Земский докторъ. Том 7. Переезд

Глава 16

Переведя дух, Иван Павлович облегченно опустился на стул и задумался. Угроза в лаборатории была ликвидирована. Но, оставалось еще много прочих угроз — за доктором и его супругой следили даже в собственной квартире, и это проблему тоже надо было как-то решать.

Минут через пять в коридоре послышались шаги, в лабораторию заглянул чекист с пронзительным взглядом:

— Иван Павлович! Вам привет от товарища Иванова. Он хотел бы с вами повидаться.

— Так завтра свидимся… А пока — домой!

— Там, на углу — черный «ФИАТ» с поднятым верхом. Домой вас отвезут!

Чекист улыбнулся, поправил кожаную фуражку на голове и, козырнув, вышел. С улицы донесся звук заводимого мотора…

Пожав плечами, Иван Палыч подхватил саквояж и спустился по лестнице, рассеяно кивая сторожу. Поздний майский вечер охватил доктора теплым ласковым покрывалом, ударил в голову терпким запахом цветущей сирени.

Что-то рано нынче сирень… А, впрочем — тепло же!

В фиолетовом небе ярко светила луна. Прямо напротив бывшего химического завода чернели остовы какого-то здания типичной «заводской» архитектуры — темно-красные кирпичи, глухая стена, черные провалы окон, кое-где заколоченных фанерой.

Стоявшая рядом машина мигнула фарами… Поднятый верх, салон без дверей, крылья из прямых оструганных досок — проще уж некуда.

Сидевший рядом с шофером Иванов, приподнявшись, помахал рукой. На заднем сиденье тоже кто-то сидел… Гробовский!

Кивнув, доктор забрался в машину:

— Здоров будь, Алексей Николаич. И тебе, Валдис, не хворать. Что? Курировал операцию?

— Не совсем так, — чиркнув спичкой, Иванов закурил и, повернувшись, угостил папироской своего зареченского коллегу. — Фабрику вашу «опекает» Максим… товарищ Шлоссер. С него и спрос. А мы уж так, на всякий случай.

Шлоссер, Максим… вот как звали чекиста с глазами-буравчиками…

Докурив, Валдис выброси окурок и хлопнул водителя по плечу:

— Поехали!

Ровно загудел мотор. Рывком тронувшись с места, ФИАТ задребезжал по ухабам.

— Старенькое авто, — подпрыгнув на сиденье, улыбнулся Гробовский. — Не развалился бы!

— Это оперативная машина, — обернувшись, чекист рассмеялся и подмигну доктору. — Не всем же на «Минервах» да «Роллс-Ройсах» кататься! Зато эту, если что — не так и жаль.

Все так же дребезжа, автомобиль повернул на Московскую дорогу и, чихнув двигателем, остановился на выезде, у колодца.

— Водички б подлить, — подхватив висевшее снаружи ведро, пояснил водитель.

Пока шофер набирал воду и возился с радиатором, пассажиры выбрались из машины — покурить.

Где-то рядом послышалось гулкое рычанье моторов, махнули по глазам яркие лучи фар. Мимо колодца, понимая пыль, покатили грузовик с открытой кабиной и кузовом-фургоном. За рулем сидел красноармеец в накинутой поверх гимнастерке куртке.

Несмотря на несколько забавный вид, грузовик двигался вполне уверенно и быстро. Мелькнул — и пропал, растворился в ночи.

— Хорошая машина! — закрутив крышку радиатора, похвалил шофер. — Американец! Фирма «Вайт», что значит — «Белый».

— Белые⁈ — Иванов притворно ахнул. — Ого! Только «белых» нам тут и не хватало.

— Ну, я не в том смысле, — забираясь в машину, негромко рассмеялся водитель. — В смысле, что машина — хорошая. Я на Северном фронте на такой… Бывают и капризные машины, а с этим грузовиком — и горя не знали! Одно плохо — кабины, считай, что нет… Интересно, куда это он на ночь-то глядя? Черт…

Наклонившись, шофер принялся очищать сапоги от налипшей грязи. Улыбнулся:

— Глина тут хорошая, красная. Печи обмазывать — самое-то!

