Призма тишины

Глава 23 Пересмотр

Кого-то стошнило. Все еще пребывая в легком шоке от случившегося, я оглянулся.

Леди Рисса не выдержала накала страстей и, согнувшись в три погибели под лестницей, громогласно опорожнила желудок. Эйтн пыталась поддержать мать под руку, но та отчаянно вырывалась, как если бы само осознание того, что она только что выблевала собственный обед на глазах у дочери и двух лейров, наносило непоправимый ущерб ее достоинству.

– Мадам, вам нехорошо?

Леди Рисса, все же оттолкнув Эйтн, с затравленным видом огляделась, словно, не вполне понимая, кто к ней обращается. Затем слегка затуманенный взгляд, тем не менее отчетливо выделявшийся на залитом кровью лице, закрепился на моей физиономии. Короткий момент узнавания, а после яростное:

– Даже не вздумай приближаться, отродье!

Этот ее приступ ненависти оказался настолько внезапным, что я невольно отступил, чем спровоцировал сухой смешок со стороны Бавкиды.

– Неужто ты еще не понял, Сети? – проворковала она, с королевской грацией и полным пренебрежением к иланианской крови, залившей ее с головы до ног, поднимаясь на освободившееся возвышение. – Тебя никогда не сочтут ровней. Никогда не признают. И никогда не отблагодарят.

Я счел разумным никак на это не реагировать и все же помочь леди Риссе. Хоть чем-нибудь.

Впрочем, стоило мне сделать в ее направлении шаг, она отшатнулась с таким видом, будто боялась, что ее саму сейчас распылят.

Я остался на месте, переглянулся с Эйтн. Та выглядела расстроенной, но не удивленной, а будто смирившейся с самой ситуацией. Внушавший теперь уже неподдельный ужас кулон болтался на тонкой шейке, словно никогда ее и не покидал.

Что-то зашуршало под ногами.

Я опустил взгляд и понял, что это стайки мелких роботов-уборщиков, рассредоточившись по центру управления, уничтожали последствия, вызванного взрывом Шенга. Один из малюток, похожих на крошечный пылесос, отчаянно пытался соскрести кровь с моих башмаков. Выглядело довольно мило, если не считать ужаса, который этому предшествовал. Притом не без моей помощи.

Легонько подтолкнув трудягу в другую сторону, я воззрился на Бавкидин затылок:

– Что теперь, мастер?

Та, доковыляв до панелей управления и ни разу при этом не поскользнувшись, медленно обернулась. Верхняя часть ее лица, едва выглядывавшая из-под низкого капюшона, оставалась призрачно бледной, а вот нижняя казалась раскрашенной к некоему ведьмовскому ритуалу. Облитые чужой кровью губы растянулись в широкой и алчной улыбке, руки потянулись к дугообразным поручням.

– Теперь мы начнем!

Едва пальцы Бавкиды коснулись металла, Обсерватория сотряслась. Палуба под ногами пошла волной, так что леди Риссе с ее нежным желудком, наверное, пришлось еще тяжелее. Душераздирающий скрежет раздался со всех сторон. Казалось, будто станция начала разваливаться. Но, конечно же, нет. Просто старуха решила, что пришла пора двигаться в путь. За панорамным иллюминатором кольцо Обсерватории снова сжалось до изначальных размеров.

Я кашлянул.

– Куда мы, мастер?

Бавкида, вокруг которой образовался туманный ореол, напоминавший токсичные испарения, скосила в мою сторону глаза и снова обнажила зубы.

– А ты как думаешь, мой дорогой? К Яртелле! Не можем же мы позволить, чтобы риоммский флот разрушил наш дом! – Ее взгляд переместился на двух риоммских дам. – Кроме того, кое-кому не помешает наглядный урок. Иногда только так можно усвоить, с кем следует вступать в сделку, а от кого лучше держаться подальше. Не правда ли, госпожа Аверре?

