Призма тишины

Глава 20 Время взаймы

Сил терпеть не осталось – слишком много света проникало сквозь сомкнутые веки, что раздражало неимоверно.

Я выругался и распахнул глаза.

Надо мной, как и следовало ожидать, болталась лампа – большая и похожая на соцветие, под шапкой которого кругом располагались шарики белого света. Занятная штуковина, но совершенно не похожая на те, что попадались мне в лаборатории.

Я проморгался, протер слезящиеся глаза рукой и нахмурился. Что-то явно было не так.

Во-первых, куда-то пропал скафандр. Надежную защиту, способную уберечь от холода, радиации и вакуума, сменило простое серое трико и рубаха. Во-вторых, подо мной оказалось вполне удобное ложе, никаким образом не похожее на те жуткие кушетки, что попадались в разных углах исследовательского комплекса. И в-третьих, я просто дышал. Сам. Без помощи каких-либо приспособлений. А вполне легко – так, как только можно было дышать в свободной от всяких ограничений среде.

Ощущая смутную радость от осознания, что не задохнулся насмерть, я осторожно приподнялся и, пристальней оглядев комнату, в которой очутился, негромко выдохнул:

– Лазарет что ли?

– Вроде того.

От резкого движения головой, щелкнула шея.

Я ойкнул и скривился.

Эйтн, до это момента со сложенными на груди руками подпиравшая дверной косяк, бросилась вперед.

– Ты не в своем уме? – попеняла она, мягкими и теплыми пальцами осторожно ощупав мои позвонки. – Мы тебя едва с того света вытащили. Уже обратно спешишь?

На душе сразу сделалось легко-легко, настолько, что хотелось воспарить к потолку. Желание огрызнуться занялось и угасло, напрочь вытесненное тоской по нежным прикосновениям, которые прервались, стоило убедиться, что со мной все в порядке.

Стараясь не смотреть ей в глаза, я спросил:

– Как ты тут оказалась?

Включилась «госпожа Аверре». Отступив на короткий шаг, она изогнула тонко очерченную бровь и тихонько хмыкнула.

– Ты хоть знаешь, где «тут»?

Вопрос подтолкнул заново осмотреть комнату, похожую на лазарет: сверкающие полы, изящные изгибы панелей, безукоризненная чистота на каждой поверхности. И все это в знакомой золотисто-белой гамме, так обожаемой самой Эйтн.

– Твой корабль? – Облегчение на пару с растерянностью оглушали не хуже шоковой дубинки. – Но… как ты сумела вырваться из дома?

Эйтн улыбнулась.

– А о том, как я тебя вытащила, ты спросить не хочешь?

Я поерзал на месте, но все же наскреб силы, чтобы не отвести глаза снова. На самом деле до жути хотелось смотреть на нее. Только на нее. Одну. И никогда больше не отворачиваться. И даже не отходить.

– Честно говоря, я все еще не уверен, что это не предсмертная галлюцинация.

Тихий музыкальный смешок и мед во взгляде сыграли отвлекающим фактором, не позволившим заметить легкого тычка в плечо.

– Ай, – тихо выдохнул я, просто чтоб подыграть.

Улыбка Эйтн стала самую малость шире. И неожиданно теплее. Притом настолько, что я всерьез начал беспокоиться, не брежу ли.

Сердце ускорило бег, дыхание затруднилось и жар, опаливший щеки и уши, волной прокатился вниз до самых кончиков пальцев. В груди сделалось тесно. Но вместо того чтобы обеспокоиться собственным здоровьем, я лишь протянул руку и переплел свои холодные длинные пальцы с маленькими и теплыми пальчиками Эйтн. При этом, ни на мгновение не прекращая зрительного контакта.

Мне было страшно. Пожалуй, как никогда в жизни.

Тем не менее я позволил себе еще одну маленькую вольность и, все так же заглядывая в дурманящие глаза напротив, притянул девушку к себе.

