Отборный жених кн. 2

Глава 32 Счастливый почти конец

— Да здравствует король! — рев был настолько силен, что оглушал даже сквозь стены.

Мы с Камиллой выбрались из потайного хода, и крик накрыл нас, заставив на миг присесть от страха. Подвески люстры тоненько звякнули. И снова, на много тысяч радостных и кажется, хмельных глоток:

— Да здравствует король Андреас!

И опять — бух-бух-бух! — мерный топот множества шагов.

И-и-и… Бабах! Гром пушечного выстрела!

Не сговариваясь, мы подхватили юбки и кинулись на галерею, к окнам.

«Да здравствует король!»

Это было первое, что мы увидели за окном. Огромные, написанный явно любителем, судя по слегка кривоватым буквам, плакат медленно проплыл мимо окон галереи. Плакат висел на растопыренных ветвях дуба-побредуна — повинуясь сидящему на ветвях молодому погонщику. Тот увидел в окне меня и рассиялся улыбкой. Я в ответ лишь строго покачала головой:

— Надеюсь, никто при дворе не вспомнит, что вывести дуб-побредун из Чащи без ведома Редонов невозможно.

— Вспомнят непременно. — заверила меня Камилла. — Но официальная политика Овернии будет заключаться в том, что это не их придворное дело!

— Ты давай шевели булками быстрее, а то официальную политику Овернии определят без тебя. — прикрикнула я.

— Булка у нас ты!

Как ребенок, честное слово! Может, и сладится у них…

С полным пренебрежением к достойному поведению благородных сьёретт мы подобрали юбки чуть не до колен, и помчались вдоль галереи, сверкая чулками. Утешало меня лишь то, что марширующей на дворцовой площади армии нас точно не видно.

— Да здрав-ству-ет ко-ро-ль! — скандировали войска, чеканным парадным шагом маршируя мимо дворцовой площади. Заключившая площадь в кольцо толпа издала нестройный приветственный рев:

— Здра… коро… Андре…

— Баааа-бах! — пушка присела на задние колеса… и плюнула из дула цветочными лепестками и прочей мишурой. Впрочем, если приглядеться — а я остановилась, чтоб приглядеться! — дуло было четко нацелено на окна бального зала, а рядом с пушкой горкой были сложены самые настоящие ядра. И то, что верхушку этой горки венчал трогательный цветочек, навряд бы помешало канонирам пальнуть по дворцу. При желании. Пока же они жонглировали украшенными лентами банниками, и строили глазки подпрыгивающим от восторга горожанкам.

Меня это все… успокаивало.

Забавно, но на подходах к бальному залу никаких волнений заметно не было — все чинно и спокойно, кроме разве что излишне взволнованной дворцовой гвардии. В дверях нас даже попытались остановить (и не надоело же им!). Камилла поглядела на них строго — правильно, ей практиковаться нужно! — и двери распахнулись, будто сами собой.

Зато внутри сразу видно было, что тут шел бой. Пол устилались обломки, сквозь выбитые стекла присвистывал ветер, а диванчики из альковов торчали кверху ножками, сваленные в хлипкую баррикаду. Позади нее скорчилось несколько желтеньких сьёретт, и замотанные в портьеры, будто коконы сеткопряда, лежали так жаждавшие расстаться с одеждой девицы. Коконы тихонько шевелились, отравленные девицы по-прежнему копошились внутри, пытаясь прокопаться сквозь мотки тугой ткани и закончить неблагое дело публичного раздевания.

Имелся даже один труп, судя по одежде — наемника, и парочка раненных, которых наскоро перевязывали у стены.

Целые и легко раненные бойцы застыли друг напротив друга, ощетинившись… скажем так, оружием. Нет, ну явившиеся в бальный зал наемники и впрямь были вооружены, затеявшие нежданную битву за невест придворные — тоже. Зато вставшие перед королевским троном защитники выглядели грозно, но очень разномастно. Военные успели обзавестись отнятыми у противников клинками. Где прятал свои папаша Шигар я не смела даже гадать, зато случайные участники баталии вооружились кто чем — кто стульями, кто сорванными оконными карнизами. Среди этих самых защитников я увидела не только Гэмми с обмотанным плащом зазубренным осколком стекла в руках, но и явно слегка ошалевшего от событий шевалье Омера. В руках шевалье хищно сжимал две десертные вилки, и это было бы смешно, но расчерченная кровавыми полосами физиономия одного из придворных желание смеяться отбивала.

— Это бунт! Буууунт! У них пушка! И армия! Они хотят нас убить! — брызгая слюной орал из-за спин наемников распорядитель приютов. — Это восстание против королевской власти!

— Да здравствует король! — заорали снаружи и снова от холостого выстрела вздрогнули стены. В ответ радостно заорала толпа.

— Монсьер советник полагает, что восстание против власти может идти под крики «Да здравствует король!»? — поинтересовался наш молодой король, по-прежнему восседающий на троне позади шеренги офицеров Лерро. — И кто же тогда у нас власть?

