Призма тишины

Глава 14 Мамины объятья

– Только не говори мне, что это совпадение, – пробормотал Райт, когда «Шепот» плавно опустился в темном ангаре «Гнезда-17».

– Ладно. Не скажу.

Игра в догонялки с тетийцами много времени не заняла. Едва они сообразили, что гигантская каракатица с распахнутыми настежь бойницами спешит нам на помощь, быстро ретировались. Само собой без угроз и приказов немедленно сдаться не обошлось. Однако истребители были слишком малы, чтобы представлять серьезную угрозу звездолету Мамы Курты. Дагоны это, конечно, могли бы изменить, да им до нас оставалось слишком далеко. Так и вышло, что спустя несколько минут возни, Туори умудрилась воткнуть «Шепот» в ангарное «ушко» «Гнезда», а само «Гнездо» – ускользнуть в гипер.

– Не беси меня, Сети! – бросил Райт и, отстегнув себя от кресла, вскочил на ноги. – Ты знаешь, как я отношусь к сюрпризам.

Ах, напугал! Разбираясь с креплениями собственных ремней, я отмахнулся:

– Аналогично. Можешь выказать ей свое презрение и от моего имени тоже. Разрешаю.

Лицо ассасина от натуги стало бирюзовым.

– Твою мать! Сети!

Его резкий и внезапный вопль заставил меня огрызнуться в тон:

– Да не знаю я, откуда она здесь взялась! – И уже тише добавил: – Но выясню, как только ты перестанешь орать и дашь мне с ней встретиться.

– Тогда поспеши, славный переговорщик, – вставила Туори и указала за иллюминатор. – Потому что снаружи уже кое-кого принесло.

Чтобы не тратить время на пустые расспросы, я быстро поглядел в указанном направлении. Перед «Шепотом» собралась вооруженная толпа, и радости от предстоящей встречи ни на одной из рож не наблюдалось.

– Ждите здесь, пока не позову.

Они не спорили. А если б даже решились, я был уже слишком далеко, чтобы что-то расслышать. Сбежал по спущенному трапу и уперся носом сразу в десяток бластерных винтовок, нацеленных на меня одного.

– Какой теплый прием, – мрачно усмехнулся я, разглядывая толпу. Знакомых лиц, за исключением широченной физиономии старого доброго Стилга, не наблюдалось.

– Ты, лейр, полегче с шуточками. Не ровен час, копыта склеишь.

Я покосился на одну из рук динетина, несколько пальцев которой напоминали обрубки, но комментировать его слова не стал. Воспоминание о том, с какой легкостью паутина рассекла плоть и кость, задушило всякое желание продолжать нелепую беседу.

– Где Мама Курта?

Едва ли они хотели отвечать. Но тут кто-то из команды поднял вороватый взгляд к потолку и я тут же все понял. Правда, ничего не успел предпринять, поскольку почти в то же самое мгновение был подхвачен мощными лапами и утащен в неизвестном направлении. Я не успел ни вскрикнуть, ни отбиться, только заметить, как вытянулись рожи оставшихся далеко внизу пиратов и чуть погодя растянулись в широченных улыбках, сопровождавшихся улюлюканьем.

– К чему этот цирк? – выдавил я, как только очутился на грязном полу одного из корабельных отсеков, безлюдных, но ничем не отличавшихся от прочих уголков пиратского корабля. Поднялся на ноги и вперил в заполнившую своей черной тушей один из углов паучиху вопросительный взгляд.

Та, растопырив по стенам волосатые ноги, оживленно застрекотала. Торшер-переводчик послушно выдал:

– Мама Курта стара, быть может, но глупой ее еще никто не называл!

Логичным казалось возразить, что про ее умственные способности мне и подумать было некогда, да взгляд зацепился за голову Кукольницы, вдруг оказавшуюся зажатой между тонкими пальцами паучихи. А ведь я и не заметил, когда пиратка ее умыкнула!

– Что это? – сварливо спросила паучиха, указывая на останки роботессы.

– Лучшее, на что вы могли рассчитывать. Учитывая все обстоятельства.

