Одна звезда на двоих (СИ)

Глава 7

Тринадцать лет назад. Планета Сташ.

Огонь… яркий, жаркий, ревущий… все вокруг было охвачено жадным пламенем, жаждущим поглотить не только дом, но и людей, живущих в нем. Под столом в самом дальнем углу комнаты друг к другу жались два мальчика, испуганно цепляясь друг за друга.

— Ри, мне страшно и нога болит, — шептал сквозь слезы младший из них, заходясь в кашле.

— Не бойся, Олли, все будет хорошо, сейчас папа придет и вытащит нас. Он же бесстрашный командир, — с показной уверенностью твердил его старший брат. — И ногу твою вылечим, только выбраться бы отсюда, — мальчик погладил шестилетнего братика по такой же, как и у него, рыжеволосой голове. Где же папа, куда делась мама, если родители не придут за ними, то как же выбираться. «Ты мужчина, Риман, пусть маленький, но уже мужчина, будущий защитник и воин. Помни, не бывает безвыходных ситуаций, а есть трусы и лентяи, не способные найти выход», — раздался голос отца в голове одиннадцатилетнего Ри.

Внизу прямо под их ногами что-то грохнуло, шум рушащегося дома сливался в единую какофонию с адом, разверзшимся вокруг. Крики людей, взрывы, скрежет рушащихся зданий доносились из выбитых окон.

Шли минуты, а пламя подбиралось все ближе к прячущимся детям.

— Олли, нам придется идти самим, может папа и мама ждут нас снаружи и им просто не добраться до нас, — вглядываясь брату в глаза твердо произнес Ри.

— Нет, нет, нет, я боюсь, — качал головой, захлебываясь слезами, малыш.

— Ну ты чего, ты же мой бравый штурман, соберись, Олли, без тебя не вылезти. Ну же, давай, кто первый, спорим я? — Ри пытался придумать хоть что-то, заставившее бы его братишку подняться. — Помнишь, как я вылезал в окно, чтобы сбежать ночью к Донни? Чуть правее растет дерево, нам бы до него добраться, перелезем и спустимся, а там родители найдутся.

Ри поднялся, потянувшись к брату. Олли неуверенно схватился за руку старшего мальчика и поднял на него слезящиеся глаза.

— Вместе, Ри?

— Конечно, Олли. Всегда!

Кашляя и утирая глаза, которые разъедал постепенно наполняющий комнату дым, Ри потащил брата к окну. Схватив стоящий рядом стул, он попытался избавиться от осколков, оставшихся торчать из рамы, после того как стекло вылетело. Подхватив Олли, Ри помог ему вылезти на крышу и двинулся следом, зашипев от боли, когда оцарапал ладонь, которой упёрся о подоконник.

— Ри? — раздался испуганный голос Олли.

— Все хорошо, пошли.

Мальчики ползли по крыше, стараясь крепко держаться за выступы. Впереди темной громадой на фоне пламенеющего неба стоял раскидистый карант — именно до него должны были добраться мальчики, пока их дом не рухнул, также, как и большинство других. Ри с ужасом разглядывал обломки соседнего коттеджа, где жил его лучший друг… Что стало с Донни… Отбросив мысли о товарище, Ри сосредоточился на братишке и дереве, до которого они почти добрались.

— Олли, я прыгну первым, а потом ты ко мне. Клянусь, я поймаю тебя. Ты же мне веришь?

— Страшно, Ри, очень, очень.

— Штурман, не дрейфь! Ты же Орет! А мы ничего не боимся!

— Я не штууурман, — заплакал испуганный Олли. — Я маленький мальчик, мамина радость, и мне страаашно.

Ри замер, затем схватил ладошки брата и сжал в своих руках.

— Мы команда. Брат и брат. Куда ты, туда и я. Если ты не прыгнешь, то я останусь с тобой. На крыше.

Олли вглядывался в глаза брата, в которых отражались яркие искры, разлетающиеся во все стороны. Ему было так страшно, так больно, и он мечтал оказаться около мамы… но ее не было, а был Ри — брат, всегда защищавший его, помогавший и игравший с ним. Ри, который смазывал его пораненные коленки и готовил самые вкусные бутерброды на завтрак. Его самый дорогой, самый любимый брат, который просил Олли прыгнуть… Разум шестилетнего малыша не мог осознать и половины происходящего, но Олли знал одно, Ри никогда ему не врал.