Леди Рисса и Эйтн как по команде подняли головы и уничтожающе воззрились на Бавкиду. Я же испытал укол дурного предчувствия. Нет, не потому что не заметил в словах старой лейры плохо скрытого намека (как раз наоборот – на мой взгляд, все было более чем прозрачно). Настораживали зловещий тон и непонимание хода мыслей Бавкиды, которая якобы не могла оставить подобный… скажем так, проступок без внимания. Нет, здесь точно крылось что-то еще. И искаженная логика наставницы Адис Лейр могла привести к последствиям куда худшим, чем банальная смерть. А уж если старуха действительно решится на месть, леди Риссе не позавидуешь.

Впрочем, сама леди Рисса, похоже, была иного мнения. Утерев шелковым платком рот, она гордо выпрямилась и уверенно выпалила:

– Твои угрозы меня не напугают, ведьма!

Бавкида рассмеялась, но без всякого намека на веселье.

– А по-моему, ты уже на грани обморока, дорогуша. Только взгляни на себя! До чего же низко пали сильные мира сего! А ведь триумф маячил перед самым носом! – Она еще немного покривлялась (чисто, как мне кажется, ради того, чтобы всех нас побесить), а после прибавила уже абсолютно серьезно: – Впрочем, я не хочу тебя запугивать. Я в два счета могла бы избавиться от тебя и твоей дочери, но делать этого не стану. Во-первых, потому что слухи о моей кровожадности слишком преувеличены. А во-вторых, боюсь, мой ученик такого поступка не одобрит. Не так ли, Сети?

Я постарался не выдать гнева, охватившего меня при мысли, что с Эйтн могло что-нибудь случиться, и только отрывисто кивнул.

Бавкида хмыкнула.

– Славный мальчик.

Я ждал, что она вставит еще что-нибудь в том же духе, но неожиданно леди Рисса снова подала голос:

– Все еще надеешься, что он примкнет к тебе в твоем безумии?

Кривая усмешка перечеркнула нижнюю половину лица Бавкиды.

– Ты очень плохо его знаешь.

– Ну так и продолжай свою дрессировку. Только освободи нас от своего общества!

– Спешишь распрощаться? Вот уж не думаю. Мы с тобой, дорогая Рисса, вместе будем смотреть, как полыхает твой флот. И только когда последний риоммский корабль сгорит в атмосфере Яртеллы, я решу, стоит ли возвращать тебя домой. Сама посуди. Вряд ли тебя будут ждать там с распростертыми объятьями после столь позорного фиаско.

Лицо леди Риссы напомнило мне фарфоровую маску, по которой одна за другой поползли тоненькие трещины. Вся красота, вся человечность, вся цивилизованность медленно, но неотвратимо сползали, открывая истинное нутро алчной до власти дуры.

– Ты не посмеешь! Не посмеешь!

Бавкида лишь улыбалась. Она была занята тем, что готовила Обсерваторию к прыжку в гиперпространство. Глаза ее бегали по мониторам, а пальцы порхали над световыми клавиатурами.

– Шенг, при всей своей глупости, все же был молодец, – сказала она между делом. – Он умудрился подстроить все так, чтобы ты сама захотела включиться в игру. Неожиданно тонкий маневр. Если бы я не вернулась, кто знает, как могли бы развернуться события.

Я снова кашлянул.

– Кстати об этом, мастер. Как вы сумели выбраться с планеты?

Рот старой лейры приоткрылся, продемонстрировав гнилые зубы.

– Ответ довольно прост и ждет тебя в ангаре. Спустись и сам посмотри.

– Сет, подожди!

Я не оглянулся. Дурное предчувствие, порожденное последними словами Бавкиды, гнало меня вперед по путаным переходам Обсерватории, мимо темных стенных нищ и разнообразных экспонатов, в этих самых нишах выставленных. Пока мы с Томеи и Эйтн летели к Шуоту, я излазил станцию вдоль и поперек, изучил каждый ее закоулок и вдоволь налюбовался сокровищами, которые Бавкида откуда-то стянула. В прошлый раз все эти диковинные статуэтки, мистически поблескивавшие серпы и сабли будоражили воображение своей таинственностью. Теперь же… теперь казались лишь скучными деталями безвкусного интерьера, не достойными даже мимолетного взгляда.

