Призма тишины

Глава 21 В управлении

Эйтн оказалась права – случилось то, чего я в воображении даже не рассматривал. Мысли о Яртелле выветрились, стоило посмотреть в иллюминатор. Бледно-зеленый Шуот выглядывал из темноты узким серпом, а на его фоне, отражая свет далекий звезды, медленно плыла по орбите Обсерватория. Но изумление вызывало не красота пейзажа, а то, как станция выглядела. Разомкнутое кольцо, как будто бы собранное из деталей совершенно не сочетавшихся друг с другом мозаик, уже на себя не походило. Огромные сегменты некогда единого сооружения, отделившись от того, что могло бы считаться основанием, расползлись по пространству и сформировали условную окружность вдвое больше изначального размера. Каждый из этих фрагментов двигался, но не хаотично и обособленно, а будто сцепленный невидимой нитью вокруг единого центра масс, издавая монотонные вибрации.

– Что происходит? – напряженно выдохнула Эйтн.

– Что-то недоброе, – пробормотал я и отлепился от холодного стекла. – Кто бы там сейчас ни хозяйничал, он собирается запустить Обсерваторию.

Пилот, что разумно удерживал корабль на безопасном расстоянии, вопросительно посмотрел на свою госпожу. Эйтн, едва перехватив его взгляд, повернулась ко мне:

– Что будем делать?

– А что нам остается? – Едва ли в рубке могло сделаться холоднее, тем не менее я ощутил, как вниз по спине прокатилась целая волна мурашек. Страх и желание оказаться как можно дальше боролись со стремлением поставить точку в этом затянувшемся приключении. Привычно завернувшись в Тени, я сказал: – Летим туда.

– Разумно ли, госпожа? – осведомился страж. – Леди Рисса вряд ли одобрит…

Если он собирался отговорить Эйтн, то не мог выбрать худшей тактики, чем упоминание имени ее матери и ее же одобрение.

Сжав губы в тонкую линию, Эйтн приказала:

– Доставьте нас на борт.

– Как пожелаете.

Корабль плавно скользнул на орбиту станции.

– Какие-нибудь следы пиратов? – поинтересовалась Эйтн.

– Ни единого, – отозвался страж. – На сканерах все чисто. Такое впечатление, будто это место нарочно выскоблили.

И это удивляло, поскольку опоздать настолько они едва ли могли и уж точно не сумели бы засунуть громадину вроде «Гнезда-17» в ангар Обсерватории.

Распустив один из теневых узелков, я метнул его вперед, далеко за переборки корабля, через разделявшие нас километры, к монструозному кольцу, от вида которого все внутри завязывалось узлом.

– Может, мы опоздали? – негромко спросила Эйтн, встав ближе.

– Не думаю, – покачал головой я, не ослабляя хватки на узах.

Уверенности, что затея сработает, не было, поскольку диапазон моих способностей оставался весьма ограничен. И все же отсутствие видимых препятствий на пути и прямая видимость Обсерватории существенно упрощали задачу. А может, и сами Тени помогали. Кто знает? Так или иначе я продолжал вслушиваться в психический фон, пытаясь выцепить хоть обрывок чего-нибудь. Я даже не знал, чего именно, просто надеялся хоть на крошечный улов, способный пролить свет на то, что тут творится.

И отчасти это удалось.

Едва ментальный щуп достиг границ Обсерватории, по Теням прошлась такая волна напряжения, что меня в буквальном смысле отшвырнуло к проходу. Если после пробуждения я и испытывал нечто сродни апатии, то теперь как будто переключился на новый режим – отчаянной борьбы за выживание.

– Сет, что это было? – всполошившись, Эйтн подбежала и помогла подняться.