— Герцог Гардеро! — яростно выпалил советник, потом, видно, сообразил, что слегка увлекся и тут же исправился. — Он ваш опекун и…

— Кажется, у меня больше нет опекуна. — король привстал, чтоб видеть получше.

В глубине бального зала распахнулась неприметная, сливающаяся с обивкой дверца и внутрь с некоторым трудом протиснулись генерал Лерро и Монро-средний, волокущие на руках герцога Гардеро. Камзол регента был разорван, кружева окровавлены, глаза закрыты, а сам он тихо стонал. Следом быстрым решительным шагом спешил Черный Вилье.

Воцарившееся в зале молчание по-прежнему нарушал только отдаленный топот марширующих под окнами войск, и крики толпы. В полной тишине регента вынесли на середину зала и опустили точно между противоборствующими сторонами.

— Папа! — тишину разорвал душераздирающий крик и герцогесса Анаис Гардеро выскочила из-за спин военных Лерро. Да-да, именно военных. По рядам придворных прошел шепоток, а уцелевшие после предыдущих бурных этапов королевского отбора советники неприятно так переглянулись. Недобро.

— Папа, папочка! — Анаис отшвырнула от себя скрученную жгутом салфетку — та гулко грюкнула об пол, и стало понятно, что в нее было замотано нечто изрядно тяжелое. Лица советников стали еще неприятнее, а начальник королевской канцелярии принялся растерянно ощупывать лиловый синяк во всю щеку.

— Папа! — герцогесса рухнула на колени рядом с отцом, распахнула камзол, раскрывая окровавленный бинт из его собственной рубашки поверх могучего чрева регента. — Лекаря! Умоляю, скорее, папа ранен!

— Я послал за армейским лекарем, он сейчас будет. — Лерро успокаивающе коснулся плеча Анаис. — Рану я закрыл, и… ничего важного не задето. Его спас жир, нож не смог дойти до жизненно важных органов.

Раздался громкий топот и в зал ворвались двое в форме армейских лекарей. Не глядя ни на ощетинившихся сталью наемников, ни на готовых к драке армейцев, опустились рядом с герцогом на колени, ощупали рану, коротко кивнули друг другу… Примчавшиеся вместе с ними санитары сноровисто водрузили бесчувственного герцога на носилки и заспешили к выходу.

— Родственница? — один из лекарей остановил шагнувшую за ними Анаис. — Завтра явитесь в третий полевой госпиталь. Сейчас не лезьте, будете мешать. — и так же быстро как явились, убрались вон из зала.

— Они знают свое дело. — шепнул Лерро, удерживая Анаис за руку.

— Спасибо… вам… — Анаис всхлипнула, сжимая между ладонями пальцы Лерро. — Если бы не вы…

— То ваш отец был бы жив! — расталкивая ворчащих наемников, вперед рванул сьер Белор.

— Он и так жив! — вскинулась Анаис.

— Герцогесса, вы с ума сошли? — наперебой загалдели остальные советники. — Лерро пытался убить вашего отца! Лерро привел армию под стены дворца! Это переворот! Переворот!

— Это парад. — тихо сказал Лерро. — Военный. Разрешенный его величеством и внесенный в программу последнего дня королевского отбора. Мои люди всю ночь тренировались…

— Ну… да. — растерянно пролепетал сьер Арно, вынимая из судорожно прижатой к груди папки плотный лист бумаги с золотым обрезом. — Вот… бал помолвок, гуляние для простонародья… Военный парад и фейерверк. — упавшим голосом закончил управляющий дворцом. — От его величества бумага пришла… с подписью… печатью… смету расходов утвердили! — выкрикнул он.

— Если со сметой все в порядке, фейерверк можем хоть сейчас начать. — с совершенно змеиной улыбкой на губах заверил Лерро.

— Но регент! Вы хотели убить регента! Что вы стоите, Вилье, арестуйте его за покушение! — заорал глава Тайной Службы.

— Никак не могу, монсьер. — очень серьезно ответил Вилье. — Настоящий убийца пойман.

Все та же потайная дверца распахнулась снова, и мой знакомый «незнакомый сьер» выволок длинное тело в сером камзоле. Каблуки сапог со скрежетом проехались набойками по полу. «Незнакомый сьер» небрежно сгрузил тело на то же место, где лежал раненный герцог Гардеро.

— Это же… это Вальеро! — в ужасе вглядываясь в мертвое лицо, прошептал начальник Тайной Службы. — То есть, виконт Пеленор — не сумасшедший? Вальеро убил дочь Пеленора, и казначея, и остальных? Он и правда жив? То есть… то есть теперь уже мертв, конечно…

— Только благодаря решительным действиям моим и генерала Лерро. — отрезал Вилье.

«Жив был тоже благодаря вам. Но об этом мы сьерам не скажем». — подумала я.

