Отборный жених кн. 2

Глава 14. Охота на графиню

Королевский двор

— А кто будет считаться победительницей второго тура королевского отбора? — предельно деловито поинтересовалась незнакомая сьёретта. То есть, видеть, я ее видела, то ли в коридорах дворца, то ли когда на охоту ехали, но как зовут — не знала.

— Разве у первого тура была победительница?! — зло оборвала ее распорядительница отбора. Губы сьеры Арно кривила неприязненная гримаса.

— Конечно. — невозмутимо согласилась сьёретта. Явное раздражение распорядительницы ее ни в малой мере не взволновало. — Графиня Редон. — и она кивнула в мою сторону.

— Я? — искренне изумилась я. Что эта девица придумала?

— В отличии от остальных вы в самом деле охотились, и даже вовкуньи шкуры добыли. — кивнула девица. — Именно вы на этом отборе лучшая охотница. Вот и хотелось бы знать: раз следующий этап — благотворительный базар, как победительницу считать будут? Кто больше наторгует, или кто в целом больше на приюты соберет? Мне папенька разрешил на доброе дело из своих добавить.

— Кто бойчее торгуется. — ревниво поглядывая на деловитую сьёретту, пробурчала Амелька. — Наша маменька на сироток тоже жмотиться не станет, правда ж, Маленка?

— Сьёретты, сьёретты! — управляющий дворца замахал на нас пухлыми ладошками, будто куроптиц загонял. — Во-первых, здесь отбор, а не соревнование! Наградой вашим талантам станет внимание благородных сьеров. А во-вторых, несомненной победительницей любого тура является благородная сьёретта герцогесса Анаис Гардеро, а вовсе не… как вы там сказали, графиня Редон… — сьер Арно вдруг замер с открытым ртом. — Как вы сказали — графиня Редон? — изменившимся голосом повторил он и принялся шарить взглядам по отборным сьёреттам.

— Помянем… — глухо, как в бочку, ухнул виконт Пеленор. Не стесняясь благородных сьёретт, вытащил из-под полы камзола флягу, и отхлебнул.

— Зачем? — поинтересовалась я.

— Так вовкуны загрызли — как не помянуть? — снова приложился к фляге виконт.

— С чего вы взяли?

Тетушка всегда говорила, что я чересчур настырна для благородно сьёретты.

— Все говорят… — посетовал виконт, не отрывая задумчивого взгляда от фляги. Вздохнул… — Бедная девочка, такая молодая… — и приложился снова.

— Да, могла бы быть и побогаче. — печально покивала я. Насчет молодости у меня возражений не было.

Стеффа с Риссой захохотали, и даже безупречная Камилла позволила себе улыбнуться. Сьер Арно безошибочно определил, куда глядят все. Еще бы понять, что означает это занятное выражение его физиономии при виде меня: смесь неверия, отвращения, ужаса и брезгливости? И чем же я заслужила всё это, да еще и разом?

— Я не умею охотиться, сьер Арно. — холодно бросила Анаис.

— Ч… что? — пролепетал сьер Арно, не отрывая пристального взгляда от меня. Каскад его двойных подбородков судорожно подрагивал. — Простите, сьёретта герцогесса, что вы сказали? — отвести от меня глаза стоило ему изрядных усилий.

— Что я жива только благодаря мужеству сьера Лерро… офицеров сьера Лерро… а также опыту и сообразительности графини Редон! — резко бросила Анаис. — Иначе мы все просто остались бы в той роще, на съедение вовкунам.

— А так вовкуны только женихов проредили. Даже графиню не доели. — с неприличной прямотой напомнила та самая полу-знакомая сьёретта.

— Как это? — озадачился виконт Пеленор, наконец отрываясь от возлюбленной фляги, но никто не обратил внимания на пьяного начальника дворцовой стражи.

— Столичных женихов нынче на всех не хватит, пусть хоть звания будут! — продолжала ратовать полу-знакомая сьёретта. — «Победительница второго тура королевского отбора»… Красиво звучит! Дома-то женихи тоже есть — глядишь, и на пользу пойдет.