– Ты забыл, зачем тебя посылали? К чему Маме этот металлолом?

Голова со звоном ударилась о металлическую переборку, а затем с не меньшим шумом покатилась по настилу. Что примечательно, остановилась она аккурат перед мысками моих ботинок. Даже слепые фоторецепторы задрала кверху. В немой мольбе о помощи, не иначе.

– Вот только не надо. – Погрозив старухе пальцем, я присел и взял самую важную часть Кукольницы в руки. – Мы оба знаем цену этой голове. И оба понимаем ту выгоду, которую из нее можно извлечь. Единственное, чего до меня никак не дойдет, зачем было так все усложнять, Кельвинья Энванди Курта?

Это был момент откровения. Не для меня, конечно, – для пиратки. И все равно он не принес того удовлетворения, на которое я имел полное право рассчитывать. Особенно, после всех пережитых приключений.

Она не дернулась и не отскочила. Не шевельнула ни единой лапкой и даже не охнула. Просто помолчала некоторое время, после чего прошелестела, а торшер перевел:

– Откуда тебе известно это имя?

Я постучал указательным пальцем по матовой округлости, составлявший внешний кожух лобной части роботессы.

– Благодаря этой замечательной голове. Вы, очевидно, не узнали ее, поскольку во время вашего знакомства, она выглядела несколько иначе. Но имя ее вы, пожалуй, вспомнить в состоянии, так ведь? Раньше эту металлическую даму звали иначе, и только в Лабиринтах она стала называть себя Кукольницей…

В глазах паучихи зажглись огоньки понимания. Однако я решил, что ей не повредит послушать меня еще немного.

– Вы назвали Эйтн это имя и сказали, что именно она руководила проектом «Дрема». Но вы солгали, так? Кукольница явилась с риоммской экспедицией и никогда ничего не знала о проекте. Кроме, конечно, имени истинного его руководителя и точных координат астероида, затерявшегося среди Территории Ускру. Она была лишь вашим билетом назад. Я помню, как вы однажды пожаловались, что вас вышвырнули из дома. Думаю, это была игра. Вас действительно вышвырнули. Но из проекта, которым вы когда-то руководили. У вас ничего не осталось. Не считая жизни и гордости, разумеется. Даже зная примерное местоположение, вы могли веками перебирать камушки, в надежде наткнуться на нужный. Вы решили не рисковать и, как истинный паук, выжидали в своей сети.

Я замолчал. Паучиха долгое время не шевелилась. Застыв в углу, она больше чем когда-либо напоминала хищника, готового ударить в любой момент. Но она не нападала. С ее стороны это было бы глупо. Да и бессмысленно. И Мама Курта сама прекрасно это понимала.

Наконец тишину разорвало характерное стрекотание. Переводчик моментально включился в игру и зачастил:

– Прекрасная изобличительная речь, Сет Эпине. Но насколько Мама Курта знает, ее принято произносить при свидетелях и других подозреваемых. Но мы тут одни. Так к чему весь этот треп?

Я улыбнулся. Совсем чуть. Просто, чтобы обозначить. До жути не хотелось все разжевывать. Но, видимо, судьба.

– Обрисовал все как есть, чтобы вы не трудились вешать мне на уши паутину. Я свою часть сделки выполнил. Пришел черед вам, Мама Курта, исполнить свою. Забирайте робота и делайте с его памятью, что хотите. Только снимите с Эйтн хомут.

Последняя фраза прозвучала практически как угроза, но я даже не потрудился как-нибудь это изменить.

Нельзя сказать, как хорошо Мама Курта разбиралась в человеческой мимике, но суть, без сомнения, уловила правильно. Даже изволила переместить заднюю пару ног чуть ниже по стене. На короткий миг я все же поверил, что она действительно готова наброситься.

К счастью, ничего такого не случилось. Похоже, перейдя сразу к делу, я немало заинтриговал пиратскую королеву.

– Что ж ты не привел подружку с собой? – поинтересовалась она. – Или ждешь, что Мама Курта взмахнет рукой и паутина растворится по волшебству?