– Сет!

Нажав на кнопку вызова лифта, я все-таки обернулся.

Эйтн, чей наряд, руки, лицо и волосы оставались покрыты тончайшей кровавой пленкой, быстро приближалась. На мгновение задержавшись, чтобы оглядеть себя в отражении черной стенной панели, она только фыркнула и снова двинулась ко мне.

– Куда ты так несешься?

Я вдохнул насыщенный запах крови, который мы источали, точно две палочки благовоний, и, поморщившись от отвращения, ответил:

– Ты же слышала, что она сказала. Надо проверить.

Лифт прибыл. Мы загрузились в кабинку, и та понесла нас в ангар. Оба молчали. Не знаю, о чем думала Эйтн, но сам я изо всех сил отгонял непрошеные мысли, которые без спросу лезли в голову и пытались навести там шороху. Догадки о том, как именно Бавкида умудрилась выбраться с Шуота, не оставляли в покое, и чем больше времени проходило, тем слабее становилась моя защита от них.

– Ты чего-то ждешь?

Я посмотрел на нее. Даже не взирая на жуткий «раскрас», Эйтн все равно оставалась самой прекрасной женщиной, что когда-либо попадалась мне на глаза.

– Наоборот. Изо всех сил надеюсь, что мои ожидания не оправдаются.

Она не стала продолжать расспросы. Быть может, удовлетворилась ответами. Или, как и я, пришла к схожим выводам, что, в общем-то, нельзя было назвать великим делом. В конце концов, не так уж трудно провести параллель между побегом Паяца, захватившего тело Райта, и тем, что его не оказалось на борту Обсерватории. Учитывая жажду древнего лейра добраться до этой самой станции, трудно поверить, что он мог задержаться настолько, чтобы прибыть сюда после меня. Стало быть, первым делом Паяц спустился на Шуот и, если в ангаре меня будет ждать «Шепот», то высока вероятность, что по нему, Райту и, вполне возможно, даже Маме Курте, можно проводить поминки.

Створки распахнулись, и я буквально выскочил в ангар. Подлетел к перилам возвышения и как следует всмотрелся в распростершийся впереди сумрак.

Всего несколько мгновений понадобилось, чтобы убедиться в собственной правоте: похожий на черноперую птицу, притаившуюся у самой кромки силового поля, не пускавшего холод и вакуум внутрь, блестел обводами «Шепот».

– Вот дерьмо.

Я бросился к кораблю. Эйтн, несмотря на явное непонимание ситуации, все же не отставала. Мы вбежали на борт и, разделившись, принялись обыскивать звездолет. Сам по себе «Шепот» был невелик, так что много времени на поиски бы не ушло. А еще можно было существенно облегчить себе задачу, если б воспользовался Тенями. Но я на тот момент был слишком расстроен, чтобы додуматься до столь очевидного решения. К тому же физическая беготня по палубам несколько утихомиривала, тогда как мне, признаюсь, хотелось рвать и метать.

Впрочем, Райт нашелся довольно быстро – на полу, за толстой переборкой машинного отделения. Связанный по рукам и ногам красной тряпкой, по виду напоминавшей хлипкую ветошь, он лежал в позе зародыша и признаков жизни не подавал. Глаза закрыты, яркая синева кожи сменилась призрачной бледностью и кровоподтеками, что в целом напоминало мне об отрезанной голове леди Синны.

Сама находка не вызвала изумления, так что делать из этого событие я не стал. Быстро проверил наличие пульса (слабого, но ровного), а затем, не без помощи, отнес ассасина в каюту, в прошлом принадлежавшую Батулу Аверре.

– Думаешь, он выживет?

