Одна звезда на двоих (СИ)

Глава 21

Из письма неизвестного кадета:

Привет, Криса!

Ну вот и закончился первый курс! Не верится! Экзамены сдала, хоть и пришлось попотеть над теорией поля. Теперь у нас началась так называемая летняя практика — в основном муштра на полигонах да дежурства по Академии. Старшие курсы готовятся к каким-то большим учениям вне Санары, а мы тут… ну, ты поняла.

Я окончательно решила — буду пробиваться на научно-исследовательский поток! Ходила на дополнительные лекции по ксенобиологии — это невероятно интересно! Представляешь, изучать врага не только через прицел бластера, но и пытаться понять их логику, их технологии… Может, так и найдем ключ к победе? Мечтаю потом попасть в «Прометей» — главный научный центр Ополчения!

А так… жизнь идет. Слухи разные ходят. Недавно вот был какой-то странный сбой на новых симуляторах для спецпотока адар — несколько кадетов даже в госпиталь попали с легким нейрошоком. Говорят, просто глюк программы, но выглядит подозрительно… Здесь вообще атмосфера напряженная после истории с ректором.

А еще меня достал один кадет со старшего курса, из 37-го отряда — Доран Стейн, такой огромный громила-близнец. Вечно отпускает дурацкие шуточки и пытается «закадрить». Раздражает его самоуверенность! Словно ему все можно. Но его сестра Лития — та еще штучка, тоже с их отряда — обычно быстро ставит его на место. Интересные они, эти ребята из элитных ИОСН.

Ладно, побегу на дежурство. Напишу еще! Обнимаю!

Вернуться в привычный ритм Академии после двух дней, проведенных с Шайлар, оказалось невыносимо сложно. Кириан пытался. Он заставлял себя вставать по сигналу подъема, идти на тренировки, сидеть на лекциях, погружаться в работу над проектом. Но все вокруг казалось тусклым, лишенным смысла. Прошла почти неделя с ее внезапного отлета, но он все еще чувствовал фантомное тепло ее тела рядом, ее терпкий, уникальный запах на своей коже, видел перед глазами блеск ее зеленых глаз в полумраке каюты. Воспоминания о тех коротких, но таких насыщенных часах, об их близости, о ее смехе, о ее уязвимости под маской силы — все это жило в нем непрерывно, мешая сосредоточиться на сухих схемах нейроядер и бездушных тактических расчетах.

Кириан чувствовал себя другим человеком. Повзрослевшим? Определенно. Более уверенным в себе, в своем пути, в своих чувствах? Да, несомненно. Ее вера в него, ее слова о Первом Полке, само ее присутствие в его жизни — все это придавало ему невероятных сил и решимости. Но одновременно с этой силой пришла и новая, острая уязвимость. Тревога за нее, за Шайлар, находящуюся там, на фронте, стала его постоянным, неотступным спутником. Он знал теперь не из сводок, а из ее усталых глаз, из шрамов на ее теле, на что способен враг. Кириан знал о рисках ее работы. И эта неизвестность — где она сейчас, что с ней происходит в эту самую минуту — скручивала внутренности холодным спазмом, порой мешая дышать.

Единственным спасением была работа. Он с удвоенной, почти отчаянной энергией взялся за свой проект по анализу аномалий нейроядер. Полковник Лисар Дидакис, как и обещал, предоставил ему расширенный доступ к огромной базе обезличенных данных — логи учебных адаров, записи с симуляторов, и даже некоторые фрагменты данных с того самого нитро, чей сбой чуть не стоил ему жизни. Кириан часами просиживал в тишине лаборатории, окруженный мерцающими голографическими экранами, выстраивая сложнейшие многоуровневые алгоритмы, выискивая скрытые закономерности в хаосе сигналов, пытаясь нащупать ту тонкую грань, за которой стабильная работа нейроинтерфейса переходит в каскадный сбой. Инженер Ворк, курировавший техническую часть их спецпотока, был откровенно впечатлен его прогрессом и нестандартностью мышления.

— У вас удивительный подход, Старг, — сказал он как-то, задумчиво разглядывая выведенные Кирианом на экран сложные диаграммы тау-резонанса. — Большинство пытается описать систему формулами. А вы… вы как будто пытаетесь ее почувствовать. Понять ее изнутри. Это очень редкое качество для техника. Возможно, именно такие, как вы, и смогут совершить следующий прорыв в адарных технологиях.

Кириан тогда только вежливо кивнул, но слова инженера запали ему в душу. «Чувствовать систему»… Он действительно начинал это делать. Погружаясь в логику Матриц, в сложнейшую архитектуру Нейроядер, он иногда ловил себя на мысли, что понимает эти машины не только разумом, но и чем-то еще, какой-то интуицией. И это завораживало. На фоне этой захватывающей работы пилотские симуляторы казались теперь почти скучными. Кириан проходил их по программе, но без прежнего энтузиазма. После того невероятного ощущения единства с Агилисом, пусть и через нейроканал Шайлар, эти учебные тренажеры ощущались как грубые, неповоротливые механизмы, лишенные души.

Спасала переписка с Шай. Их тайный, защищенный канал стал его главной связью с реальностью — той, где была она. Сообщения приходили не так часто, как ему хотелось бы — Шайлар находилась на задании, в Третьем Секторе снова было неспокойно, — но они поступали.

Шайлар: «Только что с брифинга. Снова Третий Сектор. Похоже, надолго. Как твой гениальный проект? Уже научил машины читать твои мысли?»

Кириан: «Мои мысли не для машин... Проект движется. Нашел пару интересных аномалий в логах того нитро. Думаю, смогу разработать новый протокол диагностики. А ты… ты там будь осторожна, пожалуйста.»

Шайлар: «Я всегда осторожна, Кир. Особенно теперь. Есть ради кого возвращаться. Работай, кадет. И не слишком увлекайся кофеином.»

От этих простых, чуть насмешливых, но таких теплых слов у него перехватывало дыхание. Кириан снова и снова перечитывал их короткие диалоги, впитывая каждую букву, каждую эмоцию, которую она позволяла себе показать. Эти сообщения были его воздухом, его надеждой, его самой большой драгоценностью в этом холодном мире.

На одной из следующих лекций спецпотока профессор Элдрин, как всегда строгий и собранный в своем поношенном кителе, затронул тему, которая заставила Кириана забыть обо всем на свете — адаптивность и уязвимость Матрицы адара. Воздух в зале, обычно наполненный тихим гулом систем и шелестом электронных конспектов, стал плотным от всеобщего внимания — эта тема касалась будущего каждого из них.

