Первоочередной

Глава семнадцатая

Глава семнадцатая

– Камердинер! – во всё горло кричал Ибн Заде. – Портниха!

Серетун счёл забавным, что за такой огромный замок отдувались всего двое, притом, что Клофелина сбежала, оставив хлопоты на бедного старика, передвигающегося хоть и степенно, но крайне медленно. Такое чувство, что камердинер сейчас накрылся одеялом и решил во что бы то ни стало лежать до упора, а не лететь по первому ночному зову правителя.

Грустная корова никак не отреагировала на смешок волшебника, глядя в никуда. Не ломиться же сейчас рогами в дверь, правда? А то визирь ещё заподозрит чего, неловко будет.

– Вы не стойте, проходите в гости! – окликнул Ибн Заде чародея, указывая на приоткрытую входную дверь.

В прошлый раз Серетун заходил в другой корпус где-то в глубине двора, а сейчас его позвали на уютную веранду, которая располагалась аккурат напротив стойла. Крытое вытянутое помещение тоже было выполнено из слоновой кости. По всему периметру виднелись панорамные окна, а интерьер кишел хаотично расставленными столами.

По всей видимости, визирь нередко закатывает здесь шумные пирушки, подумал Серетун.

Потеряв надежду хоть кого-нибудь дозваться, Ибн Заде сам потащил свою величественную тушку по направлению к чародею.

– Стража! – позвал визирь. – Припаркуйте корову в стойло!

Из сторожевой башни вышел тот самый наглый тип, который совсем недавно исполнял роль благородного рогатого скакуна, а теперь отказывался вернуться в тело бурёнки.

Обращённый Двадцать Пять мстительно прищурился, но не издал ни звука, когда ещё вчера принадлежавшие ему руки взялись за поводья.

– Раньше у меня здесь обедали делегации из других городов, – пояснил Ибн Заде форменный беспорядок на веранде, легко приобнимая Серетуна, чтобы провести его внутрь. – Но, представьте себе, совсем недавно ближайшие соседи объявили Пейтеромск агрессором и отозвали дипломатов, а за ними подтянулись и все остальные. Шеф-повар ужасно расстроился и впал в депрессию, теперь вот самому себе еду колдовать приходится.

Визирь будто оправдывался, и ему было крайне неловко от этого чувства.

– А кто у вас шеф-повар? – уточнил волшебник. – Случайно не мордастый такой тукан?

– Да, – удивился Ибн Заде. – Арристис, милейшая пичуга. Совершенно не умел готовить, но крайне оперативно научился. Тюрьма всё-таки меняет людей… то есть полуптиц. Как только её по моему приказу расформировали, я взял Арристиса к себе, и он быстренько всему научился.

– Но психическое состояние у него явно оставляет желать лучшего, – тонко подметил Серетун.

– Да все они такие, если честно. – Визирь сел за один из столов и принялся доставать еду из воздуха. – Вот, например, есть у нас какой-то дикий голубь Гуль-Буль, который повадился угрожать ножом всем окружающим. Так его мои стражники еле скрутили, теперь вон в дурке Крепководска ошивается. Там ему и место.

Серетун постарался вытаращить глаза не слишком сильно. Как, однако, распорядилась шутница-судьба. Мерзкий закомплексованный полуптиц оказался в сумасшедшем доме философской столицы Мира Эскапистов. Ну кто бы мог подумать, в самом деле.

Тем временем визирь успел материализовать жареную картошку с грибами, салат из помидоров и огурцов, обильно политый майонезом, тушёнку в жестяной банке и одну стопку сидра. Во всяком случае, на то намекали цвет жижи и пузырьки.

– В этот раз удачный улов, – обрадовался Ибн Заде.

– Ты разве не сам еду создаёшь? – спросил Серетун.

– Зачем? – подмигнул визирь. – Подо мной целый город, который любит вкусно поесть. Я просто делаю карман в пространстве-времени и через него шарю по чужим домам. Жаль только, получается обшаривать один дом в сутки. Иногда бывает вкусно, но чаще такая дрянь попадается. Вот недавно угораздило схватить вонючую заледеневшую рыбёху. Кажется, окуня, я не сильно в этом разбираюсь. Вы угощайтесь, в самом деле. А тушёнку я корове потом отдам.

