИскИна. – Слушай, Эпине, как насчет делом заняться, а не стоять над душой? Нам бы не помешала поддержка огнем.

– И что мне сделать? Усесться за турель?

Даже в воображении подобное выглядело глупо. Я совсем не вояка. Ни в одном из смыслов.

«И тем не менее умудряешься раз из раза вляпываться в такие…»

– На «Шепоте» нет турелей, балда! Пушки работают автоматически. Садись в соседнее кресло и запусти программу. Все остальное сделает ИскИн. Мне просто не дотянуться.

Я уж собирался подчиниться и занять предложенное место, но тут Эйтн меня определила и со знанием дела преступила к выполнению задачи. В итоге меньше чем через минуту мы бодро отстреливались от тех, кто смел проявить к нам чересчур рьяный интерес. При этом я не стал загружать себя размышлениями о том, что стреляла леди Аверре, в сущности, по своим же людям. Сейчас, когда весь мир, казалось, летел в пекло, мы втроем остались единственными, кто пытался все изменить и потому не причисляли себя ни к одной из сторон.

«Вчетвером, мой мальчик. Вчетвером».

– Есть! – Райт подпрыгнул на месте. – Координаты поступают. Точка близ южного полюса планеты. Прямо… Прямо над Цитаделью! Сети?

О, я ее почуял. Иначе и нельзя было.

Мое восприятие, благодаря присутствию Паяца, усилилось в разы, а то, что вытворяла с Обсерваторией Бавкида, только помогало уловить ее ментальный след. На том плане реальности, который лейры негласно условились называть теневой изнанкой, старая лейра сияла подобно темному маяку, заслонявшему солнце.

– Сети, ты это видишь?

– Еще бы! – И только спустя мгновение понял, что речь не совсем о том, о чем я думал.

Видимо, точно так решила и Эйтн, поскольку следом добавила:

– Сет, посмотри.

К тому моменту, как я отпустил Тени, вернувшись к нормальному зрению, «Шепот» успел вырваться из гущи схватки и, обогнав линию терминатора, вышел к точке координат, открывшей нам неприятную правду.

«Ха! Никогда больше не назову твою наставницу дурой! Это ж надо было такое придумать!»

Руки чесались заткнуть мерзкого старикашку, да возможности не было. К тому же отвлекал вид, открывавшийся прямо по курсу.

Обсерватория, выбрав точку на стационарной орбите, раскрылась во всей своей красе, представ разборной махиной, чьи фрагменты, по размерам сопоставимые с акашем, расползлись по космосу, условным пунктиром образовав огромный обруч. В общем-то, ничего такого, чего нам прежде не доводилось видеть. Если только не брать в расчет два существенных отличия.

Центр управления, неизменно представлявший просторную полусферу из металлических колонн, соединенных прозрачными пролетами, сейчас напоминал распустившуюся кувшинку. Возвышение со всеми приспособлениями для навигации так и торчало посередине, подобно уродливому пестику, целиком и полностью открытому для смертоносного космического вакуума. И несмотря на это, две фигуры, это самое возвышение занимавшие, выглядели вполне живыми. И вроде бы здоровыми.

– Кто-нибудь понимает, что происходит? – нервно выдохнул Райт, не замедлив при этом сближение.

– Силовое поле? – предположил я, не вполне представляя, как это вообще могло работать.

«И Тени, дружок, – подсказал Паяц. – Тени оберегают твою наставницу от смерти. Тени и, очевидно, кое-что еще, зачем она явилась именно на Яртеллу».

Тут уж без уточнений стало ясно, что он имел в виду.

Как Райт и предупреждал, Обсерватория зависла аккурат над той точкой планеты, где находилась Цитадель, и сейчас с поверхности прямо в бутон центра управления бил столп энергии. Ослепительно белый, он казался вихрем, чьи темно-сиреневые края закручивались в удивительную по красоте, но вместе с тем жутковатую спираль.

– Что-то я не понял, – пробормотал Райт, – эта штучка заряжается что ли?

Вспомнив, как Обсерватория высосала досуха целую планету, я сглотнул. Сказать было нечего.

– Источник энергии Цитадель, – подвела итог Эйтн, сверившись с данными сканеров. – Именно она проецирует этот луч. Но я не знала, что Цитадель можно использовать в качестве зарядного устройства.

Мы с Райтом переглянулись.

– Цитадель вгрызается в недра планеты, аккумулируя энергию кристаллических структур, спрятанных глубоко под поверхностью Яртеллы, – продекламировал ассасин один из уроков, усвоенных нами еще в юности. – Похоже, Бавкида все продумала.

«А я что говорил?»

Вместо того чтобы обратить на это внимание, я подчеркнул:

– Как только устройство зарядится, Бавкида пустит его в ход. Мы должны успеть прежде, чем это случится.

Райт оглянулся через плечо:

– Успеть что?

План как обычно родился спонтанно и был начисто лишен каких-либо ухищрений.

– Высади нас в центре управления, – сказал я Райту, – а сам попробуй отрубить источник питания.

Он как будто подобного не ожидал.

