Отборный жених кн. 2

Глава 23 Прекрасные сьёретты перед балом

Королевский двор

В комнату неподалеку от бального зала, где собрались все живущие во дворце сьереттты, мы вбежали последними… и замерли у входа. Сьёретты были в желтом. В платьях тошнотно-желтого цвета из совершенно одинаковой ткани, а оттого и сами казались одинаковыми — не помогали ни прически, ни украшения, ни фасоны. И смотрели на нас тоже одинаково — с ненавистью! Впервые за все время во дворце я вдруг отчаянно, до ослабевших коленей и холода в желудке испугалась. Вот если бы я сейчас сливалась там с остальной желтой толпой и появись вдруг такие прекрасные мы — я бы точно захотела нас убить! И у меня бы получилось.

— Ну, я же говорила! — вперед вдруг протиснулась смутно знакомая горная баронесса из тех, что были рядом на столь печально окончившейся охоте. Платье на ней было из того же лежалого шелка, но баронессе удалось каким-то образом — полагаю, угрозами — отстоять традиционный корсаж из мягкой черной кожи. На общем фоне смотрелось весьма… провокационно, а потому и сама баронесса чувствовала себя гораздо увереннее. — Говорила, что не обязательно нам в эти тряпки рядиться! — она досадливо одернула широкую пышную юбку. — Думаете, те, кто в своих столичных домах живут, тоже вырядятся в эту дрянь? — и она снова дернула юбку с такой силой, будто хотела ее сорвать.

— Но распорядитель отбора ясно велел… — кусая губы, пролепетала одна из девиц — и при взгляде на нас громко всхлипнула.

— Распорядитель — не король! И даже не регент! — взвилась баронесса…

— И как вы сами видите, нам вовсе не друг. — негромко, но очень внушительно сказала Камилла, и пошла вперед, без страха входя в своем золотом платье в девичье моря цвета того, о чем приличные сьёретты не говорят в обществе, и даже в мыслях поминают лишь иносказательно.

— Совсем, совсем не друг! — повторила Камилла. — На первом этапе отбора нас едва не сожрали. На втором — почти похитили. — веско, словно вколачивая слова в изящно причесанные головки сьёретт отчеканила Камилла. — Впереди нас ждет бал и третий тур отбора… и я полагаю, закончить его вы хотите с тем, кого выбрали сами… а не с тем, кто выбрал вас?

— А они тут мастера — выбирать без спросу. — проворчала Рисса. — Вчера одному палец пришлось сломать.

Ее слова явно задели за живое — толпа сьёретт, только что недоброжелательно молчавшая, взорвалась возмущенными возгласами.

— …к стенке меня притиснул, будто я трактирная служанка!

— …а меня в пустую комнату тащил, хорошо, девочки отбили!

— …мы чай пили, а он целоваться полез — и прямо на чайный столик упал! И эта пьянь еще была уверена, что нас осчастливил!

— А ну-ка тихо! Хватит кудахтать, и так выглядим как деревенский цыплятник! — прикрикнула та самая баронесса.

— Мы, милочка, в отличии от вас, не знаем, как выглядит… цыплятник! — с бесконечным презрением выдохнула пухлая девица в кудряшках.

— Может, поэтому придворные сьеры и обходятся с вами… вот так? Чувствуют деревенских! С нами так они были очень милы! — ее тощая подружка хихикнула, кокетливо перебирая букет из желтых лент на запястье.

Я посмотрела на эту парочку умиленно — ну, кто б еще так быстро и успешно избавил нас от ненависти остальных сьёретт, перетянув ее на себя? Эти две сьёретты мне еще на приеме в честь Лерро понравились.

Баронесса явно нацелилась вцепиться обеим в прически, как Камилла вдруг резко хлопнула в ладоши — точно как учительница в пансионе, утихомиривающая разбушевавшихся воспитанниц. И таким же строгим приказным тоном скомандовала:

— Дочери вассалов рода Дезирон пусть подойдут ко мне!