— …таким образом, мы должны понимать, что Нейроядро адара — это не просто сверхмощный биокомпьютер, — говорил Элдрин, его тихий голос идеально модулировался акустикой зала. На голоэкране за его спиной медленно вращалась сложная, переливчатая структура, похожая на живую нейронную сеть. — Это динамическая, самообучающаяся система, способная к глубокой адаптации и синергетическому резонансу с уникальной тау-сигнатурой пилота. Его Матрица, если угодно — его «душа» — постоянно анализирует не только ваши команды, но и ваши реакции, ваш стиль мышления, ваши привычки, даже ваше психоэмоциональное состояние в данный момент. Она учится у вас каждую секунду полета, каждую долю секунды боя.

Элдрин обвел взглядом ряды кадетов, задержавшись на мгновение на Кириане.

— Со временем, при высоком уровне совместимости — то, что мы называем тау-резонансом — между пилотом и Матрицей возникает глубокая, почти телепатическая связь. Они начинают действовать как единое целое, предугадывая действия друг друга. Адар становится не просто оружием или машиной — он становится продолжением воли пилота, его партнером, его вторым «я». Вы читали об этом в учебниках, видели на симуляторах. Но реальность — она гораздо сложнее.

Кириан слушал, затаив дыхание. Он вспомнил рассказ Шайлар об Агилисе, который «научился ее сарказму». Вспомнил свои ощущения во время того ночного полета — это невероятное чувство единения, когда границы между ним, ею и машиной почти стерлись. Значит, это и был тот самый резонанс?

— Профессор, — Кириан поднял руку, не в силах удержаться. Голос прозвучал громче, чем он ожидал, в напряженной тишине зала. — Если Матрица так глубоко адаптируется к пилоту, значит ли это, что она может перенять и его слабости? Его страхи? Его… предрассудки, возможно? Может ли это привести к нештатному, опасному поведению адара в бою, когда пилот находится под сильным стрессом?

Несколько кадетов удивленно обернулись на него. Элдрин внимательно посмотрел на Кириана поверх очков.

— Очень глубокий и правильный вопрос, кадет Старг. Да. Именно так. Такой риск существует, и он очень серьезен. Матрица учится. Она — как зеркало, отражающее и усиливающее своего пилота. Если пилот подвержен панике, если его тау-сигнатура становится нестабильной в критический момент, Матрица может войти в деструктивный резонанс — начать давать сбои, искажать данные сенсоров, блокировать управление или даже действовать неадекватно, лишь усугубляя ошибки пилота. История, к сожалению, знает такие трагические случаи. Именно поэтому психологический отбор и постоянная работа пилота над самоконтролем имеют колоссальное значение, — профессор помолчал. — Но есть и обратная сторона. Сильная, стабильная личность пилота — волевая, дисциплинированная — способна не только управлять, но и «воспитывать» Матрицу своего адара. Делать ее более устойчивой, надежной, предсказуемой. Повышать ее боевую эффективность. Это всегда двусторонний, синергетический процесс. Адар и пилот меняют друг друга.

Кириан кивнул, лихорадочно обдумывая слова профессора. Значит, Агилис… он такой не только благодаря технологиям «Прометея», но и благодаря самой Шайлар? Ее силе воли, ее опыту? Это объясняло их невероятную связь. Но тогда…

— А можно ли… — Кириан снова поднял руку, чувствуя на себе взгляды всего зала. — Можно ли воздействовать на Матрицу извне? Взломать ее? Получить несанкционированный доступ к Нейроядру, если физически подключиться к системам адара? Или, что еще опаснее, — можно ли исказить ее восприятие реальности, передав ложные данные через нейроинтерфейс самого пилота, заставив адар атаковать своих?

В зале повисла звенящая тишина. Даже Лития, обычно скучавшая на теоретических лекциях, смотрела на него с напряженным интересом. Элдрин нахмурился, его взгляд стал жестким, изучающим.

— Кадет Старг, — его голос прозвучал сухо, — вы задаете вопросы, которые относятся к категории высшей секретности и входят в компетенцию Службы Безопасности и Управления КИБ Ополчения. Теоретически, при наличии определенных, весьма продвинутых технологий и прямого несанкционированного доступа к ключевым узлам Нейроядра или интерфейсному каналу… многое возможно. Однако я должен вас заверить, что системы защиты современных боевых адаров Ополчения, особенно машин Первого Полка, разработанные Центром «Прометей», считаются практически невзламываемыми при строгом соблюдении всех протоколов безопасности и регулярной диагностике. Это закрытая тема, выходящая далеко за рамки нашего учебного курса. Настоятельно рекомендую вам сосредоточить свое внимание на изучении основ штатной диагностики и стандартных протоколов нейросвязи. На данном этапе этого более чем достаточно. Вопросы есть еще? По теме лекции?

Кириан медленно опустил руку и кивнул, чувствуя легкое разочарование и одновременно — растущую тревогу. «Практически невзламываемыми…» Но не абсолютно. Значит, возможность существует. Он снова вспомнил ту странную гипотетическую задачку, которую подкинула ему Шайлар перед отлетом — о передаче данных через скомпрометированную сеть… Неужели она что-то знала? Или подозревала? Мысли об этом не давали ему покоя.

Воздух в Центре Продвинутых Симуляций был густым от напряжения. Сегодняшняя комплексная тренировка — совместный штурм укрепленной базы противника на планете с агрессивной атмосферой — была одной из самых сложных за весь четвертый курс. Кадеты спецпотока и лучшие отряды ИОСН работали вместе, оттачивая взаимодействие перед летней практикой. В полумраке зала рядами стояли закрытые капсулы симуляторов, светящиеся изнутри призрачным светом, да на тактических дисплеях инструкторов мерцали сложные схемы боя.

Отряд 37 действовал как единый механизм. Голос Римана, их командира, звучал в общем комм-канале четко и уверенно, координируя действия наземной группы. Шияр, склонившись над своим планшетом, мгновенно анализировал потоки данных, выводя на тактический дисплей Римана и Кириана оптимальные маршруты и предупреждения об угрозах. Огромный Доран поливал позиции противника огнем из тяжелого бластера, создавая надежное прикрытие. Айла, развернув виртуальный мобильный медпункт, уже оказывала помощь «раненым» из другого отряда. А Кириан, сидя за штурвалом их виртуального бронированного транспортера, одновременно вел машину через опасный рельеф, мониторил каналы связи на предмет помех и отслеживал попытки вражеских систем КИБ пробиться через их защиту.