Я посмотрел на Эйтн. Искренняя обеспокоенность на ее лице заставила подавиться ответом. Не потому, что тот ответ был чересчур едким, но из-за вспышки ревности, окатившей меня изнутри. Да-да, я понимал, что это все бессмысленно и глупо. Ни Эйтн, ни сам Райт, если уж на то пошло, не выказывали в отношении друг друга хоть толики симпатии, тем не менее видеть, что дорогая твоему сердцу девушка расстроена состоянием твоего же вечного соперника и конкурента, та еще приятность.

Уговорив себя не превращаться в шизика, я с нарочитым равнодушием пожал плечами.

– Выкарабкается. Ему не впервой.

– Считаешь, он все еще может быть одержим?

Не хотелось отворачиваться от Эйтн, но я все-таки заставил себя вернуть взгляд к Райту. Признаться, я и сам не знал, что тут ответить. Идея, что Бавкида столкнулась с Паяцем в теле Райта и одержала победу, надуманной вовсе не выглядела. Однако и в то, что она так запросто выдрала чужеродную сущность из ассасина и развеяла ее над пустошами Шуота, верилось с большим трудом. Скорей уж ведьма каким-нибудь особенно хитроумным образом сумела провести дух древнего лейра вокруг пальца, а после, спеленав, точно младенца, оставила, так сказать, про запас.

Очередная волна, всколыхнувшая Обсерваторию и маленький кораблик, застрявший в ее нутре, заставила поторопиться с ответом:

– Не знаю, но нам лучше спуститься на планету.

Эйтн, судя по ее лицу, такого не ожидала. Да я и сам не ожидал, если честно.

– Это еще для чего?

Пришлось разъяснять.

– Тут мы пока ничего поделать не можем. Все ключи у Бавкиды и, пока другой возможности не подвернется, придется играть по ее правилам. Но есть кое-что, что изменить еще можно. Твой ошейник. Не думай, я не забыл о нем.

– Я и не…

– Если он здесь, – я сначала ткнул пальцем в бессознательное тело на тахте, а потом указал большим пальцем себе за спину, – то паучиха там. Все просто.

Эйтн, как видно, моей логики не разделяла. С сомнением покосившись в сторону ассасина, она проговорила:

– С чего ты это взял? Она вполне могла сбежать. Ее жуткого судна на орбите не было, если помнишь. Сомневаюсь, что она готова была распрощаться с ним ради удобств «Шепота». Если вообще жива осталась. Ни ты, ни я не знаем, насколько коварен тот потревоженный дух. Он вполне мог уничтожить банду целиком. Вполне возможно, он и от корабля избавился. Я думаю, с этим уже ничего не поделаешь.

Тон Эйтн, сделавшийся под конец речи каким-то неестественно натянутым, заставил меня вспыхнуть.

– Это что еще за упаднические разговорчики?! Только не говори, что сдалась! Я обещал, что сниму с тебя эту штуку, и я это сделаю!

Несмотря на кровь Шенга, покрывавшую все ее тело, и все более четко проступавший специфический запах, Эйтн оставалась все такой же прекрасной. Не как в день нашего знакомства, разумеется, но все-таки! Одна деталь лишь все портила – выражение грусти, затаившееся в глубине медовых глаз.

– А что ты можешь, Сет? – очень тихо и печально сказала она.

Мне пришлось взять себя в руки, чтобы, невзирая на всю покрывавшую нас обоих грязь, не сдаться и не накрыть ее губы своими собственными. Предчувствие подсказывало, что Эйтн могла подобный жест и не оценить.

– Как минимум вернуться на Шуот, – ответил я звенящим от напряжения тоном и, прежде чем поддаться слабости, умчался в рубку готовить корабль к отлету.

– Ты зря все это затеваешь, – сказала Эйтн, несколько минут спустя появившись в рубке.