— Я прыгну. Честно, честно. Ты же поймаешь, да? — произнес он дрожащим голосом.

— Поймаю, Олли, обещаю.

С этими словами Ри подобрался к краю и, с силой оттолкнувшись, прыгнул. Лучше было бы разбежаться, но он боялся, что крыша не выдержит его веса и рухнет, а ведь ещё Олли должен был идти за ним, желательно как следует разбежавшись, прежде чем прыгнуть.

Со всей силы Ри влетел в дерево, упав на его ветку. Он вцепился в нее руками и ногами, пытаясь удержаться и не упасть. Как только он смог занять устойчивую позицию, то пополз вперёд, ближе к дому, крепко обхватил ногами ветвь и раскинул руки.

— Олли! — стараясь перекричать гвалт, стоящий кругом, позвал он брата. — Разбегайся и прыгай!

Олли смотрел на него, не отрываясь, и на какое-то мгновение Ри показалось, что мальчик не прыгнет. Потом он заметил, как губы Олли зашевелились, Ри не слышал его голоса, но понял, малыш спрашивал: «Обещаешь?».

— Клянусь!

Мальчишка, словно выпущенная стрела сорвался с места и понёсся по крыше, из маленького горла, перекрывая треск и грохот, царящие вокруг, вырвался дикий крик, когда Олли, оттолкнувшись от края прыгнул в руки брата.

Лёгкое тело врезалось в Ри, словно снаряд, отбрасывая его назад, он обхватил Олли руками, изо всех сил пытаясь удержаться на ветке.

— Поймал, Ри, ты меня поймал, — прошептал малыш, прижимаясь к нему.

— Всегда, штурман, обещаю.

Кое-как перебирая руками и ногами, Ри принялся ползти к стволу. Ему казалось, что прошли часы, прежде чем он, наконец, оказался на земле.

Он огляделся вокруг и лишь затем поставил Олли на ноги. Все вокруг застилал серый дым, сквозь который, точно щупальца гигантского осьминога взлетали ввысь языки пламени. Подняв голову, Ри увидел в небе гигантские, страшные корабли. Монстры добрались до них. Проклятые эрлоки разрушили его дом.

Ри не знал, где были его родители, не представлял, куда идти и что делать дальше. Он был уверен лишь в одном, безвыходных ситуаций не бывает, и он уж точно не был трусом! Он — Риман Орет, сын прославленного капитана Орета, и его долг спасти брата, чего бы это не стоило!

Сжав тоненькую ладошку в руке, Риман выпрямил спину и потянул за собой братишку, уводя его прочь от их прошлой безопасной жизни, которую сейчас пожирали языки ревущего пламени.

Звук хлопнувшей двери вырвал Римана из воспоминаний. Встряхнув головой, он постарался сосредоточиться на настоящем, прошлое изменить все равно ему было не по силам, как бы он того не хотел.

Орет огляделся вокруг, рядом с ним за отдельными столами сидели командиры остальных отрядов четвертого курса. Каждый из них вел себя по-разному, кто-то нервничал, кто-то наоборот излучал спокойствие, сам же Риман не мог толком понять, что именно испытывал из-за грядущей проверки, знал лишь одно — его цель в жизни — борьба с эрлоками, месть за то, что он пережил тринадцать лет назад. За слезы Олли, за погибшего Донни, за каждый разрушенный дом, за жизни, погребенные под тоннами пепла. Он не ставил под сомнение свою способность сдать экзамен — выбора не было, он сдаст. Он всегда добивался цели, что в одиннадцать лет, что сейчас в двадцать четыре. Вопрос лишь в цене, которую придется за это заплатить. И Риман, так же, как и в далеком прошлом был готов на все.

Он поднял взгляд ко входу в класс. Перед кадетами предстали трое представителей комиссии из военного ведомства и куратор четвертого курса — лейтенант Дарган. Мужчины направились к преподавательскому столу, стоило им только устроиться на своих местах, как двери вновь распахнулись и в помещение вошли двое прибывших вчера пилотов адаров. Они что-то обсуждали, совершенно не обращая внимания на людей, заполнивших помещение.

— Полковник Рейтор, мы вам не мешаем? — поинтересовался один из членов комиссии.

— Что вы, майор Дарс, ни в коей мере, — повернув к нему голову, бросила пилот. — О, кого я вижу, — воскликнула она, заметив куратора четвертого курса. — Марк, и ты тут?

— Привет, Шайлар, Санни, может начнем экзамен? — с улыбкой бросил Дарган.

