Приключения Бобового Зёрнышка

Глава 16

Простите меня, о слушатели мои, но я совсем забыл рассказать вам о том, каким именно образом мы оказались в этом заведении и почему сэр рыцарь так медленно ел. Я помню, что упомянул о том, что это раздражало Бели. Если помните, так зовут прицепившуюся к нам с сэром рыцарем монашку. Вцепилась она плотно, Роланд не раз и не два пытался спровадить ее прочь по самым разным веским и откровенно надуманным поводам, но ни разу не смог заставить ее даже задуматься об этом.

Так почему же мы оказались на постоялом дворе? А за это надо спасибо сказать именно ей. Едва мы покинули деревеньку, где я весело провел ночь, она заявила, что теперь наш путь лежит строго на запад. Я попытался понять где находится этот самый запад, рыцарь же понял это быстро, с еще большей скоростью задал монашке десяток вопросов, не получил ответа даже на один и заявил свое твердое «нет». Бели ответ его ничуть не смутил, она рассмеялась и поманила рыцаря пальцем. Рыцарь нахмурился, но послушно подошел. Монашка протянула мне сладкий крендель, погладила по голове и толчком отправила прочь.

О чем они говорили, я не знаю. Не сказать, что я не пытался слушать, еще как пытался, я напрягал уши так, что даже глаза и волосы мои болели. Так, испытывая ужасающее напряжение всех органов чувств, я доплелся до вещей, плюхнулся на скрученный в рулон плащ рыцаря и осторожно лизнул глазурь кренделя. Мой рот заполнил сладкий вкус с тоненькой ноткой корицы и… больше я ничего не помню.

Когда я пришел в себя, то стоял на коленях, отчаянно выискивая в траве крошки съеденного мной кренделя. Рыцарь, какой-то грустный и жутко красный нервно гладил Праведника по морде, а Бели успокаивающе гладила меня. Я умоляюще посмотрел на нее, она улыбнулась, обнажив ровные, но подернутые желтизной зубы и пообещала, что если мы поедем туда, куда она сказала, то я непременно получу еще как минимум один такой крендель. Что такое минимум я не знал, но мне подумалось, что это точно больше одного и уже через минуту я сидел в седле полностью готовый к путешествию. Да ради таких кренделей я готов и на отвесную скалу забраться и в нору кротовью спуститься, и в море нырнуть. Нет, нырять я не буду, какие крендели в пучине морской, там же вода кренделек размокнет и развалится. Но я готов и размокший съесть, вот только глазури на нем не будет. Смоет ее вода.

Рыцарь смерил меня взглядом, покачал головой, глядя, как я нетерпеливо подергиваю поводьями, ругнулся, обозвал меня сладкоежкой. Затем сменил недовольное выражение лица на, более миролюбивое, отметил, что я прекрасно держусь в седле, снова обозвал сладкоежкой. Взглянул на монашку, снова на меня, шепнул что-то Праведнику, приложив ухо к губам скакуна, выслушал его ответ, тяжело вздохнул и произнес:

— Черт с тобой, Бели, — я первый раз слышал, чтобы он называл ее по имени, обычно рыцарь обращался к ней «ты» или «эй ты» если был в плохом настроении. Бывало еще «эй, как там тебя» когда настроение было хорошее. Сейчас же он назвал ее по имени.

— Черт с тобой, Бели. Мы поедем, куда ты сказала, но с тебя обед и мне и нашему другу Зернышку и блюда мы выбираем сами.

Бели на это радостно согласилась, о чем и пожалела, когда рыцарь озвучил заказ хозяину постоялого двора. Вот потому-то она и смотрела на рыцаря с такой ненавистью, а он ел так медленно.

Фух, вроде больше ничего не забыл. Дайте-ка подумать пару минут. Нет точно больше ничего. Можно продолжать нашу невеселую историю.

И продолжу я с момента, когда сэр рыцарь нежно обнимал лежащего на нем крупного мужика. Тот уже не дышал, хотя еще пару мгновений назад отчаянно бился в дружеских объятьях рыцаря. Рядом с ним слизывая с губ чужую кровь, с окровавленным ножом в руках монашка пинала бесчувственное, но скорей всего мертвое тело одного из нападавших. И в эту безмятежную картину ввалились плечистые мужики в сверкающей яркой броне и главный из них, беловолосый, синеглазый, словно сошедший с картинки в старой книге гордо заявил:

— Мы Воины Света!

