Праздник Весны

68

Открытъ весь широкій просторъ земли. Нѣтъ уголка, куда не могла бы ступить нога человѣка. Въ вѣчной смѣнѣ красокъ можно провести всю жизнь. Отъ сухихъ льдовъ полюса къ влажной жарѣ тропиковъ, отъ затеряннаго въ океанѣ ничтожнаго островка къ самому сердцу возрожденной для новой жизни песчаной пустыни.

Но не влечетъ никуда. Замерли лѣниво текущіе часы. И нѣтъ ни силъ, ни охоты покинуть долину стараго Павла.

И каждаго изъ строителей что-нибудь свое, особенное привязываетъ здѣсь. Мара неотступно слѣдитъ за Кредо и за дѣятельностью Виса тамъ, внизу. Часто спускается совсѣмъ одна на дно долины и таинственно исчезаетъ тамъ на цѣлые дни. Коро не можетъ оставить Формику. Пусть она показывается ему только въ отдаленіи, въ короткія минуты торопливаго отдыха. Онъ не можетъ уйти. И ждетъ чего-то Лія. Думаетъ подолгу и видно, что всѣ ея мысли связаны съ горами Павла.

Акро неподвиженъ. Если его не зовутъ, онъ не идетъ никуда. А у Абелы есть здѣсь все, что ей нужно: старая, испытанная любовь и вѣрные друзья.

Такъ они живутъ всѣ вмѣстѣ, все еще не помышляя объ отъѣздѣ, а лѣто уже приближается къ концу. Красныя, желтыя и золотистыя пятна осени запестрили зеленую долину. Самая высокая горная вершина однажды покрывалась уже голубоватой шапкой перваго легкаго снѣга. Свѣжимъ холодкомъ вѣетъ отъ этой вершины и подъ ея дыханіемъ желтѣютъ и опадаютъ листья въ долинѣ.

Осень унылая. Часто приходятъ туманы. Небо заволакивается тучами, опускается низко надъ долиной.

Мара пришла откуда-то къ Коро и Ліи промокшая до нитки. Коро лѣпитъ статуэтку "Осень". Есть въ ней что-то похожее на утопленнаго въ озерѣ уродца.

Мара садится, не замѣчая, что цѣлые ручьи дождевой воды текутъ съ ея платья.

— Пора ѣхать, Коро.

Художникъ смотритъ на нее съ удивленіемъ. Такъ рѣдко бываетъ теперь, чтобы каменщица говорила. И до сихъ поръ именно она меньше всѣхъ думала объ отъѣздѣ. И чуткая Лія сразу поняла, что случилось что-то новое.

— Есть вѣсти отъ Вилана. Онъ зоветъ на открытіе маяка. Тамъ, на сѣверѣ, уже кончился день. И маякъ готовъ.

Только-то? Нѣтъ, не это. Странно неподвижны глаза Мары. Смотрятъ пристально въ одну точку, какъ глаза больного Кредо, и какъ будто, ничего не видятъ. Нѣтъ, не Виланъ зоветъ ее.

— Мнѣ все равно! — равнодушно соглашается Коро. — Я не останусь здѣсь, если всѣ уѣдутъ.

— Черезъ два дня! — говоритъ Мара. — Онъ зоветъ черезъ два дня. Ты готовъ?

Лія отвѣчаетъ за него, и онъ не понимаетъ, какой смыслъ — тайный смыслъ — вкладываетъ она въ свой отвѣтъ:

— Хорошо, мы отправимся всѣ вмѣстѣ черезъ два дня.

Мара ушла. Сквозь мокрое окно долго видно было, какъ она медленно подвигалась впередъ по тропинкѣ. Потомъ туманный дождь скрылъ ее въ мокромъ сумракѣ. Мокрые слѣды остались на полу.

— Развѣ не будетъ все то же самое и черезъ два дня, Лія? Можетъ быть, и такой же скучный дождь будетъ падать съ неба.

— Нѣтъ, Коро. Многое измѣнится.

И хочется вѣрить ея спокойному убѣждающему голосу, ея ласковой улыбкѣ. Но, кажется: если распрашивать — вѣра погаснетъ. Пусть будетъ такъ, какъ будетъ.

За окномъ, куда ушла Мара, мокро и пустынно, а рядомъ съ Ліей — уютно и тихо. Такъ хороша эта тишина, когда хочется прогнать прочь злыя мысли. Но мысли непослушны они приходятъ, какъ хозяева, вносятъ въ уютъ холодъ и пустоту.

— Лія, моя избранная… Холодно мнѣ. Только палящій огонь согрѣетъ меня, вернетъ къ жизни.

Чтобы развлечь его, она играетъ съ ребенкомъ. Сынъ тянетъ къ отцу свои слабыя ручки и, кажется, силятся что-то сказать смѣшныя, пухлыя губы.