Отборный жених кн. 2

Глава 17. Киоск Оливии Редон

Наш прилавок оказался самым длинным из всех благотворительных, и пожалуй, самым солидным — тут уж Монро не поскупился. Впрочем, самого прилавка почти видно не было — весь его покрывали шкуры вовкунов. Между ними изящными вкраплениями красовались то чащобные цветы из моей лавки, то составленные пирамидкой флаконы с эликсирами. Над прилавком на распорках была растянута вывеска: «Киоск победительницы первого тура королевского отбора графини Оливии Редон!»

От выписанных изящным шрифтом букв вывески остро пахло свежей краской, а на пальцах расположившихся за прилавком Амелии и Малены видны были свежие пятна. Впрочем, Амелька была не ЗА, а НА прилавке! С двух сторон ее страховали Стеффа и Рисса.

— Глядите все! — младшая Шигар выплясывала прямо на шкуре вовкуна. — Плотная какая! Хоть ты что с ней делай — волосок к волоску! И грязь не липнет! — она принялась яростно вытирать подошвы туфелек об шкуру вовкуна. — Агааа! — с торжествующим воплем она ткнула пальчиком в вовкуна под своими подошвами. — Я тебя помню! На меня кинулся! Зубищи — хищные! Глазищи — голодные! Ну думаю, все, конец мне пришел, сейчас ам — и сожрет! А тут вжжжух! Сабля прямо у меня перед носом каааак сверкнет! — она крутанулась на месте, изображая лихой взмах сабли, подол взвихрился, Стеффа и Рисса вскинули руки, боясь, что вошедшая в раж Амелька кувыркнется с прилавка. — Сьер полковник как выскочит! — она прострела руку к стоящему неподалеку полковнику. — И хрясь! Снес зверюге башку с плеч! О мой герой!

Она послала воздушный поцелуй, а полковник явно засмущался… и тут же гордо подкрутил ус.

— Кто? — вдруг пронзительно завопила Амелька. — Сьеры! Сьёретты! Почтенные мистрис! Кто хочет постелить у себя в гостиной напоминание о великом подвиге сьера полковника! Не пачкающаяся, теплая, полезная в хозяйстве вовкунья шкура! Шкура и подвиг разом, в фирменной упаковке от графини Редон! Сто совернов, сьеры и мистрис, всего каких-то сто совернов!

— Я! Я хочу! Я! — раздались со всех сторон женские голоса.

— Подходим, не толпимся, покупаем, эта шкура — не последняя, наши военные — такие герои, что на всех хватит! Мила, запакуй шкуру для щедрой мистрис! — командовала скачущая на прилавке Амелька.

Мила, она же Камилла Дезирон, с царственным достоинством и удивительной для графини ловкостью завернула шкуру в бумагу из моей лавки и протянула покупательнице. Интимно прошептала:

— Вы можете лично поблагодарить полковника за его подвиг!

— Правда? — задохнулась от восторга покупательница, судорожно поправляя прическу.

— Советую перед этим купить гребень из чащобной древесины — с ним ваша прическа всегда будет в порядке! — немедленно предложила материализовавшаяся рядом Малена. — И еще духи… Запах — чистый соблазн!

— Крадущуюся мне всеми когтями в зад! — выдохнул в ошеломлении Монро.

Малена услышала и неожиданно не возмутилась, а вовсе наоборот, одарила торговца торжествующей улыбкой… и благосклонным взглядом.

— Аааа! — вопль Амелии заставил шарахнуться передние ряды у прилавка, а меня попросту замереть на месте, как полевого сусела под взглядом чащобной твари. — А вот и она! — ее палец хищно нацелился в мою сторону. — Сьеры и мастера, бесценные наши мужчины! Вы думали, мы о вас забыли? Думали, наши товары только для ваших жен, дочерей и сестер? О неееет! — Амелька выразительно покачала пальцем. — Вот онаааа! — пронзительно заверещала она, взмахом ладони указывая в мою сторону. — Та, что убивала вовкунов наравне с офицерами Лерро! Та, чьи знания и отвага спасли множество жизней! Чей глаз остер, рука тверда, а душа подобна закаленной стали с мануфактур семейства Шигар, покупайте наши железные изделия для гражданских и армейских… — скороговоркой закончила она и снова взвинтила напор. — Графиня Редоооооон! И ее добычаааа!