— На наше счастье, желая защитить его величество и герцогессу Анаис, генерал последовал за регентом… в его безрассудном бегстве. — Вилье осуждающе покачал головой. — Сьер Лерро подоспел как раз вовремя, чтобы спасти регента от смерти!

— С помощью мастера Монро-среднего. — кивнул Лерро, на что сам мастер Монро сдержанно поклонился.

— Герцогу-регенту повезло гораздо больше, чем несчастной виконтессе Пеленор. Вероятно, ее Вальеро убил, чтобы убитый горем отец не мог руководить дворцовой охраной. — предположил Вилье.

— Да он ими и так… не особо! Мимо них хоть армией ходи — не заметят! — загоготал шевалье Шигар, опуская сабли. — Из мести девчонку кокнул. Пеленор же когда-то сторонником Вальеро был, а во время переворота восемь лет назад к гардеристам перекинулся и дворец им сдал!

От стены раздался жутковатый хрип. Я обернулась… Лежащий у стены Пеленор хрипел и протестующе дергал конечностями. Но никто, кроме меня, даже не оглянулся в его сторону.

— Вот казначея наверняка за деньги пришили. Чтоб Королевский Совет не мог счетами пользоваться. — заглушая ропот советников, продолжал рассуждать Шигар.

— Согласен с монсьером. — кивнул Вилье. — Пока не будет избран новый казначей, счета Совета… в отличии от личных королевских… — в голосе его мелькнули едва заметные, слышные только очень чуткому уху ехидные нотки. — Совершенно недоступны!

Король в ответ улыбнулся — тоже едва-едва, одними уголками губ.

— Они нам вторую половину оплаты должны! — вдруг вскинулась предводительница наемников. — Это что же, вам платить нечем, а, сьеры?

— То есть, вы подтверждаете, что наемников в мой дворец провели сьеры советники? — взгляд короля стал острым и злым.

— Но… это исключительно ради вашей защиты! — загалдели советники.

— Так почему же они стоят против меня с оружием в руках? — все также остро спросил король.

— Вы, ваше величество, еще так молоды, и не можете понимать, в чем ваше благо, и кто представляет для вас настоящую опасность. — строго начал попечитель приютов. — Поверьте, вам совершенно незачем бояться наших людей…

— Какие мы ваши, когда у вас денег нет! — возмутилась вдруг предводительница наемников, опуская оружие. — Все, парни, аванс отработали, уходим! И еще жалобу королю подадим! На мошенничество! Ваше величество! Мы честные наемники с лицензией, подати платим! Вот и рассудите нас по чести и по закону!

— Я принимаю вашу жалобу, мистрис наемница! — с достоинством кивнул король Андреас.

— Нет! Стойте! Куда вы! Вы не можете! Кто будет нас защищать! — завопили советники.

— Мы хотели сказать: кто защитит вас, ваше величество? — поправил Белор.

— С каких пор король нуждается в другой защите, когда рядом его офицеры? — величественно вопросил Андреас.

Усатый полковник посмотрел на молодого короля умиленно. Остальные офицеры Лерро немедленно придвинулись поближе к тронному возвышению, всячески демонстрируя готовность защитить своего короля.

— Да здравствует король Андреас! — как по сигналу заорали марширующие на площади войска.

— Да здравствует! — с готовностью подхватила толпа.

— Вы напрасно доверяете этим людям, ваше величество! — влез Арно. — Мы ведь не знаем, как подлый негодяй Вальеро проник во дворец, его теперь не спросишь.

— Увы, пытаясь сбежать, герцог Вальеро сорвался с лестницы и сломал шею. — начал Вилье, но его прервал истошный вопль одного из молодых сьеров:

— Я! Я знаю — как! Я его не сразу узнал, представить не мог, что благородный герцог, пусть даже свергнутый, может выдавать себя за прислугу! Но теперь я понял — это же грум графини Редон!

Молодец, а то я боялась, что и не вспомнит никто. Ну вот, теперь мой выход!

Я скользнула в середину зала и изящно — как можно изящнее, на меня же все смотрят! — опустилась на колени, позволив юбке лечь вокруг меня как раскрывшимся лепесткам цветка.

— Ваше величество! — прижимая руку к сердцу выдохнула я. — Клянусь! Если бы я знала, кто этот человек… — я посмотрела н мертвого Вальеро с ненавистью. — …я бы его убила собственной рукой!

И не вру ведь ни капельки, если б и правда восемь лет назад сразу узнала, кто он — убила бы, и рука не дрогнула.

— Он… погубил моих родителей… держал в тюрьме меня… я… — я вдруг почувствовала, что сейчас попросту зареву в голос и отвернулась, отчаянно давя рыдания.

— Дааа… Умен был покойник, хоть и тварюка, хуже пустошных. Додумался, где спрятаться, чтоб точно не искали. — протянул отец Стеффы.

— Встаньте, графиня. — устало сказал король. — Я верю вам. Хотя вам все равно придется ответить на вопросы следствия.

— Будьте уверены, ваше величество, мы проведем тщательнейшее дознание! — немедленно вскинулся Белор, окидывая меня совершенно плотоядным взглядом.