Почесав ушибленный затылок, я посмотрел на нее. Словами невозможно было выразить, что мне в тот момент довелось прочувствовать. Как если бы каменная плита, многие века остававшаяся в наклонном положении, вмиг вдруг лишилась опоры и теперь всей своей многотонной массой полетела вниз на крошечного муравья, по глупости забредшего куда не следовало. На помощь пришла насмерть заезженная, но от этого не менее внушительная фраза. Набрав в грудь побольше воздуху, я проговорил:

– Мы в крупном дерьме.

Страж, видимо, не привыкший к тому, чтобы с его госпожой разговаривали в подобной манере, развернулся в собственном кресле:

– Что это значит, лейр?

Я провел рукой по волосам и склонил голову к плечу.

– Что нам как можно скорей надо на борт.

Не сказал бы, что возвращение бодрило. Как только массивные обводы Обсерватории, вернее, той ее части, что отвечала за управление всем механизмом, нависли над звездолетом, показавшимся вдруг невероятно крошечным, всякое желание покидать корабль растаяло, точно туман. Пришлось даже ущипнуть себя за бедро, чтобы напомнить, ради чего меня вновь занесло в эти края. Теорий о том, что успело приключиться за время моего отсутствия, в голове вертелось несколько. Однако самая правдоподобная гласила, что Паяц не стал бы рисковать вновь обретенной шкурой и соваться на планету, где обреталась Бавкида. Стало быть, должен был как-то преодолеть выстроенную старой лейрой защиту и разобраться с управлением. Так ведь?

– О чем думаешь? – Эйтн, как и я, наблюдала за осторожной посадкой в распахнутом зеве ангара.

Я перевел взгляд вбок и вниз. Несмотря на то, что в последнее время нам довелось немало пережить вместе, привыкнуть к разнице в росте все еще не получалось. Стараясь не особо демонстрировать охватившее меня напряжение, проговорил:

– Не думал, что вернусь сюда по доброй воле.

– Никто из нас об этом не думал. Но выбора нет.

Желание выяснить, знала ли Эйтн о риоммской эскадре, в это самое время на всех парах мчащейся к Яртелле, поскреблось и затихло. В итоге я лишь тихо выдохнул:

– Ты права – выбора нет. Идем.

Вдвоем мы спустились в ангар, перед этим благоразумно проверив наличие безопасной атмосферы и гравитации. Снаряжаться особо не стали, прихватив с собой лишь бластеры и неуемное желание разделаться со всем поскорей. Стражей было решено оставить в резерве. На случай, если кто-нибудь попытается захватить звездолет.

Плотнее запахнув полы накидки и пониже натянув капюшон, я ступил под знакомые своды Обсерватории. Эйтн не отставала.

– Чувствуешь что-нибудь?

Я, ни на мгновение не выпуская теневые вожжи, прислушался к потоку. Пространство вокруг гудело от напряжения, как если бы в каждом уголке этой проклятой станции уместился улей рассерженных огненных ос. Если здесь и творилось какое-то связанное с лейрами непотребство, то все его следы размывались общим неспокойным фоном.

– Машина сбивает с толку, – покачал головой я.

– Не могла же она сама собой запуститься, – заметила Эйтн, и у меня не нашлось причин с нею спорить.

Кроме кораблика самой Эйтн, в ангаре нашелся лишь один звездолет. Я его поначалу не заметил, поскольку сумрачное освещение и призрачные блики, падавшие внутрь через распахнутые створки, скрадывали плавные очертания чужого судна, практически превращая то в невидимку. Что, конечно, не могло укрыть его от более пристального внимания.

– Ущипни меня, – обронил я, упираясь взглядом в «Мантию» Бавкиды. – И посильнее, если можно.

Эйтн щипаться не стала, но от прохладного комментария не удержалась.

– Не то, чего можно было ожидать.

– Воистину.

Мы переглянулись и, не сговариваясь, двинулись в сторону центра управления.

Поднимаясь к точке, косвенно или напрямую послужившей причиной многих моих проблем, я не сумел противиться внутреннему позыву и почесал ладонь, на которой не так давно красовался теневой ожог.

Эйтн, заметив этот короткий жест, не стала ничего говорить и просто переплела наши пальцы.

