Одна звезда на двоих (СИ)

Глава 20

Кириан

Кириан вернулся в Академию за несколько дней до окончания официальных каникул. Экзамены за четвертый курс приближались, после них должна была начаться летняя боевая практика для ИОСН, да и программа спецпотока становилась все насыщеннее.

Кириан с головой ушел в работу. Диагностика нейроядер, анализ потоков тау-импульсов, теория матриц — все это захватывало его. Он часами просиживал в лабораториях нейросистем, выделенных для спецпотока. Работал над своим проектом — алгоритмом предсказания каскадных сбоев в нейроинтерфейсе на основе анализа остаточных сигнатур. Материалом служили обезличенные логи с того самого нитро, который едва не убил Вилторса и его самого. Ирония судьбы. Инженер Ворк, курировавший техническую часть обучения их потока, не раз отмечал его прогресс. Здесь, среди сложных схем и потоков данных, Кириан чувствовал себя на своем месте.

Пилотские симуляторы давались тяжелее. Кириан упрямо отрабатывал маневры на виртуальных моделях — юрком блистере, тяжелом кавере, универсальном нитро. Но ему не хватало интуиции, звериной реакции, которая была у Литии. Она носилась по виртуальному полю боя как огненный смерч, часто на грани фола, но неизменно выходя победителем из самых сложных переделок. Кириан же слишком много думал, анализировал, просчитывал.

— Ты пытаешься понять поток, Старг, а его надо чувствовать! Отпусти контроль! — кричала ему Лития после очередной неудачной симуляции, где Кириан «слил» ей учебный бой. Он злился на себя, на нее, на свою природу техника, мешающую стать пилотом из мечты.

Тренировки с отрядом тоже требовали полной отдачи. Они отрабатывали тактику работы ИОСН — штурм зданий, зачистка секторов, взаимодействие при эвакуации. Риман гонял их до седьмого пота, требуя идеальной слаженности. Доран, как всегда, был непробиваемой стеной огня, Лития — неуловимой тенью на фланге, Шияр мгновенно просчитывал оптимальные маршруты и точки укрытия, Айла отрабатывала скоростную медицинскую помощь в условиях боя. Кириан отвечал за техническое обеспечение — взлом систем защиты, управление транспортом, пусть пока и виртуальным, быструю диагностику оборудования. Он старался работать четко, но его мысли часто улетали за пределы симулятора — туда, в Третий Сектор.

Связь с Шайлар была его якорем. Непредсказуемая, редкая, но она была.

Кириан: «Закончил модуль по системам кавера. Теперь понимаю Ника — управлять этой махиной, наверное, адский труд. Как вы там?»

Шайлар: «Ник справляется. У него нервы из стали. А у тебя как успехи, кадет? Все еще пытаешься логикой победить инстинкты в симуляторе пилота?»

Кириан: «Пытаюсь. Но лучше получается разбирать адаров по винтикам в теории. Хоть какая-то польза.»

Шайлар: «Польза огромная, Кир. Не принижай себя. Хороший техник — на вес золота. Порой даже дороже пилота.»

Иногда Киран рисковал и писал первым, не дожидаясь сообщений от Шайлар, особенно когда тревога становилась невыносимой.

Кириан: «Привет. Просто хотел узнать, что ты в порядке. Новости из ваших краев не очень.»

Шайлар: «Привет. В порядке. Насколько это возможно здесь. Работаем. Не раскисай там.»

Кириан: «Не буду. Жду. Пиши.»

Потом она написала сама, спустя несколько дней молчания.

Шайлар: «Только что из симулятора боя в поясе астероидов. Вспомнила твое лицо, когда ты пытался увернуться от обломка на тренажере. Смешно было. Не обижайся.»

Кириан: «Не обижаюсь, полковник. Рад, что ты можешь думать обо мне и одновременно уворачиваться от астероидов. Хотя лучше бы ты думала только обо мне… в более безопасном месте.»

Шайлар: «Мечтай, Старг! Но мысль дельная. Нужно чаще думать о приятном. Например, о том ужине в «Последнем Астероиде».»

Кириан: «Я бы повторил. Прямо сейчас.»

Шайлар: «Я тоже, Кир. Я тоже… Какая-то засада с доставкой питания, и мы уже две недели на жесткой диете. Конец связи.»

Кириан перечитывал эти сообщения снова и снова, улыбаясь как идиот. Каждое ее слово, каждая шутка, каждый намек — все это было для него бесценно. Подтверждение того, что Шайлар помнит, что он ей небезразличен. Что их хрупкая связь существует вопреки всему.

День клонился к полудню. В тишине лаборатории нейросистем, нарушаемой лишь мерным гулом оборудования, Кириан откинулся в кресле, с удовлетворением глядя на сложную диаграмму алгоритма, переливающуюся на голографическом дисплее. Еще один этап его проекта по анализу аномалий нейроядер был завершен, и довольно успешно. Он потер уставшие глаза. Впереди был обед с отрядом и дневная тактическая тренировка, но сейчас хотелось просто пару минут тишины. Мысли сами собой унеслись далеко отсюда — к ней, к Шайлар. Интересно, где она сейчас? Получила ли его последнее сообщение?..

Эту короткую передышку разорвал резкий, незнакомый сигнал личного комма на его запястье. Не стандартное уведомление Академии, не мягкий перелив защищенного канала Шайлар. Что-то другое. Тревожное. Кириан активировал экран. Короткое сообщение от суб-коммандера Даргана.

Дарган: «Кадет Старг, немедленно явитесь в Ангар № 15. Конфиденциально.»

Кириан удивленно нахмурился, перечитывая короткие строки. Ангар 15? Дальний, почти заброшенный ангар на краю технической зоны, который использовали для хранения списанной техники или для каких-то секретных работ ПИКа еще до его расформирования. Срочно? Конфиденциально? Почему Дарган? Если бы дело касалось его проекта, вызвал бы инженер Ворк. Если бы учебы — инструктор по тактике. Сердце тревожно екнуло, прогоняя остатки приятной усталости. Что могло случиться такого срочного и конфиденциального?

Мысли вихрем закружились в голове, одна тревожнее другой. Может, в его алгоритме нашли критическую ошибку, угрожающую безопасности? Или, наоборот, его работа привлекла внимание кого-то из высшего командования, и его ждет… что? Новый проект? Допрос? А может, это связано с тем тайным расследованием, которое поручил Кириану полковник Дидакис? Вдруг они с Шияром что-то упустили, и теперь требуются его показания? Или, не дай Основатели, это связано с семьей? Мать все-таки устроила скандал и нажаловалась командованию Академии? Или… Эта последняя мысль была самой безумной, самой невозможной, но от нее сердце забилось быстрее. Она? Шайлар? Что-то случилось с ней, и Дарган вызывает его, чтобы сообщить?.. Нет, глупости. Она далеко. Но почему тогда Ангар 15? Почему срочно и конфиденциально?

Кириан быстро сохранил данные проекта, схватил свой личный планшет и выскочил из лаборатории. В коридоре он едва не сбил с ног Римана, который как раз шел навстречу, вероятно, в столовую.

— Кир, ты куда летишь? Мы тебя на обед ждем.

— Риман, меня Дарган срочно вызывает, — бросил Кириан на ходу, стараясь, чтобы голос звучал ровно, хотя внутри все клокотало от неизвестности. — Не знаю, что там. Важное, кажется. Нужно идти немедленно.

— Дарган? Срочно? — Риман удивленно поднял бровь, видя напряженное лицо друга. Он не стал расспрашивать дальше. — Принято. Сообщи, если что-то серьезное или нужна будет помощь отряда.

— Обязательно! Буду позже!

Кириан почти бегом направился по гулким коридорам в сторону дальних ангаров. Он шел мимо групп смеющихся кадетов, мимо строгих инструкторов, мимо безликих сервисных дроидов — вся эта привычная жизнь Академии казалась сейчас далекой и неважной. Его мысли были там, впереди, в загадочном Ангаре 15. Срочно. Конфиденциально. Что же его там ждет? Каждый шаг отдавался гулким эхом в пустеющих коридорах технической зоны и в его напряженном сознании.

Огромный ангар встретил Кириана гулкой, звенящей тишиной и прохладным полумраком, пахнущим озоном, холодным металлом и чем-то еще — едва уловимым запахом энергии спящей машины. Дежурное освещение, расположенное высоко под сводчатым потолком, выхватывало из сумрака лишь центральную техническую платформу, на которой, подобно древнему божеству войны, застыл иссиня-черный силуэт адара модели блистер. Безошибочно узнаваемые, хищные линии. Агилис. Ее адар.