Риман с удивлением наблюдал, как куратор с веселой улыбкой поднялся с места и дружески похлопал по плечу пилотов. Они негромко обменялись парой слов, разобрать которые Орет не смог, а после устроились на свободных стульях.

— Начинайте, господа, — весело произнесла Шайлар. — Мы с майором Стейнардом выступаем пока в роли наблюдающих, если вдруг возникнут вопросы, то мы их озвучим.

По одному комиссия начала вызывать командиров отрядов и давать им по листку с заданием. Риман наблюдал за товарищами, по одному подходящими к столу. Вот билет взял Густав Долман, Орет заметил как ощутимо расслабились плечи кадета, судя по всему получившему вопрос, ответ на который он знал. За ним шла Николь Сатра — совершенно не подходящая на роль капитана отряда, с точки зрения Римана. Слишком высокомерная себялюбивая, она всегда вылезала вперёд за счёт других, не считаясь со своей командой. Но отчего-то на каждом экзамене или проверке она получала высокие баллы. Вот и сейчас, излучая самодовольство, она уверенно подошла к комиссии и вытащила билет, усмехнулась и, развернувшись, направилась на свое место. Орет заметил, как слегла приподнялась бровь полковника Рейтор, когда она обменялась взглядами со вторым пилотом.

Наконец, настала очередь самого Римана идти за заданием. Он поднялся и уверено зашагал вперёд, расправив плечи. Его пристальный взгляд не отрывался от сидевшей перед ним женщины. Окружённая мужчинами, сильнее и больше ее, она излучала какую-то неясную силу и властность, которые явно говорили о том, что она была той, с кем следовало считаться. Чуть прищурившись, Риман встретился с взглядом ярко-зеленых глаз, нахально ухмыльнувшись полковнику краем губ. Шайлар усмехнулась в ответ и изогнула бровь.

Подойдя к столу, Риман протянул руку к билету, когда прозвучал женский голос:

— Представьтесь, кадет.

— Кадет четвертого курса Риман Орет, мэм.

— Будете тянуть билет?

— Таков для всех порядок сдачи экзамена.

— То есть будете таким же как все?

— Я кадет, мэм, чтобы чем-то отличиться от окружающих я недостаточно знаю, да и не совершил пока ничего особенного, — громко отрапортовала Риман.

— Думаете? Я бы не сказала, — тихо продолжила полковник Рейтор. Она подалась чуть вперёд, положив руки на стол. — Не каждый здесь может похвастаться тем, что самостоятельно два месяца выживал с маленьким братом на планете, захваченной эрлоками, в возрасте одиннадцати лет. Кто ещё из кадетов мог бы сказать, что знает, каково это убивать врага собственными руками, не говоря уж про то, чтобы им хватило на это силы. Вы были мальчишкой, но сражались как зверь. Кожа да кости, а глаза горят решимостью, прямо как сейчас.

— Я тоже не собираюсь этим хвастаться, — пораженно ответил Риман, откуда эта женщина могла знать подобное о нем. Конечно, все это упоминалось в его деле, но без особых подробностей. — У меня не было выбора, отступать было некуда — за спиной стоял брат, а я поклялся его спасти.

— Об этом я и говорю, кадет, вы не сдались, осознавая, что за спиной некто слабее вас. Потому приняли единственно верное решение — защищать до последнего того, кто рассчитывал на вас. Надеюсь ваши принципы с тех пор не поменялись, а цели остались теми же, что вы озвучили солдатам Ополчения, которые тринадцать лет назад во время разведывательной операции наткнулись на двух мальчишек, стоящих возле убитого эрлока, измождённых, раненных, но готовых биться дальше, — Шайлар усмехнулась и посмотрела на Санни.

Риман тоже перевел на него взгляд, заметив слегка покрасневшие глаза пилота. Приглядевшись внимательнее, он заметил ещё кое-какие признаки явно весело проведенной предыдущей ночи.

— Насколько я помню, старший мальчик обещал страшную расплату, если солдаты причинят вред его брату. Размахивал перед ними заточенной палкой, рычал, точно дикий вилтус, защищающий свое потомство, — бросил пилот адара, откинувшись на спинку стула. — Так что же кадет, изменились ли ваши устремления?

— Нет, сэр, как и тогда я лишь хочу бороться с врагом, не сдаваясь и не опуская рук.