Я тут же задумалась, стоит ли и впрямь требовать с Королевского Совета официальный титул победительницы первого тура, и сгодится ли он хоть на что-нибудь у нас в поместье, если Гэмми и так рвется на мне жениться.

— Вывеску на нашем киоске надо немедленно переделать. — у меня за спиной вдруг прошептала Малена. — Хвост Крадущейся, чтоб мне самой вчера догадаться! — сестры Шигар переглянулись, и подобрав юбки, торопливо ввинтились в толпу отборных сьёретт.

— Как… как вы можете! — раздался хриплый шепот и округлый пожилой сьер с цепью королевского советника на шее устремил на нас полные боли и ярости глаза, красные, будто от плача или бессонной пьяной ночи. Сьер был седой, но там, где изрядная его шевелюра еще не успела полностью побелеть, проглядывала все еще яркая рыжина. Так что у меня не было ни малейших сомнений, что передо мной главный королевский таможенник — папаша неуемного рыжего Поля. — Мой сын… мой мальчик… Он должен был радоваться жизни, веселиться, ухаживать за сьёреттами…

«Ооо, половина двора наблюдала за его… ухаживаниями!» — подумала я.

— И наконец, жениться на состоятельной и достойной девице…

«…которая после встречи с рыжим Полем не вышла, а скорее выпрыгнула за совершенно незнакомого армейского лейтенанта — просто потому, что тот не Поль!» — снова подумала я.

— Он мог погибнуть на этой проклятой охоте! Мальчик весь искусан! Он может остаться калекой!

Жаль, я-то наивно полагала, что рыжего загрызли. Прямо ведь в стаю улетел, должны были. А он живой, хоть и надкусанный. Что поделаешь, хорошо воспитанная сьёретта должна достойно переносить жизненные разочарования. Надеюсь, вовкуны хотя бы откусили ему… что следует.

— А вы! Вы продолжаете отбор? — продолжал возмущаться сьер таможенник.

«Вот теперь-то его только и стоит продолжать! Хотя… кто знает, сколько еще тут таких как Поль…» — я очень надеялась, что мои мысли у меня на лице не написаны — просто потому, что у половины отборных сьёретт они написаны были. Можно даже сказать, неприлично крупными буквами!

— Да еще и восхищаетесь графиней Редон? Которая бросила моего мальчика на съедение?

На меня опять посмотрели, в основном — с любопытством.

— У меня нет привычки бросаться придворными сьерами. — кротко отозвалась я.

— Вы еще и шутите? — взвизгнул безутешный отец покусанного Поля.

— Сьёретта Оливия должна была отбить милого, беззащитного Поля в яростной схватке со стаей вокунов? — Анаис выразительно выгнула бровь.

— Я… Вы… — сьер таможенник судорожно рванул душивший его глухой черный воротник. Брызнувшие во все стороны бриллиантовые пуговицы запрыгали по мраморному полу большого зала дворца, где всех нас собрали перед началом благотворительного базара. — Я хочу… Я требую! Страдания моего сына не должны остаться безнаказанными! — прокричал он, и обвел толпу страшным, поистине убийственным взглядом.

— Кто? — заверещал вдруг второй сьер — тоже пожилой, тоже в черном, и тоже с цепью королевского советника на шее. Разве что совсем не рыжий, а седой целиком и полностью. — Ваш Поль хотя бы жив! А мой старший погиб! Кто-то должен за это ответить!

— Примите глубочайшие соболезнования, монсьер главный королевский ловчий. — фигура в черном словно из ниоткуда возникла рядом со сьером номер два.

Чтооооо? Кто? В Овернии есть главный ловчий? А почем тогда вовкуны у самой столицы бродят?

— Вы так старались, организовывая охоту, предусмотрели каждую мелочь. — продолжал утешающе ворковать Черный Вилье. — Шатры, закуски, развлечения… Все для удовольствия сьеров и сьёретт. А потом невесть откуда взявшиеся чащобные твари убивают вашего собственного сына и будущего преемника! Нелепая, трагическая случайность!