Сердце Кириана совершило в груди какой-то немыслимый кульбит, замерло на мгновение, а потом бешено застучало о ребра, отдаваясь гулом в ушах. Он медленно шагнул вперед по гулкому бетонному полу, не веря своим глазам. Ноги двигались словно сами собой, неся его к этому невероятному видению. Адар выглядел безупречно — мощный, чуть наклонивший голову с темным стеклом кабины, словно дремлющий титан, отдыхающий перед битвой.

А рядом с его могучей металлической ногой, спиной к входу, стояла женщина. Темно-синяя летная форма Первого Полка идеально облегала стройную, сильную фигуру, подчеркивая линию плеч и талии. Длинные темные волосы были собраны в тугую косу, лежавшую на спине. Она стояла неподвижно, что-то быстро отмечая на тактическом планшете.

Шайлар.

Она обернулась на едва слышный звук его приближающихся шагов — резко, всем телом, как хищник, уловивший движение. И на ее губах появилась та самая ироничная, чуть дерзкая усмешка, от которой у Кириана всегда перехватывало дыхание. Но глаза… ее невероятные зеленые глаза под густыми темными ресницами смотрели на него без обычной строгости или насмешки — в них плескалось нескрываемое, обжигающее тепло, направленное прямо на него, в самую душу.

— Ну что, кадет Старг? Не ждал? Сюрприз!

— Шайлар! — это было все, что он смог выдохнуть, забыв в это мгновение о званиях, уставах и правилах приличия. Кириан сделал еще шаг, потом еще, почти переходя на бег, неудержимо сокращая разделявшее их расстояние. — Ты… как ты здесь?! Что случилось?! Ты в порядке?!

Он остановился прямо перед Шайлар, так близко, что чувствовал ее дыхание, ее едва уловимый аромат. Он всматривался в ее лицо, ища следы новых ран, той усталости, что сквозила в их последних видеозвонках. Да, она выглядела утомленной, под глазами залегли знакомые тени, на скуле виднелась свежая царапина. Но Шайлар была здесь. Живая. Теплая. Настоящая. Не голограмма, не сообщение на комме. Она.

— Официальная версия, — Шай чуть понизила голос, не отводя взгляда, ее ресницы чуть дрогнули, и сделала ответный шаг ему навстречу, почти касаясь груди Кириана, — я доставила пару учебных адаров модели кавер для вашего спецпотока, их как раз выгружают в соседнем доке. И заодно проверяю готовность этого забытого богами ангара к предстоящей летней практике. Все должно быть идеально, — Шайлар усмехнулась, и в ее глазах мелькнул озорной огонек. — Неофициальная… — ее голос стал еще тише, почти интимным шепотом, она осторожно коснулась кончиками пальцев его руки, и Кириана словно ударило током, — …я поняла, что больше не могу ждать моего или твоего следующего отпуска. Нам нужно поговорить, Кир. Разобраться. По-настоящему. Мне удалось выбить эти два дня под предлогом неотложных технических консультаций. Дарган в курсе и прикрывает нас. Так что… — она подняла на него глаза, и в них было столько всего — и вызов, и нежность, и ожидание, — …у нас есть почти сорок восемь часов. Только для нас.

Сорок восемь часов. Целая вечность и ничтожно мало. Кириан смотрел в ее зеленые глаза, видел там ответное волнение, видел ту же неуверенность и то же обжигающее желание, которое сжигало его самого изнутри. Все сомнения, вся накопленная за месяцы разлуки тревога, все страхи — все это отступило, исчезло перед этой близостью, перед ее невероятным признанием. Шайлар прилетела. Ради него. Больше не было ни субординации, ни разницы в возрасте, ни войны. Был только этот момент. Он сделал то, что отчаянно хотел сделать с того самого вечера у арки.

Кириан решительно шагнул вперед, обхватил ее лицо ладонями, чувствуя тепло кожи, и притянул к себе, впиваясь в губы Шай долгим, жадным, почти отчаянным поцелуем. Шайлар на мгновение замерла от неожиданности, а потом подалась навстречу, отвечая с такой же силой, с такой же накопленной тоской и страстью. Ее руки обвились вокруг его шеи, пальцы зарылись в его волосы, прижимая Кириана ближе. Запах ее кожи, ее волос, чуть горьковатый привкус губ — все смешалось в один пьянящий вихрь, от которого кружилась голова. Кириан целовал ее снова и снова, не в силах насытиться, пытаясь вобрать в себя, запомнить каждую секунду этой невозможной, невероятной близости.

— Пилот, — раздался прямо у них над головами спокойный, но с едва заметной насмешливой ноткой голос Агилиса. — Тактильная инициация контакта второй степени в зоне ограниченного доступа. Фиксирую резкое повышение биометрических показателей у обоих субъектов. Продолжать мониторинг?

Шайлар резко отстранилась, тяжело дыша, ее щеки пылали, а в глазах все еще клубился туман страсти. Она сердито стукнула кулаком по бронированной ноге Агилиса, стоявшего рядом невозмутимым титаном.

— Заткнись, Агилис! Не твоего ума дело! И прекрати подсматривать!

— Я не подсматриваю, пилот. Я анализирую данные и обеспечиваю безопасность, — бесстрастно ответил адар. — Согласно протоколу 7/34, рекомендую продолжить данный тип взаимодействия в более приватной обстановке для оптимизации эмоционального фона пилота.

Шайлар закатила глаза, но потом посмотрела на ошеломленного и раскрасневшегося Кириана и не выдержала — рассмеялась легко, заразительно, как он никогда раньше не слышал.

— Вот видишь? Даже мой адар считает, что мы тут не к месту! Железный зануда! Вечно лезет со своими протоколами!

Кириан тоже рассмеялся, чувствуя, как напряжение спадает, сменяясь теплым, всепоглощающим счастьем. Он снова притянул Шайлар к себе, но теперь уже для короткого, нежного поцелуя, коснувшись губами ее улыбающихся губ.

— Он прав, наверное. Но я так рад, что ты здесь. Очень рад… — он осторожно провел пальцами по ее щеке, коснулся свежей царапины у виска. — Тебя… задело там? Сильно?

— Ерунда, — Шайлар чуть поморщилась, но тут же снова улыбнулась. — Заживет. Рабочие моменты. А ты… — она внимательно посмотрела на Кириана, ее взгляд стал серьезнее, оценивающим, — …ты возмужал, кадет. Взгляд другой стал. Решительнее. Учеба на пользу пошла? Или это жизнь так быстро учит?

— Стараюсь соответствовать, Шайлар, — ответил он, не отводя взгляда, чувствуя, как его снова охватывает волнение под ее пристальным взглядом. — Особенно когда есть… ради кого.

Напряжение между ними снова стало почти осязаемым, воздух загустел от невысказанных слов и вспыхнувшего с новой силой желания. Они стояли посреди огромного пустого ангара, рядом с молчаливым гигантом Агилисом, и мир снова сузился только до них двоих.

— Так, — Шайлар мягко отстранилась первой, словно стряхивая наваждение, и ее голос снова обрел командирские нотки, хотя в глазах все еще плясали теплые искорки. — Сначала формальности. Я должна доложить Лисару о прибытии и доставке учебных адаров. Тебе нужно получить официальное разрешение от Даргана ассистировать мне эти два дня. Иначе нас тут быстро прикроют, и никакие заслуги перед Ополчением не помогут.

— Уже бегу! — Кириан не хотел отпускать ее ни на секунду, но понимал, что Шайлар права. Субординация и правила были той ценой, которую им приходилось платить за их тайну.

— Встретимся у офицерской столовой через час? — предложила она. — Обсудим планы на ближайшие два дня за обедом?

— Договорились! — Кириан улыбнулся ей самой счастливой улыбкой, которую только мог себе позволить кадет перед полковником.

— Тогда идите, кадет Старг, — Шайлар снова перешла на официальный тон, но в ее глазах все еще плясали смешинки. — Не задерживайте полковника Рейтор от выполнения важных служебных обязанностей.

Он отдал честь — возможно, не совсем по уставу, но от всего сердца — развернулся и почти бегом направился к выходу из ангара. Он чувствовал себя так, словно у него за спиной выросли крылья. Два дня! У них впереди было целых два дня!