Я решительно выдохнула — все же в такой роли мне еще выступать не приходилось, обычно это делала тетушка — и тоже шагнула вперед:

— Вассалы рода Редон — ко мне!

Еще четыре прибывшие на отбор графини выбрались из толпы, окликая свои вассальные семьи. С ними пришлось договариваться прямо ночью, чтоб никто не успел проболтаться, и похоже, они до сих пор не были вполне уверены, что нам стоит доверять.

Зато Камилле, кажется, уверенности хватало на всех! Или она просто лучше, чем я, держала лицо?

— Вассалов других графских семей Овернии мы просим разделиться между группами, желательно, равномерно — так будет быстрее.

— Так что будет-то? — выкрикнули из толпы девиц, кажется, начисто позабывших об этикете и подобающем сьёреттам поведении.

— А вот что… — Камилла подняла руку с зажатым между пальцами крохотным травяным шариком, и демонстративно положила его в рот. Скривилась от горечи… подчеркнуто-выразительно дернула горлом, глотая… и принялась раздавать шарики дочерям своих вассалов, властно и внушительно приговаривая. — Глотайте… глотайте… Да, горько, но ничего, зато не потеряете ни соображение, ни самообладание, что бы там ни случилось.

— Что за невероятная чушь! — толстушка-в-кудряшках топнула ногой, гневно глядя на протянутую ей горошину. Поднесла к носу, понюхала, скривилась… и швырнула ее на пол, наступив туфелькой. — Не буду я это глотать! Неизвестно, что вы нам подсовываете!

«Три золотых соверна». — устало подумала я, глядя на размазанное по паркетному узору травяное пятно. В комнате резко запахло скошенным лугом.

— Если предпочитаете то «неизвестно что», которое вам подсунут на балу — воля ваша, сьёретта, о вкусах не спорят. — пропела Амелия, кидая свой шарик в рот. Она содрогнулась от горечи, но сдержалась и даже сумела скроить значительную и полную важности физиономию.

— Да как вы можете такое говорить! — задохнулась от гнева кудряшках. — Хотите сказать, что при дворе Овернии гостий королевского отбора могут… отравить?

— Могли же они нас две недели не мыть. — напомнила Амелия. — По мне, так это даже хуже!

— А по мне, так это заговор! — взвизгнула кудряшка. — Вы забыли, кто такие Дезироны? — она обвиняющим жестом указала на Камиллу. — Заговорщики! За старое принялись, да, сьёретта графиня?

В зале сразу несколько сьёретт остановилось, нерешительно глядя на лежащие у них на ладони шарики.

— Они что-то задумали!

Тут она права…

— Сговорились нас убрать — и тогда все женихи будут их! — продолжала обличать кудряшка.

— Зачем? Больше одного жениха в одни руки не выдают! — хмыкнула Амелия.

— У меня так и вовсе избыток. — тихонько пробурчала я, продолжая раздавать горошины.

— Что-то я не видела, чтоб вы сами пили! — теперь кудряшка обличала меня.

— Я уже. — пожала плечами я. Не объяснять же, что у меня в кожу и волосы столько Чащобной пыльцы впиталось, что на меня чащобные средства уже не действуют. Никакие.

— Вы врете! — топнула ногой кудряшка. — Только полная дура будет глотать неизвестно что!

Ее слова произвели впечатление — одна из сьёретт попыталась даже вернуть горошину мне.

— Не отдавай! — снова взвизгнула кудряшка. — Спрячь! Нам понадобятся доказательства — потому что сразу после бала мы пойдем в Тайную Службу!

Теперь уже мне захотелось запустить пальцы в ее кудряшки. Позаботиться о безопасности на балу — это одно! А просто так раздавать наши товары я вовсе не собиралась!

— Мы никого не заставляем. — сказала я, строгим взглядом давая понять, что девиц из вассальных семей это не касается. — Но учтите — на балу уже будет поздно, средству нужно время, чтоб подействовать.