Воздушную поддержку им оказывала тройка адаров под командованием Литии Стейн. Ее виртуальный блистер носился над полем боя с дерзкой, почти безрассудной отвагой, выписывая немыслимые пируэты. Она действовала на грани фола, но ее маневры были невероятно эффективны — она появлялась там, где ее не ждали, нанося точные удары по самым важным целям. Два пилота на симуляторах нитро едва успевали прикрывать ее фланги.

— Лития, чисто слева! Подтверждаю цель в квадрате AC-FK 54–22 — укрепленный бункер! Заходи на атаку! — скомандовал Риман.

— Принято, командир! Захожу красиво! — азартно отозвалась она в эфире.

Ее виртуальный блистер, блеснув энергетическими щитами, резко спикировал вниз, уходя от плотного зенитного огня. Вот Лития выпускает точный плазменный заряд по амбразуре бункера… Взрыв! Кириан, неотрывно следивший за ее телеметрией на своей консоли, отметил про себя ее мастерство и тут же похолодел. На его экране кривая ее тау-резонанса внезапно сорвалась в хаотичные пики, а индикаторы биометрии самой Литии полыхнули всеми оттенками красного — критическая перегрузка нейроинтерфейса.

— Лития! — инстинктивно крикнул он в комм.

Почти одновременно с его криком из динамиков раздался ее сдавленный вскрик, полный боли и удивления, а затем — еще два таких же, от пилотов на нитро, прикрывавших ее. На тактической карте три зеленые точки их адаров замерли на мгновение, а потом начали беспорядочно дергаться, теряя высоту и сбиваясь с курса.

— Сестренка! Лития! Что с тобой?! — яростный рев Дорана ворвался в эфир, перекрывая остальные голоса. Его тяжелая фигура штурмовика в виртуальном пространстве дернулась в сторону маркера адара Литии, полностью игнорируя команды и огонь противника. — Система! Какого черта происходит?! Отвечай, Лита!

— Доран, стоять! Держать позицию! Это приказ! — голос Римана прозвучал как удар хлыста, возвращая на мгновение порядок в хаос эфира. — Всем группам — отбой! Аварийное прекращение симуляции! Немедленно!

Симуляция погасла. Яркий свет залил зал. Инструкторы и дежурные техники уже бежали к пилотским капсулам, двери которых с шипением открывались. Литию и двух других пилотов из соседних капсул медики выводили почти на руках. Все трое были бледны, как смерть, их сильно тошнило, покрытые испариной лбы блестели, зрачки были неестественно расширены — классические признаки легкого, но неприятного нейрошокового синдрома.

Доран, выскочив из своей капсулы, растолкал медиков и подскочил к сестре.

— Лита! Ты как?! Что это было?! Ты цела?!

— Все… нормально… дурак… — слабо пробормотала она, цепляясь за его огромную руку. — Просто… голова… как будто взорвалась… и кружится…

— Технический сбой! Нештатная ситуация! — громко объявил подошедший инструктор, старший лейтенант Грас, пытаясь перекричать взволнованный гул кадетов. — Сбой программного обеспечения нейроинтерфейса на новых тренажерах! Вероятно, из-за пиковой нагрузки! Техники уже разбираются! Медикам — доставить пострадавших кадетов в лазарет для полного обследования! Остальным — тренировка окончена! Расходитесь!

Большинство кадетов, все еще возбужденно переговариваясь, начали расходиться, обсуждая инцидент и с тревогой вспоминая историю кадета Вилторса. Но Кириан задержался, его взгляд встретился со взглядом Шияра, который стоял неподалеку, не проронив ни слова за все это время. Его темные глаза были необычно напряжены, а пальцы с невероятной скоростью летали по экрану личного планшета, явно копируя или уже анализируя последние данные симуляции. Сбой ПО? Сразу у троих опытных пилотов? Синхронно? В самый критический момент атаки, когда нагрузка на интерфейс была максимальной? Кириан этому не верил. И, судя по выражению лица Шияра, тот тоже не верил ни единому слову инструктора.

Вернувшись в свою комнату после тревожного разбора инцидента на симуляторе, Кириан не находил себе места. Официальная версия про сбой программного обеспечения казалась ему откровенной, неумелой ложью. Синхронный отказ нейроинтерфейсов у трех пилотов одновременно — это не могло быть случайностью. Особенно здесь, в Санаре, где после смерти Нарзама в воздухе витало подозрение о действующей вражеской сети. Тревога за Литию, которая сейчас была в лазарете, смешивалась с холодным подозрением, которое жгло его изнутри. Он должен был поговорить с Шайлар. Немедленно. Она должна была знать.

Он активировал защищенный личный канал видеосвязи. Секунды ожидания показались ему вечностью, прежде чем на экране планшета появилось ее лицо. Она была в своей каюте на «Неустрашимом», фон был размыт — вероятно, использовала стандартный протокол защиты от определения местоположения. Выглядела уставшей после вахты или тренировки, но глаза были внимательными, сосредоточенными.

— Кир? Что-то случилось? — спросила она сразу, заметив его взволнованное лицо. У тебя вид, будто ты увидел призрака Теодоры Рейтор.

— Шайлар, у нас тут ЧП! — быстро выпалил он, стараясь говорить четко, но голос все равно дрожал от волнения. — На симуляторе спецпотока был серьезный сбой сегодня! Трое пилотов, включая Литию, получили нейрошок! Легкий, Айла говорит, все обойдется, но все же! Официально — это глюк программы новых тренажеров. Но я не верю! Это было слишком… синхронно, понимаешь? Как будто кто-то нажал кнопку! Я видел логи первичной диагностики — там был необъяснимый скачок активности нейроинтерфейса прямо перед отказом! Это не похоже на обычный глюк!

Шайлар мгновенно посерьезнела, ее взгляд стал жестким, как сталь. Весь ее вид подобрался, словно перед боем.

— Лития? Как она сейчас? Точно все в порядке?

— Айла сказала — да. День в лазарете под наблюдением, не больше. Но дело не только в ней! Шайлар, я думаю… я думаю, это была диверсия. Кто-то вмешался в систему симулятора.

— Я тоже так думаю, Кир, — ее голос стал тихим, но твердым. — Учитывая то, что мы с тобой нашли в логах Агилиса после Зариана… и то, что творилось здесь до моего последнего прилета… это очень вероятно. Черт! Они уже добрались до кадетов! Они пытаются сорвать подготовку или… или тестируют методы воздействия на нейросвязь! — Шайлар на мгновение задумалась, ее пальцы нервно забарабанили по подлокотнику кресла, которого не было видно на экране. — Так. Мне нужно немедленно связаться с Лисаром. Он должен знать. Оставайся на линии, Кир, не отключайся. Но включи режим максимальной тишины — никакого звука с твоей стороны.