Шайлар

Едва успев оставить Агилиса под бдительным оком его собственных систем в ангаре, Шайлар направилась в административный корпус Академии. Разговор с Лисаром был еще одной очень важной причиной ее прилета на Санару. Кабинет исполняющего обязанности ректора, который теперь занимал Дидакис, встретил ее привычной спартанской простотой. Сам Лисар стоял у окна спиной к ней, глядя на территорию Академии. Он обернулся, и Шайлар увидела на его обычно непроницаемом лице глубокую усталость — темные круги под глазами, резче обозначившиеся морщины у рта. Совмещение должностей ректора и главы разведки давалось Лисару явно нелегко.

— С официальным прибытием, полковник, — кивнул он, указывая на кресло напротив стола. Голос его был тихим, но напряженным. — Присаживайся, Шай. Доклад по Зариану я получил еще час назад. Анализ логов Агилиса и Локи, который твои ребята прислали параллельно, подтверждает твои выводы — аномальный трафик с маркерами маскировки шел через наши серверы непосредственно перед засадой.

— Я так и думала, — Шайлар устало опустилась в кресло. — Слишком уж точно они знали наш маршрут и время выхода. Есть подозреваемые? Удалось отследить источник?

— Пока нет, — Лисар сел напротив, потер виски. — Сеть Академии — это чертов лабиринт, особенно после Нарзама. Они используют многоуровневые прокси, шифрование с плавающим ключом и, похоже, не только стандартные каналы передачи. Тот твой кадет, Старг, и его приятель-стратег Сатори подкинули интересную идею насчет использования квантового шума как прикрытия… Мы проверяем эту гипотезу с «Прометеем», но нужное оборудование там еще на стадии отладки. Наша «крыса» умна и очень осторожна, Шай. Но мы ее найдем. Рано или поздно.

Лисар помолчал, потом его взгляд стал чуть теплее.

— Кстати, о твоем совете насчет Никрона… ты была чертовски права.

— Нашел их? — в зеленых глазах Шайлар мелькнул живой интерес.

— Всех четверых, кого ты упоминала — Тиариу, Партакос, Джеймс, Аризо. И еще почти дюжину толковых специалистов с похожей судьбой — неугодные, списанные по сфабрикованным обвинениям за «нелояльность» или «нестандартное мышление». Настоящее кладбище талантов, которое мы едва не потеряли! — в голосе Лисара прозвучала горечь. — Тиариу — гениальный тактик флота, не уступит тебе в стратегии, — и Джеймс — зверь, а не инструктор по тактике отрядов специального назначения — уже прошли все проверки СБ. Скоро прибудут сюда. Хочу подключить их к преподаванию на старших курсах и к работе нашего аналитического центра. Уверен, они помогут нам найти слабые места в обороне врага… и в нашей собственной. Партакос — блестящий микробиолог с уникальными идеями по противодействию эрлокским токсинам — его уже забрал к себе «Прометей». С медиком Аризо сложнее — у нее серьезная психологическая травма после «переаттестации» на Никроне, но… Витарх Торн взялся за ее реабилитацию лично. Обещает вернуть в строй.

— Торн? — Шайлар слегка нахмурилась, в ее голосе прозвучала нотка сомнения. — Думаешь он справится с психологической реабилитацией? Не сделает ли хуже, все же он больше по лечению тел, а не душ. Подумай, может лучше найти того, кто больше разбирается в посттравматическом синдроме?

— Я еще подумаю, посоветуюсь с витархом, может он порекомендует кого-то, — кивнул Дидакис. — Такого же профессионала, как сам Торн, у него должны быть соответствующие знакомые. Ладно. Возвращаясь к цели твоего визита. Легенда с доставкой учебных адаров согласована. Дарган в курсе твоей неофициальной задачи и обеспечит кадету Старгу официальное разрешение на ассистирование тебе, доступ к нужной информации ему тоже предоставят, но только под твоим контролем.

Лисар посмотрел на Шайлар в упор.

— Используй эти два дня с умом, Шай. Мне нужно твое непредвзятое мнение о Старге — насколько он стабилен, насколько силен его потенциал, можно ли его реально использовать в нашем расследовании? И посмотри на кадета Стейн — ее пилотский талант не вызывает сомнений, но ее характер… она управляема? И просто… побудь здесь. Твое присутствие в Академии наверняка заставит нашу «крысу» нервничать, возможно, она допустит ошибку.

— Поняла, Лисар. Займусь повышением квалификации и оценкой потенциала кадетов, — усмехнулась Шайлар, поднимаясь. — Разреши идти? Нужно еще многое сделать, а времени не так много.

— Иди, — кивнул полковник Дидакис. — И спасибо, Шай. Рад, что ты здесь.

Кириан

Кириан стоял перед столом суб-коммандера Даргана в его небольшом, но идеально убранном кабинете, стараясь дышать ровно и выглядеть по-военному собранным. Хотя внутри все трепетало от смеси волнения, предвкушения и легкой паники после неожиданного вызова и встречи с Ней в ангаре.

Дарган оторвался от экрана тактического планшета, на котором была развернута сложная схема боевого порядка, и посмотрел на Кириана. Лицо куратора было, как всегда, строгим, но в уголках глаз прятались знакомые смешливые искорки.

— Вольно, кадет, — сказал он спокойно. — Вызывал вас по не совсем стандартному вопросу. Как вам уже, вероятно, известно, в Академию с коротким техническим визитом прибыла полковник Шайлар Рейтор.

— Так точно, сэр! — сердце Кириана сделало кульбит. Значит, Дарган действительно в курсе.

— Отлично. Полковнику Рейтор требуется квалифицированный ассистент из числа кадетов вашего спецпотока. Официально — для помощи в первичном анализе полетных данных ее адара Агилиса после недавней боевой операции и для ознакомления с системами новых учебных машин, которые она доставила. Неофициально… — Дарган сделал паузу, внимательно глядя на Кириана. — Полковник считает, что ваши… скажем так, нестандартные способности к анализу сложных систем могут быть полезны. Учитывая ваши высокие показатели по техническим дисциплинам, ее выбор пал на вас.

— На меня, сэр? — Кириан постарался изобразить протокольное удивление, хотя щеки предательски горели.

— Именно на вас, кадет Старг, — Дарган снова усмехнулся, на этот раз более открыто. — Готовы поступить в полное распоряжение полковника Рейтор на ближайшие двое суток? Задача, предупреждаю сразу, ответственная и потребует… полной отдачи. Полковник… — он снова улыбнулся, — …ну, вы сами знаете, Шайлар… она требует многого. От всех. Она не терпит разгильдяйства и пустой траты времени. Уверены, что справитесь с ее требованиями?

Он явно намекал на что-то большее, чем просто анализ данных. Кириан почувствовал, как краска заливает шею, но ответил твердо:

— Так точно, сэр! Справлюсь!

— Хорошо. Вот ваше официальное предписание. Поступить в ее распоряжение немедленно, — Дарган переслал Кириану документ, а потом хитро усмехнулся. — Но помните устав, кадет Старг. Субординация на людях — прежде всего. Полковник Рейтор этого требует. И… — Дарган чуть наклонился вперед, его голос стал тише, но в глазах плясали озорные огоньки, — …мы с полковником не один пуд соли съели еще во времена взятия Кентаврии. Она не любит, когда ее время тратят зря. Ни на службе, ни… вне ее. Так что не подведите. Ни ее, ни меня. Свободны, кадет.

— Есть, сэр! Спасибо, сэр! — Кириан схватил планшет и, отдав честь, быстро покинул кабинет, чувствуя ироничный и явно одобряющий взгляд куратора. Дарган не просто все понял — он был на их стороне.

Они встретились через час в почти пустом офицерском кафетерии — Шайлар решительно отвергла идею идти в шумную кадетскую столовую, нуждаясь в тишине и уединении после утренней суеты. Выбрав столик в самом дальнем, затененном углу, они заказали еду — простое рагу, салат, свежий хлеб — незамысловато, но по крайней мере, не стандартные пайки Ополчения.

Она сидела напротив, медленно помешивая ложечкой давно остывший синтетический кофе, который, как Кириан подозревал, она терпеть не могла, но заказывала по привычке. Ее взгляд был отстраненным, она явно обдумывала что-то свое, и Кириан не решался нарушить ее задумчивость. Он сам не мог оторвать взгляда от ее лица, от линии губ, вспоминая их недавний поцелуй в ангаре, и чувствовал, как по телу снова разливается жар. Два дня. У них было всего два дня. Эта мысль одновременно и пьянила, и пугала. Как успеть все? Как насытиться ее присутствием?