– Так или иначе, мы у финишной черты, – сказал я, глядя прямо перед собой на закрытые створки лифта.

– И что бы нас за ней не ждало, – добавила она, – моих чувств это не изменит.

Казалось, ни место, ни время подходящими никак не назовешь, тем не менее я не сумел отказать себе в маленькой вольности и не воспользоваться моментом. Повернув голову к Эйтн и перехватив ее бездонный взгляд, наклонился и с полным правом запечатлел крепкий и долгий поцелуй на нежных губах. Момент глубочайшего единения, какого у меня не случалось ни с одним живым существом в этой вселенной.

Так хотелось, чтобы он растянулся на годы, но…

– Этот день просто не мог закончиться без какой-нибудь гадости, – сквозь блаженный туман донесся до сознания пронзительный голос.

Мы с Эйтн отлипли друг от друга так резко, словно между нами проскочил электрический угорь. Оба синхронно развернулись к уже распахнувшимся створкам и уставились на высокую стройную фигуру в строгих белых одеждах и на застывших изваяниями двух стражей в серой броне и масках.

– Мама? Ты что здесь делаешь?

Леди Рисса, уперев руки в бока, стояла перед лестницей, ведшей на возвышение с панелью управления. Лицо ее, по обыкновению прекрасное, сейчас являло собой маску глубочайшего презрения, а глаза источали такую лютую ненависть, что ею, казалось, можно было обжигать глиняные поделки.

– Как ты могла связаться с этим лейром? – разочарованно прошипела она.

Эйтн, чьему самообладанию могли бы позавидовать даже скалы, уверенно шагнула вперед. Сам я, крепко сжав кулаки и строго приказав себе держать язык за зубами, не мог не заметить, что их взаимоотношения переменились. Леди Рисса и прежде не баловала дочь любезным обхождением, однако сама Эйтн делала все, чтобы это пренебрежение не выливалось в открытый конфликт. Теперь же казалось, черта была подведена.

– Позволь заметить, мама, что тебя это никоим образом не касается. – Эйтн остановилась в паре метров от матери, едва задела стражей вниманием и остановила взгляд на возвышении. Там, в окружении компьютерных панелей вовсю трудился над запуском Обсерватории кое-кто ей неизвестный. – А теперь повторю вопрос: что ты здесь забыла?

Леди Рисса ахнула от такой дерзости и снова зашипела взбесившейся саульской коброй:

– Как ты смеешь?..

Но Эйтн и глазом не моргнула. С большим вниманием сосредоточившись на занявшей центр персоне, она оглянулась и бросила мне:

– Знакомая персона?

– Даже очень, – кивнул я и тоже перевел фокус на облаченного в безразмерную мантию толстого иланианца, подобно туче, колыхавшегося среди сложных приспособлений. – Приветствую, мастер Шенг! Не думал, что свидимся снова, да не в голограмме, а во плоти.

На секунду иланианец замер, будто не совсем уверенный, что обращались к нему, затем его и без того крошечные глазки сузились до практически незаметных щелочек.

– Алит Эпине?

Я усмехнулся нелепой попытке меня задеть и, сложив руки за спиной, сделал шаг в направлении возвышения.

– Не алит, но спасибо, что признали. – На стражей, моментально перешедших в режим повышенной готовности, я даже не взглянул. – Кстати, не могу не отметить свое удивление тем, как умело вы выбираете союзников. Позвольте поинтересоваться, что вы все здесь забыли?

Шенг, отвлекшись от своих манипуляций, осклабился:

– А ты все такой же, алит Эпине, заносчивый и спесивый, как динтурский краб. Лезешь на рожон, выпендриваешься, словно все это хоть что-то значит.

Я скопировал его улыбку.

– Вы не правы, мастер. Вот, например, конкретно сейчас я искренне недоумеваю, что вы делаете на борту этой станции. Хоть объяснили бы толком. Обсерватория вам не принадлежит.