Я совершенно невоспитанно и неблагородно чуть не подавилась собственной слюной от злости. Он соображает, что несет? Какая, под хвост Крадущейся, случайность? Если этот самый… ловчий… когти Летящей ему куда попало и поглубже… На охотах заботился только о закусках, неудивительно, что вовкуны его сына съели! Удивительно, что они до сих пор короля не понадкусывали!

— Вот и мы хотели поинтересоваться! — пышные юбки сьёретт вдруг раздвинулись, и в первый ряд пробился немолодой сьер. Правда, выглядел он в отличии от королевских советников весьма подтянутым, и двигался быстро и решительно, куда там придворным. Возраст выдавали лишь морщины на бронзовом от загара и словно выдубленном ветрами лице. Встреть я его не во дворце, приняла бы за старого пирата или контрабандиста, а не за благородного сьера. По пятам за ним следовал явный горный барон — судя по тому, как радостно вспыхнула Стеффа, ее отец. И заметно смущающийся молодой сьер, одетый хоть и провинциально, но богато.

— Сынка сьера ловчего, конечно, жалко, да только он, как ни крути, все же местный, столичный, да еще и мужик. А у нас — девицы! Мы их издалека везли не для того, чтоб ими вовкуны пообедали.

— Вы кто такие? — взвизгнул протолкавшийся сквозь толпу придворных глава Тайной Службы, он же сьер Белор-старший, папаша одного из моих женихов.

— Так делегаты мы, к монсьеру герцогу-регенту, от родителей отборных сьёретт. Желаем почтительно поинтересоваться, как так вышло, что девиц наших тут подвергают всяческим опасностям. — пожилой-сьер-похожий-на-старого-пират оправил ножны со шпагой жестом, лишающим его речь даже намека на почтительность.

— Уж не чащобной ли травкой вы надышались, сьеры? По-вашему, регент сам должен ваших девиц охранять? — рявкнул глава Тайной Службы, одаривая Вилье убийственным взглядом. Помощнику еще предстояло ответить за то, что так называемые делегаты попали во дворец. Вилье виновато потупился.

— Дочки наши на отбор не напрашивались. — гулко, как в бочку, ухнул отец Стеффы. — Все мы явились сюда по королевскому приказу. Для нас при дворе места не нашлось, чтоб за девицами нашими приглядывать. — барон переглянулся с остальными делегатами. — И уж коли оставили мы их тут, значит, его величество король несет за их жизнь, здоровье и честь полную ответственность. А по малолетству его — герцог-регент.

— Жениться ему малолетство не мешает. — не слишком заботясь, что его услышат, пробурчал смахивающий на пирата сьер.

— Е-если бы н-не с-сьеры военные… — краснея и отчаянно заикаясь, вмешался третий депутат от возмущенной родни. — М-моя с-сестра бы погибла.

— А еще говорят… Что двуногие хищники на той охоте были для наших… гхм, невинных овечек… пострашнее четвероногих вовкунов. — протянул сьер-пират лениво… и при этом как-то… страшно. Вот очень, очень страшно. Настолько, что будь я этим самым двуногим хищником, я бы к имеющимся двум еще бы пару ног отрастила! А может, и две пары. Лишь бы этот старик меня в покушении на «невинных овечек» не заподозрил.

— Не понимаю, о чем вы говорите! — отрезал королевский ловчий. — Только я тут совершенно не при чем! Это все… это все… — он обвел взглядом толпу и вдруг выпалил. — Графиня Редон! — и вопреки всем правилам этикета ткнул в мою сторону пальцем.

— Я? — снова вскричала я. Повторяюсь, конечно, но что поделаешь, если меня продолжают удивлять!

— А кто? — рявкнул ловчий. — Вовкуны — создания Чащи, а за Чащу отвечают Редоны! Если вовкуны по Овернии расползаются, значит, Редоны и виноваты! Их недосмотр!

Я почувствовала себя немного вовкунихой. Из тех, что разворачиваются навстречу охоте и прыгают, норовя пролететь над гребнем скакуна и впиться в горло всаднику.

— Сьер королевский ловчий изволил забыть, что Редоны лишены права на сбор или охоты в Чаще… — отчаянно пытаясь сохранить самообладание, звенящим от ярости голосом начала я.