— А кто вам сказал, сьер Белор, что дознание будете производить вы? — вкрадчиво поинтересовался наш молодой король. — Глава Тайной Службы, у которого по дворцу низвергнутый первый советник бегает и регента убить пытается, не может занимать столь значимую для королевства должность. Мы даем вам отставку и поручаем вашему преемнику провести расследования. В конце концов, ваших родителей покойный герцог не казнил, вас в детстве не мучил — почему бы вам не быть его сообщником? Мастер Вилье, разберитесь!

— Ваше приказание будет выполнено, ваше величество! — Вилье едва заметно кивнул…

Из-за потайной дверцы выскочил знакомый-незнакомый сьер в сопровождении пары неприметных молодчиков в черном, скрутили Белору руки и поволокли прочь.

— Но… вы не можете! — отчаянно вырываясь, орал глава… бывший глава Тайной Службы. — Вы не можете без позволения регента!

— Регент существует для управления королевством, пока этого не может делать король. — ехидно улыбнулось наше малолетнее, но весьма коварное величество. — Для этого регент должен быть дееспособен. А герцог Гардеро, как видите, ранен, и сколько ему понадобится, чтоб оправиться, нам скажут лекари.

Судя по ухмылке его величества, выздоровление герцога неминуемо затянется.

«Неизвестный сьер» с совершенно равнодушным лицом врезал кулаком сьеру Белору под дых, тот захрипел, согнулся… Головой вперед его сунули в потайную дверцу, и та захлопнулась у него за спиной.

— Следуя законам Овернии, мы благодарим герцога Гардеро за службу… не всегда беспорочную, увы, но какую уж есть… и отстраняем от должности регента. — величественно объявил король.

— Тогда его полномочия переходят к Королевскому Совету! — завопил попечитель приютов.

— Но в Овернии нет Королевского Совета. — улыбка его величества Андреаса вполне могла поспорить с ухмылкой ледяного шакала из Чащи. — Из-за некомпетентности королевского ловчего…

— Нет! Я не виноват! — заорал ловчий, но было поздно — «неизвестный сьер» снова вынырнул из потайной дверцы и под исполненными ужаса взглядами остальных советников ловчего уволокли.

— А также начальника дворцовой стражи…

Потайная дверца опять открылась — у Пеленора сил на сопротивление не было, его забрали мгновенно.

— …несколько королевских советников погибли. Споры внутри Совета помешали остальным сьерам-советникам избрать их преемников. Так что кресла Совета опустели. Это не имело большого значения… пока сегодня, в связи с ранением регента, число советников не уменьшилось настолько, что по законам Овернии Совет больше не способен исполнять свои обязанности и должен быть распущен королевским указом. Ведь так, сьер пока-еще-королевский-прокурор?

Потайная дверца слегка приоткрылась…

— Вы не можете править сами, ваше величество! Вы — несовершеннолетний! — нервно косясь на нее, выпалил королевский прокурор.

— Вы позабыли, для чего мы сегодня собрались? — хищно оскалился наш король. Повернулся, поднялся по ступенькам, и величественно опустился на трон. — Я, Андреас XVII, мудростью Летящей и милостью Крадущейся король Овернии, объявляю последний этап королевского отбора невест завершенным, и изъявляю готовность представить свою и вашу королеву! Она добра, прекрасна и милостива, и наделена всеми достоинствами, позволяющими ей занят место на троне рядом со мной. Недавно она достигла полных лет, а потому по законам нашего благословенного королевства может взять на себя нелегкую ношу регентства на два с половиной года, оставшиеся до моего совершеннолетия.

Все взгляды скрестились на Анаис Гардеро. Герцогесса беспомощно попятилась, цепляясь за руку Лерро…

— Ну если так… — предвкушающе протянул королевский прокурор.

— Если ваше величество все устраивает… — глядя на сцепленные пальцы Лерро и герцогессы, глумливо подхватил попечитель приютов.

— Мы согласны! — приосанился еще один советник.

— Не то, чтоб мне требовалось ваше согласие, сьеры бывшие советники… — скривился король. — Но я запомню, что вы его дали. Сьёретта… — он обвел толпу долгим насмешливым взглядом и в наступившей звенящей тишине провозгласил. — Графиня Камилла Дезирон!

— Чт… Что? Чтоооооо? — зал рухнул в сплошной, нечленораздельный вой.

Не поворачивая голову ни вправо, ни влево, и не сводя глаз с ожидающего ее короля, Камилла шла сквозь толпу к подножию трона.

— Но это невозможно! Она вальеристка! Дочь изменников! — заорал королевский прокурор, бросаясь ей наперерез. «Неизвестный сьер» с подручными словно материализовался у него за спиной… и брыкающийся прокурор исчез за дверью.

Все также спокойно, будто ничего не случилось, Камилла дошла до трона… и склонилась в реверансе.

