Праздник Весны

15

Коро стоялъ на берегу, на прохладныхъ камняхъ, еще не согрѣтыхъ дневными лучами. Онъ только что сбѣжалъ сюда сверху, изъ своего дома, — прямо съ постели.

У ногъ его просыпалась рѣка, — широкая и чистая, — и еще таяла въ глубинѣ ея свѣтлая заря, какъ сброшенная одежда восходящаго солнца.

Съ рѣки дулъ легкій вѣтеръ и охлаждалъ разгоряченное сномъ тѣло Коро. Онъ раскинулъ руки и подставилъ свою грудь подъ это бодрое дуновеніе, любуясь свѣтлымъ утромъ, и красотой рѣки, и свой молодой силой.

Въ водѣ уже мелькала большая, круглая голова Вилана и его вплавь догонялъ Акро, разсѣкая волны размѣренными и сильными движеніями.

Но Виланъ не хотѣлъ уступать. Онъ разбрасывалъ фонтаны прозрачныхъ брызгъ и мчался впередъ, неутомимый, какъ дельфинъ. И со смѣхомъ оборачивалъ къ Акро свое счастливое лицо.

— О, подожди! Я не хочу уступать. Развѣ я не побѣждалъ на гонкахъ?

И разстояніе между ними не уменьшалось, а голова Вилана скоро сдѣлалась похожей на простую черную точку среди блестящей водной глади.

Кто-то бѣжалъ внизъ, по крутому берегу, съ веселымъ шумомъ и безпорядочными криками, среди которыхъ нельзя было разобрать отдѣльныхъ словъ.

Цѣлая толпа художниковъ, каменщиковъ и кузнецовъ, — мужщины и женщины, — какъ пестрое стадо прекрасныхъ и сильныхъ звѣрей.

Вода забурлила вокругъ и завертѣлась водоворотомъ, поглощая тѣла. Кто-то схватилъ Коро за руку:

— Прыгай-же!

Онъ сдѣлалъ огромный прыжокъ, погрузился до дна, коснувшись ногами слоя плотно слежавшагося песку, и, когда поднялся опять на поверхность, увидѣлъ рядомъ съ собой Мару и Формику.

Онѣ плыли впередъ и у Формики Коро увидѣлъ только ея затылокъ, отягощенный большимъ, тяжелымъ узломъ золотистыхъ волосъ, — но сейчасъ же узналъ ее. И догналъ въ нѣсколько сильныхъ взмаховъ своихъ мускулистыхъ рукъ.

— Ты уже здѣсь? Привѣтъ тебѣ въ день праздника… Пожалуй, ты прибыла первая…

— О да, была еще ночь. Мнѣ сдѣлалось скучно тамъ, въ горахъ, и я поторопилась. Какъ хорошо, Коро, какъ хорошо…

Она играла съ обнимавшей ее зеленоватой глубиной. И брызги воды, какъ брилліанты, росились въ золотѣ ея волосъ.

— Какъ хорошо!

Мара плыла серьезно и прямо, вспѣнивая воду высокой грудью, и, со своимъ вытянувшимся тѣломъ и приподнятой головой, была похожа на задумчиваго сфинкса.

— Вы обѣ сошли со старыхъ картинъ! — смѣялся художникъ. — Мудрая вѣчность и радостное мгновеніе. Сфинксъ и сирена.

— Здѣсь онъ не въ своей сферѣ, нашъ сфинксъ.

Формика обняла Мару и, шутя, повлекла ее за собой въ глубину. Нѣсколько секундъ ихъ матово блестящія тѣла мерцали подъ волнами, какъ тѣла сказочныхъ серебряныхъ рыбъ.

— Мои волосы! — жаловалась Формика, поднявшись на поверхность.

— Они не высохнутъ до полудня.

Что-то шумѣло, бурлило и брызгало фонтанами по близости. Это возвращался изъ своего плаванія Виланъ, утомленный, но счастливый.

— Вотъ и я! Акро отсталъ. У него хорошая выдержка, но на близкихъ разстояніяхъ онъ плохъ. Онъ слишкомъ бережетъ свои силы…

— Мара, Виланъ! Слушайте же вы всѣ!.. Сегодня удивительно хорошо жить.

— А гдѣ Абела?

— Она уже хлопочетъ у Весны. Ты знаешь. Лія только что привезла свои цвѣты. Ну и сейчасъ онѣ работаютъ вмѣстѣ.

— Лія уже здѣсь?

Это сказалъ Коро. И посмотрѣлъ на Формику счастливымъ взглядомъ влюбленнаго, но она быстро отвернулась и поплыла вдаль, увлекая за собой кого-то изъ каменщицъ. Виланъ зашумѣлъ слѣдомъ и кричалъ громко, разбрасывая по волнамъ свой глубокій голосъ:

— Слушай, Формика! Свѣтъ, золотой свѣтъ на твоихъ волосахъ! Ты понимаешь это?

Коро лежалъ на спинѣ и не двигался, слегка покачивайся на волнахъ. Надъ водой выдавалось только его лицо, до половины щекъ, и широко открытые глаза смотрѣли прямо въ небо, гдѣ таяло маленькое, розовато-бѣлое облачко.