Иланианец приосанился, что с учетом его небольшого роста в глаза особо не бросалось.

– Я – Навигатор Адис Лейр, – провозгласил он, – и все, что касается лейров, касается и меня. Мадам, не сочтите за труд избавить меня от этого демагога.

Леди Рисса скривила губу, но просьбу исполнить не отказалась. Обратившись к охране, она с явным наслаждением приказала:

– Гиде, Марит, уберите его.

Стражи синхронно активировали жуткие энергетические клинки и направились в мою сторону.

Запахло жареным. В переносном смысле, конечно, потому что все остальные запахи и звуки из моей головы напрочь вытеснило монотонное стрекотание изогнутых и полупрозрачных лезвий. Я понимал, что ситуация не из приятных. Если с одним стражем еще были шансы справиться, то в столкновении сразу с парой – стремились практически к нулю. Я сглотнул и, приготовившись ко всему, вцепился в Тени.

– Стойте!

Я, конечно, ожидал поддержки, но не думал, что Эйтн окажет ее настолько прямолинейным образом и буквально заслонит меня собой.

Стражи замешкались, но не прекратили приближаться.

Тогда Эйтн повторила, вложив в приказ всю властность, на какую была способна:

– Я сказала, ни с места!

Тут даже меня пробрало настолько, что волоски на руках встали дыбом. Стражи же застыли, будто оглушенные. Стало очевидно, что без Теней не обошлось.

– Прячешься за юбкой, Эпине? – крикнул Шенг.

Я постарался не расхохотаться. Мама учила, что старших, особенно старших по рангу, надо уважать, но у меня с этим всегда были серьезные нелады.

– Кто бы говорил! – Я переглянулся с леди Риссой только затем, чтобы получить еще порцию презрения, и снова вернулся вниманием к Шенгу. – Хотя, ума не приложу, зачем вам обоим все это. Вы же понятия не имеете, с чем связываетесь. Никто, кроме Бавкиды не знает, на что способна эта Обсерватория. Запускать ее было бы большой ошибкой.

Толстяк отмахнулся:

– П-ха! Думаешь, я возьмусь отчитываться перед тобой? Ты кто такой? Пуп Яртеллы?

– Я хотя бы примерно представляю, с чем имею дело. Ну, а вы, – тут я с улыбкой обвел взглядом неожиданный квартет, – что-то мне подсказывает, не очень.

Шенг недобро прищурился. Надо сказать, что при всем своем презрении, я никогда не считал его слабым противником. Даже никчемный лейр оставался лейром, а потому был не менее опасен, чем параксанская пляшущая гадюка. По крайней мере, по части коварства он не уступил бы ни одной самой хитроумной змее, а потому с полным правом мог рассчитывать на мое пристальное внимание и аккуратность. С таким, как Шенг, нужно знать, где пролегает незримая грань дозволенного. Переступишь черту – удар последует незамедлительно.

– И что же ты, Эпине, знаешь об этой… штуке? – Мастер-лейр чуть подался вперед, повесив брюхо на перекладину, за которую держался. В глазах его заблестел недобрый огонек. Причем заблестел в прямом смысле, чего прежде никогда не было. – Или думаешь, что знаешь?

Увы, я не успел даже рта раскрыть. Леди Рисса посчитала, что оставаться на втором плане ей не по чину, и потому поспешила напомнить о себе.

– Довольно этой чепухи! Время уходит. Шенг! Вы обещали, что разберетесь в два счета. Это не так?

– Не беспокойтесь, мадам. Я практически разгадал загадку этой панели. Все было бы готово, если бы меня так бесцеремонно не прервали.

Все это, включая неожиданную елейность Шенга, неприкрыто лебезившего перед риоммской госпожой, заставило меня переглянуться с Эйтн, а ее саму озвучить то, что, явно, не давало покоя нам обоим:

– Когда вы успели так сблизиться?