— Принимаете ли вы мое предложение, графиня? — протягивая ей руку, сказал король.

— С радостью и благодарностью, ваше величество. — Камилла выпрямилась и улыбнулась ему, а он расплылся в ответ в совершенно хулиганской мальчишеской улыбке.

— Вперед, крысиная королева! — негромко прошептала я.

— Что? — ко мне обернулась растерянная Анаис — на губах ее играла пока еще неуверенная улыбка.

— Красивая, говорю, королева у нас будет. — сказала я.

— И кроме старого деда, никаких родственников. — задумчиво сказал отец Стеффы. — А не дурак наш король, хоть и молодой.

— Да он же… с самого начала все это задумал! Это всё король! Он сверг законную власть! — завопил попечитель.

Я покосилась на него слегка обиженно — с самого начала все задумали мы, пятеро. Король в последний год присоединился, и то Вилье на его доверие два года работал. На наше счастье, его величеству тоже не очень нравится Оверния, такая, какая она сейчас есть. Но теперь у нас у всех есть шанс сделать ее такой, какой мы хотели бы ее видеть.

— Мастер Вилье, не кажется ли вам, что слова сьера попечителя граничат с государственной изменой? — ласково улыбнулась наша милостивая… но справедливая королева.

— Никак нет, ваше величество, не кажется! Так оно и есть! — кивнул Вилье. — Думаю, кроме почти законченного расследовния по растрате средств приютов, мы откроем еще и дело о покушении на королевскую власть.

— Нет! Не надо! Я не то хотел сказать! — орал попечитель, когда его волокли прочь.

— Пока еще ни в чем не обвиненным советникам я рекомендую не покидать особняки. — Вилье обвел их внимательным взглядом. — Попытка к бегству будет считаться признанием вины.

— Какой вины? — гневно теребя золотую цепь советника, завопил чуть ли не последний уцелевший член Совета.

— Любой, на ваш выбор: от торговли людьми до убийств из-за наследства! У меня на каждого из вас по три-четыре дела заведено! — рявкнул в ответ Вилье.

Бальный зал погрузился в задумчивость.

— Что ж… раз уж король избрал свою супругу… — Андреас улыбнулся Камилле, и та просияла сдержанной улыбкой в ответ. — Пора позаботиться и о супружеском счастье подданных! Монсьеры! Вы можете просить наши величества… — он кивнул Камилле. — …одобрить брак с избранной сьёреттой. Однако должен напомнить, что по законам Овернии принуждение к браку недопустимо, а потому все придворные сьеры, замешанные в попытках похищения невест, от отбора отстраняются.

— Несправедливо, ваше величество! Что ж нам было делать? — сквозь новый гул раздался обиженный крик. — Нам обещали богатых жен! Земли! Состояния! А тут эти вояки притащились, и все здешние курицы как одна давай за ними бегать!

— Вам будет предоставлена возможность приобрести недостающее очарование… в глазах дам. По результатам расследования ведомства мастера Вилье все причастные к попыткам похищения будут отправлены в дальние гарнизоны, с запретом возвращаться ко двору в течении трех лет.

— Если, конечно, какая-нибудь из участниц отбора не пожелает выбрать вас в мужья. — мстительно добавила Камилла.

Послышалась возня, стук… и извиваясь как гусеница, завернутая в портьеру сьёретта-кудряшка попыталась выползти из-за баррикады:

— Я, я возьму! Вон того! Или того! Или…

— Нет! Всё! Я согласен на гарнизон! — побледнел ближайший придворный сьер. — У сьеров тоже есть права! Ваше величество сами сказали, что брак — дело добровольное! — в панике подхватили остальные. — Очень мне нужна жена, которая при всех заголиться пыталась!

— Кажется, мы должны поблагодарить вас, графиня, за те шарики? — шепнули сзади.

Я кивнула — еще как должны! Все оставшиеся в лавке запасы на них истратила, еле успели до появления посланцев Королевского Совета с приказом о конфискации.

— Сперва сами наших девчонок опоить и опозорить хотели, и выбирать их, как товар на рынке, кому что подходит. А теперь еще носами крутят! — шевалье Шигар глядел на сьеров недобро.

— Прискорбное отсутствие чувства ответственности у молодых придворных. — поджал губы отец Стеффы.

— Служба на границе с Пустошью и хороший капрал неплохо его прививают. — серьезно пообещал Лерро. — Я позабочусь.

— Благодарю вас, генерал. — кивнул король. — Какой награды вы хотите за труды ваши прошлые и будущие?

— Ваше величество позволил мне и моим офицерам участвовать в отборе. — Лерро поклонился. — Мой выбор сделан и теперь я прошу у вас руки герцогессы Анаис Гардеро.

— Ого, как замахнулся-то! — завопили в толпе — непонятно, зло или наоборот, одобрительно.

— Герцогесса? — король повернулся к Анаис. — Вы же понимаете, что если согласитесь, вам придется следовать за мужем не только ко двору, но и в приграничные крепости. Генерал Лерро еще долго будет нужен нашей армии.