В этот момент могло произойти что угодно. Она могла оттолкнуть меня. Могла разозлиться. Даже ударить.

Но ничего подобного не случилось.

Продолжая с тем же любопытством и теплотой вглядываться в мои собственные глаза, Эйтн, изумив, наверное, нас обоих, наклонилась и коснулась своими нежнейшими губами моих сухих и потрескавшихся.

Вкус этого поцелуя я не забуду никогда.

Да, сам поцелуй был неуместен и, если уж оставаться откровенным до конца, не очень умел. Но за все свои двадцать лет я не испытывал ничего более опьяняющего и вместе с тем вызывающего желание жить дальше. И бороться. За то, чтоб это никогда не прекращалось.

Когда Эйтн отстранилась, позволив нам обоим перевести дух, я пообещал:

– Я сниму с тебя эту штуку.

Она сначала нахмурилась, видно, не сообразив, что я имел в виду, но, как только догадалась, коснулась кончиками пальцев полупрозрачной ленты на своей шее и моментально закрылась.

– Тебе не стоит об этом беспокоиться.

Не самый смышленый разумник в сердечных делах, я догадался, что сказал что-то не то. Однако, несмотря на все попытки объяснить причину оплошности, натолкнулся на вдруг выросшую между нами стену отчуждения.

– Ты прекрасно знаешь, что стоит на кону, – сказала Эйтн, проигнорировав мою протянутую ладонь. – Я тут не на первом месте. И не должна быть.

Последствия головокружительного поцелуя все еще не отпускали, так что я несколько секунд хлопал глазами, прежде чем сумел выдавить:

– Ты шутишь? – И чуть было не ляпнул, что ввязался во все это только из-за нее, да вовремя прикусил язык. Даже в голове фраза не звучала лестно, а вслух – и подавно. Я потянулся к Эйтн, упрямо желая коснуться.

Она отстранилась, а ее нежное лицо как будто подернулось инеем.

– Больше мне не до шуток, Сет.

К еще большему моему удивлению, Эйтн извлекла наружу маленький бластер, чье тонкое серебристое дуло нацелилось на мою грудь.

Я, кажется, ахнул. Глаз дернулся от желания рассмеяться, но выражение лица леди Аверре и ее откровенно угрожающая поза свели попытку на нет.

– И правильно, – проговори я, все еще переваривая фразу про шутку. – Потому что это совершенно не смешно. Опусти оружие.

– Не раньше, чем пойму, что ты это все еще ты. Расскажи, что случилось на астероиде.

– Я и есть я. И я все расскажу. Тебе не нужно в меня целиться.

Эйтн будто не слышала. Казалось, она изо всех сил сдерживает себя, но в чем – в желании поцеловать или пристрелить, – оставалось неясным. Да, я помнил о ее умении манипулировать каждым, кто хоть на мгновение подпадал под ее чары, о Занди и их совместной ночи, но не мог поверить, что страсть можно так мастерски сымитировать. Только не с лейром. Только не со мной.

Я поднялся с кушетки и, ни на мгновение не разрывая зрительного контакта, шагнул вперед.

– Сет, оставайся на месте, – предупредила Эйтн – лицо неподвижное, но голос так и звенел от напряжения.

– Ты же не убьешь меня из-за какого-то пустяка? – спросил я тихо и с уверенностью, которой на самом деле не ощущал, сделал еще шаг.

Эйтн слегка качнула головой.

– Не обязательно убивать. Достаточно сделать очень больно.

Я понимал, что разговор уходит не туда, и все равно не смог не заметить:

– Ты знаешь, я достаточно быстр, чтобы увернуться от выстрела. Твоя игрушка не причинит мне вреда. Не успеет.

– В обычной ситуации – да, но только не после того, как ты едва очнулся. Кроме того, я тоже кое на что способна, если помнишь. Не паясничай и рассказывай все, что произошло на Гонгси.