– Я… – Пришлось как следует подумать над тем, что говорить дальше. Себе признаться было куда проще, нежели вслух: я на самом деле не особо размышлял над этим моментом. – Наверняка есть способ сделать это на расстоянии.

Паучиха разразилась серией резких щелчков и поскрипываний. Видимо, пыталась рассмеяться по-человечески.

– Скажи мне, Сет Эпине, а твои Тени умеют работать на расстоянии?

Я захлопнул рот, понимая, что речь тут не о расстоянии вытянутой руки.

– Тогда летим на Риомм. Вы снимите эту дрянь с шеи Эйтн, а я вернусь с вами на Гонгси.

– Хочешь заманить Маму Курту в западню?

– Я хочу, чтоб вы сняли с моей подруги хомут!

Паучиха пошевелила объемным задом, как будто устраивая его поудобней.

– Ценой собственной жизни? Вот уж не думаю. После всего, что твои собратья-лейры устроили в столице, вся Империя теперь на ушах. Ни ты, ни я не проберемся на Риомм незамеченными. И не уйдем оттуда живыми.

– Тогда что вы предлагаете? Ждать, когда Эйтн умрет? – Последняя фраза не только спровоцировала новый приступ жжения, но впервые за все время позволила мне осознать, что подобный исход совсем не невозможен. Я заглянул в светящиеся паучьи глаза и практически прорычал: – Если это произойдет, во всей Галактике для вас не останется места, чтобы укрыться. Вы зовете себя Мамой? Так вот, сначала я перебью ваш пиратский выводок, а потом использую весь пыточный опыт лейров на вашей жирной туше!

Признаюсь, мне и самому стало не по себе от того, какой пылкой получилась угроза. Однако Мама Курта как будто осталась не впечатленной.

– Поаккуратнее с ядом, детка, – мягко посоветовала она. – Так и самому отравиться можно. Твое желание спасти подругу мне понятно. Но вот чего Мама Курта до сих пор не уразумела, так это что случилось с командой, которую она отправила за тобой, а? Есть что рассказать?

Несмотря на опыт столкновения с кровопролитием, мне все же нелегко было вспоминать резню, устроенную «масками» леди Риссы на борту пиратского шлюпа. Как и то, что я даже не попытался их остановить. Само собой, между мной и пиратами-похитителями не было и быть не могло никакого взаимопонимания, но и просто списать команду разумников со счетов лишь потому, что они оказались на чужом пути, я тоже не мог.

И, конечно же, даже не подумал разжевывать все это паучихе.

– Нечего тут рассказывать, – отрезал я. – Их перебили риоммцы.

Когда она никак не отреагировала, добавил:

– Но вы ведь и так это знаете, правда? Иначе не торчали бы близ Лабиринтов, выжидая. Кстати, на что вы рассчитывали?

– Мама Курта не первый день в космосе дела делает, Сет Эпине, – повторила паучиха фразу, которой уже однажды дала мне понять, насколько хитроумной она себя считает. Это вселило еще больше смысла в метафору о пауке в засаде.

– Вы знали, что я вернусь в Лабиринты?

– Знала? Нет. Рассчитывала? Да!

Я не успел осмыслить ее ответ, как она вдруг заголосила:

– Стилг!

Разумеется, заголосил переводчик, слишком уж дотошно подражая человеческим интонациям, и, тем не менее, не вздрогнуть мне это не помешало.

Динетин явился тотчас, будто все это время терпеливо стоял за углом.

– Я здесь, Мама.

Паучиха швырнула ему голову.

– Позаботься о металлоломе. Вскрой эту черепушку и выскреби координаты каменюки под названием «Гонгси-двадцать-один-пятьсот-десять». Я хочу, чтоб мы отправились туда в ту же минуту, как данные станут известны. Ты понял?

– Конечно, Мама.

– Иди.

Едва Стилг скрылся, я развернулся к пиратской королеве:

– Мы так не договаривались.

– А о чем мы договаривались, детка? – спросила та с плохо отыгранным недоумением и, помолчав немного, будто припоминая, продолжила: – Что ты выяснишь все, что только можно о проекте «Дрема» и вернешься назад. Так? Я ничего не переврала?