– Отрубить? Как? Взорвать Цитадель?

Я на мгновение застыл, прежде чем пожать плечами.

– Если придется.

– С ума спятил?! Это наш дом!

– Уже нет. Но если так волнуешься, возьми и придумай другой способ. Мне все равно. Лишь бы эта штука, – и я указал на энергетический луч, – больше не работала.

Чем ближе мы подлетали, тем отчетливей становились детали, которые издали оставались вне поля зрения. Теперь стало ясно, что под «кувшинкой» центра управления, куда бил луч, находилась приемная антенна, с жадностью поглощавшая попадавшую в ее параболическую пасть энергию.

Не стоит думать, будто этого клочка орбиты битва не коснулась. Однако те несколько риоммских глупцов, кому Обсерватория показалась легкой добычей, обломали все зубы о непроницаемое защитное поле, обволакивавшее всю конструкцию невидимым покрывалом. Еще парочку сняла Эйтн и управляемая ею система вооружения «Шепота».

– А как ты планируешь подобраться к старухе? – поинтересовался Райт, заставив корабль кувыркнуться и не поймать пущенные вдогонку заряды. – Там же щит.

С горем пополам заставив желудок вернуться туда, где ему и место, я проговорил:

– Думаю, мы с Паяцем сумеем пробить в нем брешь. Главное подведи нас достаточно близко, чтобы можно было совершить переход.

Райт присвистнул.

– Ну и планы у тебя, Эпине. А попроще ничего не придумал?

Я вполне мог бы и не огрызаться. Запросто. Вот только напряжение, скопившееся за последние дни в несколько бочек отменного и едкого, как кислота сарказма, наконец дало течь.

– Если есть идеи получше, то милости прошу, выкладывай. А нет, так делай, что говорят, и не спорь!

Ассасин ожидаемо ощерился.

– Полегче, приятель! Я тоже не без дела сижу.

– Я вижу маму, – напряженно обронила Эйтн.

Мгновенно выкинув из головы все мысли о Райте и зарождении очередной ссоры, я перевел внимание на иллюминатор. «Шепот» по-прежнему трясло, но это почти не мешало сближению с Обсерваторией, до которой, казалось, рукой подать. Я поискал глазами леди Риссу, но с удивлением обнаружил лишь Бавкиду и не там, где ей быть полагалось – среди обручей консоли, отвечавших за все станционные системы, а в центре «кувшинки» со сложенными в молитвенном жесте руками. А леди Рисса… что ж, чего-то подобного следовало ожидать. После всего, что случилось с Ри Шенгом, старуха ни за что не полезла бы за консоль лично.

– Райти, только прошу, без резких маневров, – попросил я, надеясь, что тонкая фигурка в белом платье, безвольно обвисшая в зажимах жутких обручей, еще жива.

– Как скажешь, кэп.

И не соврал.

Совершив небольшой круг, дабы выбрать более подходящее для высадки пассажиров место, он подвел «Шепот» чуть ли не вплотную к границе теневого поля.

«Что? – наигранно изумился Паяц. – Уже наш выход?»

Ответа к счастью не понадобилось, только желания покончить со всем как можно скорее, да небольшого усилия, чтобы не думать о том, как неприятно само по себе единение с духом Паяца. Мы с Эйтн спустились в шлюзовой отсек, где я, встав лицом к задраенной переборке и опустив все мысленные заслонки, вновь позволил той силе, что не давала давно почившему первому лейру стать воспоминанием, наполнить мое тело.

– Сети, чтоб ты знал, мы сейчас как неподвижные мишени, – раздалось по внутренней связи. – И троица крыланов это, кажется, только что поняла.

– Не торопи меня, Райти.

– А иначе нельзя. Нас взяли не прицел!

Я закрыл глаза и позволил сознанию раскрыться навстречу потокам Теней, обивавших Обсерваторию энергетическими змеями. Пребывая в постоянном движении, они с неистовостью голодных хищников искривлялись и перетекали одно в другое, как будто предчувствуя приближавшуюся катастрофу. Один из таких потоков, повинуясь нашей с Паяцем совместной воле, отделился от общего клубка и, устремившись к «Шепоту» с распахнутой пастью, поглотил корабль целиком, создав нечто вроде безопасного туннеля для перехода.

– Выпускай трап, – сказал я.

– Уверен? Мы в открытом космосе, если что.

В голове сигнальным мачком вспыхнула угроза. Райт был прав и риоммцы нас заметили. Вот только к изначальной троице крыланов добавился еще десяток, и все они на полной мощи мчали к «Шепоту» в надежде превратить его в пыль.

– Давай же!

За переборкой что-то звякнуло, щелкнуло, заскрежетало. Я затаил дыхание. Невзирая на всю уверенность в правильности собственных поступков, некоторая доля сомнения все же оставалась. Именно она заставила меня быстро глянуть на спокойную Эйтн и взять ее за руку. Наши взгляды встретились, но если она и хотела что-то сказать, то не успела. Шлюз распахнулся, открыв нам трап в пустоту.

– Ну, – сказал я, – дважды не умирают.

И мы прыгнули.