— Это неприлично! — вякнул Омер.

— Это хорошо для торговли. — отрезал мастер Монро и…

Я охнуть не успела, как широкие ладони купца обхватили меня за талию… и в один мах закинули на прилавок рядом с Амелией. И тут же мне на руки рухнула тяжелая, как камень, жесткая и слегка пованивающая вовкунья шкура.

— Добыча графини Редон! Спасительницы из глубин Чащи! Покорительницы сердец! Победительницы первого этапа и самой популярной невесты королевского отбора… За исключением, конечно, непревзойденной герцогессы Анаис Гардеро, да хранит ее Летящая, и благосклонна будет Крадущаяся… — наскоро и слегка небрежно пробормотала Амелька.

— Не претендую! — вдруг отозвалась сама Анаис.

С высоты прилавка я увидела, что герцогесса сидит тут же — на раскладном стульчике в паре шагов от прилавка, старательно делая вид, что она просто присела отдохнуть, а затеянное Амелькой представления ее вовсе не интересует. Но настороженные уши лежащего в ногах гончака ясно показывали — врет! Герцогессе не просто любопытно, она наслаждается каждым словом Амелии.

— Ну что, сьеры и мастера? Желаете шкуру с собственноручно убиенного графиней вовкуна? Одна, две, три, четыре, пять… Шесть, шесть шкур, шесть убитых хищников и множество, множество спасенных жизней! Шесть даров от прославленной чащобной охотницы!

Шесть? Нет, она серьезно — шесть? Да я в самые суровые зимы, когда вовкуны чуть ли не к деревням с голодухи лезли, по шесть штук за раз не убивала!

— Да-да, я не шучу — именно даров! Вы, мастера и сьеры, подарите по пятьсот золотых совернов за каждую шкуру бедным сироткам, которые благодаря вам получат деньги на приданое и обзаведение! И жизнь у них благодаря вам станет… прямо как мягкие подушки небесных диванов Крадущейся! А сьёретта графиня в ответ подарит вам шкурку на долгую память! А может — и поцелуй!

Амелька поймала мой зверский взгляд и тут же уточнила:

— В щечку! — снова посмотрела мне в глаза и выпалила. — Ну или право поцеловать ей руку… Ногу! Ногу целовать, ногу, край туфельки, и нет, графиня не будет пинаться каблуком в нос, она будет думать о бедных-несчастных сиротках! Ну что, сьеры, кто готов тряхнуть кошельком ради благосклонного взгляда прекрасной графини?

На мгновение неумолчный рокот толпы утих… и тут же тишину разрушил пронзительный женский вопль:

— Да Крадущейся под хвост тех мужиков, у девки, которая с самим Лерро наравне, и я куплю! Внучек вразумлять буду, а то ишь, в жизни ничего не повидали, а уж замуж им, долбанутым, в шестнадцать-то лет! — в первые ряды пробилась расхристанная горожанка и с размаху швырнула Амельке звучно брякнувший кошель.

— Да кто ж тебе даст! — взревел мужской голос и у подножия прилавка началась драка.

Толпа ревела, вокруг меня словно водоворот закрутился. Меня поворачивали во все стороны, как куклу, на плечи мне то набрасывали пованивающие вовкуньи шкуры, то тут же сдирали их. Кажется, мне целовали руку… и туфельку… Чья-то красная распаренная рожа явилась прямо передо мной, и вытянув пухлые губы трубочкой, потянулась к моим губам. Тут же стукнуло, грюкнуло и рожа канула вниз, как и не было ее, только болезненный вопль еще звенел у меня в ушах.

— Эх, надо было говорить, что десять шкур, все равно бы все купили. — вместо распаренной рожи появилась пышущая довольством физиономия Амелии.