Совсем скоро впереди засверкала огнями Москва, и минут через двадцать автомобиль въехал в город.

Несмотря на поздний час, по улицам проезжали автомобили и «лихачи»-извозчики. Вовсю работали рестораны, а у вокзалов даже продавали цветы! Конечно, еще тепличные.

ФИАТ, чуть тормознув, вывернул на набережную

— А мы куда едем-то? — озаботился вдруг Иван Палыч. — Если ко мне, то надо бы…

— Мы к Троицкому мосту, Иван, — Гробовский покусал губы. — К английскому посольству. Там нынче прием! Постоим у крыльца, глянем… Может, кого узнаем.

— Иван Палыч! — с улыбкою обернулся Иванов. — Ты ж супругу предупредил, что нынче поздно вернешься.

Доктор резко кивнул:

— Ну, предупредил… А вы что, ко мне заезжали?

— Нет, догадались…

Прокатив по Французской набережной, автомобиль чекистов остановился у Троицкого моста, прямо напротив посольства. Особняк был ярко освещен. Слышалась музыка. Над распахнутыми воротами с чугунной решеткой гордо реял «Юнион Джек» — флаг Соединенного королевства.

— Смотрите, смотрите! — приподнявшись, Валдис вдруг показал рукой.

Из подъехавшего авто — шикарного черного «Паккарда» — выпрыгнул ловкий молодой человек в светло-сером костюме и шляпе.

— Блюмкин! — прошептал Иванов. — Нынче у него тут встреча с агентом… По бумагам все, как надо оформлено.

— Ага, — Гробовский покивал. — То есть, он не сам по себе здесь… Однако, похоже, тут его привечают!

Легко взбежав по лестнице, Блюмкин что-то бросил швейцару. Тот поклонился и широко распахнул дверь.

— Локкарт с женой уже здесь, — всматриваясь, комментировал Валдис. — Вон, видите — серебристый «Роллс-Ройс». Рядом — желтый «Спидвелл» Алекса Чейни, второго секретаря посольства… А вот твоего любимого автомобильчика, Иван Палыч, пока что-то нет!

— Белый «Уинтон» имеете в виду? — доктор повел плечом. — Думает, появится?

— Должен, — покивал чекист. — Рейли сегодня встречается с Блюмкиным. Если что б случилось, Рейли нашел бы способ предупредить. Яков бы не явился. Кстати, они с Рейли земляки — оба из Одессы.

— Рейли — не англичанин? — удивился Гробовский.

Валдис хмыкнул:

— По паспорту — да. Впрочем, паспортов у него много…

В ворота миссии въехал еще один автомобиль, красный спортивный «Роллс-Ройс», затем еще два «Руссо-Балта». Белый «Уинтон» так и не появился!

— Хм… да ему и некуда теперь, — рассеянно заметил доктор. — Весь двор заняли!

— Это хорошо, что заняли, — Гробовский неожиданно улыбнулся и потер руки. — Надеюсь, Иван Палыч, ты нынче увидишь свою ста…

— Вон-вон! Вон! — вытянул руку Иванов. — Явились, голубчики!

Прошуршав шинами, прокатил мимо долгожданный белый «Уинтон» с синими дверцами и капотом. Посигналив, остановился у ограды. Выбравшись из машины, водитель — смуглый элегантный мужчина в черном смокинге и лаковых туфлях — галантно протянул руку своей спутнице — обворожительной в своей юности даме в бежевом бальном платье с голой спиной и плечами.

Выйдя из авто, дама поправила шляпку, и прежде, чем исчезнуть за воротами, на миг обернулась — словно бы, любясь собою, оценивала — как вам я?.. Изящная худенькая шатенка с модной молодежной прической…

— Та самая! — узнав, ахнул доктор. — Текстильщица. Из вагона.

— Ну, вот, — провожая пару глазами, Гробовский довольно потеребил усы. — Кое-что проясняется. Сейчас и еще чего-нибудь увидим… Вот, Иван Палыч! Не зря тебя привезли — узнал все-таки… А еще спорил!