Я смотрел в чуть светящиеся глаза, не отрываясь, но слов возражения подобрать не мог. Справедливости ради, стоило признать ее правоту. Однако факт того, что пиратка уже была в курсе всего, ради чего услала меня и Эйтн в Лабиринты, нивелировал все труды. Что означало лишь одно: мы ходим по кругу, занятые игрой во что-то малопонятное, если не бессмысленное. Обожженную ладонь вновь прострелило болью, хотя я даже не пытался касаться Теней.

– Зачем я вам на Гонгси, Мама?

Паучиха едва заметно отодвинулась назад, казалось, обрадовавшись вопросу.

– Кого ж еще туда вести, как не лейра?

Боль в руке усилилась настолько, что соображать стало сложно. Крепко сжав зубы, я процедил:

– Меня тошнит от ваших загадок.

Если паучиха и удивилась резкой смене тона, то виду не подала. Раскудахталась только, будто примерная наседка:

– Что с тобой, детка? Тебе нехорошо?

Насмешка? Ну еще бы!

Я подавил нараставшую и, что самое главное, неясно откуда взявшуюся боль и выпалил:

– Лучше не переводите тему. Почему я вообще должен верить, что вы сдержите обещание? За все время нашего знакомства, вы практически и слова правды не сказали. А теперь надеетесь впрячь меня во все это заново?

– Ну, у тебя, Сет Эпине, есть выбор. Причем не такой ограниченный, как кажется. Ты и твои дружки на том черном кораблике вольны убраться отсюда в любую минуту. Но что ты от этого выиграешь? Твоя зазнобушка умрет. Ты можешь использовать свое темное искусство и заставить Маму помогать тебе против воли. Но уверен ли, что это сработает? Что, если безвольная Мама Курта опасна для твоей подруги значительно больше, чем мертвая? На такое ты не рассчитывал? А я озвучу еще и третий вариант. Самый правильный для тебя. Ты полетишь к Гонгси и сделаешь все, о чем Мама тебя попросит. А взамен она не только снимет паутину с прелестной шейки леди Аверре, но и позволит тебе прикарманить большую часть тех тайн, что ты обнаружишь на дне.

– Почему вы решили, что они будут мне интересны?

– Просто доверься маминому чутью, детка. Все откроется. В свой черед.

Едва она замолчала, корабль вздрогнул. Не настолько сильно, чтобы внушить опасения, но достаточно для единственного вывода: мы тронулись в путь.

– Ах! – картинно заломив передние лапы, всхлипнула паучиха. – Малыш Стилг такой умничка! Похоже, мы окажемся на Гонгси скорее, чем планировали. Но ты ведь уже сделал свой выбор, да, Сет Эпине? Слова Мамы тебя взволновали. Лейр всегда останется лейром, кто бы что ни говорил.

Она играла со мной, но играла умело. Так, как ни одному нормалу не удавалось. И это не только злило, но и подкупало.

Покосившись на пиратку исподлобья, я позволил себе солгать:

– Зря вам так кажется. Я не настолько любопытен.

– Обманщик, – отмахнулась она, отлепляясь наконец-таки от стены. – Но Мама тебя не винит. Давай-ка пройдемся. Познакомишь меня со своими приятелями, а я в обмен на это кое-что вам покажу. И расскажу.

Легче было согласиться, чем продолжать бессмысленный спор.

Корабль был велик. Не больше риоммского акаша, но все равно достаточно большим, чтобы по его путанным коридорам можно было блуждать часами. Мама Курта мне подобной чести, разумеется, не оказала и провела самым кротчайшим путем, в общей сложности занявшем едва ли больше пары минут. Спасибо хоть не прикасалась больше.

Не трудно было догадаться, куда именно пролегал наш путь, и, как только двойные створки со скрежетом распахнулись, а в ноздри ударил сухой смрад, я только усмехнулся.

– Уютней не стало.