– Вот Двадцать Пять обрадуется, – шепнул себе под нос волшебник.

– Что, простите? – восторженно переспросил Ибн Заде.

– Неважно, – ответил Серетун, протягивая руку к запашистой картошке.

– Да я не вам, – ласково отмахнулся визирь и крепко приложил руку к левому уху. – Гости в такой ранний?

Как только правитель говорил с подчинёнными, его речь сразу теряла половину слов. На этот раз визирь сэкономил секунду на слове “час”, чтобы обдумать, где он мог слышать имя Гарюрич, но память ничего ему не подсказала.

– Ну пусть, – внезапно согласился Ибн Заде. – Я как раз накрыл.

Вот теперь Серетуну стало катастрофически тяжело держать глаза в пределах законных орбит. Какого лешего Долгорукого потянуло прямо в логово к злодею?

– Здравствуйте, – поздоровался Гарюрич, быстро дойдя до порога веранды.

– Рад приветствовать вас в своём Сарае, – расплылся в улыбке Ибн Заде. – Несмотря на столь ранний час и не столь яркое освещение, прошу насладиться архитектурой и высказать своё восхищение мне.

Волшебник, пока визирь его не видел, посредством активной жестикуляции и мимики пытался тонко намекнуть Гарюричу, чтобы тот исчез. Но Гарюрич – парень простой, ничего не понял и принялся радостно махать Серетуну.

– Вы что, знакомы? – восхитился Ибн Заде, и, не дав возможности чародею возразить, добавил: – Какая приятная неожиданность!

Пока Долгорукий по просьбе визиря вышел обратно во двор осмотреться, правитель улучил минутку порасспрашивать о своём новом госте:

– Расскажите, расскажите же скорее, кто он такой и чем занимается!

– Ну, он местный механик, – тут же соврал Серетун. – Вот недавно кран мне чинил. Мастер на все руки.

– Что вы говорите, – поразился Ибн Заде. – У меня тут как раз недавно бойлер накрылся. Сыплем в него уголь, а он ни в какую не хочет воду греть. Камердинер сказал, придётся купаться в холодной ванне. Я, собственно, поэтому и не предложил вам помыться после наших недавних злоключений, вы уж простите. Можно, ваш товарищ посмотрит, что же там произошло?

– Я думаю… – волшебник постарался растянуть время, чтобы не усугублять враньё ещё больше. – А вот и сам Гарюрич, вы лучше его спросите.

– Изумительные виды, – с восторгом произнёс Долгорукий. – Отродясь такого не видел, честное слово.

Серетун хмыкнул. Отродясь, конечно. Ему ведь ещё и дня нет.

– Как приятны ваши речи, – разлился патокой визирь. – Никто ещё не говорил мне таких прелестных слов.

– Только у меня вопрос, – не переставая улыбаться, сказал Гарюрич. – А чего у вас такой шум из стойла раздаётся? Как будто лошади одним махом всех убивахом?

Тут волшебник вскочил как ошпаренный и полетел к бурёнке со стражником, которые, видимо, схлестнулись в битве не на жизнь, а на смерть.

– Да не бойтесь вы так, – попросил визирь. – Сейчас мои прихвостни всё порешают.

Но Серетуна уже было не остановить. Схватив Гарюрича за шиворот, чародей потащил его к конюшне, а Ибн Заде, с сожалением посмотрев на остывающую картошку, побежал за ними.

В помещении творилось настоящее побоище. Корова пыталась взять молодого парня на рога, но он крепко схватился за них, как за поручни, и достойно противоборствовал, упираясь ногами в изгаженный пол.

Клофелина должна была помыть здесь ещё вчера, сразу после ловли жучков-дармоедов, но, увы, не сложилось, и теперь желающим приходилось бодаться в экскрементах. Ну хотя бы публика была благосклонна, и эффектную драку сопровождало неуёмное ржание рысаков.

– А ну прекратить! – рассвирепел Серетун.

– Это она начала, – выдавил из себя лжестражник, не отрываясь от процесса.

– Кому-у-у ты врёшь? – вырвалось изо рта коровы.

Чародей забыл отключить речевой центр, и вот тебе на.