Леди Рисса и мастер Шенг переглянулись. Причем лицо первой не отразило ничего, кроме презрения, тогда как второй сумел лишь выдавить что-то вроде смешка, но чересчур похожего на поросячье хрюканье.

– Великие умы тянет друг к другу, – прогнусавил мастер-лейр со своего возвышения, умудрившись растерять при этом немалую долю достоинства. – Это так же естественно, как столкновение галактик. Чрезвычайно редкое явление, но случается. Так и с нами.

Леди Рисса, которой подобное сравнение, судя по всему, нисколько не льстило, громко цыкнула.

– Не перегибайте, Шенг. Вы мне полезны, так же, как и я вам. Больше за этим ничего не стоит.

– Ах, мадам! – Толстяк картинно заломил пухлые ручки. Актерствовал он, надо заметить, из рук вон плохо. – Вы раните меня в самое сердце! Но я готов стерпеть этот укол. К нашей взаимной пользе.

Вот тут риоммская госпожа не выдержала. Стукнув каблуком о зеркальный пол, она процедила:

– Пользы будет в разы больше, если вы прекратите тратить время на болтовню и займетесь делом!

Но прежде чем Шенг успел что-нибудь ответить, вперед снова выступила Эйтн. От меня не ускользнуло, что в последнее время выдержка изменяла ей все чаще, но сейчас, похоже, последние следы выгорели напрочь. Эйтн больше не казалась отстраненной и безукоризненной куклой, которую ничто не способно поколебать. Теперь она больше походила на живого человека, женщину. И со всей живостью выкрикнула:

– Мама, довольно! Это переходит все границы! То, что ты затеяла, уму непостижимо! И просто не может принести ничего хорошего. Как ты не понимаешь?

Леди Рисса, в отличие от дочери, владела собой в совершенстве. Маска невозмутимости не дрогнула ни на секунду.

– Оставь свою истерику, дорогая. И спрячь наивность поглубже. – Она покосилась на меня. В ледяном взгляде плескалась чистая злоба. – Связавшись с лейром, ты размякла. Никогда бы не подумала, что после всего, что Батул сотворил с тобой, ты способна питать теплые чувства хоть к кому-то из его племени.

На бледных щеках Эйтн заиграл румянец.

– Мы с тобой тоже, в некотором смысле, из его племени.

Негромкое кашлянье привлекло всеобщее внимание к возвышению.

– Мадам, хотелось бы напомнить, – проговорил Шенг, кривя свой клювовидный рот в подобии смущенной улыбки, – что не все лейры заслужили вашего гнева.

Показное самоуничижение толстяка перед той, в чьих руках в данную конкретную минуту сосредотачивалась сила, заставило меня презрительно выплюнуть:

– Да ну? Будто не вы отдали приказ бомбить Мас Пирей.

Шенг моментально стал зеленее.

– Эпине! – прорычал он, задыхаясь от возмущения.

Кажется, собирался сказать еще что-то, но леди Рисса прервала эти излияния небрежным движением руки.

– Излишне, – сказала она утомленно. – Все это мне известно, разумеется.

– И-известно? – Шенг выглядел искренне потрясенным.

Чего уж там, мы с Эйтн тоже раззявили рты.

– Если ты знала, то почему?.. – Эйтн сама себя оборвала. – А, понимаю. Тебе был нужен повод.

– Ну наконец-то ты начала соображать. – Леди Рисса выдавила из себя скупую улыбку. – Не хочу жаловаться, но ты представить себе не можешь, каким неповоротливым стал Сенат. А Император? Если прежде он имел хоть какой-то политический вес, то в последнее время никто не обращает на него внимания. Любой законопроект тонет в бесконечных комитетах и подкомитетах. Даже на то, чтобы создать более-менее приличный флот, ушли десятилетия. Мало кто всерьез верил, что в Галактике найдется сила, способная противостоять могучему Риомму. Мне нужна была хорошая демонстрация, которая заставила бы заплесневелых чинуш расшевелиться. И что ж, благодаря несравненному Шенгу, я ее получила.