— Постарайтесь хотя бы ничего не есть и не пить. — устало сказала Камилла.

— Что, даже королевских пирожных не попробовать? — возмутилась симпатичная толстушка. — Ну уж нет! Если вы нас на охоте не бросили, авось, и тут не подведете. — она закинула горошину в рот и яростно разжевала.

Еще несколько девиц явно колебались…

Раздался торопливый топот шагов и в зал вбежала Малена:

— Идет! — бросила она, ныряя в толпу.

Снова послышались шаги и в дверь шагнула распорядительница отбора.

Сьера Арно была… прекрасна. Катиш постаралась от души, не пожалев ни своих усилий… ни без того поистраченных моих запасов. В результате, волосы сьеры Арно сияли, кожа светилась, глаза сверкали, губы рдели… разве что ресницы и брови обошлись без световых эффектов! Круги под глазами растворились, будто их и не было. А еще сьера Арно казалась восхитительно юной. Юной и свежей, той самой девочкой, вчерашней выпускницей пансиона, пропустившей свой первый бал по воле злых людей, бесстыдно отнявших это чудо у очарованных поклонников.

Плавной походкой она проплыла между отборными сьёреттами, явно наслаждаясь каждым ненавидящим взглядом и завистливым вздохом. Подошла к дверям, ведущим в бальный зал, приоткрыла их на ширину волоса… Метнула на меня многозначительный взгляд и чуть заметно качнула головой, давая понять, что не против, если я присоединюсь.

Я облегченно выдохнула. Надо выдать Катишке премию за старание. Только безнадежная провинциалка из низов не понимает, как это важно — благорасположение ведущей отбор сьеры! Ведь именно от нее зависит: дадут ли тебе прислушаться и приглядеться к будущему полю боя… или отправят на твой первый… и самый важный королевский бал будто новичка в Чащу!

Я стремительно пронеслась сквозь толпу — рядом мгновенно оказалась все мои соседки по комнате во главе с Камиллой. И мы дружно прильнули к приоткрытой щели. Амелия, как самая юная и… скажем так, лишенная предрассудков, попросту опустилась на четвереньки. Благо, ее юбка это позволяла.

Щель здорово ограничивала поле зрения, превращая огромную бальную залу в узкий прямоугольник, в котором мелькали нарядные камзолы благородных сьеров, мундиры военных и пышные платья дам. Впрочем, у самой двери было пусто — там начиналась лестница, по которой нам, участницам отбора и гостьям дворца, предстояло торжественно спуститься навстречу своему первому придворному балу и очарованным поклонникам…

— Это отсюда дурынды отборные вылезут? — совсем рядом, кажется, прямо за дверной створкой спросил насмешливый молодой голос.

— Напрасно вы так, сьер… Среди них есть вполне милые сьёретты! — укорил его другой голос, в котором я с удовольствием узнала голос Монро-среднего. Надо же, и сюда просочился!

— Поверьте мне, милейший мастер Монро, любая будет милой, если оставить ее в поместье и навещать два раза в год, исключительно чтоб сделать наследника! — покровительственно отозвался первый.

— Отличный план, бесценный сьер Жорж! Конечно, если приданого избранной вами сьёретты хватит, чтобы выкупить ваше поместье из заклада.

— А без приданого зачем она мне вообще сдалась! — фыркнул «бесценный Жорж».

— На вашем месте, я бы подумал, на что сьёретте может сдаться младший сын, поместье которого она должна выкупить, чтоб ему было хотя бы где ее запереть! — насмешливо напомнил Монро.

— Вы забываетесь, мастер Монро! — холодно бросил сьер Жорж. — Можете не волноваться — все мои долги торговому дому Монро… и лично вам… верну сразу после бала. Никто не собирается давать провинциалочкам право выбора! Решать станут мужчины!

Я его не знала. И не видела. Но была уверена, что неизвестный мне юный сьер в этот момент приосанился и выпятил грудь на манер древнего памятника Летящая-знает-кому на главной площади столицы. Я мысленно, но весьма истово пожелала, чтоб и зобатки летучие гадили на него точно также.