– Она у вас ещё и говорящая, – восхитился Ибн Заде, совершенно не смущаясь из-за некультурных разборок на его территории.

– Да, случайно купил на базаре, – снова соврал Серетун, проглядев кое-что важное. – Стой, куда!

Благородный Гарюрич не любил, когда обижают животных, и рванул помогать корове. Первым делом Долгорукий схватил лжестражника за плечо, вторым делом развернул к себе, а третьим – влепил хорошего леща.

Ах, если бы он знал, что на самом деле бьёт как раз бурёнку.

Двадцать Пять в теле коровы, не ожидав такого развития событий, проскакал вперёд, пересёк всю конюшню и вылетел через открытую дверь наружу. Серетун вместе с Ибн Заде успели среагировать и отпрыгнули в разные стороны.

– Ах ты негодяй! – крикнул лжестражник и оставил под глазом Гарюрича внушительный фингал.

Противники сцепились накрепко и повалились, катаясь по полу и собирая с него навоз

– Странная у вас корова! – крикнул визирь волшебнику.

– Усыпил бы, – зло ответил Серетун и устремился вслед за бурёнкой, наблюдая, как стража покидает свои посты, чтобы её угомонить.

Спустя минут двадцать беготни, драк и откровенного шапкозакидательства все четверо героев, не считая коровы, собрались на веранде, попивая чаёк.

Каждый выглядел как бомж с ближайшей переправы. Порванная одежда, замызганные лица, растерянный вид. Но чай был не простой, а успокаивающий, поэтому никто не дрался. Камердинер всё-таки соизволил встать и, увидев экшн за окном, быстренько приготовил чудесный напиток, чтобы исцелить приступ гнева.

– Ты, в общем, извини, – обратился Гарюрич к лжестражнику. – Я это не со зла. Просто ненавижу, когда мучают животных.

– И ты меня извини, – проникновенно ответил парень.

– И вы меня извините, – вступил в переговоры Серетун. – Если бы не моя вспыльчивость, то корова бы не переполошила всех.

Трое простивших друг друга молодцев хором посмотрели на визиря.

– Ну и ладненько, – сказал тот. – Вот и помирились. А теперь, господа, не мешало бы нам всем помыться. Только у меня бойлер сломался.

Последнюю фразу Ибн Заде адресовал Гарюричу. Долгорукий подвис, не имея понятия, что отвечать, но отрезвляющий пинок от Серетуна под столом заставил его выдавить из себя:

– Инструкция есть?

Разнеженные долгим сном женщины возлежали на мягких перинах посреди гостиной в хижине волшебника. Всё равно Серетун уехал доставлять Ибн Заде в замок, а Гарюрич следовал за зовом судьбы, которая магнитила его к прототипу. Так что Клофелине с Астролябией не оставалось ничего, кроме как предаться моральному разложению в виде непозволительно долгого отдыха, который, несмотря на пробуждение от лучей солнца, бьющих в окно, продолжался в форме откровенного гедонизма.

Барышни поставили два дивана друг напротив друга и устроили ночной сеанс болтовни, поддерживаемый тайно добытым запасом рома, который Серетун обнаружил неподалёку от лодочной станции. Укадавренным пиратам он уже был ни к чему, а вот молодой медсестре мог очень пригодиться. Разумеется, для обработки ран, ведь чародей нередко странствует, вляпываясь во всякие приключения. Он даже Натахтала не смог нормально сопроводить и угодил в капкан совсем недалеко от опушки леса.

Но иногда бывают исключения, и вместо антисептика ром становится горячительным. Сегодня был именно такой день.

Проговорив полночи по душам, девчонки успели разозлиться, порыдать, попросить друг у друга прощения, посплетничать, а Клофелина даже попыталась научиться колдовать, что не принесло никаких плодов. А всё потому, что…

– В тебе ведь есть капля эльфийской крови? – слегка невнятно спросила Астролябия.

– С чего ты взяла? – протянула нетрезвым голосом Клофелина.

– Ну-ка запусти ещё раз файербол.

Из-под одеяла высунулась рука с длинными острыми ногтями и тут же скрутилась в пугающую маникюром дулю.

– Хорош издеваться, – буркнула Клофелина и спрятала руку обратно.

Холодно всё-таки.