Мне вдруг сделалось очень грустно. Так бывает, когда с нетерпением ждешь чудесного события, а когда оно наступает, понимаешь, что все это время воображал себе невесть что. Стараясь не обращать внимания на слабый укол разочарования, пронзивший сердце, я вздохнул.

– Я думал, мы наконец-то стали что-то значить друг для друга.

Эйтн снова нахмурилась и, если честно, это не было той реакцией, на которую я рассчитывал. Мне казалось, мы и впрямь разделяли нечто особенное. Нечто, о чем не нужно было говорить. Для чего хватало поступков. Включая этот короткий поцелуй.

Именно поэтому я не обратил внимания на тихий смешок позади себя. А когда почувствовал холодное лезвие искривленного и стрекочущего клинка у своего горла, оказалось поздно реагировать. Только слушать ядовитый шепот, неприятно щекотавший ухо.

– Смешно. Как помойная крыса, вроде тебя, смеет мечтать о чем-то подобном? Ты и госпожа Аверре? Противоестественная мерзость!

Я не узнал голоса, но понял, что это один из стражей леди Риссы. Эйтн была на корабле не одна. Конечно же. И мне следовало помнить об этом. Как и о том, насколько быстры и незаметны эти твари.

– Все, что я сказал, касается только меня. И ее.

Смех, последовавший за этим, напоминал ветер Паракса – холодный и сухой.

– Миледи, почему бы вам не погулять, пока я растолкую нашему славному лейру, что тут и кого касается?

– Это ни к чему, – отозвалась Эйтн, пряча бластер назад в кобуру. Смотрела она при этом только на меня. – Сет, пожалуйста, расскажи про Гонгси.

Я не стал отмалчиваться и в коротких выражениях обрисовал все, с чем столкнулся внутри астероида и на его поверхности. Включая видения, которые спровоцировала близкая смерть и Тени. Я выложил все без утайки, и по тому, как менялось выражение на лице леди Аверре, понял, что сумел убедить ее в своей искренности.

– Оставьте его, Нитар, – скомандовала она.

Страж не шелохнулся. Стрекот проклятого лезвия заставлял ныть зубы.

– А может, все-таки не стоит доверять этому слизняку, а, миледи?

Но Эйтн отрезала:

– Оставьте его.

Упрямство и непокорность стража поражали. Его желание перерезать мне глотку выплескивалось наружу, наполняя и без того напряженную атмосферу ядом. Придвинув клинок почти вплотную к моей коже, страж прошептал мне на ухо:

– Это ничего не меняет. Настанет миг, когда ты ей наскучишь, и тогда я с превеликим удовольствием распотрошу твою тощую тушку. А затем, когда наиграюсь, займусь и твоими дружками. Так что не расслабляйся.

– Нитар!

– Как пожелаете.

Лезвие у горла пропало, запястья освободились. Оглянувшись, я с удивлением обнаружил, что стража рядом уже не было. Удобно устроившись на одном из дальних кресел, он закинул ноги на кушетку и уткнулся взглядом в инфопад. Такая проворность заставляла волоски на затылке зашевелиться.

– Откуда взялись эти фокусники? – спросил я, обратив взгляд на Эйтн.

– Атака лейров на столицу многое изменила, Сет. Я знаю, что твоей вины в этом не было, но твое бегство с теми, на чьих руках кровь тысячи невинных риоммцев, заставило мою мать взглянуть на события по-иному. С того момента, как последние корабли лейров покинули орбиту Риомма, ты из изгоя превратился в лицо, ради которого вся атака и затевалась. Поводом для начала конфликта.

Я едва успел открыть рот, чтобы возразить, но Эйтн перебила:

– Да, я все знаю. Ты здесь ни при чем. Но мою мать не переубедить.

Мне с огромным трудом удалось совладать с голосом.

– И что же? Ты собираешься доставить меня в столицу, чтобы судить? Таков нынешний план?