Она быстро вызвала другой защищенный канал на своем рабочем планшете, который стоял рядом. Кириан видел на своем экране только ее сосредоточенное лицо, но слышал и ее голос, и голос ответившего ей полковника Дидакиса.

— Лисар, привет. Срочно. Информация по «Контролю».

— Слушаю, Шай. Что у тебя? — голос Лисара был напряженным.

— Только что со мной связался кадет Старг. У них сегодня произошел серьезный инцидент на симуляторах Адар-потока. Синхронный нейрошок у трех кадетов, включая Стейн. Кадетам сказали, что произошел сбой программы. Но Старг уверен — диверсия. И я ему верю, он видел логи. Это идеально укладывается в нашу картину с утечкой через сеть Академии и возможными экспериментами «Контроля» по воздействию на нейроинтерфейсы.

— Черт! — громко выругался Лисар. — Я как раз пять минут назад получил стандартный рапорт об инциденте от службы безопасности Академии. «Нештатная работа нового оборудования». Списали все на техников! Значит, вполне может быть, что наши подозрения верны. Кто-то активно действует внутри и пытается замести следы.

— Лисар, нам нужно копать немедленно, пока они не спрятали концы в воду! — в голосе Шайлар звучала сталь. — Но твои люди на Санаре могут быть под наблюдением. И моя прямая связь с тобой тоже наверняка отслеживается «Контролем». У меня есть идея. Рискованная, но, возможно, единственная рабочая сейчас. Кадет Старг и его друг, кадет Сатори. Ты помнишь Сатори? Тот самый стратег с феноменальным аналитическим умом, который выдал идею про квантовый шум для передачи данных?

— Помню, конечно. Что ты предлагаешь, Шай?

— Старг на спецпотоке, а Сатори проходит дополнительную спецподготовку по анализу сложных систем и данных, к тому же они были свидетелями инцидента. Старг сейчас лучший техник на курсе, он уже копался в логах адаров по моему поручению. Сатори — гений сетей и анализа данных. И весь их 37-й отряд, как я выяснила — очень сильная, слаженная и абсолютно лояльная Ополчению команда. Я говорила с Дарганом — он за них ручается. Подключи их неофициально, Лисар. Пусть проанализируют полные логи симулятора под видом учебного проекта. У них свежий взгляд, они не засвечены в наших операциях, и они уже внутри системы. Моя связь с тобой через Кириана будет менее подозрительной, чем прямые запросы от Первого Полка. Мы сможем обмениваться информацией через него, используя его как безопасный канал. Первый Полк окажет всю необходимую неофициальную поддержку — аналитическую, техническую, если понадобится.

— Использовать кадетов-четверокурсников для контрразведки против «Контроля»?! Шай, ты понимаешь, на какой риск ты их толкаешь?! Это не игрушки!

— Знаю! — ее голос стал еще жестче. — Но риск не действовать сейчас — еще больше! Эти кадеты — наше будущее! Если «Контроль» может так легко выводить их из строя прямо в стенах Академии, что будет с ними в реальном бою?! Мы должны найти эту крысу! К тому же, Старг… он хорошо себя зарекомендовал. Я ему доверяю. И всему его отряду.

Лисар долго молчал. Кириан затаил дыхание, его сердце колотилось так громко, что казалось, его услышат на том конце связи.

— Хорошо, Шай, — наконец произнес Лисар устало. — Твоя интуиция и твое знание людей меня редко подводили. Я вызову Старга. Поговорю с ним сам. Если он и его отряд согласятся на этот риск — добро. Пусть копают. Но вся ответственность — на тебе и на мне. Лично.

— Принято, Лисар. Спасибо. Конец связи.

Шайлар отключила канал связи с Лисаром и снова посмотрела на Кириана. Ее взгляд был серьезным, тяжелым, но в нем читалось и нескрываемое доверие.

— Ты все слышал, Кир. Лисар согласен. Но, как он и сказал, решение за тобой и твоим отрядом. Это очень опасно. Вы рискуете всем — будущим, карьерой, возможно, жизнью. Если вы откажетесь сейчас — я пойму. Никто вас не осудит. Это не ваша война… пока.

У Кириана бешено колотилось сердце. Доверие Шайлар. Доверие самого полковника Дидакиса! Секретное задание государственной важности! Шанс проявить себя, помочь ей, помочь Ополчению! И… возможность работать с ней, быть частью ее мира, ее борьбы!

— Я согласен, Шайлар, — твердо сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Абсолютно согласен. И я уверен, мой отряд меня поддержит. Мы не боимся опасности. Особенно если речь идет о предателях в наших рядах. Мы оправдаем твое доверие. И доверие полковника Дидакиса.

На ее губах появилась легкая, гордая, но и немного печальная улыбка.

— Я знаю. Я не сомневалась в тебе, Кир. Но все равно — будь предельно осторожен. Этот враг коварен и безжалостен. Никому ни слова вне вашего отряда и Лисара. И докладывай мне о каждом шаге. И ему, — Шайлар помолчала, ее взгляд смягчился. — И знаешь… Если вы справитесь с этим… если вы сможете найти зацепку… это будет лучшей рекомендацией для всего вашего отряда, какую только можно представить. Лисар ценит не только оценки из Академии, но и реальные дела, мужество, преданность. Возможность попасть в Первый Полк после выпуска станет гораздо… гораздо реальнее.

Его сердце снова подпрыгнуло. Шанс… Реальный шанс быть с ней. Служить под ее началом. Вместе с его отрядом.

— Мы справимся, Шайлар, — сказал он с новой, обжигающей решимостью. — Мы не подведем. Я сейчас же соберу отряд.

— Действуй, кадет, — кивнула она, снова возвращая себе маску полковника. — И удачи. Она вам понадобится.

Кириан только собирался отправить Риману короткое сообщение о сборе отряда, как его личный комм снова ожил — на этот раз официальным сигналом вызова из кабинета исполняющего обязанности ректора.

«Кадет Старг, явитесь немедленно. Дидакис.»

Лисар не терял времени.

Кабинет полковника Дидакиса встретил Кириана той же строгой, почти стерильной атмосферой. Сам Лисар стоял у огромного панорамного окна, глядя на раскинувшуюся внизу территорию Академии — зеленые парки, сверкающие учебные корпуса, далекие силуэты ангаров. Он не обернулся, когда Кириан вошел и замер по стойке смирно.