С тех пор, как боги Аминомикуса исчезли, утром уже не так уютно. Наверное, приближается осень.

– Да я не к тому, – хихикнула Астролябия, держась за голову. – Просто эльфы напрочь лишены магии. Чуть ли не единственные во всём мире.

– Ну есть немного, – смутилась Клофелина. – Хотя быстро ты догадалась. У нас же не все поголовно волшебники вообще-то.

– У тебя уши длинные, – снова хихикнула красавица. – Классическая черта эльфов.

– Ты имеешь что-то против? – вдруг напряглась Клофелина.

– Да успокойся ты, я же из Пейтеромска, во! – Астролябия, чтобы проиллюстрировать слова, подняла бутылку, которую за всю ночь так и не выпустила. – Мы всегда были толерантными.

– Тогда в чём дело?

– А пошли в Длинноушск? Там мои друзья, заодно познакомишься с собратьями. У них есть кое-что позабористее этого пойла.

– Мысль интересная, но не конструктивная, – еле выговорила Клофелина эту сложную фразу. – Идти далеко, а я не в кондиции.

– Так и не надо идти, – Астролябия попыталась сесть, но замерла где-то на полдороги. – У меня свиток телепортации есть.

– Откуда? – Клофелина стремительно начала трезветь.

– Стащила у Серетуна, пока он сокрушался тут.

– Умно! Только я должна привести себя в порядок.

– Там, – Астролябия указала пальцем перед собой, – баклажка с водой. Милости прошу.

– А как же кран?

– У нас счётчик, – глубокомысленно изрекла красавица, озадачив Клофелину.

Сборы заняли аккурат два часа.

Хоть в Мире Эскапистов и не приживаются механизмы, в особенности хронометрической этиологии, всё равно есть способы измерять время. Некоторые пользуются песочными колбами, выверяя цену деления эмпирическим путём. Иные устанавливают штырь посреди опустошённого дворика и наблюдают за тенью, аккуратно вырисовывая минутные чёрточки, но без цифр – иначе приспособление тут же расплавится.

Но Серетун не был бы Серетуном, если б не изобрёл свой личный способ. Сначала он экспериментировал с краном так, чтобы тот протекал ровно по капле в секунду. Но когда эти звуки достали уже и самого волшебника, лишив его сна, Серетун взялся за голову и всё-таки начал думать ею не только в приключенческом, но и в хозяйственном ключе.

Одолжив платье у Астролябии, чародей повесил его в прихожей как гобелен и поколдовал над рисунком, чтобы в определённые часы загорались только определённые звёзды. Всё равно одежда свою службу уже сослужила, указав Диме на какие-то там скрытые в глубине души космические поползновения, а теперь могла пригодиться в более практическом смысле. Красавица, конечно, возражала, потому что платье, видите ли, напоминало ей о Натахтале. Но волшебник был непреклонен. В конце концов Астролябия смирилась, но стала часто выбегать из комнаты, чтобы определить, который час.

Система была не самой удобной, пришлось для этого выучить земные созвездия, но в конце концов девушка добилась существенных успехов и научилась считывать показатели так же легко, как в реальном мире с обыкновенного циферблата.

Секрет заключался в том… ах, ладно, вам уже, наверное, неинтересно. Расскажу когда-нибудь в другой раз, а пока – вернёмся к нашей истории.

– На брудершафт? – спросила Астролябия.

– На брудершафт, – ответила Клофелина.

Барышни скрестили руки и взялись за свиток.

– А теперь громко и отчётливо кричим название города, – предупредила красавица. – На счёт три.

– Ой…

– Раз.

– А я точно…

– Два.

– …справлюсь?

– Три! Длинноушск!

Вопреки ожиданиям, у Клофелины всё получилось, и женская гвардия оказалась прямо на центральной эстакаде эльфийского города.

– Вот это да! – поразилась бывшая портниха.

И ведь поражаться было чему. Город представлял из себя девять кольцевых районов, расположенных друг над другом. Их соединяли две спиральные дороги, расположенные напротив: одна предназначалась для подъёма, другая – для спуска. По центру конструкции росло гигантское Древо жизни, обставленное вокруг скамейками, к которым толпилась огромная очередь на любом из этажей города.