— Поместья вас тоже лишили? — совершенно недопустимым для благородного сьера образом перебил меня ловчий. — Дело поместных сьеров — очищать свои земли от опасных тварей…

— Свои земли! — теперь уже перебила я. — У нас в Редоне вовкунов меньше, чем в столице! Ах простите, сьеры! Я хотела сказать: меньше, чем под столицей!

— Довольно! — вроде бы безучастно сидящий в глубоком кресле герцог-регент вдруг начал подниматься — медленно, величественно и страшно, точно выступающий из утреннего чащобного тумана дуб-побредун. Редоны когда-то таких для армии выводили. Из Чащи. В теплицах побредуны не черенкуются, а при штурме крепостей их использовать — милое дело.

Даже скрип герцог-регент издавал точно такой же — хотя конечно, это скрипело кресло под тяжестью его грузной фигуры. Отвислые щеки судорожно тряслись, а расчертившие их багровые ниточки сосудов делали его физиономию и вовсе жуткой.

— Довольно! — повторил он. — Кто виноват в провале охоты мы после разберемся. — он метнул на главного ловчего недобрый взгляд.

— В Королевском Суде! — королевский ловчий закусил удила почти как мой Скотина. Хотя тот, бывало, и седло сжевывал, если успевал дотянуться. — Думаю, несложно доказать, что столь значимое графство, как Редон не может оставаться в руках пожилой сьеры и безответственной сьёретты! Правда же, сьер королевский прокурор? — главный ловчий с надеждой посмотрел на еще одного обремененного аккуратным брюшком и цепью советника пожилого сьера.

— Как не печально признать, но это так! — промурлыкал королевский прокурор и с печальным вздохом покивал седой головой.

— Вот! — королевский ловчий торжествующе потряс мослатым пальцем прямо у меня под носом. — Я и говорю — это вы виноваты!

Мне отчаянно захотелось этот самый палец тяпнуть зубами — чтоб отвалился и на лоскутке кожи повис! Жаль, зубы у меня не как у вовкунихи.

— Виноваты? Ну что вы! Кто же говорит о вине! — вдруг сказал королевский прокурор и кинул на меня лукавый взгляд из-под ресниц.

Слова его не сразу дошли до ловчего — пару мгновений он еще мотал пальцем и улыбался, потом торжествующая ухмылка точно примерзла к губам, а дальше и вовсе сползла. Он недоуменно уставился на прокурора.

— Это не вина графинь Редон, а беда! — все также сладенько улыбаясь, продолжал ворковать прокурор. — Неужели же мы станем обвинять двух несчастных женщин, отчаянно пытающихся исполнить свой долг перед Овернией? Вместо того, чтоб оказать им должную помощь, как и положено высшим сановникам королевства? Мой род… — он приосанился — расправил плечи и выпятил круглое брюшко. — …готов даже пойти на жертвы и отдать для блага страны самое дорогое — своих сыновей! Сыночек, подойди ко мне!

По толпе придворных прошло волнение — и вперед протолкался… мальчишка. Лет четырнадцати. Цыплячья шейка трогательно и жалко торчала из кружев на вороте, ладони, слишком крупные для всего остального тела, как лапы у подрастающих гончаков, выглядывали из рукавов, подростковые прыщи застенчиво пламенели. Глядел он на меня с ужасом — будто и впрямь вовкуниху увидел!

— Мы потеряли несколько многообещающих юношей на этой проклятой охоте, но остальные готовы исполнить свой долг! Мы долго говорили с моим старшим сыном. — покровительственно обнимая юнца за плечи, провозгласил королевский прокурор. — Ради безопасности Овернии он согласен отказаться от нашего родового имени и принять на себя обязанности графа Редон… и вашего мужа, сьёретта Оливия! — налитая сытым жирком прокурорская физиономия расплылась в такой масляной улыбочке, что хоть в котел с кашей добавляй. В голодный год.

Я уставилась на мальчишку с таким же ужасом, как и он на меня!