— Лисар дал добро на твое привлечение, — сказала Шайлар, улыбнувшись. Она отодвинула чашку. — Сказал, чтобы я проверила твои аналитические способности на… нетривиальной задаче. И Дарган тоже не возражал, надеюсь? Его разрешение — твоя официальная легенда на эти двое суток.

— Он подписал предписание, — кивнул Кириан, ухмыльнувшись. Он вспомнил ироничный взгляд куратора. — Сказал, что вы… — он запнулся, — полковник… требуете многого. И посоветовал помнить устав. А еще… не тратить ваше время зря. Ни на службе, ни вне ее.

Шайлар фыркнула.

— Дарган — старый ворчун, но он верный друг и все понимает. Ладно. План такой: сейчас возвращаемся в ангар, ты поможешь мне оформить пару технических рапортов по Агилису — это нужно для подтверждения основной версии моего присутствия тут. Потом займемся анализом тех полетных данных с последнего патрулирования. У меня есть пара идей, как использовать твой талант… и хочу подробнее обсудить ряд вопросов. Нужно твое свежее мнение. Поработаем до вечера. — Она сделала паузу, ее взгляд потеплел. — А там… посмотрим, как пойдет работа. Сначала — дело. Идет?

— Идет! — его сердце подпрыгнуло от радости и предвкушения. Вечер. С ней. Кириан был готов работать хоть сутками.

Они быстро закончили с обедом. Поднялись почти одновременно, потянувшись за своими подносами. Их руки случайно встретились — короткое, но сильное прикосновение кожи к коже. Словно электрический разряд пронзил обоих, заставив резко отдернуть руки и встретиться взглядами. В зеленых глазах Шайлар на мгновение вспыхнул огонь, отражая собственное смятение и желание Кириана, но она тут же взяла себя в руки, лишь легкая краска тронула скулы. У него же перехватило дыхание, и Кир почувствовал, как кровь приливает к лицу, как все тело напряглось от внезапного всплеска влечения.

— Осторожнее, кадет, — голос Шайлар прозвучал чуть хрипло, но она уже снова улыбалась своей обычной ироничной усмешкой. — Высокое напряжение. Можно получить ожог.

— Виноват… Шайлар, — ответил он, тоже заставляя себя прийти в норму, хотя сердце все еще колотилось. Субординация. Хотя бы ее видимость. Нужно держать себя в руках.

Ангар снова встретил их гулкой тишиной и полумраком. Два учебных адара модели кавер стояли серыми, безликими тенями в дальнем углу. В центре, на платформе, под светом рабочих ламп возвышался Агилис — черный, стремительный, отдыхающий хищник.

Шайлар с подчеркнутой деловитостью подошла к основной консоли диагностики у платформы Агилиса.

— Итак, Старг. Данные по последнему бою. Меня интересуют вот эти пики энергопотребления щитов и аномальные сигнатуры в работе сенсоров непосредственно перед атакой из засады. Официальный отчет — помехи от ионного шторма. Но шторма там не было. Твои мысли?

Она вывела на голографический экран сложнейшие графики и строки кода. Кириан встал рядом, так близко, что чувствовал легкий запах ее духов, смешанный с озоном и металлом. Он заставил себя сосредоточиться, вглядываясь в данные, пытаясь применить все свои знания, полученные за последние месяцы. Его пальцы летали над виртуальной клавиатурой, он увеличивал графики, запускал диагностические алгоритмы, сравнивал сигнатуры с базой данных. Шайлар молча наблюдала за ним, изредка задавая короткие, наводящие вопросы.

Он работал с азартом, забыв обо всем, кроме этой сложной задачи и ее присутствия рядом. Он чувствовал ее дыхание у себя на шее, когда она подходила ближе, чтобы заглянуть в экран его планшета, видел, как прядь темных волос выбилась из ее хвоста и упала на щеку. Его тело реагировало на близость Шайлар помимо его воли — пульс учащался, в горле пересыхало, знакомый жар разливался внизу живота. Кириан стискивал зубы, призывая на помощь всю свою выдержку.

— Вот… вот здесь! — наконец сказал он, указывая на едва заметную аномалию в структуре сигнала. — Похоже на искусственный импульс очень малой мощности, замаскированный под стандартный фоновый шум. Он почти идентичен тому, что мы с Шияром нашли в логах симулятора… Попытка сканирования систем Агилиса? Или… целеуказание для атаки?

— Вот и я о том же, — тихо сказала Шайлар, ее плечо коснулось его руки, когда она тоже склонилась над экраном. — Слишком много совпадений… Если кто-то может так незаметно «щупать» системы адара Первого Полка перед боем…

Ее близость, ее тихий голос, ее запах — все это было невыносимо. Кириан больше не мог сдерживаться. Резко развернувшись, он обнял Шайдар за талию, притянул к себе, жадно ища ее губы.

— Шайлар…

Она ахнула от неожиданности, ее глаза расширились, но она не оттолкнула его. Наоборот, в следующий миг Шайлар ответила на поцелуй с той же силой, ее руки легли на плечи Кириана, потом скользнули выше, пальцы зарылись в его волосы. Забыв про субординацию, про ангар, про опасность, они целовались — долго, глубоко, отчаянно, словно пытаясь наверстать все упущенное, выплеснуть все накопившееся напряжение, всю тоску, все желание. Его руки скользили по ее спине, прижимая ее крепче, она отвечала ему всем телом…

Внезапно где-то в дальнем конце ангара что-то с оглушительным металлическим грохотом упало на бетонный пол. Звук эхом разнесся под высокими сводами, мгновенно возвращая их к реальности.

Они резко отпрянули друг от друга, тяжело дыша, сердца бешено колотились. Мгновение они смотрели друг на друга — растерянные, возбужденные, с пылающими щеками и блестящими от страсти глазами.

— Кадет Старг! — голос Шайлар снова стал резким, командирским, хотя и немного сбивчивым от только что пережитых эмоций. Она быстро отвернулась, поправляя форму. — Мы… мы работаем! Проанализируйте структуру этого импульса немедленно! И сравните с базой известных сигнатур противника! Выполнять!

— Есть, полковник! — он тоже постарался взять себя в руки, отворачиваясь к консоли, хотя руки слегка дрожали, а тело все еще гудело от желания. Черт возьми! Какой идиот там уронил этот ящик?!

Шайлар отошла к другой панели, вызвав на нее какие-то схемы, пытаясь восстановить профессиональное самообладание. Несколько минут они работали в напряженном, почти звенящем молчании, прерываемом лишь тихим гулом консолей и стуком их собственных сердец. Кириан заставил себя смотреть на данные перед глазами, но все его существо было напряжено от ее присутствия рядом, от воспоминания о ее губах, о ее теле в его руках, от невыносимого желания закончить то, что они начали. Он украдкой посмотрел на Шайлар — она стояла вполоборота, сосредоточенно изучая схемы, но он заметил, как она нервно закусила губу. Значит, она чувствовала то же самое. Осознание этого немного успокоило и одновременно распалило его еще больше. Нужно было продержаться до вечера. Всего лишь до вечера. В ее апартаментах их никто не прервет.

Они вышли из гулкой пустоты ангара, оставив позади молчаливое величие Агилиса и тихое гудение диагностических систем. Прохладный вечерний воздух Санары нес в себе едва уловимый запах озона и далекой зелени лесов, окружавших Академию. Несколько мгновений Кириан и Шайлар шли молча по почти безлюдной служебной аллее, освещенной редкими фонарями. Напряжение после прерванного поцелуя все еще висело между ними, густое, почти осязаемое, смешанное с усталостью долгого дня и предвкушением неизбежного.

— Я проголодался, — первым нарушил тишину Кириан, его голос прозвучал чуть хрипло. Он остановился, глядя на Шайлар. — Может, найдем, где перекусить? Только… не в общей столовой. И не в офицерской. Не хочу сегодня никого видеть, кроме тебя. Хочется… чтобы без лишних глаз.

Шайлар тоже остановилась, внимательно изучая его лицо в неверном свете фонарей. Усталость лежала тенью под ее глазами, но в их зеленой глубине он видел не только отблеск недавней страсти, но и проснувшуюся решимость. Она словно приняла какое-то важное решение там, в ангаре, после их прерванного поцелуя.

