Одна звезда на двоих (СИ)

Глава 26

Кириан

Осень на Санаре выдалась обманчиво красивой и тихой. Яркий багрянец и золото листвы местных деревьев, высаженных в ухоженных парках Академии, создавали пронзительный контраст со строгой серостью учебных корпусов и темной зеленью вековых хвойных лесов, подступавших к самым стенам внешнего периметра. Воздух стал ощутимо прохладнее, особенно по утрам, ночи — длиннее и темнее. Начался пятый, предвыпускной курс. Для Кирианa Старга и всего 37-го отряда это означало еще больше сложных лекций по специальным дисциплинам, еще более комплексные и изматывающие симуляции боевых задач, и все ближе маячащий выпуск — а вместе с ним и полная неизвестность будущего.

После того лета, такого не похожего на все предыдущие, — сначала тревожная неделя в госпитале у постели Шайлар, а потом те две недели почти нереального, абсолютного счастья в уединенном оазисе Эридан, — возвращение к строгой рутине Академии давалось Кирианy нелегко. Он чувствовал, что изменился. Их короткая, но обжигающая близость с Шай наполнила его новой, неведомой прежде силой, уверенностью в себе и той самой всепоглощающей нежностью, о которой он раньше только читал в старых книгах. Но одновременно эта связь сделала его еще более уязвимым. Постоянная тревога за Шайлар, находящуюся там, на фронте, в самом пекле Третьего Сектора, стала почти физической болью, тугим узлом под ребрами. А ожидание ее редких сообщений превратилось в навязчивую идею, заставляющую проверять комм десятки раз на дню.

Кириан с головой ушел в учебу и свой научный проект, пытаясь заглушить тревогу и тоску работой. Пятый курс спецпотока был целиком посвящен глубокому изучению архитектуры нейроядер адаров, боевых матриц поведения, протоколов нейроинтерфейсного взаимодействия и сложнейших систем КИБ (Кибернетического Интегрированного Бортового оборудования) боевых машин. Кириан жадно впитывал новые знания, его аналитический ум наконец-то получил по-настоящему достойную и сложную пищу. Юноша часто вступал в жаркие споры с профессором Элдрином на лекциях по теории поля и с инженером Ворком на семинарах по системам вооружения, предлагая нестандартные, порой дерзкие решения и подходы. Его личный проект по анализу аномалий нейроядер продвигался стремительно, во многом благодаря тем уникальным данным с Агилиса, которыми поделилась Шайлар. Негласное соперничество с другими сильными кадетами-техниками на курсе, вроде амбициозного Тирна из параллельного потока, только подстегивало Кирианa. А пилотские симуляторы он теперь проходил почти без прежнего внутреннего сопротивления и досады на себя — он четко знал свой путь в адар-корпусе, и этот путь лежал через глубокое понимание самой машины, ее логики, ее систем, а не через виртуозное владение штурвалом.

Их связь с Шайлар стала для Кирианa его убежищем, единственным островком подлинной реальности посреди академической рутины, ночных бдений в лаборатории и постоянной тревоги за нее. Теперь, после тех невероятных двух недель в оазисе, их короткие сообщения стали другими — гораздо более смелыми, откровенными, полными нежности и того скрытого огня, который согревал его даже на расстоянии в тысячи световых лет.

Кириан: «Шайлар, привет. Пытаюсь сосредоточиться на схемах нейроядра для Ворка, а перед глазами — оранжевый песок пляжа, блики солнца на воде и ты… в моей рубашке утром на террасе. Как после такого вообще можно думать о каких-то матрицах?! Скучаю по тебе ужасно.»

Ответ пришел через несколько томительных, бесконечных минут ожидания, заставивших его сердце подпрыгнуть.

Шайлар: «Кадет Старг, командование приказывает вам немедленно прекратить отвлекаться от выполнения учебных задач на посторонние и неуставные мысли! Хотя… вынуждена признать, воспоминания действительно приятные. Я тоже… скучаю. По нашему короткому «отпуску». И не только по нему.»

Кириан: «Тогда возвращайся скорее! Или разреши мне прилететь! Устроим новый «отпуск» прямо здесь, в Академии! Уверен, мы найдем способ.»

Шайлар: «Мечты, мечты... Работы сейчас по горло, Третий Сектор снова горит, враг не дремлет ни минуты. Но сама мысль… очень заманчивая. Держись там. И учись как следует — мне в Первом Полке нужен самый лучший техник-аналитик в этой Галактике, не меньше.»

Кириан: «Буду лучшим. Обещаю. Для тебя. Жду твоего возвращения.»

Эти короткие, редкие переписки были для Кирианa как глоток воздуха в бездушном вакууме. Он жил от одного сообщения до другого, постоянно балансируя между реальностью строгой Академии, опасным секретным расследованием, которое они вели с Шияром, и мыслями о ней, о Шайлар, такой далекой и такой близкой одновременно.

Риман/Айла

Поздний осенний вечер окутал территорию Академии Санары промозглой, холодной дымкой. Сквозь высокие стрельчатые окна Главной Библиотеки виднелся парк, утопающий в плотном, клубящемся тумане, который скрывал даже смутные очертания соседних учебных корпусов. В огромном, величественном читальном зале царила почти абсолютная, гулкая тишина, нарушаемая лишь редким шелестом переворачиваемых электронных страниц на планшетах немногочисленных кадетов, задержавшихся здесь допоздна, да тихим, монотонным гулом мощных систем вентиляции и климат-контроля.

В одном из самых уединенных и тихих уголков библиотеки, между высокими стеллажами, заполненными рядами инфокристаллов с данными за сотни лет, за широким столом из темного дерева, под мягким светом индивидуальной настольной лампы сидели Айла Рива и Риман Орет. Перед ними на поверхности стола мерцали сложные трехмерные голограммы — тактические схемы взаимодействия штурмовых групп ИОСН и полевых медицинских служб в условиях городского боя — это была официальная причина их совместной вечерней работы над предстоящим междисциплинарным семинаром. Но учебные материалы уже некоторое время были забыты. Риман хмуро смотрел на клубящийся за окном туман, его обычно открытое лицо было омрачено задумчивостью.

— Не могу сегодня сосредоточиться на этих схемах, — признался он тише обычного, нарушая долгое молчание. — Все мысли об Олли. Младшем брате.

— Что-то случилось с ним? — Айла с беспокойством подняла на командира свои большие карие глаза.

— Да нет… вроде бы все в порядке… просто… он только-только начал осваиваться здесь, на первом курсе, а тут вся эта атмосфера… — Риман неопределенно махнул рукой в сторону окна. — В Академии сейчас тяжело после того летнего инцидента на симуляторе. Олли хоть и не на спецпотоке учится, а на общевойсковом, но слухи же ползут по всем курсам. Снова эти разговоры про предателей в высшем командовании, про шпионов… Я волнуюсь за него. Он ведь совсем еще мальчишка после Олинты. А здесь все по-взрослому, очень жестко. Можно легко сломаться.