— Эй! Мы так не договаривались! — завопил королевский ловчий. — У меня тоже сыновья есть!

— Ваш погиб!

— У него братья остались! Мальчики, идите сюда! — заорал он.

Из задних рядов протиснулись трое мальчишек — самому старшему было лет двенадцать, младшем — примерно шесть.

Мне их как предлагают — всех троих? На вес?

— Но судиться-то она придет ко мне! — глядя на ловчего как на самого дорогого и любимого родственника, промурлыкал прокурор.

Ловчий застыл с раскрытым ртом.

— Какая прелестная картина!

Новое мурлыканье было достойно самой Крадущейся — разве что мурлыкали на сей раз мужским голосом.

Его величество наш молодой король стоял в дверях зала и благостным взором взирал то на ловчего, то на прокурора, а то и вовсе на меня. Не знаю, как им, а мне под этим взором было как-то… неуютно.

— Поистине счастливо королевство, где дети высших сановников так спешат возложить на себя даже тягостные обязанности, вроде охоты на вовкунов.

Король неторопливо направился прямиком к креслу своего регента — а за ним с небрежным видом случайных прохожих следовали Лерро и его офицеры. Интереснее всего было то, что военными свита его величества не исчерпывалась — за ними вышагивали Мортены, все семейство: не только мой ухажер с сестрицей, но и их папенька. Старший Мортен был задумчив, но недовольным не выглядел, и с явным одобрением поглядывал как его дочурка робко улыбается жениху-лейтенанту.

Пожилой сьер-пират проводил их компанию пристальным взглядом… и тоже о чем-то глубоко задумался.

— Однако мы не можем рисковать нашими молодыми и перспективным сьерами! Не так ли, мой дорого опекун и воспитатель? — останавливаясь напротив регента и разглядывая его неожиданно цепким и холодным взглядом, сказал король. — Ведь вы с детства учили меня заботиться… — он сделал многозначительную паузу. Слова «заботиться о королевстве» напрашивались, но король ехидно улыбнулся и напомнил. — …заботиться о благородных сьерах, не так ли? Особенно о тех, кто входят в Совет?

Вся «делегация родственников» поглядела на герцога не по-доброму. Щеки регента побагровели еще больше, он открыл было рот… но король продолжил с невинным мальчишеским энтузиазмом:

— Я знаю, что делать! Раз уж вы полагаете, что графини Редон не справляются, наверное, мы и впрямь должны подобрать графине-младшей достойного супруга, который возьмет на себя всю тяжесть графских обязанностей! А потому… Повелеваем! На брак с графиней может претендовать тот из сьеров, кто сумеет доказать, что лучше… ну или хотя бы не хуже графини Оливии может справиться с опасностями графства! Я имею в виду Чащу, вовкунов и прочее… — сбившись с пафосного тона, пробормотал король и тут же снова преисполнился торжественности. — Сказано!

— Ваше величество, не стоит… — тоном одновременно вкрадчивым и пренебрежительным начал прокурор…

— Услышано! — дружно рявкнули военные и делегация родственников. Последним, слегка вразнобой, отозвались старший и младший Мортены.

Сьеры королевские советники застыли кто где стоял, в явном недоумении глядя то друг на друга, то на привставшего в кресле регента.

— Хорошо я придумал, правда, учитель? — с восторженностью щенка заглядывая регенту в глаза, вскричал король. — Все согласно вашим заветам… Да вы не стойте передо мной — вы же знаете, как я вас уважаю! Вы садитесь-садитесь! — король подхватил регента под локоть, и будто тяжко больного принялся усаживать обратно в кресло. — С вашей… комплекцией… поосторожнее следует быть! Вы нужны Овернии! Лерро, помогите!

Под второй локоть герцога ухватил Лерро и вдвоем с королем они усадили регента обратно в кресло. С ловкостью иберийского быкодера с их цветными плащами, король выхватил откуда-то пушистый, бледно-розовый пледик с бахромой, и почтительно накрыл регента по самые плечи. Так что тот стал напоминать очень большого, очень грузного, и очень разгневанного младенчика.