— Да ни с кем я не…

— Иван, — оглядевшись по сторонам, перебил Алексей Николаевич. — У тебя щипчики какие-нибудь есть? Ну, или пинцет там… ножницы…

— В саквояже, может и завалялось что. Я ж мало теперь практикую…

Открыв небольшой саквояжик коричневой кожи, доктор вытащил оттуда ланцет:

— Подойдет?

— Вполне! — усмехнулся Гробовский. — Идем, Иван Палыч, поможешь… Валдис! Будь добр — на шухере…

Оглядываясь по сторонам, старые приятели подошли к стоявшему у чугунной ограды «Унтону». Взяв ланцет, чекист ковырнул дверцу… под синей краской оказалась красная!

— Я так и думал! — удовлетворенно кивнул Алексей Николаевич. — Это одно и то же авто! Думаю, и та загадочная брюнетка… Иван Палыч! Ты что, колесо проткнуть хочешь?

— Да нет, — доктор выпрямился и задумчиво потер переносицу, словно бы поправляя несуществующие очки. — Глянь сам! Да-да, на колеса…

— Ну — грязные, — присмотрелся Гробовский. — Черт! Это же… красная глина!

— Похоже, они езди в Люберцы… к нашему заводу! — Иван Палыч покачал головой.

Чекист дернул шеей:

— Не факт! Мало ли такой глины? А, впрочем, будем проверять. Пока же запишем в загадки.

Дома тоже был свой шпион — София Витольдовна — и, кто знает, может быть, не она одна. На общей кухне, в коридоре, и даже у себя в комнате нужно было контролировать слово и лишнего не болтать. Хорошо хоть еще супругу попалась понимающая!

Итак, высокопоставленный чекист Яков Блюмкин связан с англичанами. Не только по работе — здесь, несомненно, есть и двойное дно. Он их использует, а они могу использовать его. Ко всеобщей выгоде, как бы цинично сие на звучало.

— Как же я мало знаю! — поднимаясь по лестнице, думал доктор. Мало… Об этом вот времени! Непозволительно мало.

А, впрочем, как и любой обычный человек. Спросите у первых встречных году в 2025-м — что случилось в 1918-м году? Ну, кое-кто, может быть, вспомнит покушение на Ленина, Гражданскую войну, «красный» и «белый» террор… А вот, что такое «заговор послов», кто такой Мирбах, Локкарт, Рейли… да тот же Блюмкин… Это — вряд ли.

Дома доктора встречала жена. Бросилась с порога на шею:

— Ой, Ваня…

— Милая! Ты чего не спишь-то?

— Да задремала… Потом вдруг слышу — машина! — Анна Львовна улыбнулась, прижимаясь к мужу. — Подумал вдруг ты? Глянула в окно — точно! Ну, пошли… ужинать, что ли.

— Скорее уж — завтракать, — расслабленно рассмеялся Иван Палыч.

Утром за ним заехала «Минерва» с шофером. Доктор быстро собрался и, вместе с супругой спустившись вниз, кивнул водителю.

— Анну Львовну в наркомат забросим?

— Конечно, забросим, Иван Павлович! — трогаясь с места, улыбнулся в усы шофер.

Громоздкий с виду автомобиль плавно набрал скорость…

Высадив Анну Львовну у наркомата народного просвещения, еще заехали в недавно созданный наркомат здравоохранения — товарищ Семашко хотел обсудить с доктором что-то важное.

Однако, Николая Александровича на месте не оказалось — вызвали на срочное совещание в Совнарком.

— Ну, что же, — Иван Палыч пожал плечами. — Тогда вечером загляну. Или завтра.

Уже спускаясь, доктор встретил на лестнице запыхавшегося молодого чекиста. Того самого серьезного парня с глазами-буравчиками, который арестовал завистника и предателя Бороду! Как же его… Максим! Максим Шлоссер.

— Иван Павлович! — завидев доктора, радостно воскликнул чекист. — А я вас ищу по всему наркомату! Я понимаю — некогда. Но, показания б с вас снять…

— По Бороде?