Сэр Роланд прекратил обнимать мужика, тяжело свалил его на пол, сел, и, взглянув на стоящего перед ним Воина Света, произнес:

— Кавалерия. Никогда не приходите вовремя.

— Да! — взвизгнула монашка. — Что вас так задержало?

— Рад видеть вас снова, сэр Роланд! — склонил голову светловолосый, начисто проигнорировав визг монашки.

— Снова? — она опять взвизгнула, но на этот раз в голосе ее было столько удивления, и он был так высок, что я против воли зажал уши ладонями.

— Снова! — усмехнулся Роланд, принимая протянутую ему руку и поднимаясь на ноги. — Снова, — грустно вздохнул он.

— Вы что, — растерянно проговорила монашка, пошатнулась, пошарила рукой в поисках стула, нащупала остатки стола и, не оборачиваясь, села.

Это она сделал зря. Сидеть на столе может быть и неудобно, но возможно. Сидеть же на сломанном его подобии попросту нельзя, а уж если это подобие стоит на двух ножках и по совершенно не понятной причине еще не упало, невозможно. Но монашка этого не видела, она села, думая, что это стул. Естественно под ее задом никакого стула не оказалось, и они звонко шлепнулась на покрытый кровью пол. Я не в силах сдержать смех выпустил его наружу, но она и бровью не повела, во все глаза глядя, на стоящих друг перед другом рыцарей.

Собственно из них двоих на рыцаря больше походил тот, что с длинными светлыми волосами. В яркой начищенной броне, высокий и статный, он приковывал к себе всеобщее внимание, в то время как сэр Роланд казался рядом с ним жалким подобием человека, не то, что рыцаря. Светловолосый дополнял свой образ широченной улыбкой, Роланд же подчеркивал свою ничтожность мрачно сдвинутыми бровями.

— Вы что знакомы? — с пола проблеяла монашка и тяжело сглотнула.

И снова ей никто не ответил. Два воина застыли, глядя друг на друга. Я подобрал с пола вилку, посмотрел на нее, отбросил в сторону, взял валяющийся у ног деревяшку, бывшую еще утром ножкой стола, выронил ее, когда глаз мой зацепился за ножичек, коим сэр Роланд разделывал цыпленка, пока ему не помешали. Я не имел ни малейшего понятия, что собираюсь с ним делать, но иметь в руках оружие считал своим долгом. Конечно, я не смогу им пользоваться, но держа его в руках, смогу передать рыцарю, если потребуется.

— Даже и не думай, — тихо пробурчал хриплый мужской голос у меня в голове.

— Почему? — тихо спросил я, но монашка меня услышала и, повернувшись ко мне, сверху вниз прострелила взглядом насквозь. От пупка и до самой макушки.

— Потому что они знакомы, — назидательно произнесла она. — Видишь, как взглядами меряются.

Я не ответил. Это я и сам сумел каким-то образом уяснить, да и вопрос мой был обращен не к ней, а к тому, кто живет в моей голове. Точнее на моем заду, но голос то его звучит в голове. В общем, так и запутаться не долго, будем считать, что он живет у меня в голове, слушать собственную задницу так себе удовольствие. Я задал тот же вопрос про себя и ответа снова не получил, но мои пальцы каким-то странным образом оплели рукоятку ножа и держать его стало удобней.

Тем временем Роланду надоело таращиться на светловолосого и он, небрежно поправив покрытую пятнами крови рубаху, отряхнув штаны, стерев курткой мертвеца капли крови с кожи сапог, произнес:

— И что же задержало тебя на этот раз, досточтимый и светлейший Крато?

— Керанто, — тут же поправил тот и был одарен широченной улыбкой рыцаря.

— Да один черт, — хмыкнул он. — Так что на сей раз? Бабочки дорогу перелетели?

— Вы не справедливы к нам, сэр Роладн, — покачал головой светловолосый. — В том, что произошло много лет назад, нет и не было нашей вины.

— Конечно! — если бы словами можно было задушить или хотя бы отравить, то Воин Света уже бился бы в предсмертных конвульсиях, столько смешанного с ядом гнева было в голосе Роланда.