– О, спасибо, детка, – откликнулась паучиха и сразу же проскользнула к своим ненаглядным подушкам, мимо остолбеневших от такой встречи Райта и Туори, коих держали на мушке пираты. Не без некоторого труда взобравшись на окруженный шкатулками и ящичками «трон», пиратка внимательно осмотрела представших перед ней лейров всеми четырьмя парами глаз, после чего обратилась к команде: – Славная работа, мальчики.

– Мы больше не нужны, Мама? – с оттенком беспокойства спросил Стилг.

– Ты, малыш, останься. Остальные – вон!

Едва все непричастные убрались, паучиха совершила некий жест, заставивший динетина преподнести ей останки роботессы.

– Новая подружка, Сети? – негромко, но с ухмылкой поинтересовался Райт, пока Мама Курта вертела между пальцами то, что осталось от головы бедной Кукольницы – металлический каркас черепа с пустыми глазницами и дыркой для вокодера и разглядывала его с придирчивостью ювелира. Для полной картины только монокля не хватало.

– Заткнись, – прошипел я, не к месту вспомнив о жутких экспонатах, что паучиха держала в одной из своих драгоценных шкатулок. Стало интересно, там ли до сих пор голова леди Синны?

Повертев металлическую голову так и эдак, пиратка швырнула ее в ближайший сундучок и сосредоточила внимание на нас.

– Маме не нравится, когда ее заставляют волноваться.

В любой другой ситуации подобные слова польстили бы мне, сейчас же они спровоцировали лишь саркастичное:

– Тогда Маме не следовало связываться с лейрами.

Паучиха прищелкнула мандибулами. Стилг, стоявший сбоку от нее, зарычал. И только Райт оставался на позитиве, с интересом разглядывая пирамиды из ящиков.

– Мы так и не познакомились как следует, – сказала Мама Курта ему и Туори, которая выглядела несколько пришибленной от всего, что с ней произошло. До чего же нервирует воспитанников Цитадели реальная жизнь!

– Не уверен, что это нужно, – отозвался Райт и, указав на меня, добавил: – Мы здесь только ради этого чудика. Но вас, подозреваю, это не слишком волнует. Вы, кажется, рады, что под руку попалось сразу три лейра.

– Не стану скрывать, что сюрприз приятный. Учитывая дело, которым мы все в скором времени займемся. Как говорится, два лейра лучше, чем один, а три – вообще находка!

Меня от этих слов передернуло. Снова ощутив легкое покалывание в ладони, я процедил:

– Вы, очевидно, не те пословицы запомнили. Работа с лейрами до добра обычно не доводит.

Паучиха подалась вперед, отчего окружавшие ее угловатые горы опасно зашатались:

– Мама Курта не настолько суверена, детка. К тому же, как ты, верно, заметил, у нее не хватает части команды. Краус, Сайза, Льет и Кессада расплатились своими жизнями, чтобы чьи-то планы не пошли прахом. Славные были малые.

Я не рискнул возражать, пускай и нашлось бы чем крыть. Мне не за что было любить или уважать тех, чьи имена она назвала, но смерти они не заслужили. Уж точно не той, что их постигла. Впрочем, им хотя бы не пришлось проводить часы в ожидании момента, когда тонкая нить отделит их голову от тела. На запястье как будто дыхнули огнем. Я не пикнул, но задумался, не мысль ли об Эйтн стала причиной боли?

Из глубин самокопания меня вытащил звонкий щелчок.

Я резко вскинул голову, готовый к нападению, но, бегло осмотревшись по сторонам, понял, что опасаться некого. Компания оставалась прежней. Только паучиха недовольно шумела мандибулами. Видно, ожидала большего энтузиазма.

– Итак. К делу! – Она устремила взгляд на Стилга и приказала: – Покажи!

Он не спросил, что и зачем, только отошел к боковой стене и, не переставая косить в нашу сторону подозрительным взглядом и бластером, нажал несколько кнопок на встроенной панели. В следующий миг и без того сумрачное помещение погрузилось в полную темноту.

Меня это насторожило. Уверен, что и Райт с Туори тоже не остались равнодушными.