— Да нет, не по Бороде, — Шлоссер покривил губы. — По грузовику, который вы вчера видели в Люберцах. Наших я уже всех опросил… Может, вы чего добавите? Вот можно в секретариат пройти…

— Ну-у… грузовик, как грузовик… — усевшись на кожаный диван, протянул доктор. — Фургон с отрытой кабиной… Марки… как его… шофер говорил — «Вайт». Американский.

— Да-да, знаю, — покивал чекист. — Шофера, случайно, не разглядели? А, может, еще там кто был?

— Не, не видел, — Иван Павлович развел руками. — Темновато было, да и грузовик на скорости шел. Километров, наверное, тридцать… А что такое?

— Да угнали его третьего дня от военного склада… — махнул рукой Шлоссер. — А все кражи с военных складов у нас в ЧеКа! У меня, если конкретно. Потому, как считается — саботаж и диверсия.

— Поня-яатно… И много вообще воруют?

— Да случается… — чекист неожиданно усмехнулся. — Представляете, с авиационного склада ракеты списанные поперли! Ну, для аэропланов — аэростаты сбивать. Ума не проложу, они-то кому понадобиться могли, чертовы эти ракеты?

Ракеты! В Первой мировой войне⁈ Честно говоря, у доктора это в голове не укладывалось. Ракеты…

— Они только с аэроплана запускаются… — прощаясь, засмеялся Шлоссер. — В белый свет, как в копеечку!

Подъезжая к фабричному зданию в Люберцах, Иван Палыч вдруг увидел следы автомобильных шин, четко впечатавшие в грязи. Попросив водителя притормозив, доктор выбрался из машины…

Не этот ли грузовик встретился вчера у колодца? Не его ли угнали с военного склада? Зачем? А, впрочем, мало ли в Москве и Подмосковье машин? Может, это вообще легковая проехала.

— Грузовик! — глянув, определил шофер. — И видно, груженый. Вон, какой след четкий! А вот это… — он указал рукой. — Это — да, легковая.

Грязная повертка, куда свернули машины, огибала заброшенное здание из красного кирпича, ныряла в ольховыми зарослями, и дальше исчезала в лесу.

— А куда она ведет? — осведомился доктор.

— Да Бог ее знает, — водитель пожал плечами. — Деревень тут много, городков, сел. Одно слово — Московская губерния!

— Ну да, не так и далеко от Москвы…

Иван Палыч задумчиво посмотрел на заброшенное строение, коим вот так же вот любовался и вчера. Коли оно ничье, если нет хозяина в лице какого-нибудь наркомата, так, верно, можно и разобрать его на кирпичи! А кирпичи потом использовать для расширения фармацевтической фабрики, построить побольше цехов, лаборатории, гараж…

— Хороший кирпич, — одобрительно покивал водитель. — Говорят, тут раньше скотобойня была… А, хотя нет! Скотобойня — дальше. А тут — каретные мастерские.

— А чье они теперь? Ну, здание…

— Да черт его… То ли наркомата путей сообщения, то ли — почт и телеграфа.

Иван Палыч покачал головой:

— Что же они сторожа-то не выставили? Растащат ведь! Разберут на кирпич.

— Да, ночью, верно, есть сторож…

Пригревало солнце. Бежали по небу белые кучевые облака, а сразу за развалинами, на лугу, сияли рассыпанными золотом одуванчики и купавницы.

К слову сказать — не такие уж и развалины! Чуток сложиться — и можно прямо здесь цех открыть, и лаборатории. А что? Идея!

Отпустив шофера, Иван Палыч, однако же, в лабораторию не пошел, а решил немного пройтись — голову проветрить. Невдалеке вдруг послышались крики: мальчишки играли в «казаки-разбойники», бегали друг за другом. Покричали, побегали — да скрылись из виду. Верно, местные. Из какой-нибудь ближней деревни.

Мысли Ивана Павловича вновь вернулись к угнанному грузовику, а больше того, даже не к нему, а к похищенным с авиационного склада ракетам! Воображение с готовностью нарисовало могучие грозные установки типа «Града» или, по крайней мер — «Катюши». А что, если из такой штуки бабахнут по лаборатории и цеху? Это ж в клочья все разнесут! Ну, не зря же Рейли и его спутница ездили в Люберцы на своем «Уинтоне»!