— Он обязательно справится, Рим, — мягко, но уверенно сказала Айла. — У него есть ты. И весь наш отряд рядом. Мы же команда, мы своих не бросаем, даже младших братьев наших товарищей, — она попробовала ободряюще улыбнуться. — Поможем ему освоиться. Ты же видишь, он и сам очень старается, тянется к нам.

— Старается, это правда, — согласился Риман, глядя на Айлу с явной благодарностью. Ее тихое спокойствие и уверенность всегда действовали на него умиротворяюще. Рядом с ней его обычная командирская вспыльчивость и резкость куда-то незаметно уходили, оставляя место тихой сосредоточенности и надежности. — Просто… после всего, что было на Таранисе… я пообещал себе тогда, что всегда буду его защищать, чего бы мне это ни стоило.

— Ты и защищаешь его. Одним тем, что ты здесь, рядом. Тем, что стал таким, какой ты есть — сильным, ответственным, надежным командиром, на которого можно положиться, — Айла говорила абсолютно искренне, глядя ему прямо в глаза. Она, как никто другой, знала цену такой защиты и горечь потери. В памяти на мгновение всплыл образ ее младшей сестры, Лины, ее испуганные глаза в том огненном аду на Каллии-Прайм… И собственная отчаянная, леденящая душу беспомощность тогда. Она не смогла защитить Лину. Поэтому Айла и была здесь, в Академии — чтобы научиться спасать других, чтобы эта всепоглощающая беспомощность больше никогда и никого не убила. Риман прав, подумала она, мы все здесь, потому что потеряли что-то важное там… в прошлом… и теперь отчаянно пытаемся найти что-то здесь. Силу. Смысл жизни. Новую семью.

Риман смотрел на Айлу — на эту тихую, внешне скромную девушку с огромными печальными глазами, в которой он давно разглядел несгибаемый стальной стержень характера. Айла всегда была рядом со всеми из отряда, всегда готова помочь, выслушать, перевязать рану — и физическую, и душевную. Риман видел ее силу, ее доброту, ее глубоко скрытую боль. И все чаще ловил себя на мысли, что хочет быть для нее не просто другом и командиром их отряда. Ему отчаянно хотелось ее оберегать, защищать от всего мира, от ее собственных горьких воспоминаний, видеть ее искреннюю улыбку, а не только эту постоянную тень печали в глубине ее глаз.

Разговор сам собой плавно перетек на Кирианa.

— Я все равно продолжаю волноваться за него, — призналась Айла, невольно понизив голос. — То, что он нам тогда рассказал… его связь с полковником Рейтор… и это тайное расследование по приказу полковника Лисара… Это же невероятно опасно, Рим! Они оба играют с огнем. Если об этом узнают не те люди…

— Знаю, Айла. Прекрасно знаю, — серьезно кивнул Риман. — Но ты же видела Кирианa после ее последнего визита? Он как будто светится изнутри. Да, это рискованно. Да, это почти безумие, учитывая разницу в их положении. Но если это его настоящий шанс… и наш шанс для всего отряда попасть в Первый Полк… возможно, этот риск оправдан? — командир усмехнулся без тени веселья. — К тому же, если кто и способен выпутаться из любой, даже самой безнадежной передряги, так это полковник Шайлар Рейтор. Помнишь, я рассказывал вам, как она нас с Олли вытащила тогда из окружения на Таранисе? Я уже мысленно прощался с жизнью. А она появилась из дыма и огня на своем Агилисе, как… как настоящая валькирия из древних легенд. Она невероятный воин и командир. Возможно, рядом с ней и Кириан станет только сильнее. Научится чему-то важному.

— Очень хотелось бы в это верить, — тихо вздохнула Айла. — Просто… прошу вас, будьте осторожны. Вы все.

— Будем, Айла, — твердо пообещал Риман. Он посмотрел на ее тонкую руку, лежащую на столе рядом с его собственной. Ему так сильно захотелось снова коснуться ее пальцев, как тогда, в их прошлый разговор, утешить, поддержать, показать, что он рядом. Он медленно протянул руку и осторожно накрыл ее ладонь своей.

Айла вздрогнула от неожиданности и быстро подняла на него глаза. Ее щеки залил густой, заметный даже в полумраке библиотеки румянец. Девушка смущенно отвела взгляд в сторону, но руку не убрала. Ее пальцы под его ладонью были тонкими и чуть прохладными.

— Значит, будем здесь. Вместе, — тихо, но с нажимом повторил Риман свои слова, сказанные ей когда-то в госпитале, но теперь вкладывая в них совершенно новый, гораздо более глубокий смысл.

Айла снова посмотрела на него, и в ее карих глазах он увидел не только смущение и удивление, но и зарождающееся доверие, и слабую искру ответного тепла. Они сидели так несколько долгих мгновений в полной тишине огромной библиотеки, и Риман чувствовал, как его сердце наполняется непривычной нежностью и сильным, почти яростным желанием защитить эту хрупкую на вид, но невероятно сильную девушку от всех бурь прошлого и будущего.

Кириан

Осень на Санаре окончательно вступила в свои права, окрашивая парки и сады Академии во все оттенки золота и багрянца. Дни становились заметно короче, ночи — длиннее и холоднее. Для Кирианa Старга и Шияра Сатори они часто сливались в одну бесконечную рабочую вахту в лаборатории нейросистем. Их секретное расследование инцидента на летнем симуляторе, казалось, окончательно зашло в тупик. Тонкий след аномальных пакетов данных, так хитро замаскированных под служебный трафик административной сети Академии, обрывался где-то в глубине системы, не давая ни малейшей зацепки об их истинном источнике, получателе или конечном назначении. Полковник Лисар Дидакис приказал им снизить активность и не рисковать, но ни Кириан, ни Шияр не могли просто сидеть сложа руки, зная, что где-то рядом действует предатель. Почти каждую ночь, когда основная масса кадетов погружалась в сон, два друга снова и снова возвращались к зашифрованным логам, прогоняя их через все новые и новые алгоритмы анализа, пытаясь найти то, что они могли упустить ранее.

— Опять ничего, — в очередной раз устало выдохнул Кириан, откидываясь в высоком лабораторном кресле и с силой протирая покрасневшие от многочасовой работы и хронического недосыпа глаза. — Абсолютно пусто. Словно это был призрак в сети. Появляется и исчезает без малейшего следа. Ни зацепок, ни паттернов…

Шияр, как всегда внешне невозмутимый и сосредоточенный, молча колдовал над своим личным планшетом, его пальцы с почти нечеловеческой скоростью порхали над сенсорной панелью ввода. Внезапно Шияр замер, его обычно спокойное лицо напряглось.

— Не совсем пусто, Кириан. Возможно, я что-то нашел.

Кириан мгновенно подался вперед всем телом.

— Что там? Говори! Нашел зацепку?