Какое красивое слово «конвульсия». Нет, вы только вслушайтесь кон-вуль-сия. Как звучит! Музыка прям для ушей. Действие хреновое, но слово замечательное и выучил я его поле того, как сам побился в конвульсиях пару часиков. Но сейчас не об этом. Дойдем обязательно, хотя и не слишком хочу это вспоминать, но придется.

— Конечно, не было! Что вы! Разве ж я вас в чем-то обвинял? Нет, и не думал! Зачем мне вас обвинять? Вы же бабочек пропускали. Созданий божьих, чьи крылышки нельзя оскорблять даже видом своим. Мы ж люди, что значим. Боги нас не создавали, ну подумаешь, вдохнули жизнь в глиняную игрушку и научили размножаться. Что мы значим по сравнению с прекрасными во всех отношениях бабочками?

— Сэр Роланд, я бы попросил вас…

— Что бы ты попросил? — рыцарь придвинулся к нему ближе. — Мы тоже тогда тебя просили, и ты сказал, хорошо и что? Где все те, кто тебе поверил? Я здесь, мне повезло, а где остальные? Скажи мне Керанто? Всем скажи!

— Они погибли, — ничуть не смутившись, отозвался светловолосый. — Они сделали свой выбор, сэр Роланд. Сами сделали. Они были прекрасными воинами и погибли, защищая то, во что верили.

— Вот именно были, — Роланд поднял с пола кувшин, не заметив, что он без дна встряхнул, прислушался и, не услышав бульканья, запустил его в стену.

— Я каждый день молюсь за их души, — светловолосый опустил глаза и сложил руки на груди лодочкой, коснувшись губами кончиков пальцев.

— И как? — усмехнулся Роланд. — Получилось вернуть кого-нибудь?

— Вы же знаете, сэр Роланд, оттуда вернуться нельзя.

— Боюсь, что демоны с тобой не согласятся.

— Это другое.

— Согласен.

Они замолчали, не глядя друг на друга. Воин Света смотрел на свои сапоги, а Роланд рыскал глазами по залу в поисках чего-нибудь жидкого. Не найдя ничего вокруг нырнул за чудом не пострадавшую во время драки стойку. Там он нашел не только целый кувшин вина, но и не поврежденного перепуганного хозяина заведения.

Мужичка он вытащил за шкирку, встряхнул как котенка, усадил на подставленную табуретку и со всем присущим ему благородством, очень вежливо попросил подать на стол, то, что еще не сгорело в кухне. Хозяин постоялого двора выслушал его, кивнул, принюхался и, подскочив, рванул в кухню, на ходу крича куда-то исчезнувшего повара.

Роланд достал кувшин вина, выбил пробку и опрокинул его содержимое себе в глотку. Напившись, он вытер усы. Красные капли вина капали с его губ на рубаху, смешиваясь с каплями чужой крови, но рыцарь не обращал на них внимания.

— Ну, — кивнул он монашке, — твои друзья прибыли. Что дальше?

Монашка растеряно оглянулась, посмотрела на меня и тут сообразила, что сидит на полу. Она подобралась, напустив на себя, все возможное в такой ситуации достоинство поднялась.

— Эти доблестные воины, — тихим уверенным не терпящим возражений голосом произнесла она, — проводят нас до алтаря моей богини, — она слегка поклонилась светловолосому.

— Прошу прощения, — откашлялся тот, — но боюсь, что провожать вас нам некуда. Алтаря больше нет, все служители убиты. Замечу, убиты весьма жестоко.

— Как? — растерялась монашка.

Светловолосый вздохнул и открыл рот, чтобы изложить подробности происшествия, но Роланд ему не позволил. Снова перемахнув стойку, он оказался между монашкой и готовым обрушить на ее голову новости Воином Света.

— Скажи мне Керанто, что тебе известно о том, что происходит с нами? Я говорю о себе и моих спутниках.

— Не много, — отозвался Воин Света. — Я лишь знаю, что где-то произошло что-то и теперь мы должны доставить кого-то куда-то.

— И все? — сказать, что сэр рыцарь был удивлен это не сказать ровным счетом ничего.