— Согласна. Толпа нам сейчас точно ни к чему, — ее голос звучал ровно, но с новыми, теплыми нотками. — Пойдем ко мне? Мне выделили вполне приличный гостевой отсек в офицерском крыле. Закажем ужин туда. Там нам никто не помешает. И… — она сделала едва заметную паузу, — нам действительно нужно поговорить, Кир. Без свидетелей. По-настоящему.

Его сердце екнуло от ее серьезного тона, но и забилось быстрее от предвкушения — поговорить по-настоящему, без масок полковника и кадета. Он молча кивнул.

— Пойдем.

Временные апартаменты оказались стандартным гостевым блоком для старших офицеров — просторные, безликие, с хорошей мебелью, но лишенные индивидуальности. Лишь небрежно брошенный на спинку кресла черный летный китель да личный планшет на столе напоминали о том, кто здесь временная хозяйка. Шайлар быстро заказала через терминал ужин — что-то простое, но сытное.

Пока они ждали доставку, повисла тишина, но уже не такая напряженная, как в коридоре. Скорее, полная ожидания. Они сидели в креслах друг напротив друга. Шайлар откинулась на спинку, глядя на Кириана прямо, без тени своей обычной иронии.

— Кир, — начала она тихо, но твердо, и он почувствовал, как внутри все сжалось в ожидании. — Прежде чем… прежде чем эта ночь пойдет своим чередом, и мы оба сделаем то, чего, кажется, одинаково хотим… мы должны прояснить все до конца. Без шуток, без недомолвок, без иллюзий. Ты уверен, что понимаешь, во что ввязываешься, выбирая… меня? Нас?

Он молча кивнул, не отводя взгляда от ее серьезных зеленых глаз.

— Я серьезно, — Шайлар чуть наклонилась вперед, ее голос стал еще тише, но весомее. — Ты молод, Кир. Двадцать четыре года. Вся жизнь впереди. Блестящая карьера в Ополчении — техник ты или пилот, неважно, с твоими мозгами и потенциалом ты далеко пойдешь. У тебя могущественная семья, которая, пусть и своеобразно, но любит тебя и может открыть тебе любые двери в мирном, богатом Первом Секторе. Ты можешь иметь все — положение, деньги, спокойную жизнь, красивую жену вроде Лиры Кортланд… А что я? — в ее голосе прозвучала горькая усмешка. — Я — солдат. Командир. Женщина, которая почти втрое тебя старше. Вся моя жизнь — это война, с самого детства. Приказы, риск, бой за боем, потери друзей, госпиталя, снова бой… Я не умею и уже не научусь жить по-другому. Я не смогу дать тебе той стабильности, безопасности, того респектабельного будущего на Аркадии Прайм, которое готовит тебе мать.

Шайлар перевела дух, ее взгляд стал жестче.

— Быть со мной — это значит постоянно жить в тревоге. Ждать неделями одного короткого сигнала с фронта. Делить меня с Ополчением, с моим долгом, с моим Полоком, с Агилисом — они всегда будут на первом месте, пойми это! Это значит — постоянная скрытность и секретность здесь, в Академии. Это значит — неминуемый скандал и, возможно, крах твоей карьеры, если наша связь сейчас вскроется. И самое главное, — ее голос дрогнул почти незаметно, — это значит постоянный риск, что однажды я просто не вернусь с очередного задания. Или вернусь… калекой. Не той, кого ты знал. Ты уверен, что готов платить такую цену? Ради чего? Ради нескольких украденных дней и ночей, ради воспоминаний?

Кириан слушал ее, и каждое ее слово, трезвое, жесткое, било наотмашь, отрезвляя от эйфории их близости в ангаре. Он видел ее правоту, видел все риски, всю пропасть между их мирами. Но он видел и другое — страх Шай причинить ему боль, ее глубоко спрятанную уязвимость, ее собственную тоску по чему-то настоящему. И он видел ее — ту женщину, которая перевернула его мир.

— Я все это понимаю, Шайлар, — ответил он тихо, но твердо, глядя ей прямо в глаза и не отводя взгляда. — Я не строю иллюзий насчет «жили долго и счастливо в мирной галактике». Я знаю, кто ты. Знаю твой путь. И я выбрал свой путь — рядом с тобой, каким бы он ни был. Да, это риск. Да, это сложно. Да, возможно, это безумие. Но неужели ты думаешь, — его голос наполнился силой, — что спокойная, распланированная матерью жизнь на Аркадии Прайм рядом с Лирой или кем-то еще сделает меня счастливее, чем одна минута рядом с тобой? Чем одно твое сообщение? Чем просто знание того, что ты жива и что я могу тебя ждать? То, что я чувствую к тебе… это настоящее. Это важнее страха, важнее карьеры, важнее долга перед семьей. Важнее всего. Я готов к тревоге. Готов к риску. Готов ждать месяцами. Готов ко всему. Лишь бы ты была. Лишь бы у нас был этот шанс.

Она смотрела на него долго, и в ее глазах отражалась целая буря эмоций — сомнение, удивление его страстью, страх и… что-то еще, похожее на робкую, почти забытую надежду.

— Но зачем тебе это, Кир? — прошептала она. — Зачем тебе я? Такая… какая есть? Со всем моим прошлым, с моими шрамами — не только на теле… Я не подарок, я же предупреждала. Я могу быть резкой, нетерпимой, замкнутой…

— Я знаю, — он мягко накрыл ее руку своей, их пальцы снова сплелись. — И мне все равно. Я хочу быть рядом. Учиться у тебя — не только тактике, но и силе. Защищать тебя — так, как смогу. Просто… быть с тобой. Так, как это возможно. Понимаешь?

В этот момент раздался тихий мелодичный сигнал — прибыл заказанный ими ужин. Беззвучный дроид-официант вкатил в комнату сервировочный столик с дымящимися тарелками ароматного рагу. Шайлар молча указала, куда все поставить. Пока дроид расставлял приборы, в комнате повисла напряженная тишина, наполненная их невысказанными чувствами и ожиданием ее решения. Когда дроид удалился, Шайлар вытащила из рюкзака бутылку гартейна и наполнила стаканы — щедро, почти до краев. Протянула один Кириану.

— За что пьем, Шайлар? — тихо спросил он, принимая стакан и не отрывая от нее взгляда.

Она посмотрела на янтарную жидкость, потом на него. На губах Шай появилась кривая, чуть печальная усмешка.

— Черт возьми, Старг… Ты невыносим в своем упрямстве. И в своей… честности. Ты заставляешь битого жизнью солдата, который уже похоронил все надежды на личное счастье, снова поверить в какую-то романтическую чушь, в которую я перестала верить лет тридцать назад, — Шайлар вздохнула, и ее взгляд стал серьезным, решительным. — Да, это безумие. Опасное безумие. Почти по всем пунктам устава и здравого смысла. И скорее всего, оно закончится болью — для тебя, для меня, для нас обоих. Но… — она встретилась с ним взглядом, и Кириан увидел там не только сомнения, но и вспыхнувшую зеленую искру ее истинной сути — того самого безбашенного пилота, который всегда шел на риск, — но ты прав. Шанс есть всегда. Маленький. Почти призрачный в нашем проклятом войной мире. Но он есть. И я… — она сделала глоток гартейна, — я чертовски устала бояться, Кир. Устала быть только сильной. Устала быть только Полковником Рейтор, — Шайлар снова посмотрела на него, и теперь в ее глазах была только теплая нежность. — Ладно. Давай попробуем. Попробуем быть вместе. Так, как это возможно для нас. Без планов на вечность, без гарантий, без иллюзий. Просто ты и я. Пока у нас есть это время. Здесь и сейчас. Договорились?

У Кириана перехватило дыхание. Она сказала «да». Шайлар готова рискнуть. Вместе с ним. Несмотря на все ее сомнения, на все риски, на всю пропасть между ними — она выбрала их. Облегчение было таким острым, таким всепоглощающим, что на мгновение потемнело в глазах. Он смотрел на нее — на эту невероятную женщину, которая только что впустила его в свою жизнь, подарила ему этот хрупкий, почти невозможный шанс, — и чувствовал, как его захлестывает волна восхищения, благодарности и обжигающей нежности. Боги, какая же она была… настоящая!

Шайлар же отвела взгляд, словно пытаясь совладать с бурей внутри.