— Нету у нас десяти! — откуда-то снизу отозвалась Малена, и тут же защебетала как чащобная птичка-обдурейка, от песни которой мозги плавятся и вытекают через уши противными зелеными каплями. — Конечно, сьер… Что, неужели мастер? А выглядите как настоящий сьер! Нет-нет, я вовсе вам не льщу, и да, у нас есть чащобные притирания специально для мужчин.

— Все, спрыгивай давай… — прошипела мне в ухо Амелька и подпихнула в спину, так что я чуть не рухнула по другую сторону прилавка.

— Не правда ли, это все ошеломляет, сьёретта Редон? — поглаживая своего гончака, нежно пропела Анаис, и легким взмахом руки предложила мне занять второй раскладной стул.

— Да… — прохрипела я, торопливо ковыляя к этом стулу. Мне срочно нужно было… присесть. А еще мне бы водички, холодной! Скромное желание для спасительницы и победительницы из глубин Чащи… Рррр…

— Для вас, герцогесса, тоже не нашлось места на дворцовой аллее? — недобро буркнула я.

Анаис поглядела на меня снисходительно… и шевельнула пальцем. Стоящий за ее креслом лакей засуетился. Хлопнула пробка, булькнуло, и прямо под нос мне был протянут бокал с восхитительной ледяной водой!

— Тут гораааздо, гораздо интереснее, чем на аллее. Там я всех знаю, а тут… сьёретты из провинции такие… разносторонние. Ни вовкунов не боятся, ни… покупателей. Даже графиня Дезирон, вон, легко освоилась за прилавком… — протянула Анаис, насмешливо глядя как я крупными глотками, вопреки всяких приличий и этикета, заливаю в себя воду. — Даже удивительно, при ее-то благородном воспитании.

— Удивительно… да… — прохрипела я, простонародно вытирая рот ладонью. В горле все еще было сухо, а в груди что-то испуганно подрагивало. Нет, торговля, да еще такая вот… публичная… не для меня!

— И наконец! Вишенкой на торте! Ароматной шкуркой на копченой колбаске! Герой! Покоритель степных орд! Непобедимый заслон на путях убийственной Пустоши! Спаситель всей Овернии разом и отборных сьёретт по отдельности! Воин, командир и просто красавец! Генерал Леррррррррооооо! — простирая обе руки в сторону плотно сбитой кучки военных кричала Амелия.

Среди военных возникло непонятное бурление. Мне даже показалось, что кто-то там хотел сбежать и его с хохотом ловили. А потом вперед вытолкали слегка встрепанного и явно напуганного Лерро. Его глаза потемнели от тревоги, а выражение лица было смущенно-испуганным, что в сочетании с тянущейся за ним военной славой создавало контраст, разящий дам и девиц прямиком в трепетные сердца!

Дамы и девицы не подвели — сразились мгновенно.

— Оооо! — дружный сладострастный вздох вырвался из вздымающихся грудей — нежных и уже не очень. Кое-кто явно вознамерился упасть в обморок от полноты чувств…

Физиономия Лерро потеряла свою безупречность, исказившись откровенным ужасом. Кажется, вот теперь он собрался удирать всерьез.

Сьеры-офицеры с хохотом сомкнулись за спиной предводителя.

— Предатели! — пробурчал Лерро.

— Иди-иди, командир! — похлопал его по плечу полковник. — Крадущаяся людей терпела и тебе велела!

И Лерро обреченно пошел — к прилавку.

— Вот он, наш герой! — торжествующе взвыла Амелия, взмахами ладоней заманивая Лерро тоже залезть на прилавок и предъявить себя во всей красе.

Тот попытался было скромненько пристроиться рядом, но дамская толпа качнулась к такому близкому и доступному генералу со столь хищным блеском в глазах, что тот взлетел на прилавок одним прыжком. Ну точно, как подводный зверь-сайгак, который по вершинам скрытых под морями горных хребтов прыгает. И лишь оттолкнувшись от самых высоких, иногда взмывает над поверхностью…

— Воооот он! — повторила Амелия, жестом ярмарочного зазывалы указывая на Лерро. — Наш лучший товар!