— Вольно, кадет, — голос Лисара был спокоен, но в нем чувствовалась сталь. — Я помню, вы оказывали полковнику Рейтор некоторую техническую помощь во время ее последнего визита? Помогали с анализом полетных данных?

— Так точно, сэр, — подтвердил Кириан, понимая, что полковник подводит базу под их дальнейший разговор.

— Отлично. В таком случае, не затруднит ли вас взглянуть на некоторые отчеты по сегодняшнему… инциденту на симуляторе? — Лисар наконец повернулся, и Кириан встретился с его прямым, жестким взглядом. — Мне только что поступил официальный рапорт от службы безопасности. Сбой программного обеспечения. Однако полковник Рейтор только что связалась со мной с борта «Неустрашимого». Она высокого мнения о ваших аналитических способностях, кадет Старг, и о потенциале вашего стратега, кадета Сатори. Она считает, что официальная версия не выдерживает критики, и рекомендует провести неофициальную проверку системных логов симуляции силами вашего отряда.

Он сделал паузу, внимательно изучая выражение лица Кириана.

— Я отдаю себе отчет, кадет, что это выходит далеко за рамки ваших прямых обязанностей. Это опасно. Это нарушение всех инструкций. Но я склонен доверять мнению и интуиции полковника Рейтор в вопросах, касающихся безопасности Адар-корпуса. И ситуация, похоже, требует нестандартных решений и абсолютной секретности. Готов ли ваш отряд — и в первую очередь вы и кадет Сатори — помочь Ополчению в этом деликатном и опасном деле?

Сердце Кириана гулко стучало в груди. Ответственность, доверие таких людей, как Лисар и Шайлар, опасность, шанс проявить себя… Все смешалось в один тугой узел.

— Готов, сэр! — голос его прозвучал твердо и уверенно. — Уверен, мой отряд полностью меня поддержит!

— Хорошо, — Лисар едва заметно кивнул. — В таком случае, слушайте приказ. Вам и кадету Сатори надлежит немедленно приступить к детальному анализу полных системных логов сегодняшней симуляции. Ищите любые аномалии, любые следы внешнего или внутреннего несанкционированного вмешательства. Используйте все ваши знания, ваш проект по аномалиям нейроядер здесь будет как нельзя кстати, — полковник снова испытующе посмотрел на Кириана. — Ваше мнение как будущего техника для меня сейчас особенно важно. Результаты докладывать только мне лично. Никому больше ни слова. Даже суб-коммандеру Даргану. Это абсолютно ясно, кадет?

— Так точно, полковник!

— Вот ваш временный допуск высшего уровня к архивам симуляционного центра. — Лисар протянул ему инфо-чип. — Действуйте быстро и предельно осторожно. Свободны, кадет.

Кириан почти бегом вернулся в жилой отсек 37-го отряда. Команда уже собралась в гостиной, встревоженная его срочным вызовом. Старг заблокировал дверь и активировал систему защиты от прослушивания. Атмосфера в комнате стала напряженной.

Он обвел взглядом лица друзей: Риман стоял у стола, скрестив руки на груди, его лицо было серьезным; Айла сидела на диване, ее карие глаза были полны беспокойства; Лития, которую только недавно выпустили из госпиталя, нервно постукивала пальцами по подлокотнику кресла; Доран хмурился, переминаясь с ноги на ногу; и только Шияр, как всегда, сидел чуть в стороне со своим планшетом, внешне спокойный, но его пальцы неподвижно застыли над экраном. Кириан глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. От этого разговора зависело все.

— Ребята, — начал он ровным, твердым голосом, глядя каждому в глаза. — Я собрал вас по очень серьезному и абсолютно секретному делу. То, что вы сейчас услышите, не должно выйти за пределы этой комнаты. Никогда. Это касается не только службы, но и, возможно, жизни каждого из нас.

Он рассказал им об инциденте на симуляторе, о своих подозрениях, о разговоре с Шайлар и ее уверенности в том, что это была диверсия. Рассказал о звонке Лисару, который она сделала при нем, о предложении полковника Рейтор подключить их отряд к неофициальному расследованию. Рассказал о вызове к Дидакису и его прямом приказе — найти следы предателей в сети Академии.

— …полковник Дидакис подтвердил — в Академии действует вражеская сеть — их называют «Контроль», — закончил он первую часть своего рассказа. — И похоже, что сегодняшний инцидент — их работа. Есть подозрение, что они либо пытаются сорвать нашу подготовку, либо тестируют способы атаки на нейроинтерфейсы.

В комнате повисла тишина. Лицо Литии стало жестким, Доран сжал кулаки.

— Сразу скажу, — продолжил Кириан так же ровно, — это крайне опасно. Мы полезем туда, куда лезть не следует кадетам. Будем копаться в секретных данных Академии. Если нас раскроют… последствия будут катастрофическими. Лисар подчеркнул — дело сугубо добровольное. Если кто-то из вас считает риск неоправданным — вы имеете полное право отказаться сейчас. Это не повлияет на нашу дружбу или нашу службу как отряда.

Он замолчал, давая отряду время подумать. Он видел сомнение в глазах Айлы, напряженную складку на лбу Римана. Но, прежде чем кто-то успел что-то сказать, Кириан продолжил, переходя к самой трудной части.

— Есть еще кое-что. То, что вы тоже должны знать. Почему полковник Рейтор поручилась за нас перед Лисаром. Почему она доверяет именно нам, — он перевел дух. — Дело в том, что меня и… Шайлар… связывает не только служба, — Кириан говорил спокойно, уверенно, встречая удивленные, но не осуждающие взгляды друзей. — Да, это так. Это… сложно. Неправильно по всем неписаным правилам. Опасно для нас обоих. Но это — правда. И она верит не только в меня, но и в вас. В наш отряд. Она поручилась за каждого из вас перед главой Разведки.

Доран присвистнул, его глаза округлились от изумления, смешанного с восторгом.

— Ни хрена себе, Старг! Вот это ты планку задрал! Сама полковник Рейтор! Это тебе не… — он ухмыльнулся, — не Мисс Аркадия Прайм, с которой я отжигал на каникулах! Вот это я понимаю — выбор настоящего мужика! Круто!

— Доран, язык прикуси! — шикнула на него Лития, но сама смотрела на Кириана с новым интересом и уважением.

Кириан чуть заметно улыбнулся, но тут же стал серьезным.