— А ну марш все отсюда! — не хуже раненного быкуна заревел регент, отбрасывая пледик. — Забыли, зачем собрались? Благотворительный базар проводить! Вот и проводите, а то с вашей расторопностью сироты вовсе помощи не дождутся! Разобрали сьёретт и шагом-марш!

— Вы слышали регента? — тут же накинулся на Лерро король. — Вот и исполняйте! Предложите руку… — он огляделся и словно во внезапном наитии вскричал. — Вот хоть герцогессе!

Анаис покраснела. Побледнела. Шагнула к Лерро… и вдруг присела перед ним в реверансе.

— Как верная подданная, я готова исполнить приказ его величества! — тоном мученицы протянула она… и цепко, как чащобная арахна, ухватила Лерро обеими руками за локоть.

— Но… — сьер Белор-старший шагнул вперед…

— Если сейчас вмешаться, только хуже будет. — остановил его Вилье. — Никуда король от герцогессы не денется, я подберу ему сейчас в пару кого-нибудь… безобидного.

Гибко, словно перетекающая в траве змея, фигура в черном просочилась меж придворных…

— А мне пару составит… — начал король…

Толчок в спину, и судорожно взмахнув руками, Камилла Дезирон повалилась под ноги его величества.

— Ну что ж… — король поймал ее у самого пола, прежде чем она вписалась носом в мрамор. — Пусть будет графиня Дезирон… коли так… — в голосе его величества звучало легкое недовольство.

— Дочь изменников! — глядя на Камиллу недобро, прошипел королевский прокурор.

— Перед нашим правосудием все равны, монсьер! — король одарил прокурора строгим взглядом. С мальчишеской физиономией Андреаса Малолетнего выглядело это немного забавным. — Для того вы и занимаете свою должность. Что ж, приступим, монсьеры! — горделиво ступая, король повел смущенно потупившуюся Камиллу из зала.

Сразу за ним последовали Лерро с герцогессой. Придворные принялись торопливо выстраиваться в процессию.

— Оливия! Ливви! Сьёретта Редон! — раздались возгласы, и я увидела проталкивающегося ко мне Мортена.

Но его опередили.

— Позвольте мне… — проблеяли у моего локтя.

Я опустила глаза, уставившись в красную от смущения физиономию малолетнего прокурорского сынка. Закончить он не успел. Налетевший на него соперник — юный сынок ловчего — молча пнул его носком ботинка по щиколотке. Сдавленно подвывая, прокурёныш запрыгал на месте. Азартно сопя, «ловчёнок» стиснул кулаки.

— Ох, графиня, это так романтично! Ваши новые женихи готовы сражаться за вас! — проплывая мимо, пропела пухлая кудрявая сьёретта в розовом. — Может даже будет дуэль… если, конечно, гувернеры у них рогатки не отнимут!

Ее подружки дружно захихикали.

Я поняла, что еще немного и надо мной станет потешаться не только двор, но и всё королевство.

— Я разрешу ваш спор, юные сьеры! В конце концов, это моя обязанность… — возникший рядом со мной глава Тайной Службы остановил соперников, поймав за шкирки. Мальчишки мрачно сопели и поглядывали друг на друга многообещающе.

Никогда б не поверила, что буду так рада появлению этого старого гнусного падальщика!

Протянутую ко мне сухую жилистую лапку Белора-старшего я приняла без колебаний. Просто потому, что подвергнуться допросу по пути на благотворительный базар все же лучше, чем быть той самой отборной сьёреттой, из-за которой подрались малолетки.

Неспешным, и даже торжественным, но при этом достаточно шустрым шагом, мы направились к процессии. Я и оглянуться не успела, как мы влились в торжественные ряды придворных, причем довольно близко к «голове» шествия — от короля с Камиллой нас отделяло каких-то три-четыре пары.

— Что ж… Приятно видеть, что вы достаточно умны, чтобы замечать нюансы… и ценить их. — заметив, как я кручу головой, тонко улыбнулся Белор-старший. — Осталось лишь научиться не демонстрировать это столь заметно.

— Это от изумления. — парировала я. — Не думала, что именно вы придете мне на помощь.