— Меня это не пугает, ваше величество, я согласна! — выдохнула Анаис, и протянула Лерро руку. Тот склонился, целуя ее дрожащие пальцы.

Я и не сомневалась, что внучку своего обожаемого генерала Бардиса наш Чуч ни за что не упустит.

— В таком случае, я объявляю генерала Лерро консортом герцогства Гардеро, с условием передачи титула первому же вашему ребенку мужского пола. Бывшему герцогу Гардеро, после того, как он оправится от ран, надлежит уделить все свое внимание герцогским владениям, с тем, чтобы передать их внуку в полном расцвете.

— Объясните отцу, герцогесса, что возвращаться ко двору ему… не стоит. Тут у меня расследование полным ходом идет… и о присвоении имущества дворянства… и о растрате казны… — почти промурлыкал Вилье.

Зал потрясенно выдохнул. Жених и невеста отвесили королю поклон и под взглядом множества глаз неторопливо двинулись прочь от трона.

— Следующие! — чуть не приплясывая от возбуждения потребовал король.

— Позвольте мне, ваше величество. — вперед шагнул Монро. — Мы слишком мало знакомы со сьёреттой Маленой Шигар, но если будет на то ваша воля и ее желание, я хотел бы просить позволения ухаживать за сьёреттой Маленой в течении следующего года.

— Безродный? Простолюдин, даже не шевалье! Это недопустимо! — толпа придворных оказалась крикливей рыночной толпы.

— Действительно, не годится. — покачал головой король. — Как только мы выберем нового королевского секретаря, за заслуги по спасению жизнь герцога Гардеро, вам будет пожалован титул безземельного шевалье. После чего я дозволяю обратиться к сьёретте и ее почтенному семейству с просьбой разрешить ухаживания.

— Это больше, чем я мог мечтать, ваше величество. — сказал Монро, кланяясь и выразительно косясь на Малену. Та смущалась и краснела, Амелька хмурилась, папаша Шигар был задумчив, явно что-то подсчитывая в уме.

— Я! Мы, мы! Нет, я! Я!

Я вдруг с ужасом увидела, как к подножью трона ломятся наперегонки Гэмми с Омером. Они уже почти добрались, когда толпа раздвинулась и из нее вынырнул барон Мортен, первым оказавшись у трона.

— Ваше величество, я прошу вашего дозволения просить руки графини… — зачастил он.

— Ваше величество! — голос Вилье полностью покрыл и быструю речь Мортена, и возмущенные вопли его соперников. — Прошу прощения, что вмешиваюсь, но полагаю, речь пойдет о графине Редон.

Неторопливым шагом он двинулся вперед и застыл за моим плечом зловещей темной тенью.

— Графиня пользуется изрядным успехом у молодых сьеров королевства. — он окинул темным, непроницаемым взглядом застывших у трона соперников. — Но я хотел бы напомнить, что Редон — это не просто прелестная сьёретта… — короткий, даже небрежный поклон в мою сторону. — Но и весьма важное для Овернии графство, в котором, как нынче выяснилось, восемь лет скрывался опасный государственный преступник.

— Но мы же не знали! — я судорожно прижала ладони к груди.

— Вот именно! — внушительно кивнул Вилье. — Вы даже не знали! А он что угодно мог натворить. Например, продавать товары из Чащи в Гельвецию или Лутению.

Я старательно сохраняла невозмутимое выражение лица. Вот кто б разрешил какому-то груму с Гельвецией торговать! И без него разобрались…

— Потому я просил бы ваши величества обратить внимание, что выбор мужа для графини дело не столько частное, сколько государственное. Нам нужен человек, который сумеет обеспечить безопасность графства и восстановить поставки чащобных товаров в армию.

— Вынужден поддержать мастера Вилье. — вмешался Лерро. — Последние восемь лет у нас постоянная нехватка самых необходимых средств!

— Не представляю, кто может справиться с такой задачей. — голос Камиллы звучал с нежностью колокольчика, а на губах играла коварная улыбка. — Разве что… — она подалась вперед и улыбнулась еще коварнее. — Вы сами на ней женитесь, мастер Вилье?

Вскрик. Вскрик. Вскрик.

— Графиню? За безродного? Какой позор! Какой ужас! Бедная сьёретта! — и уже угасающим шепотом. — Наша новая королева не слишком любит графиню Редон…

— Графиня? — Вилье вопросительно склонил голову.

На меня смотрели со всех сторон — жалостливые, злорадные, презрительные и просто любопытные взгляды.

Я сжала кулаки… потом разжала… и снова стиснула.

— Если… если ваше величество вернет графству право экспедиций в Чащу… право монопольной торговли рода Редон… контракт с армией на десять лет… и освобождение от налогов хотя бы на пять… и дорогу, да, дорогу, от столицы до Редона с ответвлением на Чащу! То… то я согласна! — выпалила я.

— Да она попросту продает себя! — разочарованно выпалил кто-то.