— И считаете, что можете делать это в роли командира отряда? Вы высокий, сильный, решительный и слишком эмоциональный, я могу это сказать по тому, как сверкают ваши глаза и с какой скоростью вы дышите, судя по всему моей голове осталось не так уж и долго держаться на плечах, — подначивая, произнес Санни. — Может вам подойдёт больше место бойца… каковы ваши успехи в стрельбе? Рукопашном бою?

— Я командир своего отряда, одного из лучших на курсе, можете проверить отчёты, статистические данные… — пытаясь успокоиться, выдавил из себя Риман.

— К черту статистику и данные, — яростно ударил кулаками по столу майор Стейнард, резко подавшись вперёд. — Я спрашиваю вас, кадет Орет, не оказались ли вы по ошибке на месте командира отряда. Может лучше в бойцы, чтобы руками давить мерзкого врага. Стрелять промеж глаз, почти в упор в тех, кто разрушил ваш дом, убил родителей, лишил детства вас и вашего брата.

— Сэр…

— Отвечайте, кадет, — пилот поднялся со стула, опираясь кулаками о стол, наклоняясь вперед. — Ну же, уничтожать эрлоков своими руками, как вы и хотели. Не только выносить приговор, но и приводить его в исполнение. Мечта станет явью. Ну?

Риман был готов сорваться в любую минуту, ярость, отравляя точно яд, растекалась в крови. Он сжал зубы, чтобы не закричать на старшего по званию.

— И правда, кадет, физические показатели позволяют вам занять место бойца, — донёсся до Римана тихий и спокойный голос полковника Рейтор. — Вы же руководите ими, а значит знаете, что они могут. Не лучше ли пойти туда, где ваша жажда мести найдет выход? Вспомните слезы брата, погибшую мать, убитого отца. Месяцы, проведенные в лесах, когда вы были вынуждены скрываться и прятаться, чтобы выжить или не стать рабом. Разрушенные дома, сожжённые города, уничтоженные жизни. Руководить отрядом, порой идя позади, лишь отдавая приказы, или идти вперёд, забирая к чертям жизни эрлоков? Мстить не чужими, а своими руками?

Орет чувствовал, как злость заставляла все внутри у него полыхать пожаром. Он с такой силой сжимал кулаки, что, казалось, ещё немного и кости пальцев просто треснут. Он впился взглядом в сидящих перед ним членов комиссии, смотрящих на него с интересом и равнодушием, точно он был бактерией под микроскопом ученого.

Риман опустил голову, пытаясь дышать через нос, успокаивая разъяренного зверя, живущего внутри него, чудовище, готовое убивать и крушить любого, кто вставал у него на пути, так было и тринадцать лет назад, и теперь Орет вновь ощутил знакомые с тех страшных пор эмоции. Тогда он пестовал свою злобу, потому что только этот монстр, полный ненависти, не давал сдаться ему самому, утаскивая за собой на тот свет ещё и младшего брата. Но сейчас… сейчас он являлся капитаном отряда, человеком, ответственным за жизни друзей. И от его поведения в данной ситуации зависело не только его будущее, но и Шияра, Кириана, Литии, Дорана и Айлы.

Риман замер на несколько мгновений, глубоко дыша, а затем поднял взгляд на полковника Рейтор. Все его нутро подсказывало Орету, что главной тут была именно эта женщина, и дело было совершенно не в ее звании. Что-то в ее облике, в развороте плеч, в выражении глаз выдавало опытного солдата, способного не только принимать решения, но и после нести за них ответственность, отстаивая то, что она считала верным и правильным до победы. Риман посмотрел ей прямо в глаза и произнес ровным и твердым голосом:

— Я — кадет четвертого курса военной Академии Санары Риман Орет. И занимаю то место, которое должен занимать, — его голос ни разу даже не дрогнул, когда Риман продолжил говорить: — Позвольте не по уставу.

— Бога ради, лишь бы по делу, — с усмешкой произнесла Шайлар.

— Полковник Рейтор… — начал возмущаться майор Дарс, но был прерван твердым женским голосом.

— Отставить, майор, пусть кадет говорит, в конце концов он мнит из себя капитана. Продолжайте, Орет.