Эйтн обменялась со стражем малопонятными для меня взглядами, затем качнула головой в сторону выхода:

– Идем.

Мы переместились в рубку, но перед этим заглянули в одну из кают, где меня снабдили комплектом нормальной одежды и обуви. Вышагивая вслед за госпожой Аверре, которая явно ощущала себя хозяйкой положения, я пытался прислушаться к собственным чувствам. Помнится, кислородное голодание спровоцировало приступ галлюцинаций, который Тени превратили во вполне четкие и детальные видения прошлого. Меня они волновали мало. В отличие от последствий, грозивших здоровью. Впрочем, те же самые Тени нашептывали, что мое физическое состояние в полнейшем порядке, а это только добавляло вопросов.

– Все же, как ты меня нашла? – спросил я, на ходу зашнуровывая тесемки нижней туники. Цвета болотной зелени, она приятно касалась кожи, но при этом ощущалась чересчур яркой.

Эйтн, перешагнув комингс рубки, оглянулась через плечо:

– Пробравшись в лабораторию, ты активировал охранную систему, которая и послала сигнал.

Это заставило меня нахмуриться и тут же споткнуться о выступающий снизу бортик.

– Ничего такого не припомню, – сказал я, потирая ушибленную ступню. Удобные ботинки на шнуровке пока оставались зажаты подмышкой, а потому удар чувствовался всем, что называется, естеством.

– Ты и не должен. – Эйтн с отстраненным интересом наблюдала за тем, как я обуваюсь. – Система активируется автоматически. Едва получив сигнал, я сразу поняла, где искать. Все остальное – дело техники.

Я не удивился, что за штурвалом корабля оказался еще один из стражей. В странной и даже несколько жутковатой маске, стилизованной под человеческий череп, он вел себя подобно автомату – скупые движения и односложные ответы. И те лишь на вопросы, заданные Эйтн. Снаружи безумствовало гиперпространство, но куда нас вели его бурные течения, мне было неведомо.

– Голоден?

Внезапность вопроса даже стража заставила оглянуться. Правда, всего лишь на мгновение.

Я качнул головой.

– Куда мы летим?

Эйтн расположилась в кресле второго пилота и, развернувшись ко мне лицом, кивком указала на пустующее сиденье навигатора.

– Я думала, ты и сам догадался.

Вариантов было немного, так что я и перебирать не стал.

– Шуот?

Она кивнула.

– Возвращаемся к тому, с чего начали. – Заметив выражение моего лица, Эйтн даже уголка губ не приподняла. – Я могла бы сказать, что твое изумление меня оскорбляет, однако не стану. Несмотря на то, каким мерзавцем был мой дядя, одной замечательной вещи он меня все же научил – продумывать все на несколько шагов вперед. Когда Кукольница и Гомса покинули астероид, я вовсе не забыла о нем, оставив пару независимых зондов в качестве наблюдателей. О том, что конкретно произошло на дне той шахты, мне, разумеется, неизвестно, но по контексту я догадалась, что Мама Курта добилась того, чего хотела.

Это были первые слова, которые по-настоящему задели мое все еще немного рассеянное сознание. Я приподнял брови:

– А ты знаешь, чего она хотела?

Эйтн позволила себе усмешку.

– Она и не скрывала. – Она немного помолчала, как будто изучая мою реакцию, после чего с некоторой осторожностью добавила: – Во всяком случае, от меня.

Когда и эти сведения (а вместе с ними и последствия) улеглись в котелке, мне пришлось немало постараться, чтобы следующий вопрос не прозвучал воплем. Слова выталкивались из глотки через силу:

– Почему ты ничего не сказала?

На моей памяти моментов, которые могли бы заставить леди Аверре отвести глаза, не случалось. До этой минуты. Сейчас же Эйтн походила на ребенка, застигнутого за очень нехорошей проделкой: руки сцеплены на коленях, голова чуть опущена, а на лице – маска мрачного отчуждения.