Когда эльфы решили, что им нужен отдельный город, не все их разновидности выразили согласие. По вине заносчивых альтмеров эта затея чуть не потерпела крах. Многие потом косились на высоких эльфов с осуждением – мол, вы пришли из компьютерной игры, так уж молчали бы. Но это их абсолютно не задевало, и альтмеры продолжали плести свои расистские заговоры где-то в глубине посольства.

– Идём, нам на восьмой уровень, – сказала Астролябия, увлекая Клофелину за собой.

Разумеется, красавица ходила в гости к белокурым копиям Леголаса, среди которых можно было найти и Тизуила, пока его не накрыло тяготами семейной жизни.

Изначально боевых лучников хотели разместить на самом высоком уровне, но они уступили почётное место сбежавшим от англичан брауни, потому что сильный ветер мешал тренироваться в стрельбе, хоть и красиво развевал шелковистые волосы.

– Меня столько времени уговаривали посетить историческую родину, – восторженно щебетала Клофелина, рассматривая потрясающее древо. – Так сказать, приобщиться к корням. А я всё брезговала. И теперь не понимаю, почему.

– На самом деле архитектура тут кошмар, – объяснила Астролябия. – Внешне, может быть, и привлекательная, но с практической точки зрения – атас. На всех этажах, кроме верхнего, царит полумрак, и надо использовать множество факелов, чтобы разогнать его.

– Но оно того стоит, – бывшую портниху повело от восхищения.

Или она унюхала в воздухе то, чего не могла унюхать Астролябия в силу своего полностью человеческого происхождения.

И это Клофелина ещё не прикасалась к деревцу.

Уровень лучников был оформлен в лучших традициях классического фэнтези. Величественные дома из камня, поросшие развесистой лозой, переплетались необычными узорами. Повсюду стояли памятники величайшим полководцам – разумеется, все на одно лицо. Улицы полнились каменными скрижалями и таинственными знаками. А темноту вокруг разгоняли факелы, как Астролябия и говорила.

Лучшие друзья Тизуила обитали в отдельной квартире-студии, специально оборудованной под томные вечера в тёплой компании деревца. Стен между комнатами не было. Измученные наркоманской тоской эльфы спали вповалку, растянувшись на нестройном ряду кроватей.

Иногда особо ранние пташки, проснувшись засветло, ловили себя на том, что не могут смотреть на своих сопящих товарищей спокойно, и связывали их волосы между собой крепкими морскими узлами.

Даже сегодня один из хитрейших лучников Корвалол не преминул воспользоваться подарком судьбы.

– Рота, подъём! – бодро крикнула Астролябия, привычная к тому, что солнце в зените, а эти красавцы всё спят.

Лучники сразу переполошились в потугах скорее принять положение “смирно”. Только как минимум половина бедолаг застонала от резкой боли, потому что мягкие и шелковистые опять кто-то связал.

Клофелина так и покатилась со смеху. Всё-таки задатки садиста никуда не делись.

– Ляба, ты, что ли? – спросил единственный трезвомыслящий Корвалол.

С тех пор, как Тизуил покинул пост начальника артиллерийской батареи, этот эльф метил на его место, и поэтому хотел добиться уважения среди коллег. Правда, методы его были чересчур эксцентричными и вызывали скорее обратную реакцию.

– Ляба, Ляба, – отозвалась красавица на нелепую уменьшительно-ласкательную версию своего имени. – Я вам тут новую подругу привела.

Остальные эльфы не очень отреагировали, занимаясь своими шевелюрами, но Корвалол сразу заинтересовался новым лицом.

– Она как ты или из наших? – спросил хитрец.

– На четвертушку, – прикинула красавица, подкрепив слова жестом, будто заказывает порцию виски.

– Лучше, чем ничего, – изрёк Корвалол, с интересом разглядывая гостью.

И вот тут бы случиться интересной сцене с первым древесным контактом, после которого у всех неподготовленных новичков начинается ломка, но злодейка-судьба решила внести свои коррективы, явившись к барышням под видом Наталии.

– Диме срочно нужна помощь! – крикнула девушка-призрак, возникнув из ниоткуда.

– Но… – только и произнесла Клофелина, тут же очутившись в Царстве Мёртвых прямиком возле своего почившего муженька.