— Это не девочка для «отжигания», Доран. И не развлечение. Шайлар… она для меня гораздо больше, чем вы можете представить. Она поверила в меня, когда я сам в себе сомневался. Открыла мне глаза на многое, — Кириан посмотрел на друзей. — И она верит в нас. В наш отряд. И поэтому она предложила Лисару нечто невероятное. Она сказала, что если мы справимся с этим заданием, если докажем свою лояльность, свои способности, свою слаженность… у всего нашего 37-го отряда появится реальный шанс после выпуска попасть служить в Первый Полк Адаров. Вместе. Под ее командованием.

В комнате снова воцарилась тишина, но на этот раз она была наполнена не напряжением, а потрясением и… надеждой. Первый Полк! Легенда! Мечта любого кадета!

— Для меня… — голос Кириана стал тише, но в нем звенела сталь, — для меня это, возможно, единственный шанс быть рядом с ней по-настоящему, а не урывками. Быть в ее мире, работать с ней. Я хочу этого больше всего на свете. Но я не могу решать за вас. Этот риск — и риск расследования, и риск службы в Первом Полке — он наш общий. И решение — браться ли за это, идти ли этим путем — мы должны принять вместе. Если вы считаете, что цена слишком высока… я пойму.

Кириан замолчал, глядя на друзей, ожидая их вердикта.

— Да ты с ума сошел, Старг! — первым не выдержал Доран, его глаза горели азартом. — Ты что несешь?! Отказаться?! От такого шанса?! Да мы за тобой, за полковником, за Первым Полком — хоть к черту на рога! Мы — отряд! И мы с тобой! Все! Правильно я говорю?! — он обернулся к остальным.

— Доран прав, Кир, — твердо сказал Риман, положив руку на плечо Кириана. Его лицо было серьезным, но решительным. — Мы команда. Всегда были и будем. И если есть шанс служить в Первом Полке… мы его не упустим. Мы в деле. И мы тебя прикроем. Во всем.

— Анализ рисков остается высоким, — Шияр поднял глаза от планшета, где он уже явно строил какие-то модели. — Но потенциальная выгода для карьерного роста и боевого опыта всего отряда — значительна. Стратегически — решение положительное. Я участвую.

— За своих — порву! — коротко бросила Лития, ее кулаки были сжаты. — Найдем этих гадов, кто бы они ни были!

— Мы с тобой, Кир, — тихо сказала Айла, и в ее голосе была не только тревога, но и твердая уверенность. — Что бы ни случилось.

Кириан посмотрел на своих друзей, и его сердце наполнилось теплом и гордостью. Его отряд и тут не подвел его.

— Спасибо, ребята… — сказал он. — Спасибо!

Кириан быстро перевел дух, возвращая самообладание.

— Тогда слушайте план действий. Лисар дал нам с Шияром полный доступ к логам симуляции. Мы сейчас же идем в лабораторию и начинаем копать. Ваша задача — как и сказала Шайлар — слушать и смотреть здесь, в Академии. Любые слухи об инциденте, любые странности в поведении персонала — особенно тех, кто связан с административной сетью или Учебным Центром. Собирайте все, но максимальная осторожность. Мы не должны вызвать ни малейшего подозрения. Встречаемся здесь завтра утром, обмениваемся информацией. Связь между нами — только по личным защищенным каналам и только по крайней необходимости. Всем все ясно?

— Так точно! — ответили все почти хором.

Кириан и Шияр направились к выходу, готовые погрузиться в анализ данных. Айла, Лития, Риман и Доран остались в гостиной, их лица были серьезны и полны решимости. Они были напуганы, взволнованы, но они были отрядом. И они приняли этот вызов.

Поздний вечер плавно перетек в глубокую ночь. Лаборатория нейросистем была погружена в полумрак, освещаемая лишь мерцающими голографическими экранами. Кириан и Шияр сидели бок о бок перед огромным дисплеем, погруженные в бесконечные строки кодов, графиков и сигнатур — полные логи злополучной симуляции. Воздух был густым от напряжения и запаха крепкого синтетического кофе.

— Стандартные протоколы безопасности чистые, — бормотал Кириан, в сотый раз прокручивая данные перед сбоем. — Никаких явных атак, никаких следов взлома извне…

— Ищи не явное, а скрытое, — ровным голосом ответил Шияр, его пальцы с невероятной скоростью летали над сенсорной панелью, запуская все новые и новые алгоритмы анализа. — Ищи аномалии в фоновом трафике, нетипичные всплески активности, замаскированные сигнатуры… Я проверяю гипотезу о передаче данных через поднесущую частоту с использованием квантового шума, но… вряд ли здесь использовали что-то настолько сложное. Скорее всего, более примитивная маскировка под стандартный системный трафик.

Прошло еще около часа мучительного поиска. Кириан чувствовал, как слипаются глаза, концентрация падала.

— Есть! — внезапно почти без эмоций сказал Шияр. Кириан мгновенно подобрался, склоняясь к его экрану. — Вот. Смотри. За 0.34 секунды до синхронного сбоя нейроинтерфейсов у пилотов… вот эта серия сверхкоротких пакетов данных с нетипичным для этого узла шифрованием. Они прошли через основной шлюз административной сети Академии.

— Снова административная сеть? — переспросил Кириан, вспоминая предыдущую находку Шайлар. — Ты уверен?

— Абсолютно. Трафик замаскирован под стандартный обмен административными документами между канцелярией коменданта базы и учебным отделом. Шифрование не стандартное для Ополчения. Источник — внутренний узел админ-сети. Но очень грубая работа по маскировке маршрута внутри самой админ-сети, если знать, куда смотреть. Похоже, они не ожидали такого глубокого анализа логов.

— Они использовали админ-сеть как прикрытие… — прошептал Кириан. — Значит, у «Контроля» есть доступ к административным каналам Академии? Или кто-то из администрации работает на них?

— Этого по этим логам не определить, — пожал плечами Шияр. — Но факт внешнего воздействия с использованием административного канала — налицо. Исполняющий скрипт в этих пакетах был коротким, он явно не содержал сложных команд, но вызвал каскадный сбой калибровки нейросенсоров в трех активных пилотских капсулах одновременно. Похоже на тест. Или демонстрацию возможностей.

— Нужно немедленно доложить Лисару!