Ну да… Тут вон и место удобное — в этих вот развалинах… Впрочем, не такие уж они и развалины. Сходить, посмотреть? А вдруг? Не-ет, пожалуй, одному соваться рискованно. Проломят башку, кто тогда пенициллином заниматься будет? Хорошо бы кого-то позвать… да хотя бы парней из фабричной охраны, недавно выставленной по приказу товарища Семашко!

Потерев переносицу, Иван Павлович быстро зашагал к проходной…

Один из красноармейцев как раз сдавал пост. Парень лет двадцати, крепкий, с упрямым взглядом. Звали его Василием, а фамилия была — Краюшкин.

У него и вопросов не возникло!

— Да, конечно, товарищ доктор! Все осмотрим самым внимательным образом!

Козырнув, красноармеец закинул через плечо винтовку с примкнутым трехгранным штыком.

Ну, с такой-то охраной можно было чувствовать себя вполне уверенно, да и неведомые диверсанты средь бела дня вряд ли бы объявились. И все-таки — береженного Бог бережет! Иван Палыч хорошо понимал, что жизнь его сейчас принадлежит не только ему самому, но и всему русскому народу! Пафосно, но — правда.

Пройдя сквозь дверной проем, заросший бузиной и крапивой, доктор с красноармейцем Василием оказались в порядком-таки захламленном помещении, впрочем довольно просторном. Просто все пространство занимали какие-то доски, старые пустые ящики, катушки от провода и прочих хлам. Вот уж точно, если что и прятать, так здесь — в самый раз!

— А что ищем-то? — заглянув в какой-то ящик, обернулся Краюшкин.

Иван Палыч пожал плечами:

— Ракеты.

Сказал, и тут же спохватился — как бы объяснить пареньку, что такое ракеты? Впрочем, Василий, кажется, понял…

— А, ракеты… Они обязательно под крышей должны быть! Или в ящиках. А иначе, на дожде размокнут запросто!

— Почему же размокнут?

— Так они ж из картона!

Наткнувшись на изумленный взгляд доктора, красноармеец все же решил пояснить:

— Понимает, товарищ доктор, я с ракетами уже сталкивался, видел. Когда на Северо-Западном фронте служил. Изобретение француза Ле Прие. Да там все просто! Берется картонная трубка длиной с аршин, двести грамм пороха, да деревянный наконечник с лезвиями. Всего-то и дел!

— А… а… А зачем наконечник? — вымолвил Иван Палыч.

— Так аэростаты сбивать! А, если повезет — то и цепеллины. Французы, бывало, сбивали…

Как понял доктор, сбоку к ракете крепилась длинная деревянная рейка, что-то типа хвоста, служившая для стабилизации в полете. Пусковые установки представляли собой простые металлические трубки, приделанные к стойкам истребителей-бипланов. Пуск ракет осуществлялся при помощи электрозапала, причем можно было дать залп как всеми ракетами сразу, так и попарные запуски. Прицеливание обычно осуществлялось «на глазок».

— Ну-у… — выслушав, протянул Иван Павлович. — И насколько все это было эффективным?

— Ой… Кажется, нашел! — заглянув под сваленные штабелем доски, радостно воскликнул красноармеец.

Доктор тут же бросился к штабелю…

Два увесистых ящика, по три ракеты в каждой! К ним — еще какие-то трубки, как видно — направляющие, крепившиеся к некоему подобию небольшой эстакады.

Осмотрев все, Краюшкин восхищенно присвистнул:

— А это уже не картонки! Это зенитные ракеты. Я такие не видел, слышал только. Говорят, их использовали французы… А еще немцы — отражали атаку наших аэропланов на Винлаву! Правда, не попали ни в кого… тут зажигательная смесь должна быть!

Зажигательная смесь!

Доктор бросился к окну, оторвал болтавшуюся на одном гвозде фанерку… Прямо напротив виднелись окна лаборатории! До них было не так уж и близко — метров, наверное, сто или чуть больше.

— А вот и прицелы! — Краюшкин вытащил еще один ящик. — Обычнее, рамочные…