«Идиотка, — мысленно выругала она себя снова, чувствуя непривычный жар на щеках, — сентиментальная дура! Что скажет Санни?! Ввязалась в историю с кадетом!»

Логика и опыт кричали об опасности. Но глядя в сияющие серые глаза Кириана, полные такой веры и преданности, она чувствовала то забытое тепло, ту надежду, которую он в ней разбудил. Может, Санни был прав? Может, она заслужила этот шанс?

— Ешь давай, кадет, — сказала она, стараясь вернуть себе привычную легкую насмешливость и подвигая к нему тарелку с дымящимся рагу. — А то ужин остынет. Тебе нужны силы. У нас впереди… — лукавый огонек снова блеснул в ее глазах, — …очень насыщенные… дни. И крайне изматывающие.

Кириан улыбнулся ей в ответ — широко, открыто, счастливо. Напряжение последних минут спало, уступив место волнующему предвкушению. Они начали есть, и разговор потек легче — теперь уже не о рисках и сомнениях, а о планах на эти два дня, о его проекте, о смешных случаях из жизни Академии и Первого Полка. Но под поверхностью легких слов, в их взглядах, в случайных касаниях рук, уже жило это новое, общее, принятое обоими решение. Они были вместе.

Когда дроид-официант бесшумно удалился, забрав подносы, в комнате снова повисла тишина, но теперь она была другой — густой, наэлектризованной, полной невысказанного желания. Они сидели на диване, но уже не напротив, а рядом. Кириан взял Шай за руку, их пальцы переплелись. Он чувствовал легкую дрожь ее ладони.

— Знаешь, чего я больше всего хотел с того самого момента, как увидел тебя сегодня в ангаре? — тихо спросил он, его голос стал ниже, хриплым от волнения. Он поднес руку Шайлар к губам, коснулся поцелуем костяшек пальцев.

— И чего же хочет мой упрямый кадет? — она не отняла ладони, ее зеленые глаза потемнели, в них плясали опасные искры.

— Продолжить то, что мы начали тогда… у арки. И то, что нам так бесцеремонно прервали сегодня в ангаре, — Кириан заглянул ей в глаза, не скрывая своего желания.

На ее губах появилась легкая, дерзкая, всепонимающая усмешка. Она чуть наклонила голову.

— Ну так иди и продолжи, кадет! Чего же ты ждешь? Приказа?

В следующую секунду он притянул ее к себе, их губы встретились. Этот поцелуй не был похож на те, украденные в ангаре — он был глубже, медленнее, требовательнее. Он целовал ее так, словно пытался запомнить каждое ощущение, вкус ее губ, тепло дыхания. Шайлар ответила с той же силой, ее свободная рука легла ему на шею, пальцы зарылись в короткие волосы на затылке Кириана, притягивая его ближе. Мир сузился до этого поцелуя, до этого сплетения губ и языков, до стука их сердец.

Он осторожно помог ей снять форменный китель, потом стащил свою куртку. Его руки легли ей на плечи, скользнули ниже, расстегивая застежку ее темной облегающей майки. Шайлар не сопротивлялась, лишь ее дыхание стало прерывистым. Когда ткань соскользнула с ее плеч, его взгляд замер.

Татуировки. Они были еще более завораживающими, чем он мог представить при тусклом свете ангара. Сложная, почти живая вязь темно-синих, почти черных линий покрывала ее плечи, спину, руки, уходя вниз по телу, скрываясь под остатками одежды. Абстрактные узоры, похожие на потоки энергии, звездные туманности, древние символы — они переплетались, создавая единое полотно на ее коже. И сквозь эту темную вязь, как серебряные нити судьбы, проступали шрамы — следы ее долгой, опасной жизни. От ожогов плазмы, от осколков, от клинков… История войн, потерь и невероятной стойкости.

Он замер, потрясенный этим зрелищем — хрупкостью шрамов и силой покрывающих их узоров. Он осторожно, почти благоговейно провел кончиками пальцев по сложному рисунку на женском плече, чувствуя под кожей едва заметный рельеф зажившего рубца.

— Это… невероятно красиво, Шайлар, — выдохнул он.

— Это память, Кир, — так же тихо ответила она, внимательно следя за выражением его лица, не пытаясь прикрыться. В ее глазах была тень прошлого, но и… доверие? — Память о том, что делает нас теми, кто мы есть.

Он снова поцеловал ее — нежно, трепетно, касаясь губами не только кожи, но и чернильных линий, и тонких линий шрамов под ними. Он целовал ее плечи, шею, спускаясь к ложбинке между грудей, чувствуя, как она дрожит под его ласками, как ее дыхание становится все чаще.

Их одежда скоро оказалась забытой на полу рядом с диваном. Он смотрел на нее — на сильное, стройное, совершенное в своей неидеальности тело, испещренное летописью ее жизни, — и чувствовал не только обжигающее желание, но и глубокую, пронзительную нежность и благоговение. Шайлар без смущения встретила его взгляд, и в ее потемневших от страсти зеленых глазах он увидел ответное желание и полное доверие.

Он снова притянул ее к себе, их обнаженные тела соприкоснулись, посылая по коже волны электрического тока. Теперь фокус сместился на ощущения. Жар ее кожи под его ладонями, гладкость там, где не было татуировок, и едва ощутимая шероховатость там, где чернила покрывали шрамы. Ее прерывистое дыхание у него на шее.

Его руки блуждали по ее спине, по изгибу бедер, ощущая под пальцами гладкую кожу и рельеф татуировок, чувствуя, как Шайлар отвечает на его прикосновения легкой дрожью, как ее тело становится одним напряженным, отзывающимся нервом. Ее ответные ласки были не менее смелыми — уверенные, дразнящие, знающие, где коснуться, чтобы заставить Кириана задыхаться от желания. Ее губы нашли чувствительную точку у него на шее, он глухо простонал, запрокидывая голову. Шепот имен — «Кир...», «Шайлар...» — смешивался с их прерывистым, тяжелым дыханием. Он чувствовал, что еще немного — и он не выдержит, потеряет контроль над собой.

— Шайлар… ты… ты сводишь меня с ума… — выдохнул он, целуя ее шею, плечи, чувствуя, как тело напрягается в предвкушении.

— Знаю… — прошептала она ему в ухо, ее рука скользнула ниже, заставляя его замереть и с шумом втянуть воздух. — И ты меня, Кир… как же сильно я тебя хотела…

Он больше не мог сдерживаться, желание затопило его полностью, смывая остатки мыслей и контроля.

— Шайлар… я… я больше не могу… хочу тебя… — выдохнул он, глядя в ее потемневшие зеленые глаза.

Она посмотрела на него в ответ — в ее взгляде смешались страсть, нежность и какая-то глубинная, первобытная сила. Она притянула его лицо к себе, их губы снова слились в долгом, глубоком поцелуе, а ее тело двинулось ему навстречу…

И в следующий миг последний барьер между ними рухнул. Мир исчез, сжался до этой маленькой комнаты, до этой кровати, до их сплетенных тел. Остались только двое, ставшие единым дыханием, единым ритмом, единым порывом навстречу друг другу.

Ощущения нарастали, превращаясь в тугую, звенящую спираль чистого наслаждения. Мир сузился до ее прикосновений, до жара ее кожи, до ее тихого, ободряющего шепота. Он чувствовал, как все его существо напряглось до предела, как мышцы свело судорогой предвкушения. Еще мгновение… еще одно ее движение…

— Шайлар!.. — сдавленный крик сорвался с его губ. Его тело выгнулось дугой, он замер на пике этой невыносимой, ослепляющей волны, которая прокатилась по нему, забирая все силы, все мысли, оставляя лишь звенящую пустоту и дрожь во всем теле. Потом волна отхлынула, и он без сил откинулся на подушки, тяжело дыша, не в силах пошевелиться, чувствуя лишь, как бешено колотится его сердце.

Шайлар приподнялась на локте и посмотрела на него сверху вниз. Ее волосы разметались по плечам, щеки горели румянцем, глаза потемнели от испытанного удовольствия, но в них не было насмешки — только глубокая нежность, удовлетворение и, возможно, легкая, почти победная улыбка на губах. Она осторожно откинула влажную прядь волос с его лба, провела пальцами по его щеке.