Его лицо вытянулось, глаза округлились, а в уголке открывшегося рта появилась тоненькая струйка слюны, что и сбежала ему на рубашку. Я довольно улыбнулся. Не только меня чему-то обучает рыцарь, но и я его научил пускать слюну при первой возможности. Приоткрыв рот, я приготовился повторить его трюк, но передумал и проглотил слюну.

— Нет, — светловолосый покачал головой, — не все. Я так же знаю, что этот некто очень важен для совета и его жизнь приказано сохранить любой ценой. Даже ценой наших жизней. Вот только… — он запнулся и замолчал.

— М-да, — вздохнул Роланд, — не слишком-то твое начальство с тобой информацией делится. — Он задумался о чем-то, почесал затылок и, прищурившись, спросил: — Скажи мне, Воин Света, а в тот день, тогда, во время битвы за Легестор, ты тоже получил подобный приказ?

— Я всегда получаю подобные приказы, — тут же с вызовом ответил Воин Света. — И не было еще такого, чтобы мы не выполнили приказ.

— Кроме того раза, — хмыкнул Роланд.

— И в тот раз мы тоже выполнили приказ, — не согласился светловолосый. — Да, мы опоздали, — он опустил глаза в пол. — Но Легестор не маленький. Нам пришлось долго вас искать. И да, мы задержались. Причина тебе известна.

— А как звучал приказ?

— Какое это имеет значение? — взвилась монашка и, осев под тяжелыми взглядами двух воинов, шлепнулась на пол. — Сейчас какое это имеет значение? — тихо произнесла она, не глядя на мужчин и явно не ожидая ответа.

— Как звучал приказ? — повторил вопрос Роланд.

— Отправиться в Легестор и прикрыть отход армии, если в этом будет необходимость.

— Ясно, — Роланд поискал глазами куда бы сесть и не найдя ничего лучшего уселся на труп. — Вы действительно выполнили приказ, — он вздохнул.

Я не слушал, что он говорил дальше. Да и если бы слушал, не услышал бы ничего. Роланд замолчал, Воин Света тоже не продолжал разговор. Молчала и монашка. А вот мой живот внезапно и громко объявил, что он очень проголодался. Я удивленно на него уставился. Как проголодался? Когда успел? Я же только что положил в тебя и кусок мяса и крохотного, но очень вкусного цыпленка, и овощами сдобрил угощение и компотиком залил. Так какого лешего тебе еще надо?

В моей памяти смутно проступили образы странного вида сушеной булочки политой чем-то белым. Я взглянул на монашку. Та смотрела на меня, не отводя взгляда. Она понимала, что я спрошу сейчас. Она точно знала и, зная это, обдумывала пути и способы бегства, но я ее опередил.

— Где мой кренделек? — спросил я и взгляды всех присутствующих, включая, не известно откуда появившегося хозяина постоялого двора, обратились ко мне.

— Где мой кренделек? — я обиженно хлюпнул носом.

Бели хлопнула себя по лбу, размазывая чужую кровь. Роланд невесело хмыкнул, но весело улыбнулся. Воин Света уставился на меня, словно только что заметил.

— Кто это? — он первым и нарушил молчание.

— Знакомься, — Роланд встал. — Этого мальца зовут Бобовое Зернышко, и именно его тебе и предстоит куда-то сопроводить.

— Бобовое Зернышко? — переспросил Воин Света, явно не веря своему счастью.

Еще бы, познакомиться с легендарной личностью, что одним своим задом запугала половину людей решающих что-то в нашем мире. Многим никогда не удастся познакомиться со мной, а вот ему удалось! И он был невообразимо счастлив, только не показывал этого.

— Бобовое Зернышко, — отступая на шаг, повторил он вопрос. — Это имя?

— А что же еще, по-твоему? — вопросом на вопрос ответил Роланд.

— Когда мне сказали, что нужно будет отвезти бобовое зернышко, куда скажет Бели, я решил, что это очередная святыня ее культа, — замявшись, проговорил он.

— Считай так оно и есть! — хохотнул Роланд.

— Где мой кренделек? — я тем временем наступал на монашку и вид мой не сулил ей ничего хорошего. В руках моих нож, в глазах адский пламень, в животе проснулся дракон и рычит оттуда. — Ты обещала мне! — я навис над ней.