Они связались с полковником Дидакисом по защищенному каналу прямо из лаборатории, запросив экстренную встречу под предлогом необходимости его санкции на доступ к дополнительным данным для проекта Кириана. Через десять минут Дидакис вошел в лабораторию. Он молча выслушал их краткий доклад и несколько минут внимательно изучал выведенные Шияром на экран аномальные пакеты данных и схему их прохождения через админ-сеть. Его лицо было непроницаемым, но в глазах застыл холодный гнев.

— Административная сеть… — медленно повторил он. — Значит, «крыса» или «крысы» сидят в самом сердце управления Академии? Или имеют туда неограниченный доступ. Это… это меняет все. Это сужает круг поисков, но и делает их гораздо опаснее, — полковник посмотрел на кадетов долгим, тяжелым взглядом. — Отличная работа, кадет Сатори, кадет Старг! Вы нашли то, что моя служба безопасности искала несколько месяцев. Вы подтвердили мои худшие опасения. Кто-то целенаправленно пытается не просто сорвать подготовку Адар-специалистов, но и получить контроль над ключевыми системами Академии.

— Что нам делать дальше, сэр? — спросил Кириан, чувствуя, как по спине бежит холодок от осознания масштаба заговора.

— Копайте дальше, кадеты, — голос Лисара был тверд. — Но теперь — в тысячу раз осторожнее. Попробуйте проанализировать архивный трафик админ-сети за последние месяцы на предмет похожих аномальных пакетов. Я дам вам соответствующий допуск, но он будет временным и строго контролируемым — только для чтения, никаких активных действий! Докладывать обо всем — только мне лично. И немедленно поставьте в известность полковника Рейтор о ваших находках. Используйте ваш личный канал. Мне необходимо ее мнение и возможные контрмеры от ее «специалистов» по КИБ как можно скорее. Жду ее ответа через вас. Свободны. И будьте начеку каждую секунду.

Лисар ушел так же тихо, как и появился, оставив их одних в гулкой тишине лаборатории. Кириан посмотрел на Шияра. Лицо стратега было, как всегда, спокойным, но в его глазах Кириан увидел холодный блеск аналитического азарта.

— Похоже, мы вляпались во что-то действительно серьезное, — выдохнул Кириан.

— Статистическая вероятность негативного исхода для участников данного расследования при несоблюдении мер предосторожности возрастает до 79.8 %, — невозмутимо констатировал Шияр, уже открывая новые файлы на своем планшете. — Однако потенциальная польза для Ополчения и стратегическая важность задачи оправдывают сопутствующие риски. К тому же задача нетривиальна с точки зрения анализа данных. Интересно.

Кириан усмехнулся. Шияр был неподражаем в своем спокойствии. Но сам Кириан чувствовал не только азарт исследователя, но и вполне реальный страх. Они ищут предателей в высших эшелонах Академии. Предателей, которые не остановятся ни перед чем. И теперь они с отрядом — мишень. Но отступать было поздно. Да и не хотелось. Это был его шанс. Доказать свою ценность. Приблизиться к Первому Полку. Защитить Шайлар — ведь этот заговор мог быть направлен и против нее. Он снова открыл логи административной сети. Нужно было работать. Осторожно. Но неотступно.

Глубокая ночь опустилась на Академию, но в одной из лабораторий кибернетики свет все еще горел. Часы изнурительного анализа логов симуляции вместе с Шияром и последующий детальный доклад полковнику Лисару оставили Кириана выжатым, словно старая ветошь. Теперь, сидя перед терминалом, он открыл защищенный канал связи с Шайлар. Пальцы, зависшие над сенсорной клавиатурой, мелко дрожали — смесь накопленной усталости и глухого волнения перед тем, что он должен был сообщить. Кириан заставил себя сосредоточиться, набирая слова максимально сдержанно, по-деловому, как того требовала ситуация.

Кириан: «Шайлар, привет. Мы с Шияром закончили первичный анализ логов симуляции, как ты просила. Нашли кое-что серьезное: явные следы внешнего вмешательства. Аномальные пакеты данных, очень хитро замаскированные под служебный трафик административной сети Академии. Откуда они пришли — пока неясно. Полковник Дидакис в курсе, приказал продолжать анализ и докладывать о результатах напрямую тебе. И еще… я поговорил со своим отрядом. Рассказал им всё — о нас с тобой, о шансе попасть в Первый Полк. Они… они меня поддержали. Полностью. Все до единого.»

Отправив сообщение, Кириан долго смотрел на темный экран комма, пустоту которого нарушало лишь монотонное мерцание курсора. Ожидание ответа растянулось на часы. Он успел дойти до своего отсека, принять душ и лечь в кровать, когда на его комм пришло ответное сообщение.

Шайлар: «Принято, Кир. Административная сеть… Проклятье. Значит, у нашего «крота» действительно высокий уровень доступа. Это всё чертовски усложняет. Твоя задача теперь: максимально детализированный анализ структуры этих пакетов. Ищи уникальные сигнатуры, маркеры, любые повторяющиеся паттерны, особенно обращай внимание на время отправки. Сравнивай с логами других доступных систем, если сможешь получить к ним санкционированный доступ. И слушай внимательно: ни в коем случае не пытайся сам лезть в админку или что-то взламывать! Работай только с теми данными, что у тебя уже есть! И будь осторожен втройне, Кириан! Ты теперь для них не просто способный кадет, понимаешь? То, что твой отряд тебя поддержал… это хорошо. Очень хорошо. Значит, я не ошиблась в тебе и твоих ребятах. Береги их, Кир. И себя береги. Доложишь, когда будет что-то существенное.»

Кириан перечитал строки несколько раз. Доверие Шайлар, ее беспокойство, проступавшее сквозь деловой тон, ее вера не только в него, но и во весь его отряд — все это наполняло его новой, неожиданной силой, смывая часть усталости. Однако ее предупреждение об опасности прозвучало не менее отчетливо, холодком коснувшись затылка. Враг был близко, обладал властью и, возможно, уже знал о них.

Началась последняя неделя четвертого курса — время выпускных экзаменов, самое напряженное в году. Коридоры Академии гудели от лихорадочной активности: кадеты метались между лекционными аудиториями, ревущими симуляторами и тишиной библиотеки, отчаянно пытаясь вместить в головы знания, накопленные за год. Воздух был буквально наэлектризован ожиданием и стрессом.

Для Кириана это время стало странным испытанием на прочность. Одна часть его разума была полностью погружена в тайное расследование — вечера напролет он проводил с Шияром в лаборатории, просеивая гигабайты логов в поисках иголки в стоге цифрового сена. Другая часть отчаянно пыталась сосредоточиться на экзаменах. С техническими дисциплинами проблем не возникло: теория нейроинтерфейсов, кибернетика адаров, системы диагностики и вооружения — все было сдано блестяще, на высший балл. Даже суровый Инженер Ворк удостоил Кириана редким одобрительным кивком после защиты проекта по нейроядрам.