— Зато очень и очень задорого. — солидно возразили ему.

Король сухо рассмеялся:

— Ищите выгоду в любой ситуации, да, графиня?

— На мне графство, ваше величество, и я за этим сюда приехала. — с достоинством возразила я.

— Пусть будет по-вашему! Новый начальник Тайной Службы Мартин Вилье, за заслуги перед Овернией получает разрешение на брак с наследной графиней Оливией Редон, личный титул безземельного шевалье и звание графа-консорта Редонского.

— Живите счастливо! — протянула Камилла и для всех… почти для всех… ее слова прозвучали откровенной издевкой.

Мы поклонились, Вилье словно невзначай согнул руку кренделем, я мгновение колебалась… но все же положила ладонь на сгиб его локтя. Чинной походкой благородной графской четы, одаренной за высокие заслуги, мы направились прочь. Перед королевским троном продолжало разворачиваться помолвочно-свадебное действо. Лейтенант официально посватался к сьёретте Мортен и получил ожидаемое согласие. Парочка придворных сьеров, то ли не участвовавших в попытке массового похищения невест, то ли рассчитывающих, что их не раскроют, посватались к Стеффе и Риссе и получили отказ. От трона обе горные баронессы уходили, держась за руки и лукаво переглядываясь, Стеффин отец смотрел на них совершенно растеряно.

Полковник предстал перед троном под руку с не юной, но весьма симпатичной вдовушкой. Амелька помрачнела. Саму ее выкликали трижды, разные сьеры — от богатого старика до почти нищего мальчишки в прыщах. На мальчишке младшая сьёретта Шигар полностью рассвирепела и швырнула в него туфлей. Его величество хотел разгневаться, но Камилла пошептала ему на ухо, и он расслабленным взмахом руки велел скандальной сьёретте убираться. Амелька удалилась, прихрамывая на босую ногу, и сразу же была ухвачена за ухо папашей Шигар.

Придворные сделали выводы из всего увиденного, и начали активно кланяться Камилле.

Одна пара сменяла другую перед троном, и либо уходили вместе, либо расставались у его подножья. Наконец поток отборных пар иссяк, и король подал Камилле руку, намереваясь представить свою королеву благодарным подданным. Хрустя подошвами туфелек по битому стеклу, ее будущее величество торжественно проследовала сквозь выбитые в драке двери на балкон.

С дворцовой площади раздался дружный рев толпы:

— Да здравствует король Андреас и королева Камилла!

— Я знал, что мои усилия не пропадут даром, и этот отбор ждет полнейший, невероятный успех! — раздался рядом умиленный голос.

Глядя в дверной проем на очерченные солнечным светом сверкающие силуэты молодых короля и королевы, сьер Арно прижал пухлые руки к груди.

— Это вы про зарезанных, съеденных вовкунами, или убитых во время бунта? — сквозь зубы процедила я.

— Это я про отбор, который дал Овернии достойную и благородную королеву. Ее будущее величество спокойная и терпеливая сьёретта, не то, что герцогесса! Вы бы знали, сколько я натерпелся! — Арно покрутил головой. — То еда ее не устраивает, то уборка, то снабжение комнат для отборных — будто все они королевами станут! И как не объясняй, что средства дворца не беспредельны, и слуг здесь хоть и много, но к каждой девице из провинции личную горничную не приставишь — не слушает! Вот пусть теперь мужниных адъютантов гоняет, а я при ее будущем величестве…

— Уж развернетесь. — вместо него закончила я. — Сьер Арно, вы всерьез полагаете, что королева станет сносить всё, что приходилось терпеть опальной графине?

Сьер управляющий явно обиделся:

— Я всегда действовал только во благо! — чопорно возразил он. — Уж вам ли не знать, сьёретта Редон? Не я ли защищал вас, когда ваши родители были арестованы за поддержку бывшего регента Гардеро — правильно его король в поместье спровадил! Еще неизвестно, чем он во время регентства занимался!

— То есть, вы меня… помните? — я выпустила воздух сквозь зубы, хотя мне хотелось заорать. — И как в ледяную камеру в ночной рубашке отправили, и как в приют увезли и без единого сентаво оставили?

— Ах право же, зачем графине эти гроши! — отмахнулся Арно. — Ну конечно же помню, разве мог я забыть ваше милое личико.

— С синяком во всю щеку. От вашей оплеухи. — снова закончила за него я и повернулась к Вилье. — И что, вот его я тоже должна… пощадить?

— Да с чего бы вдруг! — хмыкнул тот.

Наверное, у него был какой-то особый сигнал, потому что потайная дверца распахнулась опять… и в зале повисла тишина, когда «незнакомый сьер» с парой стражников промаршировали к Арно и взяли управляющего дворца под руки.

— Что… что вы делаете? Что? — завопил тот, судорожно трепыхаясь в сомкнувшейся на его плечах хватке.