– Весьма польщен, мадам. Но позвольте спросить, как вы узнали об атаке?

Леди Рисса раздраженно тряхнула головой.

– Разве сейчас это имеет значение? Нам надо запустить эту штуку прежде, чем заявится кто-нибудь еще. Не тратьте же время, Шенг!

Мастер-лейр недовольно сверкнул глазами, но все же покорно вернулся к своим обязанностям. Это позволило мне продолжить расспросы.

– Ладно, с флотом я все понял. Но зачем вам Обсерватория? И как вообще вы о ней узнали?

– Так же, как и обо всем прочем, – вместо матери ответила Эйтн и пояснила: – С помощью шпионов. Мегарри не единственная, кто на тебя работает, ведь так, мама?

– Твой покойный дядюшка наглядно показал мне, сколь много пользы можно извлечь из тех, кому в этой жизни повезло меньше нашего. Достаточно лишь проявить немного доброты, и эти бедняжки готовы есть с рук. Пока ты изучала Теней и лейров, я тоже не сидела без дела. И, если уж быть до конца откровенной, то сделала куда больше для блага Империи, чем ты со своими никчемными изысканиями.

Пока Эйтн пыталась справиться с презрением, в которое ее окунула родная мать, я не упустил возможности напомнить:

– Да, но на вопрос вы так и не ответили. Зачем вам с Шенгом Обсерватория?

На леди Риссу это произвело особое впечатление. Она практически утратила самообладание, позволив себе повысить голос на полутон:

– Щенок! Кто дал тебе право меня допрашивать?

– Быть может, я?

Все обернулись на голос. Это был поистине занятный поворот. Не из тех, что потрясал до глубины души, но всерьез грозил потерей ментального равновесия.

– Бавкида, – выдохнул я и остальные в зале вторили мне эхом:

– Б-бавкида!

– Бавкида!

– Бавкида.

С тех пор, как мне довелось видеть наставницу в последний раз, казалось, протекли годы, но она предсказуемо не изменилась. Та же черная мантия с капюшоном, тот же заостренный подбородок, те же бледные, изборожденные глубокими морщинами щеки и те же глаза – да, глаза! – которые выглядели двумя уменьшенными копиями шахты на поверхности Гонгси. Встретившись с этим взглядом, я ощутил, как по внутренностям прошлись невидимой гребенкой, и вздрогнул.

– Во плоти, дорогие мои. – Безгубый рот изогнулся кривой ухмылкой, костлявая рука отряхнула подол мантии от шуотской пыли. – Хотя, не припомню, чтоб приглашала хоть кого-то из вас.

Она шагнула вперед, чем спровоцировала двух стражей снова перейти в атакующую позицию. Застрекотали энергоклинки. Леди Рисса, если и планировала вмешаться, не успела – стражи двумя размытыми призраками ринулись вперед.

– Так вот чьи это чудо-молодцы, – хмыкнула Бавкида и, прежде чем хоть одно лезвие успело ее задеть, небрежно отмахнулась от нападавших.

Мощь теневой волны, прокатившейся по залу, заставила каждый волосок на моем теле вздыбиться и затрепетать. Но я-то ладно, мне к подобному не привыкать. А вот со стражами получилась неувязочка. Слишком уверенные в собственном превосходстве, они, казалось, даже не осознали, в какую неприятность угодили, и в буквальном смысле рассыпались прахом. За считанные мгновения от пары дюжих воинов не осталось ничего, кроме двух неаккуратных груд опаленных до черноты костей.

Если после столь убедительной демонстрации у кого-то и были возражения, то их предпочли держать при себе. Шенг громко пискнул и как-то весь сдулся, обмякнув на поручнях. Леди Рисса, которой подобный исход, судя по всему, в голову не приходил, округлившимися глазами смотрела на останки своих телохранителей. Не привыкшая пачкать руки самостоятельно, она явно переживала экзистенциальный кризис или же некую его вариацию. Условно невозмутимыми остались лишь мы с Эйтн.