– У меня была причина, – сказала она настилу под ногами.

– Какая?

Это заняло время, тем не менее Эйтн все-таки рискнула посмотреть на меня. Ее взгляд напоминал золоченые кинжалы – невыразимо прекрасные, но готовые резать налево и направо.

– Я тебе не доверяла.

Это можно было проглотить. Следовало проглотить. И забыть, как о старой байке. Но мне не удалось. Возможно, со временем, когда раны значительно притупятся, но не сейчас. И не тогда. Хотя слова леди Аверре и не стали подлинным откровением, им все равно удалось меня задеть. Притом настолько, что я не постеснялся спросить:

– Почему?

Эйтн моргнула.

– Сет, ты что, шутишь?

Мое лицо не дрогнуло.

– А разве похоже?

Эйтн повернулась к стражу, управлявшему судном, и как будто решала, стоит ли затевать откровения при посторонних ушах. Видимо, решив, что ничего страшного нет, снова перевела внимание на меня.

Однако прежде, чем она успела издать хоть звук, я вставил:

– Только не говори, что это из-за того, кто я есть. Не поверю.

– Не из-за того. А вопреки.

– Это как?

– Сет, мы оба знаем, чего стоят обещания, данные под принуждением. Мама Курта вынудила тебя подписаться на ее предприятие, сделав из меня предмет торга. Не стану скрывать, мне польстило, что ты на это пошел, но, если быть до конца откровенной, то я попросту не верила, что тебе удастся сдержать слово. Ты – хороший парень, в этом я давно перестала сомневаться. Как и в том, что значу для тебя. Ты для меня тоже значишь очень многое. Тем не менее ни я, ни ты не свободны в собственном выборе. У каждого из нас есть обязательства.

– Не у меня. Я не Адис Лейр, помнишь?

– Неужели ты в это веришь?

– Конечно!

– Да брось! Ты – Адис Лейр до мозга костей и, как бы ни старался откреститься от этого наследия, оно не перестанет влиять на тебя и на каждый твой поступок. Несмотря на все свои заверения о свободе и отстраненности, ты продолжишь действовать в интересах большинства. Просто потому, что для тебя это нормально. По-другому ты не умеешь. И я это понимаю и принимаю. Просто не готова была проверять делом.

– А сейчас что изменилось?

Эйтн помолчала. Возможно, обдумывала вопрос или подбирала слова. А может, набиралась мужества для откровенности. Кто угадает?

В итоге она сказала:

– Очень многое. И то, что ты чуть не погиб, в первую очередь.

Это был один из тез редких случаев, когда я не нашелся с ответом. Слова Эйтн, ее маленькое скомканное признание поразили меня. Ржавой отверткой они вонзились мне в грудь, прошли мимо ребер и застряли в сердце.

Я понимал, что обязан хоть что-то сказать, но волны жара и боли, разгонявшиеся от словесной раны, душили саму возможность формулировать смыслы. Оставалось только смотреть. И надеяться, что она и так все поймет.

Остаток пути провели в неуютном молчании. Каждому из нас было о чем подумать.

Не желая сидеть на одном месте, я решил прогуляться по кораблю. Страж, тот, что встречал меня в лазарете во время пробуждения, глядел китхом и следовал по пятам. Когда мне это надоело, я обернулся и процедил:

– Нитар, правильно? Лучше бы тебе убраться с глаз моих, Нитар. Я сейчас сильно не в духе и, если честно, не прочь раскроить кому-нибудь башку. Испарись!

Страж, чья маска не позволяла считать ни единой эмоции, лишь отчеканил:

– Я исполняю приказы. Только не твои.

Я знал, что мог бы поспорить, более того – опуститься до прямых угроз и даже попытки подчинить себе его разум. Но нагнетать к и без того непростой ситуации не хотелось. Как и тратить с таким трудом обретенное равновесие на никуда не ведущие споры. Вздохнул и зашагал дальше.