— Подарок невесте к свадьбе готовлю. — улыбнулся Вилье. — Допросы можете начинать именно с него. — отрывисто скомандовал он своим людям. — Особенно меня интересуют дворцовые счета, его работа на бывшего главу Тайной Службы, и участие в делах казненных аристократов. Да, вот ключ от его секретного сейфа в кабинете. — и он кинул подручным крохотный ключик на цепочке.

— Как… Где вы его? Откуда он у вас? Откуда? — орал Арно, пока его волокли прочь.

Из толпы придворных на мгновение выступила сьера Арно, издевательски усмехнулась и прощально помахала супругу кончиками пальцев.

— Сьера Арно… — окликнул ее Вилье. — Спасибо. И… сделайте милость, позаботьтесь о здешнем хозяйстве. Полагаю, на днях ее величество объяснит вам, каким она хочет видеть свой дворец.

Сьера Арно плавно склонилась в реверансе и тут же деловито умчалась, на ходу подзывая к себе лакеев.

На талию мне легла уверенная рука и горячий шепот шевельнул прядь возле уха:

— Все для тебя, дорогая. И жемчуг… И сапфир… И Арно.

— Мне больше всего пистоль понравился. — улыбнулась в ответ я.

— А что взамен? Например, поцелуй?

— Не здесь же!

И в лучших традициях дворцовой жизни меня утащили за портьеру и прижали к стене. Впервые я стояла со своим «запортьерным» возлюбленным лицом к лицу. Впервые, с самого нашего далекого, далекого детства. Он потянулся к моим губам, но я, я ткнулась лбом в рукав его камзола и прошептала:

— Не боишься?

— Чего?

— Что король поймет — единственный друг использовал его как марионетку в нашем… — я скривилась. — …заговоре отбросов. Подставил бывшего опекуна. Подсунул жену. Убил… убил деда. Что, если он узнает?

— Жену не подсовывал! — немедленно отперся Мартин, без слов признавая всё остальное. — Только досье. И не на нее одну, так что у него был выбор!

Я поглядела скептически — уверена, что настоящего выбора королю не предоставили.

— На его величество сильное впечатление произвела работа графини Дезирон в приютах графства. — чопорным тоном сообщил новоявленный шевалье.

— Настолько сильное, что он полез к графине в спальню? — промурлыкала я. — Заодно и других посмотрел…

— Прдприимчивый. И учится быстро. — проворчал Мартин. — Так что не за горами то время, когда уже он всех нас использует.

— И что будет? Что теперь будет, Мартин, когда мы добились всего, что хотели?

— У меня — допросы. — немедленно отозвался Мартин. — У Монро проект фабричной, и еще крестьянской вольности. Король уже смотрел, он в восторге. Сьеры протестовать не осмелятся, особенно сейчас. Мануфактурщики, те же Шигары, на фабричной наверняка взбесятся, зато крестьянскую поддержат — будущей теще нашего Пыри нужны вольные рабочие. В общем, так на так оно и выйдет.

Я слабо усмехнулась. Значит, я ничего не потеряла, когда пообещала младшей Марушке отпустить из крестьянского сословия, если успеет вовремя доставить средства от чащобного дурмана, которое мы сьёреттам скормили.

— Лерро собирается налаживать оборону, а то под шумок много будет желающих откусить от Овернии кусочек. Ну, а Камилла, наконец, сделает то, к чему мы шли восемь лет — займется приютами. Не только в Дезирон и Редон.

— А… мы? — дрогнувшим голосом спросила я.

— А мы будем жить долго и счастливо, и канем в безвестности. Где ты видела знаменитого главу Тайной Службы или хозяйку благополучного зажиточного графства, которая даже в королевском заговоре по спасению Овернии участия не принимала? — в голосе его мелькнула едва заметная иронию. — Во всяком случае сьерам историкам и летописцам об этом ничего не известно!

Потому что кто бы им рассказал?

— И может, мы уже перестанем говорить о судьбах Овернии, и ты уже дашь мне наконец себя нормально поцеловать — я об этом, между прочим, восемь лет мечтал!

— Что ты выдумываешь? — чувствуя, как отчаянно краснею, пробормотала я, все также пряча лицо на его плече.

— Ничего я не выдумываю! — возмутился он. — Помнишь, как мы после колодца в платья горничных переодевались? Вот как тогда увидел твою попу в мокрых панталонах, так с тех пор и хочу!

— Ты! — я вскинулась и треснула его кулаком по груди. — Я была ребенком!

— А я — нет! — он наклонился так близко, что последние слова выдохнул прямо мне в губы. — И ты уже тоже — нет. Ты — моя жена.

Его руки легли мне на лопатки, скользнули по спине, и опустились ниже, подхватывая меня и прижимая к стене.

«Панталоны… Надо заказать модистке кружевные.» — успела подумать я, прежде чем закинуть руки Мартину на шею и утонуть в жадном, совершенно бесстыдном поцелуе.

Где-то вдалеке мяукнула, будто рассмеялась, кошка, и мягко ухнула ей в ответ сова.