— Рад помочь. — галантно поклонился Белор-старший, кося глазом на королевского прокурора. Мой новоявленный жених тоже был рядом и ухо его было накрепко зажато в цепких отеческих пальцах королевского прокурора. Было совершенно очевидно, что ухо это сейчас надерут. В наказание за недостаточную бойкость на нелёгкой стезе «жениховства».

— Хотел бы сказать, что всегда рад, но… — продолжил глава Тайной Службы. — Надеюсь, моя дорогая, вы понимаете, что моя нынешняя помощь ничего не решит? Здесь вам, знаете ли, не охота, а за добычу дерутся хищники похлеще вовкунов. Надо ли пояснять, что вы, моя дорогая графиня Редон, добыча и есть? Молодая, красивая, при графском титуле и весьма перспективном имении… найдется множество желающих вас… сожрать!

И он кокетливо прищелкнул щербатыми челюстями.

Меня ощутимо передернуло.

— Я… Мне… искренне жаль, что вашего сына… — я попыталась вспомнить, как Белора-младшего зовут, но так и не смогла. Хотя он точно представлялся в тюремной камере! — Покусали…

Жаль мне не было: покусали — не загрызли, а мы с Белором-младшим были не настолько близки, чтоб я переживала из-за его ран.

— Под челюсти вовкулака мальчишка подставился крайне не вовремя. — недовольно фыркнул старший Белор. — Так и знал, что на него нельзя положиться! Просто кара Крадущейся какая-то — кого из наших не возьми, детки — один глупее другого! Ничего доверить нельзя, что ни сделают, все у них не в лад! Думал, мой еще ничего, но стоило доверить ему важное дело, как он немедленно в пасть вокунам угодил!

— Он непременно скоро выздоровеет. — заверила я, мечтая, чтобы торжественное шествие по дворцу, наконец, закончилось.

— Недостаточно скоро. — отрезал глава Тайной Стражи. Его губы растянулись в жутковатой улыбочке, и он насмешливо добавил. — Для вас. — он покосился на меня и громко хмыкнул. — Надеюсь у вас хватит ума… несмотря на пол и возраст… понять, что в покое вас не оставят? Тот же королевский прокурор.

— Есть правила. — отрезала я. — Каждый владетельный сьер несет ответственность лишь за свои земли. В графстве Редонов вовкуны людей не жрут, а значит…

— Сьеру королевскому прокурору придется всего лишь постараться чуть больше, чтобы доказать вашу вину и неспособность отвечать за графство. — покровительственно улыбнулся глава Тайной Службы. — Уже одна ваша наивность — достаточный повод лишить вас власти. Выросли бы вы при дворе, понимали бы: только сильная семья может защитить вас от других сильных семей. Например, наша…

Он остановился сам и потянул меня в сторону, позволяя королевской процессии течь мимо нас, медленно просачиваясь наружу сквозь широкие двустворчатые двери. На нас оглядывались, и я закусила губу, понимая, что не пройдет и пары мгновений, как весь двор станет говорить, что я секретничала с главой Тайной Службы. То, что делали мы это у всех на виду, никого не смутить и с мысли не собьет. Еще и в тáйники меня запишут.

— Если вы хотите, чтобы я дождалась выздоровления вашего сына… — начала я.

Дожидаться, я, конечно же, не собиралась, но кто мешает мне сделать вид?

— Ну что вы… — помахал рукой Белор-старший. — Я тут подумал: что ни делается, все к лучшему! Сладилось бы у вас, стали бы ваши дети Редонами. А титул баронов Белор кому бы достался? Я — вдовец, Луи у меня один…

Ах вот как его сына зовут!

— Вы вполне могли бы жениться снова. — пробормотала я. В конце концов, какая-нибудь обремененная детьми бедная вдова, может, и согласится. Чего ради детей не сделаешь…

— Вот! Несмотря на все недостатки вашего пола и воспитания, что-то вы все же соображаете! Додумались даже быстрее, чем я. Хотя у меня, конечно, и забот побольше, но все же, все же… Это может оказаться приятнее, чем я думал! — он жеманно хихикнул… а потом протянул руку и потрепал меня по щеке.