— Не уверен, но есть интересная корреляция. Я применил нелинейный фрактальный анализ к временным меткам появления этих твоих аномальных пакетов и сопоставил их с внешними циклами передачи больших массивов данных самой Академии. Смотри сюда, — Шияр вывел на большой голографический дисплей на стене сложную, пульсирующую цветом диаграмму временных рядов. — Вот эти пики активности, аномальные пакеты, замаскированные под внутренний админ-трафик… они появляются в сети строго синхронно с началом каждого сеанса пакетной передачи больших объемов данных из общего медицинского инфо-терминала в Учебном Центре Академии на Центральный Медицинский Архив Вооруженных Сил Ополчения на Аркадии Прайм.

— Общий медицинский терминал в Учебном Центре? — Кириан нахмурился, пытаясь осмыслить информацию. — Но к нему же имеют санкционированный доступ сотни людей! Любой инструктор медицинского факультета, любой кадет-медик старших курсов или даже любой старшекурсник другого факультета со специальным допуском мог им воспользоваться для отправки данных!

— Именно в этом и смысл, — спокойно кивнул Шияр. — Идеальное прикрытие для передачи скрытого сообщения. Канал абсолютно легальный, трафик по нему всегда очень объемный — легко спрятать внутри небольшой зашифрованный пакет с нужной информацией. Этот канал используется как триггер для активации скрытой программы и, возможно, как часть сложной системы маскировки дальнейшего маршрута пакета. Отследить реального отправителя через этот общедоступный узел стандартными методами сетевого аудита — практически невозможно.

— Значит… значит, наш «крот» — это кто-то с доступом в Учебный Центр и, вероятно, к общим медицинским данным курсантов или персонала… — Кириан задумчиво потер висок. Круг подозреваемых все еще был огромен, но теперь появился совершенно новый, неожиданный вектор для поиска. — Нужно немедленно доложить об этом полковнику Лисару!

Они связались с Дидакисом по защищенному каналу связи прямо из лаборатории нейросистем. Лисар появился на экране почти мгновенно, его лицо было хмурым и усталым — очевидно, новости с фронта были по-прежнему не слишком радостными. Командир молча выслушал их подробный доклад, внимательно рассмотрел выведенные Шияром на экран диаграммы и выкладки.

— Общий медицинский терминал… Двойная маскировка через легальный канал… — полковник задумчиво потер лоб. — Хитро. Очень хитро. И чертовски опасно. Через этот канал можно передавать что угодно — от расписаний занятий и учебных планов до полных биометрических данных наших лучших пилотов с высоким тау-потенциалом. Черт побери! Мне срочно нужно экспертное мнение Рейтор по этому поводу. Шайлар — лучший специалист по таким… нестандартным методам атак и контрмерам КИБ, с которым мне когда-либо приходилось работать, — Лисар перевел свой пронзительный взгляд на Кирианa. — Кадет Старг, немедленно сформируйте защищенный информационный пакет с вашими последними выкладками и результатами анализа кадета Сатори. Перешлите этот пакет полковнику Шайлар Рейтор с моим официальным запросом на срочную личную консультацию здесь, на Санаре. Официальный предлог вызова — экстренное согласование новых протоколов нейробезопасности для предстоящих зимних полевых учений Адар-корпуса. Я лично обеспечу ей безопасный коридор прибытия и полное прикрытие ее визита от посторонних глаз. Жду от вас доклада о ее ответе.

— Так точно, полковник! Будет исполнено! — Кириан чувствовал, как его сердце бешено заколотилось в груди от волнения и радости. Шайлар. Она снова прилетит сюда! Пусть по службе, пусть всего на день или два… но он снова ее увидит! Кириан с трудом сдержал рвущуюся наружу улыбку, несмотря на всю серьезность момента и потенциальную опасность ситуации.

— И будьте оба предельно осторожны, кадеты, — добавил полковник Дидакис, несомненно заметив эмоциональную реакцию Кирианa. — Похоже, вы действительно залезли в осиное гнездо. Не делайте глупостей. Конец связи.

Экран погас. Кириан немедленно приступил к формированию и шифрованию информационного пакета для Шайлар. Ожидание ее ответа было настоящей пыткой, но когда через несколько долгих часов на его личный комм пришло короткое, шифрованное сообщение:«Пакет принят. Анализ крайне интересный, требует обсуждения. Буду на Санаре через 36 стандартных часов. Готовьте детальный доклад по своим выводам. И… приготовь нормальный кофе, Старг.»— Кириан почувствовал, как на душе стало светлее. Она летит к нему!

Полковник Рейтор прибыла на Санару точно в срок, поздним вечером, когда Академия уже погружалась в ночную тишину. Небольшой, скоростной курьерский челнок без опознавательных знаков Сил Ополчения приземлился в отдаленном техническом доке D-класса, где его никто не ждал, кроме доверенных людей полковника Дидакиса. Конспирация прежде всего. Кириан не встречал Шайлар в доке — это было бы слишком неосторожно. Полковник Рейтор сразу отправилась на короткое совещание к Лисару в Административное крыло. А еще примерно через час на личный комм Кирианa пришло короткое сообщение:«Иду к вам. Жилой отсек 37-Гамма. Собери весь свой отряд.»

Когда тяжелая бронированная дверь их жилого отсека со знакомым шипением открылась, и на пороге появилась Шайлар, весь 37-й отряд уже был в сборе в общей гостиной и по команде Римана мгновенно вытянулся по стойке «смирно». Шайлар вошла внутрь — все та же внешне собранная, подтянутая, строгая, в простой черной летной форме без знаков различия, темные волосы туго стянуты в узел на затылке. Лишь в ее пронзительных зеленых глазах читалась глубокая усталость после долгого перелета и напряженной работы. Полковник Рейтор коротко кивнула Орету, признавая его как командира отряда, затем ее взгляд прошелся по остальным и на долю секунды задержался на Кирине. Теплая, почти незаметная искорка мелькнула в глубине ее глаз, уголки губ чуть дрогнули в намеке на улыбку, которую мог заметить только он. Кириан невольно шагнул ей навстречу, и когда она проходила мимо, их пальцы на мгновение соприкоснулись — легкое, почти случайное касание, пославшее по телу юноши знакомый электрический разряд.

— Вольно, кадеты, — голос Шайлар прозвучал ровно, по-командирски, но, возможно, чуть тише обычного. — Прошу доложить обстановку по вашему расследованию. Кадет Старг, кадет Сатори — ваши последние выкладки на главный голографический экран, пожалуйста.

Они собрались вокруг большого тактического голо-стола в центре просторной гостиной отряда. Кириан и Шияр по очереди, четко и подробно изложили свои находки, выводя на объемный экран сложные диаграммы сетевого трафика, структуру обнаруженных аномальных пакетов и результаты корреляционного анализа Шияра, указывающие на медицинский терминал Учебного Центра. Шайлар слушала их молча, ее лицо оставалось непроницаемым, лишь изредка она прерывала докладчиков острыми, точными вопросами, которые заставляли кадетов смотреть на собранные данные под совершенно другим, неожиданным углом. Полковник анализировала информацию с пугающей скоростью и глубиной, ее пальцы почти невидимо летали над виртуальной клавиатурой ее личного, защищенного планшета.