Однако прежде, чем кто-нибудь из нас успел как-то среагировать, темень сделалась зыбкой, а потом и вовсе обрела форму, не имевшую ничего общего с внутренним устройством корабля. Это был космос. Со всех сторон: сверху, снизу, спереди, сзади и даже по бокам – бездонно-чернильное море, испещренное мириадами тусклых, но неистово пульсирующих огоньков.

Все это, конечно, не по-настоящему. Проекция. Но самая реалистичная из тех, что мне когда-либо доводилось видеть. Часть ее накладывалась на лица Стилга и Мамы Курты, но в целом не портила впечатления. В Цитадели никогда не скупились на технологические новшества, но подобное там точно не встречалось. Стало интересно, не является ли разработка плодом трудов самой Мамы Курты?

Невольно повернув голову к напарникам, я перехватил не менее потрясенный взгляд Туори, ухватившей настолько же ошарашенного Райта за руку.

– Увеличь, – скомандовала паучиха. Очевидно, Стилгу.

Тот ждать себя не заставил и парой незатейливых движений сделал так, что россыпь отдаленных звезд, расползшаяся по пустоте тонким серпом, раздалась в размерах и явила свою подлинную натуру.

Пояс астероидов. Территория Ускру.

– Ближе!

Стилг приблизил еще, на сей раз выделив не просто цепь ничем не примечательных и практически идентичных друг другу камней, вращавшихся по орбите, но весьма конкретный камушек.

Гонгси.

Вообще, справедливым будет отметить, что они все носили имя Гонгси, но этот определенно шел под номером 21510.

Насколько он был большим? Трудно сказать, особенно, если учесть неясность расстояния, с которого велась съемка. До порядочной луны не дотягивал, это уж точно, так что о гравитации можно было и не мечтать. Но при этом выглядел достаточно крупным, чтобы вместить в себя сразу пяток риоммских акашей. Невзрачно-серый, будто слепленный из самой бесцветной пыли, он напоминал неправильной формы ком для игры в «глину». Только одна деталь выделяла его из сонма точно таких же глыб – причем заметной она стала лишь при хорошем приближении, – следы чьей-то деятельности, случившейся когда-то во времени, но оставившей за собой лишь пепельное городище в форме шестиугольника.

– То, ради чего леди Аверре прислала сюда свою группу? – уточнил я, приглядевшись к выступавшим над каменистой поверхностью ломаным кривым, некогда, судя по всему, служившим лагерем для исследовательской команды Эйтн.

– Справедливая мысль, детка, – с оттенком одобрения отозвалась паучиха. – Но нас это не должно сбивать с толку. Команда твоей подружки полагала, будто наткнулась на следы древней цивилизации. Бедняжки даже не подозревали, как сильно ошибались. Конечно же, до той поры, пока не наткнулись на оставленный мною сюрприз.

То злорадное удовлетворение, с которым переводчик озвучивал стрекот пиратской королевы, заставило меня ненадолго оторваться от изучения астероида и повернуться к Маме Курте. Рассказ Эйтн о том, что сталось с командой исследователей, посетивших Гонгси, всплыл из глубин памяти вместе с видением, которое мне удалось ненароком почерпнуть у напарника Кукольницы в Лабиринтах.

– Что вас так забавляет?

Паучиха в очередной раз поерзала на подушках.

– О, только не дуйся, детка! Мама Курта довольна лишь тем, с какой эффективностью сработала ее ловушка. Лейры ведь тоже свято хранят свои владения и свои тайны, правда? Кроме того, даже после изгнания, я не могла бросить лабораторию на произвол судьбы. Слишком уж прикипела к плодам трудов своих.

– А если в подробностях? – подал голос Райт.

Паучиха с явной неохотой переместила взгляд на него.

– Подробности будут после того, как один послушный мальчик спустится на поверхность, заберется в самую глубокую норку и достанет мне кое-что.

– А мальчик сам догадается, что это за «кое-что»? – спросил я, невольно переняв дурацкую привычку говорить о себе в третьем лице.

Пиратка громко прищелкнула мандибулами.

– Мальчик все поймет.