Я за это время успел проверить все системы и как следует прогреть двигатели. Птичка, оставленная мне Батулом, была готова стартовать по первому приказу. Само по себе в этом не было ничего экстраординарного. Любой алит знал, как поднять в воздух даже самую капризную посудину. Другое дело, что у меня, при взгляде на все эти панели, кнопки и тумблеры, перемигивавшиеся друг с другом разноцветными огонечками, в глубине души вдруг начало зарождаться тепло, какого там не появлялось с тех пор, как мама пропала. Я начал привязываться к «Шепоту». И это не то чтобы пугало, но кое-какое волнение все же вызывало.

Звездолет встряхнуло так, что меня едва из пилотского кресла не вышвырнуло. Затем еще. И еще раз.

Выглянув в иллюминатор, я понял, что подобное творится со всей станцией. Бавкида, похоже, всерьез настроилась рвать когти из этого сектора. Нам следовало поторопиться.

– Не зря, – упрямо возразил я и взялся за штурвал.

Заставив «Шепот» плавно оторвать сначала нос, а затем и корму от блестящей и неустанно вибрирующей поверхности ангара, я нацелил его на распахнутую створку. Изгибающийся тонким бледным серпом Шуот маячил прямо по курсу. Казалось, он так близко, что достаточно руку протянуть – и мы на месте.

– Ты бы пристегнулась.

Я оглянулся на мгновение, чтобы убедиться, что Эйтн поняла, за кого я беспокоюсь, но неожиданно завис на пару дополнительных. Пока корабль шел вперед по прямой, мой жадный взгляд скользил по глубокому вырезу тонкой белой сорочки, которую леди Аверре пыталась застегнуть заметно подрагивавшими от напряжения пальцами. Сложных умозаключений не понадобилось, чтоб догадаться, где она раздобыла чистую одежду – в моей каюте. И там же, по всей вероятности, воспользовалась душевой кабиной. Эйтн и прежде не злоупотребляла косметикой, но сейчас, смыв чужую кровь и малейшие следы «боевого раскраса», с распущенными, влажными волосами, она впервые предстала передо мной… невооруженной, приземленной, простой. Зрелище, само по себе невиданное, настолько захватило меня, что все остальное начисто выветрилось из головы.

И Эйтн, судя по ее укоризненному взгляду, это заметила. Поскольку очень настойчиво попросила:

– Лучше смотри-ка ты вперед.

Я, конечно же, подчинился. Не без труда, замечу. Поскольку ее босые ступни и тонкие белоснежные лодыжки, выглядывавшие из-под укороченных штанин, так и манили. Заставив себя смотреть исключительно на раздававшийся в размерах Шуот, я прочистил горло и все же настоял:

– Знаешь, мне было бы спокойней, если б ты куда-нибудь присела.

– Я не нашла никакой подходящей обуви, – сказала Эйтн, но просьбу тем не менее исполнила – заняла место второго пилота, то есть рядом со мной.

В тот же миг рубка наполнилась запахом свежести, какой не могли заглушить даже исходящие от меня миазмы. Крепче сжав штурвал, я покосился на свою соседку и предложил:

– Посмотри в шкафчике под лежаком в каюте Батула. Но только не сейчас. Сначала приземлимся. Я никогда не был на Шуоте и потому понятия не имею, что нас там ждет. Лучше все-таки соблюдать осторожность.

– Повторюсь, ты затеял совершенно ненужную возню. То, что собирается сделать Бавкида, гораздо важнее.

– Смотря для кого. Лично я так не считаю.

– И давно твое мнение стало у нас решающим?

Я пожал плечами. Не ради того, чтоб порисоваться. Я и в самом деле не знал ответа на этот вопрос. Кроме того, мне на ум пришло кое-что другое.

– Честно говоря, не вижу причин, из-за которых судьба лейров могла бы тебя так взволновать.

– Моя мама все еще в опасности.

– Это правда, – кивнул я, вовремя прикусив язык и не напомнив ей, что не считаю отношения между Эйтн и леди Риссой образцом для подражания. – Но Бавкида ей ничего не сделает.

– С чего ты это взял?