А вот пилотирование по-прежнему оставалось его ахиллесовой пятой. Финальный экзамен на симуляторе Кириан сдал, но с огромным трудом, балансируя на грани проходного балла. Его аналитический склад ума, привыкший просчитывать все наперед, мешал действовать инстинктивно, быстро и решительно реагировать на хаос виртуального боя. Он видел, с какой грацией и легкостью Лития выполняет те же самые фигуры высшего пилотажа, и почувствовал острый укол досады. Но тут же мысленно одернул себя, вспомнив слова Шайлар — его сила не в этом.

Отряд держался вместе, как единый организм. Кадеты вместе готовились до поздней ночи, подбадривали друг друга перед дверями экзаменационных симуляторов, делили нервное напряжение ожидания результатов и бурно радовались каждому успеху.

— Ну что, техник наш гениальный, порвал профессуру на квантовые составляющие? — хлопал Доран Кириана по плечу после экзамена по теории поля.

— А ты, ас штурмовой, не снес сегодня ни одного виртуального астероида? — не оставалась в долгу Лития, подкалывая Дорана после его симуляции десантной операции. Риман неизменно находил слова поддержки для каждого, Айла строго следила, чтобы товарищи не забывали хотя бы иногда есть и спать, а Шияр со своей неизменной точностью выдавал детальные прогнозы вероятности успешной сдачи для каждого члена отряда по каждому предмету. Они все справились. Тяжелый, насыщенный событиями четвертый курс остался позади.

Учебный год официально завершился. Наступило короткое, но ощутимое затишье перед началом летней практики. В этом году, из-за напряженной обстановки на фронтах и недавнего инцидента с симуляцией, практику для спецпотоков и старших курсов решили проводить не на выезде, а непосредственно на базе Академии и прилегающих к ней полигонах.

Кириан чувствовал явное облегчение — груз экзаменов спал с плеч, и теперь можно было без остатка сосредоточиться на секретном проекте и расследовании, которое вел он вместе с отрядом. Но одновременно с облегчением пришло и осознание, что тревога никуда не делась. Напротив, она словно пустила корни глубже. Они с Шияром нащупали след, тонкую ниточку в паутине данных, но понятия не имели, куда она приведет и к какому пауку. Предатель был где-то здесь, рядом, возможно, даже наблюдал за ними в этот самый момент. И Шайлар… она все еще была там, в пекле Третьего Сектора, где продолжались ожесточенные бои. Сообщения от нее приходили урывками, а по видеосвязи удавалось связаться крайне редко из-за нестабильности связи.

Поздно вечером Кириан сидел один в своей комнате. Взгляд его был прикован к фотографии Шайлар в профиле ее комма — полковник Имперской Гвардии в парадной форме, строгая, сильная, почти икона, легенда для тысяч кадетов. Но теперь Кириан видел за этим фасадом другую Шайлар — уставшую, ироничную, временами удивительно нежную и безрассудно страстную. Ту, что доверилась ему без остатка. Ту, которую он ждал с замиранием сердца. Ожидание продолжалось, но теперь оно было окрашено не только пьянящей надеждой, но и горьким привкусом реальной опасности — опасности для нее, для него самого, для всего его отряда, ставшего Кириану семьей.

Экран комма неожиданно вспыхнул, высветив уведомление о новом сообщении по защищенному каналу.

Шайлар: «Не спишь, кадет?»

Сердце Кириана подпрыгнуло так, что отдалось гулким ударом в ребрах. Он мгновенно активировал канал.

Кириан: «Уже нет. Думал о тебе. Как ты там?»

Шайлар: «Тоже не сплю. Тихая вахта на мостике флагмана. Слишком тихо… До тошноты тихо. Только и остается сидеть и вспоминать, что-то приятное, что-то будоражащее. Тебя, меня, мою спальню в Академии. Там тоже были бессонные ночи, но насколько же было приятнее не спать из-за тебя, чем тут… Это не считая того, что теперь спать одной — совершенно невыносимо. Не хватает рядом твоего тепла, твоих рук…»

У Кириана перехватило дыхание, будто его внезапно ударили под дых. Слова Шайлар — такие обезоруживающе прямые, такие интимные — вызвали мгновенный, почти болезненный отклик во всем теле. Горячая волна прокатилась от груди вниз, заставляя кровь зашуметь в ушах и предательски напрячься мышцы в паху. Перед глазами тут же вспыхнуло воспоминание, яркое, почти осязаемое: обнаженное тело Шайлар под ним, гладкая, прохладная кожа под его ладонями, темная, завораживающая вязь татуировок, скрывающая старые шрамы, ее тихие, срывающиеся стоны, когда он целовал ее шею, плечи, грудь… Кириан сжал кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони, пытаясь унять внезапно нахлынувшее острое, режущее желание. Спать одной ей невыносимо? Ему было невыносимо просто дышать в эти секунды, осознавая разделяющее их расстояние, зная, что она там, в опасности, а он здесь, в бессильном ожидании.

Пальцы слегка дрожали, когда он быстро набирал ответ:

Кириан: «Шайлар… Не мучай меня! Я и так еле держусь. Хочу к тебе. Прямо сейчас. Согреть тебя… и не только. Не спать вдвоем… это мечта»

Шайлар: «Знаю. Я тоже хочу. Очень. Закрой глаза, Кир… Представь, что я рядом. Что я касаюсь тебя… лежу рядом…»

Кириан: «Представляю… И кажется, схожу с ума. Возвращайся скорее! Пожалуйста! Я не могу больше ждать!»

Шайлар: «Терпи, мой нетерпеливый кадет. Мы скоро увидимся. Обещаю. А пока… приятных снов тебе. Мне пора продолжать вахту — перекличка.»

Кириан: «Сладких снов, Шайлар. Буду ждать твоего возвращения. Каждую секунду.»

Сообщение было доставлено. Подтверждение вспыхнуло на экране и погасло. Кириан откинулся на подушку, тяжело дыша. Эта короткая ночная переписка взбудоражила его до предела, оставив после себя смесь огненного желания и холодной тревоги. Тревога никуда не делась, опасность не стала меньше, но теперь к ней примешивалось обжигающее предвкушение и твердая, непоколебимая уверенность — они должны быть вместе. И он будет ждать. Сколько потребуется.