Я едва сделал пару шагов, как вдруг осознал, что крепкая рука в черно-серой броне держит меня на месте.

– Та-а-ак, – протянул я. – А это еще что? Или у тебя снова приступ желания рассказать мне, какие лейры плохие и как ошибается леди Эйтн? Если что, то я с первого раза усвоил. Можем сэкономить друг другу время.

Ответ стража, однако, удивил.

– Неплохо держишься, – сказал он. – Учитывая, куда мы летим.

Я ненадолго завис. Признаться, никогда еще не чувствовал себя настолько свободным. Общество Ра и последствия этого весьма непростого взаимодействия заставили меня позабыть, что значит целиком и полностью принадлежать себе. Будто плотное покрывало сняли, сквозь которое можно было лишь улавливать приглушенные звуки. Окружение преобразилось. Желания петь во все горло или приплясывать, конечно же, не появилось, но необычайная легкость, с которой Тени текли мне в руки, захватывала дух. Может, так себя ощущали алиты, проходившие обряд Пробуждения способностей?

Впрочем, я решил не распространяться, ответив лишь:

– Деваться некуда. Может, отпустишь руку?

Нитар будто не слышал. Едва не тычась маской мне в лицо, он проговорил:

– Все, чего я сейчас хочу, это чтобы между нами не осталось недопонимания. Слышал, как ты спрашивал о нас. Так вот, знай, я вырос в ненависти к лейрам. И большинство моих братьев – такие же. Мы не благородные воины, а дикие псы на страже нормалов. Нас подобрали в подворотне, обогрели и отмыли, и дали цель в этой жизни. Это и беспрекословная преданность хозяйке – единственное, что нас объединяет.

Надеюсь, мне удалось не дрогнуть лицом.

– Как и ваши удивительные навыки, я полагаю?

Он помолчал, как будто раздумывая, стоит или нет делиться подробностями, затем проговорил:

– Практики тех, кого вы зовете куатами, куда полезней, чем может показаться.

Я почувствовал, как новый ком образовывается в глотке. Кое-как продавив его вниз, просипел:

– Откуда вы о них узнали?

Лицо стража исказила улыбка.

– У леди Риссы есть несколько удивительных свойств. Она чует, когда вблизи появляется нечто, способное послужить ее целям, и, как только выходит на след, атакует без промедления. Думаешь, она не знала об атаке? – Он качнул головой и сухо рассмеялся. – Она ждала ее. Готовилась к ней.

Преодолевая ощущение гадливости, я спросил:

– Ради чего?

– Чтобы разыграть свой гамбит. И навсегда избавиться от лейров, как от угрозы.

Он не пытался скрыть удовлетворения в голосе, а я не пытался разобраться, чем конкретно оно было вызвано. Тем ли, что ему наконец выпал шанс раскрыть подоплеку своего отношения, или же моей реакцией на его слова. Так или иначе, он не постеснялся добавить:

– Поверь, следующие несколько часов твоим дружкам на ледяной планете будет чем занять себя.

Глаза застлала пелена, на внутренней стороне которой отобразились десятки боевых и похожих на подводных чудовищ звездолетов, собравшиеся у дальней стороны одной из риоммских лун. Стало очевидно, почему они не предотвратили нападение лейров на планету, явившись лишь под конец, когда нападавшие готовились убраться восвояси. Перед флотом стояла иная задача: не защитить, а отомстить. И теперь целая армада кораблей направлялась прямо к лейрам на дом.

Я не пожалел сил оттолкнуть стража, заставив того приложиться затылком о переборку. Собрался рвануть к рубке и потребовать развернуть корабль к Яртелле, как в тот же момент звездолет содрогнулся, а по внутренней связи разнеслось:

– Сет, тебе лучше подняться. Мы у Шуота, и здесь творится нечто невообразимое.