— Достойные слова… и весьма. Вопрос только — какие именно мужчины? — невинно обронил Монро.

На другой стороне зала звучный голос церемониймейстера провозгласил:

— Генерал Лерро с сопровождающими его офицерами! — и тут же зачастил. — Полковник Олбейн и лейтенант Рикаредо, капитан Мерсье и капитан Гонтано, лейтенант Раули и капитан… лейтенант… капитан… полковник… майор… — речь его сбилась в торопливую, но все равно очень длинную скороговорку, в которой полностью терялись родовые имена, и лишь время от времени проскакивали воинские звания. Но и так ясно было, что с Лерро пришли многие, а может и вовсе — все его офицеры!

— Как видите, у вас непростые конкуренты, драгоценный мой сьер Жорж! — насмешливо сказал Монро-средний.

— Кто пустил? — яростно процедил неизвестный мне Жорж. — Их не должно быть здесь! Надо немедленно сообщить… — его голос стих, сменившись с быстро удаляющимся топотом шагов.

— Ну беги, беги… — пробормотал ему вслед Монро и тоже пошел прочь. Его корпулентная фигура мелькнула мимо и… он повернул голову и мельком улыбнулся, будто знал, что мы подсматриваем.

Мы все дружно отпрянули от щели и оглянулись. Прямо за нами обнаружились тесно сгрудившиеся сьёретты: видеть они, конечно, ничего не видели, но слышали всё. У меня на глазах парочка колебавшихся девиц сунули травяные горошинки в рот и с мученическим видом принялись жевать.

Я тоже невольно поморщилась — так ведь и правда всё съедят!

Скандальная парочка — кудряшка и тощая — одарили отступниц мрачными взглядами.

— Пустите, я тоже хочу послушать! — кудряшка попыталась отодвинуть от щели Малену…

— Подслушивать неприлично, сьёретта. — сьера Арно мгновенно оказалась рядом. — Где ваши манеры?

— Но… почему им можно, а нам — нельзя? — возмутилась тощая.

— Потому что я вас знать не знаю и ничем вам не обязана. — с явным удовольствием отрезала распорядительница.

Я уже говорила, как важны добрые отношения с такими вот распорядительницами?

— Шевалье Шигар, безземельный! — голосом, в котором даже многолетняя выучка не смогла скрыть удивления, провозгласил церемониймейстер. И снова зачастил, все более и более растерянно. — Шевалье Аденор, горный барон… Достопочтенный и благородный граф Андрэ Дезирон… Благородный младший граф…

— Папенька! Отец! Дедушка! — заволновались мои соседки, а церемониймейстер все сыпал и сыпал родовыми титулами, заставляя отборных сьёретт вскрикивать, слыша имена родных.

— Я же велел не пускать! — мимо нашей двери яростным вихрем пронесся начальник Тайной Службы. — Как они сюда попали!

— Монсьер, возле одного из секретных ходов во дворец… того, что возле кухонных служб… обнаружен оглушенный и связанный часовой! — следом промелькнула мрачная фигура Черного Вилье. — А рядом с ним…

— Что, что рядом с ним?

— Аккуратно сложенная стопка приглашений. Официальных. С печатями и подписью.

— Короля? Там подпись короля?

— Нет, монсьер. Регента. И печать нашей службы. — хладнокровно ответил Вилье.

— Да этого не может быть! — вскричал Белор-старший и голоса снова отдалились.

— Мне кажется, нам пора выходить. — вдруг сказала Камилла. — Если мы, конечно, хотим попасть на третий тур нашего отбора.

— Сьера Арно, почему она тут распоряжается? — завопила кудряшка.

— Здесь распоряжаюсь я! — прошипела сьера Арно. — И я вам говорю, что пора! Или вы хотите заставить ждать герцогессу Гардеро?