Потом была тишина, наполненная только их прерывистым дыханием. Они лежали обнявшись, мокрые, опустошенные и одновременно невероятно наполненные друг другом. Кириан осторожно гладил ее волосы, ее спину, все еще ощущая дрожь в теле. Шайлар прижималась к нему, положив голову Кириану на грудь, слушая стук его сердца. Их переполняло глубокое, всепоглощающее чувство близости, нежности и какого-то невероятного, почти невозможного счастья от того, что они наконец вместе. В эту ночь слова были не нужны. Они нашли друг друга посреди войны и хаоса.

Утро второго дня встретило их нежным светом двух солнц Санары, пробивающимся сквозь широкое окно комнаты. Они лежали в постели, переплетенные телами, наслаждаясь редкими минутами покоя и близости. Вчерашний вечер смыл все барьеры, оставив после себя лишь глубокую нежность и ощущение хрупкого, но такого настоящего счастья.

Кириан осторожно водил пальцами по ее спине, изучая сложную вязь темно-синих татуировок, которые покрывали почти все ее тело. Это была карта ее жизни, ее войн. Абстрактные линии, похожие на потоки энергии или звездные туманности, переплетались с более четкими символами — он узнал эмблему Первого Полка, стилизованное изображение блистера, какие-то знаки, похожие на отметки о сбитых врагах или выполненных миссиях.

— Они красивые, — прошептал он, обводя пальцем особенно замысловатый узор на ее лопатке, под которым угадывался старый шрам от ожога. — Но зачем так много?

Шайлар чуть повернулась, устраиваясь удобнее в его объятиях.

— Шрамы… они остаются напоминанием о боли, об ошибках, о потерях, — тихо сказала она, глядя куда-то вдаль. — А татуировки… это способ переписать историю. Превратить боль в силу. Или в красоту. Как посмотреть, — Шайлар коснулась тонкого шрама над его бровью, оставшегося после инцидента с нитро. — У тебя тоже скоро появится своя история на коже, кадет.

— Эту сделал не я, — усмехнулся он. — А вот эта… — он коснулся небольшого, почти незаметного символа у нее на запястье, похожего на стилизованную комету. — Это что?

Она кивнула, и в ее глазах мелькнула тень улыбки и печали.

— Первая. В восемнадцать лет. Сразу после выпуска из Олинты и зачисления в летную школу Ополчения. Мы сделали ее вместе с Санни. На спор. Проигравший набивает символ эскадрильи «Кометы», куда мы оба мечтали попасть.

— И кто проиграл?

— Оба выиграли, — Шайлар улыбнулась уже теплее. — Нас обоих туда взяли. Мы тогда думали, что покорим галактику. Молодые были, глупые… — она помолчала. — А этот шрам… — она коснулась длинного, пересекающего несколько тату рубца на ее боку, — …это уже с Ксилоса. Та самая заварушка, за которую я Ардену гартейн должна. Тогда я чуть не осталась там навсегда. Санни вытащил. И Ник. Они всегда вытаскивают.

Кириан слушал ее, затаив дыхание, прикасаясь к ее коже, к ее прошлому. Он понимал, какая бездна опыта и потерь стоит за силой Шайлар, за ее иронией. И его чувство к ней становилось только глубже.

Он притянул ее к себе, целуя шрам на боку, потом поднимаясь выше, к губам. Их поцелуй был уже другим — не таким отчаянным, как вчера, а более глубоким, уверенным, полным нежности и разгорающейся страсти. Они не спешили, изучая тела друг друга заново, даря ласки, шепча бессвязные слова. Кириан видел ее без брони — сильную, гибкую, отдающуюся ему с полной самозабвением. Шайлар видела его — молодого, сильного, нежного, смотрящего на нее с таким восхищением и обожанием, которого она не видела, кажется, никогда. Их близость была слиянием не только тел, но и душ — солдата, уставшего от войны, и кадета, только вступающего на этот путь, но готового пройти его ради нее.

Позже они завтракали в небольшой жилой зоне апартаментов. Шайлар взяла его серую кадетскую рубашку и накинула ее на обнаженное тело. Слишком большая, с закатанными рукавами, она смотрелась на Шай одновременно трогательно и невероятно соблазнительно, подчеркивая изящество ее плеч и длину ног. Кириан, только в форменных брюках, босой, стоял у кофейного аппарата, наблюдая за Шайлар с нежной улыбкой и чувствуя, как внутри все снова теплеет от желания и осознания того, что эта невероятная женщина — сейчас его. Они пили крепкий кофе, ели какие-то синтетические тосты с джемом, болтали о пустяках, смеялись. Атмосфера была удивительно легкой, непринужденной, почти домашней — такой, какой Кириан не помнил в своем настоящем доме уже очень давно.

В этот момент на персональном комме Шайлар, лежавшем на столе, раздался настойчивый сигнал видеовызова. Она посмотрела на экран, и на ее губах появилась снисходительная усмешка.

— О, нет. Неугомонный.

На экране возникло сияющее, чуть помятое лицо Санни Стэйнарда.

— О, полковник! — прогремел он так, что Кириан поморщился. — Как проходят «технические консультации» с перспективным кадетом? Продуктивно? Я же говорил, что я гений и все правильно устроил! Признай!

Шайлар картинно закатила глаза, но не смогла сдержать улыбки. Кириан, подошедший и вставший чуть позади нее, тоже усмехнулся.

— Отвали, Санни! И не лезь не в свое дело! Когда нужно будет твое мнение по поводу моей личной жизни, я сообщу отдельно! Возможно, приказом по полку!

— Ой, как официально! — Санни заметил Кириана за ее плечом, его глаза округлились от притворного удивления. — А, и кадет Старг здесь! Приветствую будущее Ополчения! Рад за вас обоих, правда! Наконец-то наша Шай не будет такой колючкой! Добро пожаловать в семью, Старг! Если что — обращайся, старина Санни всегда поможет советом… особенно насчет женщин!

— Спасибо… суб-коммандер, — с искренней, теплой улыбкой ответил Кириан. Его уже не смущала, а скорее забавляла эта непосредственность. Легкая, дружеская манера Санни, его безоговорочное принятие были так не похожи на ледяную вежливость и скрытое осуждение его собственной семьи.

— Все, Стэйнард, свободен! — оборвала его Шайлар, отключая связь и качая головой. — Неисправимый идиот!

Пока Шайлар, все еще завернутая в его рубашку, с улыбкой заканчивала пить свой кофе, Кириан отошел к терминалу и отправил короткое, предельно формальное сообщение Риману Орету.

Кириан: «Командиру 37-го отряда. Кадет Старг. Задерживаюсь в расположении полковника Рейтор для выполнения специального технического задания до 08:00 завтрашнего дня. Прошу зафиксировать в журнале.»

Он знал, что Риман поймет все правильно и лишних вопросов задавать не будет. Он доверял своему командиру и своему отряду.

— Кому пишешь? — спросила Шайлар, подходя к Кириану сзади и обнимая за плечи.

— Риману, — ответил он, поворачивая голову и встречаясь с ней взглядом. — Сообщил, что остаюсь у тебя до утра. По уставу.

— Умница, — она легко поцеловала его в щеку. — А они… твой отряд… как думаешь, они примут? Нас?

Кириан задумался. Он вспомнил их безоговорочную поддержку во время разговора о секретном задании Лисара.

— Они моя семья, Шайлар. Такая же, как Ник, Санни и Тим — твоя. Они уже знают… ну, или догадываются… о многом. И они поддержали меня. Без вопросов. Доран, конечно, будет подкалывать, Лития — язвить, Шияр — анализировать, а Айла с Риманом — беспокоиться. Но они примут. Я уверен, — он посмотрел на нее серьезно. — Вопрос в другом. Как это будет работать, если… если наш план с Первым Полком сработает? Весь отряд — там? Это возможно?

— Возможно, — кивнула Шайлар. — Интегрированные отряды специального назначения могут войти в состав полков адаров вроде моего. Если группа показывает исключительную слаженность, универсальность и способность работать в тесной связке с Адарами… Лисар может пойти на это. Особенно если будет моя рекомендация, — Шайлар усмехнулась. — Но для этого вам придется не просто стать лучшими на курсе. Вам придется стать легендой еще до выпуска. Каждый из вас должен будет доказать, что достоин флага Первого Полка. Ты готов вести их за собой к этой цели?

— Готов, — без колебаний ответил он.

Им все же нужно было соблюсти формальности и показаться на людях в рабочем режиме. Ближе к полудню, уже одетые в форму, они направились в административное крыло, в кабинет суб-коммандера Даргана для доклада о приемке учебных адаров и обсуждения включения их в учебный процесс.