— Да, двойная маскировка через общедоступный, но контролируемый узел — это классика жанра для прикрытия нелегальной передачи данных, — произнесла она наконец, отрываясь от экрана своего планшета и обводя взглядом собравшихся кадетов. — Но вот эта строгая синхронизация с исходящим медицинским трафиком… Это действительно интересно. И крайне тревожно. Либо наша «крыса» имеет прямой доступ к расписанию этих передач и использует их как прикрытие фоновым «шумом», либо… что гораздо хуже… сам канал передачи медицинских данных между Академией и Центральным Мед-Архивом Ополчения скомпрометирован и используется как ретранслятор или даже источник утечки. Второй вариант гораздо опаснее. Это очень похоже на целенаправленную попытку регулярной передачи данных о… — Шайлар на мгновение задержала взгляд на Кириане и Литии, — …о кадетах спецпотоков с высоким потенциалом. Ваши полные профили, детальная биометрия, результаты тестов на тау-фактор… Все это — невероятно ценная информация для врага, — полковник нахмурилась. — Необходимо немедленно провести полную ревизию безопасности всех каналов связи системы «Прометей» и самого Центрального Мед-Архива. Полковник Дидакис уже занимается этим на высшем уровне, — она снова посмотрела на весь отряд. — Кадеты Старг и Сатори, вы отлично поработали. Но теперь вам нужно затихнуть. Полностью прекратить активный поиск и не привлекать к себе никакого внимания. Ваша задача на ближайшее время — пассивное наблюдение. Слушать. Замечать любые мелочи, любые странности в поведении персонала Академии, особенно в Учебном Центре и вокруг Административного крыла. Докладывать мне или полковнику Дидакису лично по защищенному каналу о любых подозрениях. Всем все ясно?

— Так точно, полковник! — четко ответил за всех Риман Орет.

— Хорошо. А теперь… — Шайлар вдруг позволила себе легкую, чуть усталую улыбку, в уголках глаз собрались знакомые морщинки. — Раз уж я здесь, пусть и ненадолго, и раз у вас такой инициативный и талантливый отряд, думаю, вы заслужили небольшой бонус за успешное выполнение особо важного секретного задания, — она активировала свой личный комм. — Служба обеспечения? Полковник Рейтор. Жилой отсек 37-Гамма. Заказ: ужин на семерых из офицерской столовой по спецменю. Да, пожалуйста, двойную порцию знаменитого мясного рагу по-тарански. Доставить срочно.

Через пятнадцать минут бесшумный дроид-официант доставил внушительный заказ. Атмосфера в гостиной мгновенно стала неформальной и расслабленной. Кадеты быстро расставили на столе контейнеры с горячей едой и банки с напитками. Они расселись на диванах и в креслах. Шайлар без колебаний села на диван рядом с Кирианoм и, к его огромному внутреннему ликованию и легкому удивлению остальных, совершенно естественно прижалась спиной к его боку, положив свою ладонь ему на колено. Кириан на мгновение замер, чувствуя ее тепло всем телом, его сердце забилось чаще. Он осторожно накрыл ее руку своей, их пальцы сами собой переплелись. Юноша поймал хитрый, понимающий взгляд Дорана и теплую улыбку Айлы, но никто из отряда не проронил ни слова — они молчаливо приняли то, что было очевидно.

— Ну ничего себе! — протянул Доран, с удовольствием пригубив гартейн. — Вот это я понимаю — служба Родине! Секретные задания, опасные расследования, ужин от самого полковника Рейтор… Кир, друг мой, ты точно на правильном пути!

— Главное, чтобы этот путь не завел всех нас всех куда не следовало, — проворчал Риман Орет, но в его глазах тоже плясали смешинки.

Лития, воспользовавшись моментом неформальной обстановки, повернулась к Шайлар.

— Полковник, простите за вопрос, но Кириан как-то упоминал… о возможном шансе для всего нашего отряда… попасть в Первый Полк после выпуска. Это действительно возможно? Что для этого требуется от нас?

— Это абсолютно возможно, кадет Стейн, — Шайлар посмотрела на Литию серьезно, но ее рука по-прежнему лежала на колене Кирианa, а их пальцы были переплетены. — Но для этого требуются не только стабильно высшие баллы по всем ключевым дисциплинам и идеальная тактическая слаженность вашего отряда на итоговой практике. Требуется нечто большее. Абсолютная преданность делу Ополчения. Готовность рисковать всем и выполнять любой приказ без малейших колебаний. И… самое главное — умение безгранично доверять друг другу и своему командиру. Первый Полк — это не просто элитное подразделение, кадеты. Это семья. Со своими жесткими законами и традициями. Но если вы сможете доказать, что готовы и достойны стать частью этой семьи — дверь для вас будет открыта.

— Мы докажем, полковник! — горячо и уверенно сказал Риман, и все остальные согласно закивали.

Они ужинали, разговаривали — об учебе, о сложностях пятого курса, о предстоящих зимних каникулах, о смешных случаях на недавних тренировках. Шайлар, расслабившись в кругу этих молодых, но уже проверенных ребят, рассказывала забавные байки о проделках Санни и вечной невозмутимости Ника, отряд слушал, затаив дыхание, ловя каждое слово легендарного пилота. Кириан чувствовал себя в этот момент абсолютно счастливым — Шайлар рядом, его друзья рядом, они были одной командой, почти одной семьей, и впереди маячила невероятная цель.

Поздно вечером, когда ужин уже был доеден, истории рассказаны, и отряд начал расходиться по своим комнатам, готовясь к раннему подъему, Шайлар коротко кивнула Кирианy.

— Проводишь меня, кадет? Нужно обсудить еще пару деталей по твоему докладу для полковника Лисара.

Они шли по тихим, пустым ночным коридорам гостевого крыла Административного корпуса Академии. Шайлар больше не держала его за руку, соблюдая формальную дистанцию, но Кириан чувствовал ее близость каждой клеткой. У двери своих апартаментов полковник Рейтор остановилась и повернулась к нему. В тусклом свете коридорных ламп ее лицо казалось усталым, но глаза смотрели на него с неприкрытой нежностью.

— У меня осталось всего несколько часов до рассвета и обратного вылета на «Неустрашимый», Кир…

Кириан шагнул к ней, сокращая дистанцию, и осторожно взял за руку.

— Тогда не будем терять ни одной драгоценной минуты, Шайлар.

Ее временные апартаменты были такими же стандартными и безликими, как и все гостевые комнаты для старших офицеров в Академии, но им сейчас было совершенно все равно на обстановку. Им нужна была только близость друг друга, возможность побыть вместе эти несколько украденных у войны и службы часов. На этот раз между ними не было той обжигающей, почти отчаянной страсти их самой первой ночи или того голодного нетерпения после долгой разлуки, что они испытали в оазисе. Была тихая, глубокая, всепоглощающая нежность и абсолютное доверие.