Как… как хорошенькую подавальщицу в трактире!

— Я действительно могу еще раз жениться! И почему бы не на графине Редон? — и он вдруг странно и жутко выпучил на меня глаза, будто ему вдруг стало… нехорошо. Правда, при эдаком недомогании обычно прочь бегут, а Белор-старший никуда не торопился.

— Вы… хотите просить руки моей тетушки? — наконец сообразила я.

— Что? — аж взвизгнул он и поглядел на меня с возмущением. — Какой еще… Да я о вашей тетушке лишь слышал, и то мельком, с чего бы мне на ней жениться? Кажется, я поторопился хвалить вас за разумность! Вы, милая моя, такая же глупая кура, как и остальные девицы. Я понимаю, тяжело, конечно, мучительно, но хотя бы постарайтесь подумать! Разве ваша тетушка может подарить Редону наследника? Она же, наверное, моя ровесница!

— А вы, значит… можете… подарить… — я с трудом выдавила слова сквозь сухое, как Пустошь, горло.

— Со мной, моя чащобная птичка, вас ждет множество бесценных подарков. Вы сохраните поместье. Ну, и тетушку, если она вам хоть сколько-нибудь дорога. Хотя из главного дома… она ведь в главном доме поместья живет? Оттуда ей придется убраться. С молодой женой я предпочту уединение. — он снова болезненно выпучил глаза и до меня дошло, что это он так кокетничает. Глазки мне строит!

— А вы… а вам… разве не надо быть все время при дворе… У вас же служба! — только и могла пролепетать я.

— Ну не все ж мне класть свою жизнь на алтарь королевства — пусть и другие послужат! Да и Вилье будет держать меня в курсе всех дел — этот мальчишка так мне верен… — Белор вздохнул почти растроганно. — Конечно, прежде чем уходить с должности, верну право Редонов на экспедиции в Чащу — иначе зачем все это и затевать!

— Я… Мне нужно идти… — я отступила на полшажка назад. — Я и так сильно задержалась… Благотворительный базар… Второй тур отбора…

— Ох, милая… — покровительственно улыбнулся он… И меня снова потрепали по щеке! — Полагаю, вам уже можно не торопиться! Вас выбрали!

В третий раз вида выпученных глазок я могла и не пережить — а потому вроде как смущенно уставилась в пол. Пол после торжественного шествия был грязный и затоптанный. Но смотреть на отпечатки чужих подошв все равно приятнее, чем на ощеренные в улыбке зубы Белора-старшего.

— Ступайте! — шишковатые пальцы главы Тайной Службы мелькнули перед самым моим носом — меня царственным жестом отпускали. — Я подойду к вашему киоску, как только проверю, все ли в порядке.

— Да-да… — продолжая пятится — а то еще опять за щеку ухватит! — пробормотала я. — Моим подругам будет приятно, если монсьер что-нибудь купит… для сирот…

— Милая моя! — голос моего очередного — защити Летящая, оборони Крадущаяся! — жениха стал строже. — Научитесь рачительно относится к нашему семейному достоянию! Намекните вашим подругам, что я охотно принимаю маленькие дары… и проследите, чтоб они не были такими уж маленькими. Ведь все, что дарят мне — и вам дарят тоже! В какой-то мере, конечно… Учитесь, моя милая, учитесь!

И он все-таки потянулся к моей щеке!

Я торопливо присела в низком — почти как королю! — реверансе… Его вытянутые пальцы оказались как раз над моей головой. Поднырнула под протянутую руку, подхватила юбки и бегом кинулась к дверям.

Пустые, широко распахнутые, залитые солнечным светом, они казались мне путем к спасению, и я бежала к ним, бежала…

Я почти добежала, когда по стене словно трещина прошла. Прежде, чем я сообразила, что это потайная дверца, меня ухватили за талию и стремительно втащили в зловещую тайную каморку.

Развернули и прижали лицом к полкам с вонючим хозяйственным мылом, порошком от насекомых и старой ветошью. Прямо перед носом у меня торчала палка от швабры.