Она приоткрыла дверь чуть шире, и мы увидели Анаис, направляющуюся к лестнице чуть стремительней, чем положено благородной сьёретте.

— Извольте встать по двое, сьёретты, и делаем все, как учили! И вот еще! — сьера Арно плавно повела ладонью в сторону двери и явившаяся торопливая вереница служанок принялась раздавать отборным невестам украшенные лентами плетеные корзиночки, наполненные цветочными лепестками. — Только для участниц отбора. Это будет маленький завершающий штрих.

— Это будет совершенно ужасно! — выдохнула Камилла и попятилась.

Я была с ней полностью согласно!

— Мы как маленькие дети! Еще и с бантиками! — Стеффа смотрела на протянутую ей корзинку как мой Скотина на морковку, подсунутую вместо вяленого мяса.

— Попрошу без обсуждений, сьёретты! — строго сказала сьера Арно. — Распоряжение сьера Арно! — она протянула корзинку мне.

Я попятилась и даже на всякий случай заложила руки за спину.

Сьера Арно безнадежно вздохнула и устало добавила:

— По приказу регента.

Я посмотрела на корзинку критически, тоже вздохнула… и взяла. От корзинки пахло приятно… и знакомо. Я бросила пару быстрых взглядов по сторонам. Корзинки находили своих хозяек, запах усиливался, становясь откровенно навязчивым. Сквозь приятный аромат стали пробиваться едва заметные гнилостные нотки.

— Построились, построились, сьёретты! — захлопала в ладоши сьера Арно. — Графини вперед.

Меня совершенно бесцеремонно вытащили из толпы и поставили в пару с Камиллой. Мы мрачно переглянулись и отвернулись друг от друга.

— А еще вы, вы и вот вы двое, в милых платьях, пойдете сразу следом за графинями! — нервно распорядилась сьера. — Мы должны прилично выглядеть.

— Сперва сами велят одеваться в желтое, а потом сами издеваются! — раздался из толпы сьёретт дрожащий от негодования голосок.

— Ну, кто ж вам велел слушаться сьера дворцового управляющего, будто он вам, не приведи Летящая, родной папенька! — отбрила Амелька, с явным удовольствием занимая место в «голове» колонны желтеньких сьёретт с цветочками и бантиками.

Сьера Арно процокала каблучками вдоль строя:

— Напоминаю, сьёретты: выступаем изящно, в такт, не толпимся, вперед не забегаем… не забегаем вперед, я сказала! И разбрасываем лепестки из корзинок. В придворных лепестками не бросать!

— Даже если очень хочется? — невинно поинтересовалась Амелия.

— Ни при каких обстоятельствах! — почти взвизгнула сьера Арно.

— Если обстоятельства будут уж совсем… никакими, бей его со всей силы в нос, и беги. — деловитым шепотом посоветовала Рисса.

— Сьёретты! — истерически выкрикнула сьера Арно, сжимая лепестки в кулаке с такой силой, будто это была пухлая шея ее супруга. — Извольте вести себя прилично! Вас ждут женихи, а не бандиты с большой дороги!

— Гхм?

Я в жизни не слышала настолько скептического кашля, как тот, что раздался из задних рядов.

— Вы в полной безопасности! — продолжала сьера.

Скептический кашель оказался ужасно заразным — теперь уже десяток сьёретт закашлялись.

— Вы же девицы из достойных семейств! Вот и ведите себя достойно! — шикнула на них сьера Арно. Обвела наш строй многозначительным взглядом и горделиво расправив плечи, направилась к дверям. Качнула створку.

Сигнал сработал — на другом конца зала раздался громкий многозначительный стук, и гулкий голос церемониймейстера внушительно провозгласил:

— Прекраснейшие и благороднейшие… достойные наследницы… хранительницы имени и чести… дочери высоких родов Овернии… сьёретты королевского отбора его величества Андреаса XVII Малолетнего имеют честь предстать перед царственным женихом и двором!

Створки распахнулись, и мы пошли.