Они медленно раздевали друг друга, их поцелуи были долгими, ласковыми, полными невысказанной любви и бесконечного доверия. Кириан снова целовал ее шрамы, перекрытые татуировками, но теперь уже не с благоговейным трепетом юноши, а с глубоким пониманием и полным принятием — все это было неотъемлемой частью ее, Шайлар, частью той невероятной женщины, которая ворвалась в его жизнь. Шайлар отвечала ему с такой же трепетной нежностью, ее руки ласково гладили его спину, плечи, зарывались в его волосы, словно пытаясь запомнить каждую деталь.

Они лежали в большой постели, просто обнявшись, наслаждаясь теплом тел друг друга, тишиной ночи и этим невероятным ощущением абсолютного единения душ. Говорили шепотом — не о войне, не о расследовании или опасности, а о каких-то простых, мирных мелочах, о случайных воспоминаниях, о мечтах, о звездах. Кириан рассказывал ей о созвездиях, видимых только с Аркадии Прайм, Шайлар — описывала неземную красоту разноцветных туманностей в далеком Третьем Секторе Галактики.

— Ты невероятная, Шайлар, — прошептал Кириан, целуя ее в висок. — Самая удивительная, самая сильная и самая красивая женщина во всей известной вселенной.

— А ты самый упрямый, самый талантливый и самый лучший кадет из всех, кого я когда-либо знала, — улыбнулась Шайлар в ответ, прижимаясь к нему еще теснее, и в ее голосе не было ни капли иронии.

Их губы снова встретились в долгом поцелуе. Ласки стали смелее, дыхание — чаще. Кириан целовал ее грудь, живот, чувствуя, как она отвечает ему тихими, срывающимися стонами. Шайлар гладила его тело, доводя до сладкой дрожи одним лишь легким прикосновением. Их близость в эту ночь была нежной, плавной, но невероятно глубокой, полной чувственности и абсолютного, безоговорочного доверия друг к другу. Они не спешили, даря друг другу наслаждение медленно, постепенно растворяясь друг в друге без остатка. И когда их тела снова стали единым целым, это был не взрыв неудержимой страсти, а тихое, глубокое, почти медитативное слияние двух душ, нашедших долгожданный покой и убежище друг в друге посреди хаоса враждебного мира.

Они проснулись незадолго до рассвета, все еще в объятиях друг друга. Время пролетело непозволительно быстро. Пора было снова прощаться. Они быстро позавтракали, запивая все крепким кофе, который Кириан заказал по внутреннему комм-каналу.

— Мне действительно пора, Кир, — тихо сказала Шайлар, застегивая последние застежки на своей строгой черной летной форме. — Ждет транспортный шаттл, а потом — совещание у Верховного Главнокомандующего по ситуации в секторе.

— Я понимаю, Шайлар, — Кириан подошел и обнял ее сзади, утыкаясь носом в темные волосы, собранные в тугой узел. — Это были… лучшие часы в моей жизни. Снова.

— И в моей тоже, — прошептала она, поворачиваясь к Кириану лицом. — Спасибо тебе. За все.

Они стояли молча, глядя друг другу в глаза, пытаясь запомнить каждую черточку лица, каждый оттенок взгляда.

— Береги себя там, Шайлар. Слышишь? Возвращайся целой, — голос Кирианa был серьезным.

— Постараюсь, Кир. Обещаю. И ты будь здесь предельно осторожен с этим расследованием. Не лезь на рожон в одиночку. Докладывай Лисару обо всем.

— Обещаю.

Шайлар улыбнулась ему своей самой теплой, самой настоящей улыбкой, от которой у Кирианa снова замерло сердце.

— Мне пора, кадет, служба не ждет. Береги себя.

— Само собой, — Кириан улыбнулся в ответ, чувствуя, как напряжение немного отступает.

Последний долгий, глубокий поцелуй. Крепкие, почти отчаянные объятия. И Шайлар ушла, не оглядываясь, оставив Кирианa одного в тихой, безликой комнате гостевых апартаментов, с легким запахом ее духов в воздухе и ощущением ее тепла на его коже.

Кир не пошел провожать Шай до ангара — они договорились об этом заранее. Он просто стоял у окна, глядя на предрассветное небо Санары, пока звук двигателей взлетающего шаттла не затих вдали. Кириан чувствовал опустошение от ее ухода, но одновременно — невероятный прилив сил и решимости. Эти несколько часов, этот короткий визит изменили все еще раз. Их связь стала еще реальнее, еще глубже. У него была цель — стать лучшим, попасть в ее полк, заслужить свое место рядом с ней. Он знал, что впереди долгие месяцы ожидания, изнурительной учебы и опасного расследования здесь, в стенах Академии. Но Кириан точно знал, ради чего он будет жить, учиться и бороться.

Шайлар

Зал Стратегического Планирования, расположенный в глубине Главного Штаба Верховного Командования Ополчения на Аркадии Прайм, подавлял своей строгой, безликой функциональностью и атмосферой холодной власти. Ничего лишнего, отвлекающего от главной задачи — только большой овальный стол из темного, почти черного полимера, дюжина массивных кресел для высшего командного состава да пульсирующая в центре стола объемная голографическая карта Галактики. Карта сейчас была увеличена до масштабов Третьего Сектора и пестрела тревожными красными маркерами вражеских сил и зелеными значками соединений Ополчения, многие из которых тускло мигали, сигнализируя о тяжелых потерях или критическом состоянии подразделений. Воздух в зале казался спертым от напряжения и невысказанных взаимных претензий.

Вокруг стола сидели те, кто вершил судьбы фронтов: седовласые адмиралы Флота Ополчения с жесткими, словно высеченными из гранита лицами; несколько полных генералов, командующих планетарными силами, чьи парадные мундиры лоснились от обилия наград; задумчивый и, как всегда, невозмутимый полковник Лисар Дидакис во главе Разведывательного Управления. И среди этих суровых мужчин — полковник Шайлар Рейтор, только что прибывшая с передовой. Она была в строгой парадной форме полковника Вооруженных сил Ополчения — темно-серый китель с серебряным шитьем по воротнику и обшлагам, идеально сидящий на ее подтянутой, тренированной фигуре. На груди ярко выделялся ряд заслуженных боевых наград: высший орден Звезды Героя Ополчения, несколько планок Ордена Мужества, знаки отличия Первого отряда Адар-корпуса. Эти реальные, полученные в боях награды молчаливо, но резко контрастировали с обилием юбилейных медалей и многочисленных штабных знаков отличия на кителях некоторых из присутствующих адмиралов и генералов. Единственная женщина за этим столом, Шайлар сидела с идеально прямой спиной, положив руки на подлокотники кресла. Ее красивое, чуть резковатое лицо было непроницаемой маской, но в глубине зеленых глаз застыл холодный блеск закаленной в боях стали.