В этот момент, будто по ее желанию, астероид слегка повернулся, и из тени на свет далекого и тусклого солнца местной системы выползла дыра. Черная, как космос вокруг, она имела форму идеального круга и по размерам была едва ли меньше «Шепота». Не кратер, но шахта. И глубокая, судя по тому, что солнечные лучи лишь облизнули ее по краям и быстро убрались. Глядя на странную игру света и тени, у меня ни на мгновение не возникло сомнений в ее рукотворности.

– Самое главное в той шахте?

– Мальчик уже начал кое-что понимать. Мама Курта одобряет!

От ответа в виде презрительного смешка меня удержал только вновь разыгравшийся зуд. Как если бы у ожога на руке имелась воля, и ему не терпелось очутиться на дне той зловещей шахты. Мысль, как переключатель передатчика с волны на волну, на мгновение перескочила на Эйтн и вернулась обратно.

– Когда будем спускаться? – спросил я, стараясь отвлечься от зуда.

Паучиха рассеяно почесала макушку своей треугольной головы.

– Чем скорее, тем лучше, детка. Мама Курта любит, когда не тормозят. А у тебя, как мы оба прекрасно знаем, еще и стимул есть. Чтоб поторопиться, да?

Туори подала голос:

– И все же с вашей стороны было бы весьма любезно поделиться хоть какими-то деталями.

– Боюсь, вам придется самим все это выяснять. После того, как чудовищная жестокость привела Маму к полной нищете, ее память потеряла былую остроту.

– Прошло не так много времени, – напомнил я.

Пиратка, тут же надувшись, подобно шарику, огрызнулась:

– Думаешь, время решает? Нет, детка. Решает жестокость. Память – штука заковыристая. Когда-то Мама знала все, да несколько часов космического вакуума мало что оставили от этих знаний. Сколько обычный разумник способен протянуть в таких условиях? Минуту? Где-то так, да? Маме удалось продержаться намного дольше! Существенно дольше. И это необратимым образом сказалось на ее разнесчастном здоровье. Все, что вы найдете на дне, Мама, считай, тоже увидит в первый раз. Я не чудовище, Сет Эпине. Я лишь ищу справедливости.

Несмотря на способности элийра, эмпатия к бедам окружающих никогда не пополняла список моих достоинств. При этом сопереживание как таковое не было мне чуждо. Оно просто не распространялось на тех, кто ради собственных целей готов манипулировать окружающими, а в случае неповиновения грозить отсечением головы. Максимум, что причитания паучихи спровоцировали, это вполне закономерный вопрос:

– Кто поступил так с вами?

Паучиха, казалось, ждала этого вопроса. Громко прищелкнув мандибулами, она затем издала серию щелчков потише, и без помощи своего торшера прошелестела на понятном риоммском:

– Лейр.

Не знаю, какой реакции она ожидала. Быть может, думала, что я, как и Райт с Туори, лишь растерянно переглянусь с напарниками и забормочу сомнения. Вот только мне было плевать. Действительно плевать. И все, на что я сподобился, это вялый вопрос:

– Кто?

Паучиха сдулась, чуть подобрав под себя ноги. Торшер выдал:

– А ты не впечатлен, детка. Мама расстроена.

– Мама может хоть в транс впасть. Плясать под ее дудку я не собираюсь.

Паучиха мигнула всеми восемью фонариками и чуть приподнялась на задних лапах – натуральный подвиг, учитывая ее размеры. Механическая говорилка раздраженно затарахтела:

– И, тем не менее, пляшешь. Хорошие мальчики делают то, что им говорит Мама. А ты ведь хороший мальчик, да, детка? – Она не стала ждать моего ответа. – Я не знаю его имени. Того лейра, что затеял все это. Он никогда не представлялся. Только требовал, чтобы я собрала для него как можно больше информации о том, что таится на дне шахты.

– Где вы познакомились? – спросил я, скорей инстинктивно, нежели из искреннего желания знать ответ.

– Я не вспомню, детка. Но верю, что ты и твои друзья помогут это исправить. Маме нужны ответы. Очень нужны. Будь славным мальчиком, достань их ей.