Бели дернулась, нож в моей руке пошел следом за ней. Она опасливо покосилась на нож, подняла взгляд на меня, сжалась и беспомощно уставилась на Роланда.

— Ты ему обещала, — улыбаясь, он пожал плечами.

Через несколько минут я с наслаждением поедал покрытые сахарной глазурью крендельки. Передо мной стояла большая до краев заполненная ими тарелка, и я озадачил себя тем, что должен во что бы то ни стало съесть их все.

А пока крендельки один за другим исчезают с тарелки в моем рту. Пока живот мой радостно урчит и, грозя лопнуть, разбухает. Пока рот мой заполняет тягучая сладкая смесь из сухого теста и смешанного с молоком сахара и я, млея от наслаждения, забываю обо всем на свете. Пока монашка сидит напротив меня и, прищурившись, решает, как спереть с тарелки кренделек. Пока люди Воина Света вытаскивают за ограду постоялого двора мертвецов. Пока хозяин все того же постоялого двора приводит заведение в порядок и подсчитывает убытки. Пока отошедшие в сторону Роланд и Керанто что-то обсуждают, не обращая внимания на окружающих. Пока все это происходит и нам ничего не угрожает, я расскажу вам, чем же диалог между двумя воинами был так важен.

Вы будете смеяться, но ничем. Ничем, за исключением того, что мы узнали о сэре Роланде то, чего и знать не могли. Нельзя сказать, что он скрывал это, но распространяться об этом не любил и даже спустя много лет и кучу наших приключений не любит и сейчас. Но вам по большому секрету я расскажу. Как вам уже известно, сэр рыцарь из очень знатной, но такой же бедной семьи. У дворян такое правило, ты можешь быть нищим и спать под мостом, но титул твой никто отнять не сможет. Однако одного титула для того чтобы с тощих костей не падали штаны маловато. Иногда все же нужно кушать. Вот сэр рыцарь и пошел служить в армию, как только ему стукнуло семнадцать. Стукнуло не просто так, его огрело по голове. В тот день, когда безмятежный мальчик отмечал свой день рожденья, где-то далеко подписывалась бумага, что позволяла кредиторам отобрать у его отца последнее жилище. Не знаю, что именно побудило Роланда вступить в армию, может голод, а может желание спать не на траве, впрочем, последнее сомнительно, сейчас же он это делает.

Как бы то ни было, не отслужив и года, он попал на самую настоящую войну. Это не мои слова, это он раз так сказал, будучи в не самом трезвом состоянии. Я не знаю, что это была за война такая, я был тогда мал, чтобы что-то понимать, но даже если бы мне было столько лет, сколько сейчас я бы тоже не понял. Запутались? Я тоже. Попробую сказать иначе. Если бы когда началась та война, мне было столько же лет, сколько было мне в тот момент, когда я поедал крендельки на постоялом дворе, я бы все равно не понял что за война такая. Нет? Не получилось? Не стало лучше? Уж простите меня, лучше объяснить я даже со своими нынешними мозгами не смогу.

В общем, тот самый орден Света, чей верный слуга сейчас беседует с сэром рыцарем, обещал всяческую помощь и даже помогал, но в самый ответственный момент на помощь не пришел и из всего отряда, где служил рыцарь, выжил только мой друг. А вот это уже важно. Керанто, этот самый Воин Света, утверждал и тогда и сейчас, что честно исполнил обещание и выполнил свой долг. Он был готов поклясться на любой святыне, что это так, но в глубине души он был согласен с Роландом. Он никогда бы в этом не признался, но чувство вины в нем жило. И ему еще представится шанс доказать, что он неповинен в том, что произошло с отрядом Роланда.

Ой, а крендельки-то кончились. Последний из них провалился в урчащий желудок, оставив во рту приятную сладость, но серьезно осложнив мои передвижения.

Оказав посильную помощь гостеприимному хозяину постоялого двора, и кое-как очистив его зал от разрушенной мебели, а так же выдав ему небольшую компенсацию в золотых монетах, мы засобирались в путь. Мы естественно не знали, что далеко от этого постоялого двора в дорогу собирается еще несколько человек. И ни они, ни мы не знали, что нам предстоит встретиться в не самом лучше месте. Мы не знали, а вот живущие в моей голове черт и суккуб, сдается мне, об этом подозревали.