Обстановка в зале была накалена до предела. Только что закончил свой мрачный доклад коммодор Корвус, командующий флотом всего Третьего Сектора — седовласый, грузный вояка старой закалки. Доклад был удручающим: затяжные, кровопролитные бои в системе Зариан, большие потери флота прикрытия, минимальное продвижение наземных сил Ополчения, несмотря на активную поддержку элитного Адар-корпуса.

— …таким образом, — жестко заключил коммодор Корвус, обводя тяжелым взглядом присутствующих за столом, — я считаю дальнейшее активное наступление в системе Зариан на данном этапе бесперспективным и ведущим лишь к неоправданным потерям ценнейших боевых кораблей и опытного личного состава. Необходимо немедленно закрепиться на текущих рубежах обороны, провести срочную перегруппировку наличных сил и запросить у Верховного Командования дополнительные силы флота для усиления блокады. Возможно, для поддержки наземной компоненты потребуется переброска еще одного полка адаров в систему Зариан в помощь Первому Полку полковника Рейтор, который, несмотря на весь свой героизм, не может в одиночку переломить сложившуюся ситуацию при текущем уровне сопротивления противника и недостаточной поддержке с орбиты.

Шайлар слушала речь Коммодора молча, ее пальцы неподвижно лежали на гладком подлокотнике кресла, но под внешней ледяной невозмутимостью уже закипала холодная ярость. Перегруппироваться? Запросить подкрепления? Командующий флотом сектора нагло списывал очевидный провал всей операции на нехватку сил, когда истинная проблема была совершенно в другом! Полковник Рейтор приподняла руку, прося слова. Председательствующий на совещании генерал коротко кивнул ей. Шайлар медленно, подчеркнуто спокойно поднялась со своего места.

— Коммодор Корвус, — голос полковника Рейтор был спокоен, но звенел, как натянутая струна, мгновенно приковав к ней всеобщее внимание в зале. — При всем уважении к вашему боевому опыту и званию, позвольте не согласиться с вашими выводами и предложенным решением. Проблема провала кампании в системе Зариан — не в мнимой нехватке сил Первого Полка или недостаточной мощи флота прикрытия. Проблема в том, что мы воюем практически вслепую и зачастую со связанными руками.

По залу пронесся едва слышный шепот. Несколько генералов неодобрительно нахмурились. Коммодор Корвус заметно побагровел.

— Полковник Рейтор, я попросил бы вас выбирать выражения при оценке действий старших по званию! — ледяным тоном процедил он.

— Я выбираю выражения, коммодор, которые наиболее точно описывают сложившуюся ситуацию, — невозмутимо парировала Шайлар, глядя командующему флотом прямо в глаза. — Разведка флота, за которую отвечаете лично вы, предоставляет нам оперативные данные с опозданием на двое, а то и трое суток! Это недопустимо при текущей динамике боев! Системы связи в секторе постоянно дают сбои или эффективно глушатся противником, а развертывание резервных защищенных каналов связи, которые запрашивал мой полк еще полгода назад, до сих пор не произведено! Ваши штабные стратеги разрабатывают свои гениальные планы наступления, основываясь на картах позиций противника недельной давности, совершенно игнорируя реальную тактическую обстановку, о которой мы докладываем с мест!

Полковник Рейтор сделала короткую паузу, обводя стальным взглядом напряженные лица за столом.

— Вы говорите о высоких потерях? А что лично вы, коммодор Корвус, сделали, чтобы их минимизировать?! Почему мой полк, элитное ударное подразделение Адар-корпуса, предназначенное для прорыва и маневренных действий, вынужден заниматься фронтальным штурмом эшелонированной обороны почти без поддержки истребителей прикрытия, которые ваше командование постоянно отвлекает на решение второстепенных, демонстрационных задач?! Почему пилоты Первого Полка попадают в хорошо организованные засады, как неопытные желторотые кадеты? Потому что информация о передвижении крупных сил противника либо отсутствует вовсе, либо приходит слишком поздно! И главный вопрос — почему до сих пор не найден и не ликвидирован источник постоянных утечек секретной информации из вашего штаба, из-за которых враг зачастую знает о наших планах раньше, чем эти планы доходят до непосредственных исполнителей на передовой?!

— Полковник! Это чрезвычайно серьезные обвинения! — вмешался другой адмирал, сидящий напротив.

— Это факты, адмирал! — отрезала Шайлар Рейтор. — Факты, за которые мои люди ежедневно платят своей кровью! Дайте Первому Полку нормальную, актуальную разведку! Дайте нам защищенную связь, которая работает без сбоев! Дайте нам свободу тактического маневра на месте, а не спускайте идиотские приказы из штаба, полностью оторванные от реальности! И я вам гарантирую — мы возьмем Зариан! Возьмем быстро и с минимально возможными потерями! Хватит прикрывать собственную некомпетентность и, что гораздо хуже, возможное предательство в ваших рядах, жизнями моих людей!

В зале повисла ледяная, напряженная тишина. Генералы и адмиралы смотрели на полковника Рейтор — кто с плохо скрываемым раздражением от ее неслыханной дерзости, кто с холодным неодобрением, кто-то — с задумчивым, оценивающим интересом. Шайлар выдержала их тяжелые взгляды, не опуская глаз, ее поза выражала несгибаемую уверенность в своей правоте.

— Полковник Рейтор, вы переходите все допустимые границы! — наконец пророкотал коммодор Корвус, его лицо налилось темной краской от гнева. — Обвинять штаб флота Третьего Сектора в некомпетентности и… предательстве?! Это неслыханно! Моя разведка делает все возможное в этих сложнейших условиях!

— Вашего «возможного», очевидно, недостаточно, Коммодор! — голос Шайлар звенел сталью. — Мои люди платят за ваши ошибки своими жизнями!

— Достаточно, полковник! — вмешался председательствующий генерал, повысив голос. — Ваши претензии и обвинения приняты к сведению, но я убедительно прошу вас соблюдать субординацию!

Но, прежде чем коммодор Корвус успел вставить свое гневное ответное слово, медленно, но решительно со своего места поднялся полковник Лисар Дидакис. Глава Разведывательного Управления Ополчения обвел стол своим знаменитым спокойным, непроницаемым взглядом, который, однако, заставил многих присутствующих здесь высших чинов невольно поежиться. Лисар остановил свой взгляд прямо на побагровевшем от ярости коммодоре.

— Коммодор Корвус, — начал Лисар Дидакис своим тихим, но необычайно веским голосом, от которого по спинам многих пробежал неприятный холодок. — Полковник Рейтор только что подняла крайне серьезные вопросы, которые требуют не просто формального ответа, а немедленного и самого тщательного разбирательства. Особенно в части, касающейся разведывательного обеспечения операций Первого Полка в системе Зариан. Что на самом деле происходит с агентурной сетью и каналами передачи данных флота в вашем секторе ответственности? Почему многочисленные рапорты полковника Рейтор о систематических провалах разведки и подозрительных утечках информации фактически игнорируются вашим штабом? Почему мы узнаем о концентрации крупных сил противника уже постфактум, ценой жизней лучших солдат Адар-корпуса?