— Надо бы присмотреть, чтоб сьёретта Шигар не увлеклась, и не забыла, что шкуры продает, а не Лерро целиком. — процедила Анаис, спрыгивая с кресла и торопливо направляясь к прилавку с выставленным на нем генералом.

— Я все видела, вот этими самыми глазами! — в стремлении к наглядности Амелия чуть не ткнула сама себя ногтем в глаз. — Вовкуны подступали со всех сторон! Злобный рык! Ррррр! — Амелия выразительно зарычала. — Клыки и когти! — скорчила пальцы и оскалилась. — Жуткие, оскаленные пасти! И голодные, жаждущие глаза… вот совсем как у вас сейчас, дорогие вы наши сьёретты и мистрис…

— Не оскорбляй покупательниц! — дернула сестру за подол Малена.

— Какая хорошая девушка… — умиленно пробормотала кто-то, и я обнаружила рядом Монро-среднего, уже успевшего занять стул герцогессы и даже присосавшегося к стакану с прохладительным. Глаза его следили за Маленой, а на губах играла совершенно умильная улыбка. — Жаль только, что благородная сьёретта.

— Но с нами был Лерро! Он взмахнул шпагой — и двух, нет, трех вовкунов пополам! Взмахнул в другую сторону — и еще пять: бошки в одну сторону, хвосты в другую! Он их пырь! — вытянув руку, Амелия присела в глубоком выпаде. — И еще десяток наколол, как куропяток на вертел! И вот только теперь! Только сегодня! Только у нас! Вы можете купить шкуры лично убитых Лерро вовкунов! Самые роскошные! Самые матерые! Без единого изъяна!

— Как же без изъяна, когда он их пополам рубил? — хлипкий мужичонка в первом ряду вдруг явил критический ум.

— Кто сказал, что он их рубил поперек?

— А что, вдоль? — еще сомневался мужичонка.

— Конечно! Чтоб шкуры не портить! Или вы сомневаетесь в способностях Лерро? — Амелька обдала скептика презрительным взглядом.

— Бей его, девочки, он Лерро не любит! — заверещала пышная блондинка, норовя вцепиться мужичонке в бороду.

— Очень на это надеюсь… — пробормотал Лерро.

— Пустите меня, курки долбанутые! — орал мужик, отчаянно пытаясь отбиваться.

— Одна, две, три… — комментировала Амелька, пока запыхавшиеся Стеффа и Рисса вываливали на прилавок шкуры. — Двадцать шкур Лерро!

— Какой выгодный Лерро! — тихонько восхитилась я. — Даже у нас в Редоне с чащобного бобрика больше семи шкур не спустишь. Он и на шестой уже удрать норовит…

— Кстати, насчет цен на бобрика, я хотел с вами поговорить, графиня. Сезон начинается, пальто на бобрике как всегда в моде. — не сводя глаз с мечущейся у прилавка Малены, пробурчал Монро-средний.

— Бобрик — это неумирающая классика. — согласилась я. А что, взрослого бобрика и правда даже прямым выстрелом из пушки не прибьешь.

— Это ж надо, сколько чудищ этих под столицей-то ошивалось! — взвился из толпы кликушеский голос. — Кабы не спасители наши, прям на улицах бы людёв грыыыызли! Старикам на крылечках внутренности выедаааали да по мостовым разматывали! Малых детушек из колыбелек выкусываааали!

Впечатленная этой жуткой картиной толпа на миг притихла…

Я задумчиво покивала головой: двадцать Лерро, шесть моих, да еще и офицеры… Таких размеров стаю можно против королевской армии выпускать. При полном наборе артиллерии и походных зелий. Какое счастье, что наша стая была все-таки поменьше!

— Да! Все правильно говорит, надо же, какая понимающая мистрис! — завопила Амелька. — Но теперь-то мы живы, а вовкулаки — вовсе наоборот! И на память об этом беспримерном подвиге, вы можете приобрести шкуру по умеренной цене! Всего-то! По три! Тысяче! Золотых! Совернов! За каждую!