– Это было ни к чему, – заметил я, нарочно встав так, чтобы загородить собой обеих риоммок. Понимал, что для старой ведьмы практически не представлял угрозы, тем не менее не мог позволить ей навредить ни Эйтн, ни даже ее матери.

Бавкида жест оценила. По крайней мере, на это мне намекнул ее сделавшийся вдруг каким-то лукавым взгляд и еще более нелепая улыбка.

– Очаровательно до тошноты. – Не отвлекаясь более на риоммских дам, она двинулась к центру управления и болтавшемуся там иланианцу. – Впрочем, не так очаровательно, как ваше предательство, мастер Шенг. Нет, я, разумеется, ожидала, что вы начнете плести интриги, стоит мне только выйти за порог, но подобное… И как у вас только смелости хватило?

Сомневаюсь, будто Бавкида не знала, насколько болезненно Ри Шенг реагирует на критику. Сотканный из неуверенности и прямо-таки неукротимой жажды признания, он срывался всякий раз, стоило кому-то хоть намекнуть на его никчемность. Вот и сейчас, и без того круглый иланианец приосанился и как будто распух еще сильнее. Глаза его снова засияли. Отбросив страхи, он негодующе взвизгнул:

– Все вы считали меня ничтожеством! Все! От Навигатора до младших учеников! Шептались за моей спиной, строили козни. – Он навалился на поручни и перевел дыхание. – Но знаете, что? Я вас всех переиграл! Да! Я единственный, кому хватило ума не высовываться раньше времени. Да-да-да! Я давно понял, что ценности лейров пришли в упадок и Орден надо менять, просто не хотел, чтобы все это прошло через пень колоду. Козни и перевороты! П-ха! Все это чушь несусветная! Адис Лейр пережили Первую войну лейров! Справятся и со Второй.

Бавкида, приподняв бровь, проскрипела:

– С помощью результатов моих трудов, судя по всему?

Шенг фыркнул:

– А почему бы и нет? – Он с нежностью погладил поручень. – Естественные процессы время от времени не вредно подстегнуть. Пусть я пока не до конца разобрался в принципах действия этого устройства, но кое-что все же понял. Обсерватория способна значительно расширить наше понимание Теней. Не вижу в этом ничего дурного. О, и будьте уверены, ваши заслуги, дражайшая Бавкида, отметят.

– И вы обещаете мне это на правах?..

Шенг осклабился.

– Навигатора Адис Лейр, конечно же!

– Я пережила одного Навигатора. С чего вы взяли, что не сумею пережить другого?

Шенг как будто окончательно забыл, с кем имеет дело. А может, это просто ужас окончательно лишил его рассудка. Он завертелся и подпрыгнул, едва не снеся пузом несколько компьютерных панелей, потом, подобно исполнителю драматической роли, поднял вверх руки и хлопнул в ладоши.

Тогда-то мне и удалось заметить слегка дымящийся ожог на тыльной стороне обеих его ладоней. Это, вкупе с тем ощущением, которое породило приближение к Обсерватории, заставило несколько шестеренок внутри моей головы щелкнуть.

Шенг тем временем зловеще проговорил:

– Потому что даже ваше могущество, моя дорогая, не безгранично.

Я перевел взгляд с толстяка на старую ведьму. Та улыбалась, как могла бы улыбаться добрая бабуся при виде собственных дорогих внуков. Одна только странность – глаз эта самая улыбка не касалась.

– И на что же ты рассчитываешь, мой дорогой Ри? На честный поединок?

– Зачем же вы меня так оскорбляете, мадам? – Теперь лицо Шенга выглядело слегка подкисшим. – Уж вы-то знаете, что честность – не та добродетель, что пестуют в Адис Лейр.

– Согласна, – кивнула Бавкида и еще до того, как я успел остановить ее, нанесла удар.