— Не знаю откуда вы знаете про мое детство и родителей, так же, как и про наше спасение солдатами Ополчения. Тогда я был мальчишкой, испуганным, отчаянным, все, о чем я мог думать — спасти себя и брата. Хотя и не представлял как, потому что был не обучен, да и лет мне было всего одиннадцать. Спросите, как я смог убить эрлока — я отвечу, что не знаю, адреналин, стресс — да и отступать, как я уже сказал, было некуда. Но сейчас… я капитан отряда — это то, кто я есть. Хочу ли я уничтожить всех эрлоков — да, хочу. И я не считаю, что, будучи командиром, стану делать это чужими руками. Мы — команда, и руки у нас общие, потому что цель одна — освободить Галактику Семи секторов. Не позволить другим пройти через то, что пережил я сам и тысячи таких же, как я. Я веду своих людей за собой. И они верят мне, верят в меня. И я считаю, что делаю это прекрасно. Самоуверен ли я? Возможно. Но капитан и должен быть уверен в себе, чтобы вести отряд в бой. Боюсь ли я ошибиться — да, как и любой здравомыслящий человек. Но у меня есть мой отряд, и вместе мы справимся с любой ситуацией, потому что мы едины, и когда мой боец стреляет в эрлока, как упомянул ранее майор Стейнард, считайте, что вместе с ним на курок нажимаю и я. Так что, отвечая на заданный вами вопрос, я не по ошибке оказался на месте капитана отряда, потому что это мое место, — закончив говорить, Риман почувствовал, с какой силой колотилось сердце у него в груди, грозясь вырваться наружу, пробившись через ребра. За все время, что он говорил, Орет не отводил взгляда от полковника Рейтор, уверенно смотря ей прямо в глаза, и даже сейчас, когда все его внутренности скрутило от переживаемых эмоций, он не опустил головы.

— Браво, кадет Орет, достойный ответ достойного капитана. Я рада, что не ошиблась в вас тринадцать лет назад, когда писала рекомендательное письмо на вас и вашего брата в военную школу Олинты, и уверена, что не ошибусь и сейчас. Вы можете идти, кадет.

— Мэм? — с недоумением переспросил Риман.

— Вы сдали экзамен, кадет. Не вижу смысла терзать вас дурацкими вопросами из билетов, уверена, вы прекрасно знаете ответы на них, — с улыбкой сказала Шайлар.

Орет вглядывался в ее лицо, пытаясь осознать только что услышанное.

— Вы были там, — произнес он едва слышно. — В отряде, который спас нас. Майор Стейнард тоже?

Санни рассмеялся и вновь опустился на стул, откинувшись на спинку. Хлопнув в ладоши несколько раз, он посмотрел на Римана, а затем на Шайлар.

— Противно снова признавать, но ты опять была права. Место капитана отряда на самом деле занято кадетом по праву. Идите, Орет, идите. Надеюсь, остальные члены вашей команды окажутся хотя бы в половину столь же хороши, как вы про них говорите.

Риман, все еще не оправившись от потрясения медленно пошел к выходу. Повернув на мгновение голову в сторону оставшихся кадетов, он заметил множество удивленных взглядов, направленных на него. Закрывая дверь в класс за своей спиной, он услышал голос лейтенанта Даргана:

— Что ж, раз все кадеты так дружно смотрят на кадета Орета, а не готовятся к ответу, они уже могут идти сдавать экзамен, начнем, пожалуй, с вас, Долман.

Выйдя в коридор, Риман заметил всех членов своего отряда, стоявших неподалеку: Шияр, как всегда уткнувшийся в свой планшет, Лития и Доран, задирающие друг друга, Кириан, задумчиво смотрящий в окно, и Айла, с таким знакомым беспокойством во взгляде разглядывающая его. Дыхание Орета привычно на мгновение перехватило от вида медика их команды, но он быстро справился с собой, отбросив все лишние мысли из головы, и направился к друзьям.

— Ну, что Риман? — тревожно спросила Айла.

— А вы сомневались? Конечно же, я все сдал, — самодовольно ухмыльнувшись, бросил Орет, ударив себя кулаком в грудь.

Друзья радостно бросились к нему, поздравляя, только Кириан так и остался стоять возле окна, правда теперь его задумчивый взгляд был устремлен на дверь, словно он пытался рассмотреть что-то, происходящее в классе.

Риман задумчиво посмотрел на техника, но решив не начинать разговора при всех, позвал ребят за собой в их жилой сектор, настало время готовиться к экзаменам Литии и Дорану.

Кириан в последний раз как-то странно посмотрел на закрытый класс, затем перевел взгляд на Римана, встретившись с ним глазами.

Орет приподнял бровь, спрашивая у друга, все ли было в порядке, и получив утвердительный кивок, двинулся в сторону жилого корпуса.