— Аааааа! — заорала толпа то ли горестно, то ли восторженно.

— Мне! Мне! Нет, мне! — богато одетые мистрис, работая локтями, принялись пробиваться в первые ряды. — Вот! Держи! — крепкая немолодая тетка в костюме полумужского кроя и с изрядным клинком за плечами метко швырнула тугой кошель через головы соперниц.

Пнула одну, лягнула другую, пробиваясь вперед, ухватила свернутую шкуру подмышку, состроила глазки Лерро и гулким басом востребовала:

— А чмокнуть-то его можно за эти деньги? Буду потом парням-наемникам хвастаться, что с самим Лерро целовалась! Им-то не светит!

Прежде чем багровый, как закат над полем боя, Лерро сообразил, что ответить, через прилавок перегнулась Анаис и голосом, в котором звон колокольчиков каким-то чудом переплетался с шипением змеи, процедила:

— Тебе тошшшшже!

Выражения лица герцогессы мне было не видно, но воинственная тетка вдруг судорожно дернулась и шарахнулась от хрупкой среброволосой сьёретты в кружевах.

— Позвольте просто пожать вашу руку, сестра по оружию! — поторопился вмешаться Лерро.

— Иыыыы! — от полноты чувств взвыла тетка, с размаху хлопая по подставленной ладони. — Всё! Согласная я! На неделе здешний контракт отработаем, и всей наемничьей тысячей к тебе уйдем, коли возьмешь! Это тебе я, тысячник Сигурна, обещаю!

— На неделе? — тихонько прошептала я.

— Неделя… — шевельнул губами Монро-средний — голос его был не слышен за воплями покупательниц.

— А мне… А у меня… Только двадцать совернов! Можно мне хотя бы лапку! Я ее всю жизнь на груди носить буду! — ужом выползая из-под ног атакующих дам, звонко спросила девочка лет одиннадцати. Оборки ее шелкового платья были оборваны, ленты расплелись и свисали тряпочками, волосы торчали во все стороны, но к груди она трепетно прижимала позвякивающего хрюна-копилку. И протянула ее Лерро.

Тот зарычал, точно сам был вовкуном. Парадная сабля со свистом вылетела из ноже и… Лерро рубанул по ближайшей шкуре, срезая вовкунью лапу аж под самое брюхо.

— Держи, малыш. — присев на корточки, он протянул когтистую вовкунью лапищу девочке. — И оставь свои деньги — повеселись на них на ярмарке!

Амелия и Малена на миг замерли, точно статуи. На сьёретт Шигар было забавно смотреть. Мышцы на лице Малены судорожно напряглись, точно она пыталась удержать лютую ругань, брови задергались… а потом она невероятным усилием воли взяла себя в руки и тоном флотского адмирала, идущего на таран вражеской эскадры, скомандовала:

— Сьёретты, ножницы!

Подскочившая Рисса сунула ей в руки здоровенные ножницы… и два лезвия хищно сомкнулись на испорченной шкуре. Она быстро глянула на Амелию и та немедленно отмерла, заверещав:

— Кусочки вовкуньей шкуры на память о нынешнем королевском отборе! Каждый — двадцать совернов! Подходим, сьёретты, аккуратно, не толпимся, на всех хватит!

В этом я не сомневалась — Малена кромсала шкуру в мелкую лапшу.

— Ну какая же хорошая девочка! — снова умилился Монро. — Пойду, придержу нашего благородного генерала, чтоб коммерцию не портил. — он встал.

— Не жалейте золота, добрые овернцы! Вам — долгая память… о прекрасных глазах генерала Лерро… — Амелия хихикнула, увидев как Лерро прикрыл эти самые прекрасные глаза, явно сдерживая желание ее прибить. — А бедным сироткам — шанс на лучшую жизнь! Из нашего киоска всё до единого сентаво пойдут сиротам на обзаведение!

Я даже успела подумать, что наш киоск если не обгонит проценты Монро, то и отстанет не сильно… когда новый выкрик заставил всех позабыть о вовкуньих шкурах.