Полковник Дидакис перевел свой тяжелый взгляд на остальных членов Командования.

— Господа, я должен официально признать, что общая ситуация с получением и анализом разведданных по Третьему Сектору, и по системе Зариан в частности, вызывает у моего Управления серьезнейшее беспокойство уже некоторое время. Мое Управление, отвечающее за безопасность всего Ополчения, до последнего момента было полностью перегружено анализом катастрофических последствий предательства ректора Нарзама на Санаре, и решением экстренных оперативных вопросов на Никроне и в Пограничном секторе Кси. Но последние рапорты от полковника Рейтор, а также некоторые… другие весьма тревожные сигналы, полученные моим Управлением буквально на днях по разным каналам и из разных источников, совершенно не связанных друг с другом, указывают на глубокие системные проблемы в работе разведслужб флота под командованием коммодора Корвуса. И возможно, подчеркиваю, возможно, речь идет уже не просто о халатности или некомпетентности отдельных исполнителей, но и о чем-то гораздо большем.

Полковник Дидакис снова посмотрел прямо на побагровевшего коммодора Корвуса.

— Коммодор, я немедленно, сегодня же, направляю в ваш штаб в Третьем Секторе специальную инспекционную группу из моего Управления. Задача группы — полная и всесторонняя ревизия всех каналов связи, работы вашей агентурной сети и деятельности службы контрразведки флота сектора. Считайте эту проверку задачей высшего приоритета. Полагаю, давно пора как следует разворошить это осиное гнездо. Результаты проверки — мне на стол в кратчайшие, предельно сжатые сроки. Лично.

В зале снова повисла тишина, но теперь уже совершенно другая — напряженная до предела, звенящая от невысказанных подозрений и всеобщего ожидания реакции коммодора Корвуса. Вмешательство главы всей Разведки Ополчения такого уровня было беспрецедентным и полностью меняло все негласные правила игры в высших эшелонах командования. Шайлар почувствовала мрачное, злое удовлетворение, смешанное, однако, с ледяной тревогой. Наконец-то! Лед тронулся. Лисар перестал копаться только в академических интригах Санары и наконец-то увидел то, о чем она сама безуспешно пыталась донести до него уже давно — глубокую системную проблему, гниль, которая, похоже, поразила не только Академию, но и высшее командование флотом на передовой. Может быть, теперь, когда сам Лисар Дидакис взялся за это дело всерьез, солдаты перестанут бессмысленно гибнуть из-за некомпетентности штабных стратегов или откровенного предательства, прикрытого высокими званиями и регалиями?

А Кириан… Мысль о нем тут же больно резанула по сердцу. Да, он помог. Именно их с Шияром находка, их кропотливый анализ этого странного сигнала, связанного с медицинским терминалом, стали той самой последней каплей, тем неопровержимым доказательством, которое заставило осторожного Лисара действовать так решительно и жестко. Умный, упрямый, неисправимо идеалистичный мальчишка… он сам, добровольно полез в самое пекло этой грязной подковерной игры. Во многом по ее, Шайлар, вине. Она сама втянула его в это расследование, в эту липкую паутину лжи и интриг, которая окутала Академию и, как теперь становилось ясно, тянулась гораздо выше, к самым вершинам командования. Сердце полковника Рейтор болезненно сжалось от острой тревоги за него. Сможет ли Кириан выдержать все это? Он, с его честными серыми глазами, с его пока еще не растоптанной войной и цинизмом верой в справедливость и настоящих героев? Не сломает ли его эта суровая реальность — цинизм штабных игр, возможное предательство тех, кому он доверяет здесь, грязь и кровь настоящей войны, которую он по-настоящему еще даже не видел? Не убьет ли все это в нем тот внутренний свет, ту почти наивную, но такую притягательную для нее веру в лучшее?

Или… может быть, именно такие люди, как Кириан Старг, и нужны сейчас Ополчению больше всего? Люди, еще не разучившиеся верить в идеалы, не ставшие бездушными винтиками безжалостной военной машины? Люди, которые еще помнят, ради чего именно они сражаются и умирают? Шайлар не знала ответа на эти вопросы. Знала только одно — она втянула его в эту опасную игру, и теперь она в ответе за него. Нужно будет обязательно его поблагодарить за смелость, за ум, за помощь. И предупредить — еще раз, гораздо жестче, чем прежде. Чтобы был предельно осторожен. Теперь, когда Лисар разворошил этот улей, опасность лично для Кирианa и всего его отряда возросла многократно. Она должна его защитить. Любой ценой. Даже если для этого ей придется снова стать просто безжалостной Афиной, полковником Рейтор из легендарного Первого отряда.

Председательствующий на совещании генерал, который до этого молча слушал разгорающийся конфликт, медленно обвел взглядом сначала побагровевшего от ярости и унижения коммодора Корвуса, ледяного и непроницаемого полковника Дидакиса, потом остальных членов Высшего Командования. Его голос прозвучал твердо, не терпящим возражений тоном:

— Коммодор Корвус, вы окажете инспекционной группе Управления Разведки полное содействие. Это приказ Верховного Командования Ополчения. Полковник Дидакис, жду ваших предварительных выводов по ситуации в кратчайшие сроки, — генерал сделал паузу, снова обводя всех присутствующих тяжелым взглядом. — А сейчас, господа, мы вернемся к утвержденной повестке дня. Следующий вопрос…

Шайлар молча опустилась на свое место. Она не знала точно, к чему приведет эта проверка Лисара, но чувствовала — механизм запущен, и лед под ногами предателей действительно начал трескаться.

Кириан

Ноябрь на Санаре выдался на редкость холодным и промозглым. Короткие серые дни сменялись долгими темными вечерами, часто принося с собой ледяной дождь или мокрый снег. Расследование инцидента на симуляторе, казалось, полностью замерло. После того, как полковник Лисар Дидакис получил отчет Кирианa и Шияра об аномалии, связанной с админ-сетью и медицинским трафиком, и инициировал проверку командования Третьего Сектора, наступила гнетущая тишина. Лисар приказал обоим кадетам немедленно приостановить активный поиск и не привлекать к себе абсолютно никакого внимания.«Улей мы разворошили основательно, — сказал он Кирианy при их короткой личной встрече несколько дней назад. — Теперь нужно просто ждать и наблюдать, пока кто-нибудь из фигурантов не совершит ошибку, не занервничает. А вы, кадет Старг, и ваш друг Сатори, сосредоточьтесь на учебе и будьте предельно осторожны. Очень вероятно, что за вами теперь могут наблюдать.»

Эти слова не добавляли спокойствия. Кириан старался полностью сосредоточиться на учебе — пятый курс был действительно сложным, а его личный проект по нейроядрам требовал всего его внимания и времени. Кадет действительно показывал блестящие результаты, но мысль о том, что где-то здесь, в стенах родной Академии, скрывается враг, который, возможно, уже знал о нем и его расследовании, отравляла даже искреннее удовлетворение от хорошо выполненной работы. Тревога за Шайлар тоже никуда не делась — полковник Рейтор была там, в Третьем Секторе, где Лисар начал свою опасную проверку. Что если предатели в штабе флота попытаются убрать ее как неудобного и слишком опасного свидетеля или просто как живой символ несгибаемости Ополчения?