Кабинет Даргана был образцом армейского порядка, но на полке за его спиной Кириан заметил пару старых голо-фотографий — на одной молодой Дарган стоял рядом с таким же молодым Ником Дариусом, на другой — обнимал за плечи смеющуюся Шайлар на фоне какого-то экзотического пейзажа. Куратор встретил их стоя, его лицо было официально-непроницаемым, но в глазах плясали знакомые смешливые искорки.

— Полковник Рейтор, кадет Старг, — он кивнул им. — Присаживайтесь. Докладывайте. Учебные машины приняты? Техническое состояние соответствует нормативам?

— Так точно, суб-коммандер, — начала Шайлар с идеальной серьезностью. — Приемка завершена. Машины готовы к эксплуатации. Кадет Старг оказал существенную помощь в первичной диагностике.

— Что касается анализа полетных данных Агилиса, — подхватил Кириан, стараясь говорить так же по-деловому, — мы с полковником начали обработку логов после миссии на Зариане. Обнаружен ряд интересных сигнатур, требующих дальнейшего изучения…

— Прекрасно! — Дарган кивнул, переводя взгляд с Кириана на Шайлар и обратно. — Уверен, кадет Старг, под руководством полковника Рейтор вы добьетесь выдающихся результатов. У нее огромный опыт… и весьма нестандартные методы достижения цели. Помню, на Кентаврии, тогда еще коммандер Рейтор, — он усмехнулся, обращаясь уже к ней, — ты решила провести «глубокую разведку» вражеских позиций в одиночку на Агилисе… Мы с Ником думали, что ты спятила! Весь штаб на ушах стоял! А ты вернулась с полной картой их обороны и тремя сбитыми перехватчиками на счету!

— Просто повезло, Марк, — улыбнулась она в ответ, и Кириан снова увидел эту их легкую, дружескую связь, рожденную в боях.

— Везет сильнейшим, — хмыкнул Дарган. Он снова посмотрел на Кириана. — Так что учитесь, кадет. Перенимайте опыт. Главное — успевайте уворачиваться, когда полковник входит в раж. И держите под рукой аптечку… и хорошего техника! Шучу! Хотя… — он хитро подмигнул. — Ладно, не смею больше отвлекать вас от работы. Вы свободны. Но помните про устав. И про здравый смысл.

— Постараемся, сэр, — ответил Кириан, стараясь сохранить серьезный вид.

Они вышли из кабинета. Кириан был под впечатлением. Этот мир боевого братства, где шутки смешивались с воспоминаниями о смертельной опасности, где дружба и доверие ценились выше званий — он все больше чувствовал себя его частью.

Вечером, вернувшись в комнаты Шай, они сбросили с себя груз официальности и субординации. Этот вечер принадлежал только им. Шайлар заказала ужин — на этот раз что-то изысканное из офицерского меню и бутылку настоящего, не синтетического вина с одной из колоний Второго Сектора. Они ужинали при приглушенном свете, говорили тихо, не спеша.

Кириан рассказывал ей о своем проекте, о своих идеях по визуализации данных нейроядра. Шайлар слушала внимательно, задавала вопросы, делилась своим опытом взаимодействия с Агилисом. Потом разговор перешел на книги — они снова обсуждали земную классику, спорили о героях старых саг. Атмосфера была наполнена спокойной нежностью, уютом и глубоким взаимопониманием. Напряжение дня ушло, оставив место тихой радости от того, что они просто вместе.

Позже, когда тарелки были убраны, они сидели на диване, глядя на звезды в панорамном окне. Кириан обнимал ее за плечи, Шайлар положила голову ему на грудь.

— Знаешь, — прошептала она, — я уже и забыла, как это… просто сидеть вот так. Без тревоги. Без ожидания приказа. Просто… быть.

— Я тоже не знал, что так бывает, — ответил он, целуя ее в макушку.

Их губы встретились снова. На этот раз их близость была не такой яростной и стремительной, как накануне. Она была медленной, тягучей, полной нежности и исследования. Они не спешили, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым вздохом, каждым взглядом. Кириан неспешно изучал ее тело, татуировки, шрамы, но теперь уже со знанием, с глубокой нежностью. Шайлар отвечала ему с той же лаской, ее руки гладили его спину, плечи, грудь, даря покой и наслаждение. Их тела сплетались в плавном, чувственном танце, их шепот и тихие стоны тонули в тишине комнаты. Это было не просто утоление страсти, это было слияние душ, нашедших друг в друге убежище от жестокого мира.

Они проснулись вместе в предрассветных сумерках, в объятиях друг друга. Ленивые поцелуи, нежные прикосновения… Казалось, эти украденные у войны часы могут длиться вечно. Но реальность напомнила о себе резким сигналом на личном комме Шайлар. Короткое сообщение от Санни.

Санни: «Афина, точка рандеву «Омега», орбита, через четыре часа. Ждем.»

Шайлар прочитала и тяжело вздохнула, откладывая комм.

— Мои два дня истекли, Кир. Пора.

Она поднялась с кровати, и он увидел, как за секунду она снова превратилась из его нежной, страстной Шайлар в Полковника Рейтор — движения стали четкими, взгляд собранным, на лице — привычная маска командира. Он тоже встал. Без удивления, без упреков. Он был готов к этому.

— Я понимаю, — сказал он тихо. — Работа. Долг.

— Да, — она подошла к нему, взяла его лицо в ладони, заглянула в глаза. В них все еще была нежность, но уже смешанная с горечью прощания. — Это были… невероятные два дня, Кир. Настоящие. Спасибо тебе за них.

— Тебе спасибо, Шайлар. За то, что рискнула. За то, что впустила меня.

— И как я теперь буду засыпать одна на этой дурацкой койке на «Неустрашимом»? — она усмехнулась, но голос ее дрогнул.

— Придется немного потерпеть, — он постарался улыбнуться ей в ответ, хотя сердце сжималось от боли разлуки. — Пока лучший кадет Академии не закончит обучение и не пройдет ваш чертов отбор в Полк, — он заглянул ей в глаза с надеждой. — И тогда ты никогда не будешь засыпать одна, веришь?

— Соблазнительная перспектива, Старг, — она чуть прищурилась, но в глазах мелькнул знакомый лукавый огонек. — Мне нравится как это звучит, — она быстро оделась в свою летную форму. — А теперь мне действительно пора.

Они снова стояли в ангаре. Пустом, гулком. Только они вдвоем и Агилис, тихо гудящий на платформе, готовый к вылету. Шайлар повернулась к Кириану возле самого трапа. Он притянул ее к себе для последнего, долгого, глубокого поцелуя, вкладывая в него всю свою нежность, всю свою веру, все свое обещание ждать. Она ответила с той же силой, с тем же трепетом и горечью. Потом резко отстранилась.

— Береги себя, Старг. И без глупостей.

— И ты, Шайлар. Возвращайся, — он заставил себя стоять прямо, смотреть ей в глаза спокойно и уверенно. Он понял правила игры.

Шайлар кивнула, в ее глазах он увидел уважение и боль, и быстро поднялась по трапу Агилиса. Люк начал закрываться. В этот момент внешний динамик адара тихо ожил.

— Кадет Старг, — раздался спокойный, синтезированный голос Агилиса. — Ваши биометрические показатели стабилизировались. Пилот Рейтор находится под моей защитой. Я верну ее.

Кириан удивленно посмотрел на адар, потом усмехнулся и кивнул ему.

— Я рассчитываю на тебя, Агилис. Очень рассчитываю.

Адар беззвучно поднялся с платформы, развернулся и стремительно взлетел вверх, вылетая сквозь открытые створки ангара в утреннее небо Санары.

Кириан остался один посреди огромного пустого пространства. Он провел рукой по губам, все еще чувствуя тепло ее поцелуя. Два дня. Всего два дня, которые необратимо изменили его жизнь. Опустошение от отлета Шайлар смешивалось с невероятным приливом сил и какой-то новой, стальной решимостью. Она выбрала его. Они решили попробовать быть вместе вопреки всему. И он теперь не просто кадет, мечтающий об адарах. Он — ее кадет. Он — тот, кто будет ждать ее возвращения и кто сделает все, чтобы быть достойным ее доверия и ее… любви? Кириан еще боялся этого слова, но чувствовал его всем сердцем. Он посмотрел на свои руки. Нужно было работать. Очень много работать.