– Потому что ей потребуется свидетель ее триумфа. Твоя мама подходит на эту роль как никто другой. В каком-то смысле, она официальный представитель Риомма, а потому обладает просто неимоверной ценностью для Бавкиды. Видишь ли, старуха питает слабость к церемониалу. А уничтожение риоммской флотилии на глазах у ее, можно сказать, создателя может послужить прекрасной демонстрацией как силы самой Бавкиды, так и силы лейров. В общем и целом, у твоей мамы все шансы пережить этот день. – Тут я все-таки не выдержал и заглянул Эйтн прямо в глаза. – В отличие от тебя.

Она, к счастью, на сей раз не стала спорить. Лишь коротко кивнула и с мрачным выражением уставилась прямо перед собой. Снаружи шар Шуота разросся настолько, что загораживал весь обзор. До посадки оставались считанные минуты, а от меня по-прежнему воняло, как от стада загнанных мураф.

– Ты не могла бы сесть за штурвал? Хочу привести себя в порядок, пока есть возможность. Я быстро.

Эйтн согласилась без уговоров. Я выбрался из кресла пилота и направился в отсек, где располагалась душевая кабина – скромная коробка из серого и прозрачного пластика, скрытая от глаз в неприметном закутке сразу за кают-компанией. В личной каюте бывшего наставника имелась еще одна, притом куда комфортней, но там все еще лежал Райт, а раздеваться перед ним, пусть даже бессознательным, мне не хотелось.

Одного взгляда на свое отражение хватило, чтобы спровоцировать рвотные рефлексы. Не могу назвать себя щепетильным (да и кто из лейров мог бы?), но осознание того, что почти целый час проносил остатки некогда живого разумника, нагоняло дурноту. Чтобы не растянуться на холодном полу в позорном беспамятстве, пришлось заставить себя думать о чем-то отвлеченном и быстро-быстро стаскивать с себя уже ни на что не годную одежду.

Абсолютно голый, но по большей части все еще перемазанный темно-красными пятнами, я забрался в кабинку и запустил программу очищения.

Как только расслабляюще-горячие струи полились на макушку, а закрыл глаза и ближайшие пару минут постарался ни о чем не думать.

Увы, совсем уж выбросить все из головы не получалось. В воображение все время вспыхивали образы той, кто совсем недавно пользовался тем же самым душем. Чудилось, будто ее нежный и чуть бодрящий запах до сих пор не выветрился. Что, безусловно, могло бы показаться странным, если бы я не…

…Не открыл глаза и не увидел перед собой Эйтн – не придуманную разгоряченным воображение, а настоящую, во плоти и со стопкой одежды на руках. Глядя на меня через чуть запотевшую дверцу кабинки, она таинственно улыбалась.

Сердце в груди моей сбилось с ритма и тут же пустилось в галоп. Стараясь не дать ему выскочить через глотку, я не без труда сглотнул и нажатием сенсорной клавиши отключил программу. Шум воды перестал, дверца распахнулась.

– Кто же управляет кораблем? – Голос, к счастью, не подвел и звучал достаточно ровно.

Улыбка Эйтн сделалась чуть плутоватой.

– ИскИн.

Я постарался издать небрежный смешок, но вряд ли получилось. Собственная нагота меня не смущала, а вот стремительно набиравшее обороты желание – даже очень. Нелепо откашлявшись, я проговорил:

– Странно, что я сам об этом не додумался.

– Ничего странного.

Эйтн присела, опустив приготовленную одежду на пол, и тут же поднялась. Еще мгновение она продолжала улыбаться, а затем переступила порог.

У нас на все это не было времени, да и место, скажем прямо, казалось жутко неподходящим. В кабинке для двоих было слишком тесно, но никого из нас это не смущало. Я не стал ни отстраняться, ни занудствовать, затолкал поглубже все вопросы и сомнения и с легкой головой отдался на волю страсти. Я обвил руками тонкую талию и, крепко прижав пышущее жаром девичье тело к себе, потянулся за поцелуем.