Их редкое общение стало для Кирианa единственной отдушиной, глотком свежего воздуха в этой гнетущей атмосфере подозрений и ожидания. Сообщения от Шайлар приходили не так часто, как ему хотелось бы — Первый отряд снова был на боевом задании, но каждый ее короткий ответ, каждый недолгий видеосеанс связи были для него на вес золота, давали силы жить и работать дальше.

В один из таких холодных и промозглых ноябрьских вечеров Кириан лежал у себя в комнате на кровати, пытаясь перед сном читать сложный технический мануал по системам КИБ адаров последнего поколения, но мысли снова и снова упрямо возвращались к ней, к Шайлар. Он уже почти задремал, когда его личный комм на прикроватной тумбочке тихо ожил мягким сигналом входящего видеовызова. Ее личный канал. Сердце подпрыгнуло в груди. Кириан мгновенно сбросил остатки сна и принял вызов, поудобнее устраиваясь на подушке.

На экране комма появилось лицо Шайлар, освещенное лишь тусклым аварийным светом ее стандартной каюты на борту крейсера «Неустрашимый». Она тоже лежала в своей кровати, откинувшись на высокие подушки, ее темные волосы были распущены и рассыпались по плечам. На полковнике Рейтор была простая темная майка без рукавов, едва прикрывающая плечи со сложными узорами татуировок. Она выглядела невероятно соблазнительной в этой домашней обстановке и немного уставшей после очередного вылета.

— Не спишь, кадет? — тихо спросила Шайлар, ее голос в тишине каюты звучал низко, интимно, обволакивающе.

— Уже точно нет, полковник, — улыбнулся Кириан в ответ. — После твоего звонка сон как рукой сняло. А тебе почему не спится? Снова тяжелый день?

— Тоже вот думаю… о разном, — она неопределенно повела плечом, и тонкая бретелька майки чуть сползла, открывая изящный изгиб ключицы и начало знакомого ему до мельчайших деталей узора на ее коже. — Работа, война… и еще кое-кто один упрямый и не по годам серьезный кадет, который никак не выходит из головы.

У Кирианa перехватило дыхание от ее слов и взгляда.

— Надеюсь, этот упрямец — это я?

— А ты как думаешь, Старг? — Шайлар усмехнулась, ее зеленые глаза потемнели от проснувшихся воспоминаний. — Вспоминаю наш оазис… Тот теплый оранжевый песок… Прохладную воду озера… Твои руки на моей коже…

— Шайлар… — прошептал Кириан, чувствуя, как по телу снова разливается знакомый жар желания. — Не начинай… Прошу тебя… Я и так тут с ума схожу без тебя. Представляю тебя… каждую ночь. Твой запах, твою кожу… Как я касался тебя… как целовал…

— Ммм… я тоже помню твои прикосновения, Кир, — ее голос стал еще тише, еще интимнее, превратившись в хриплый шепот. — Помню, как ты… смотрел на меня тогда. Как ты дышал… Хочешь снова это почувствовать?

— Боги, да! Конечно, хочу! — выдохнул Кириан, чувствуя, как напряжение в паху становится почти болезненным. — Я хочу тебя! А ожидание тихо сводит с ума!

— Терпение, мой пылкий, нетерпеливый кадет, — Шайлар медленно облизнула губы, наблюдая за его реакцией с явным удовольствием. — Всему свое время. Хотя… ты прав, ждать действительно становится невыносимо. Эта пытка расстоянием… она убивает медленно, но верно.

— Невыносимо, — тихо согласился Кириан, с трудом переводя дыхание. — Нужно что-то с этим делать, Шайлар! Мы должны что-то придумать!

Шайлар помолчала несколько секунд, потом ее глаза лукаво блеснули в полумраке каюты.

— А какие у тебя планы на предстоящие зимние каникулы, кадет Старг? Они ведь уже скоро, всего через пару месяцев?

— Планы? — Кириан удивился такой резкой смене темы. — Пока никаких определенных. Думал остаться здесь, в Академии, работать над проектом, над анализом данных по расследованию… Конечно, я хотел бы провести их с тобой, но ты же сама сказала — отпуска не будет, война…

— Я не говорила, что у тебя не будет каникул, — она хитро улыбнулась. — Так совпало, что наш «Неустрашимый» как раз уходит на плановый техосмотр и последующее патрулирование в относительно спокойный подсектор системы Зариан — там уже отгремели основные бои, сейчас затишье. Будет гарантированно скучно до зубовного скрежета для всего экипажа. Так что… — полковник Рейтор сделала многозначительную паузу, явно наслаждаясь его напряженным ожиданием, — …не хотел бы кадет Кириан Старг пройти небольшую внеплановую техническую практику на действующем крейсере-носителе Адар-корпуса? Посмотреть своими глазами, как на самом деле выглядит то, чему вас тут учат в теории? Ну и… — ее улыбка стала совсем уж дразнящей и обещающей, — заодно оценить ту самую койку, которую я для тебя уже присмотрела в своей личной каюте на борту?

У Кирианa буквально перехватило дыхание от внезапного, оглушительного счастья и невероятного предвкушения. Каникулы. С ней. На ее боевом корабле! В ее каюте!

— Шайлар… Ты… ты это серьезно?! Это возможно?!

— Абсолютно серьезно, Кир. Полковник Лисар Дидакис будет совершенно не против прикрыть твое отсутствие в Академии необходимостью прохождения этой практики. А суб-коммандер Дарган поможет с оформлением официального разрешения на вылет и допуск на борт «Неустрашимого». Ну так что? Принимаешь мое скромное приглашение?

— Да! — без малейших колебаний ответил Кириан, его голос звенел от радости и облегчения. — Конечно, да! Я прилечу! Обязательно буду!

— Вот и отлично, — Шайлар улыбнулась уже тепло и нежно, без тени насмешки. — Тогда жду тебя здесь. А теперь — отбой, кадет. Обоим нам нужны силы перед завтрашним днем. Спокойной ночи.

— Сладких снов, Шайлар. Самых сладких.

— И тебе, Кир. До связи.

Экран комма погас. Кириан откинулся на подушку, глядя в темный потолок своей кадетской комнаты и широко, глупо улыбаясь. Зимние каникулы на «Неустрашимом»! Вместе с Шайлар! Тревога из-за расследования и страх перед войной никуда не делись, но теперь у него была осязаемая цель, была реальная надежда, было то, чего он мог ждать с нетерпением и радостью. Он закрыл глаза, пытаясь представить себе каюту Шай, ее близость, их разговоры… Да, эти два месяца ожидания будут мучительными, но теперь он точно знал, ради чего стоит терпеть, учиться и бороться.