Одна звезда на двоих (СИ)

Глава 27

Зачетная сессия пятого курса пронеслась по Академии Санары опустошительным вихрем, оставив за собой гулкую тишину опустевших аудиторий, нервное напряжение в воздухе и измотанных до предела кадетов. Впереди были долгожданные зимние каникулы — целых полтора месяца передышки перед финальным семестром и последним рывком к выпуску.

Кириан чувствовал себя совершенно выжатым, как и все остальные, но одновременно — странно окрыленным и полным энергии. Все экзамены были сданы. Технические дисциплины — продвинутая кибернетика нейроядер, теория боевых матриц, протоколы систем КИБ — прошли для него почти играючи, он получил высшие баллы по всем предметам, заслужив даже скупую, но оттого особенно весомую похвалу от вечно хмурого и требовательного инженера Ворка. А вот финальный комплексный пилотажный симулятор снова заставил Кирианa стиснуть зубы и выложиться на пределе. Он прошел испытание, выполнил норматив допуска, но видел потом в логах своих полетов, насколько его просчитанный, аналитический стиль пилотирования все еще уступает интуитивной, почти звериной грации Литии за штурвалом штурмового адара. Что ж, это лишь подтверждало его собственный выбор.

В общей гостиной 37-го отряда царила привычная для конца семестра суета сборов. Большинство кадетов Академии разъезжались по домам на каникулы, предвкушая заслуженный отдых и встречу с родными. Кириан с легкой, доброй завистью наблюдал, как Доран громко травил друзьям байки о предстоящих грандиозных вечеринках на их с сестрой родной Житнице, пока Лития язвительно комментировала его планы, но сама при этом явно с нетерпением упаковывала свои вещи. А вот Риман, Айла и Шияр оставались на каникулы в Академии. Риман — чтобы помочь освоиться своему младшему брату Олли, недавно прибывшему из Олинты и только что сдавшему вступительные экзамены на первый курс. Айле и Шияру же просто некуда и не к кому было лететь.

Кириан тоже остался бы здесь, в привычной компании друзей, если бы не тот памятный видеозвонок от Шайлар, состоявшийся пару месяцев назад, в один из холодных ноябрьских вечеров. Ее слова, ее приглашение до сих пор заставляли его сердце биться чаще при одном воспоминании: возможность пройти «техническую практику» на борту «Неустрашимого». Эта надежда, это обещание встречи грели его все последние недели изматывающей учебы.

Поэтому сейчас, получив официальное разрешение от командования Академии, Кириан составлял сообщение родителям на Аркадию Прайм. Он подбирал слова, стараясь быть вежливым, но твердым:

«Дорогие родители, я не смогу прибыть на Аркадию Прайм на зимние каникулы. Возникла уникальная и необходимая для моей будущей специализации возможность пройти внеплановую техническую практику на действующем крейсере Адар-корпуса. Эта практика является важной частью моей индивидуальной программы подготовки. Сожалею, что не смогу провести каникулы с семьей. Надеюсь на ваше понимание. Кириан.»

Кириан прекрасно понимал, что это сообщение, особенно упоминание практики на боевом корабле под эгидой Адар-корпуса, наверняка вызовет очередной приступ плохо скрываемой ярости у матери. Но после всего, что произошло, Кириан чувствовал, что пропасть между ним и матерью стала еще глубже, а прежнего доверия больше нет. Сейчас реакция родителей была фактически безразлична Киру. Его ждал боевой крейсер «Неустрашимый». Его ждала Шайлар.

Кириан попрощался с отрядом вечером накануне отлета. Они собрались все вместе в их общей гостиной, и атмосфера была по-настоящему теплой, дружеской, почти семейной.

— Удачи тебе там, Кир, — Риман крепко пожал ему руку, глядя прямо в глаза. — Настоящая практика на боевом крейсере Первого Полка — это невероятно серьезно и ответственно. Это огромный шанс для тебя. И… будь осторожен там. Во всех смыслах этого слова.

— Обязательно! — подмигнул Доран, с энтузиазмом хлопая друга по плечу так, что тот едва устоял на ногах. — Главное, Кир, привези нам оттуда сувениров! И полковнику Рейтор обязательно передавай от меня самый горячий привет! Скажи, что Доран Стейн шлет пламенный воздушный поцелуй самой красивой и опасной женщине-воину во всей Галактике!

— Заткнись немедленно, Дор, идиот! — шикнула на брата Лития, но тут же улыбнулась Кириану. — Хорошего тебе полета, Кир. И удачной практики. Не забывай писать нам. Ну, если сможешь, конечно, и найдешь время, — она хитро прищурилась, явно намекая на истинную причину его поездки.

— Буду стараться, ребята, — улыбнулся Кириан в ответ.

— Береги себя, пожалуйста, — тихо сказала Айла, ее большие карие глаза смотрели на него с неприкрытой тревогой и искренней теплотой.

— Судя по всем расчетам и твоим текущим показателям, Кириан, вероятность успешного завершения практики очень высока, — Шияр на мгновение оторвался от своего планшета, где мелькали аналитические выкладки. — Я бы сказал, шансы отличные, за девяносто процентов. Но, — он чуть нахмурился, — всегда есть переменные, которые сложно заложить в модель. Непредвиденные обстоятельства, человеческий фактор… То, что выходит за рамки чистой техники. Так что будь максимально бдителен и не сбрасывай со счетов неожиданности.

— Спасибо вам всем, друзья. Я буду осторожен. И обязательно напишу, как только смогу.

Кириан ждал транспорт в небольшом, почти пустом служебном ангаре на самом дальнем краю огромного космопорта Санары ранним холодным утром. Вокруг — только редкий технический персонал в серых рабочих комбинезонах да безликие грузовые боты, бесшумно скользящие по гладкому бетонному покрытию ангара. Холодный утренний воздух пах озоном после ночной грозы, авиационным топливом и раскаленным металлом. Сердце Кириана гулко стучало в груди от волнения и невероятного предвкушения. Полтора месяца. Целых полтора месяца рядом с ней. Не украденные часы в госпитале, не короткие встречи под прикрытием легенды, а почти целая маленькая жизнь на ее корабле, в ее мире, рядом с ней. Кир глубоко вдохнул морозный воздух полной грудью, пытаясь унять легкую дрожь нетерпения.

Небольшой курьерский шаттл, полностью лишенный каких-либо внешних опознавательных знаков, кроме стандартной эмблемы Вооруженных Сил Ополчения на борту, оказался неожиданно быстрым и предельно аскетичным внутри. Кабина пилота была отделена переборкой, а в небольшом пассажирском отсеке стояла лишь пара жестких пластиковых сидений вдоль борта да тускло светились небольшие иллюминаторы. Пилот шаттла лишь коротко кивнул кадету и, не проронив больше ни единого слова, занял свое место в кабине, полностью погрузившись в рутинную предстартовую проверку систем.

С тихим, нарастающим рокотом двигателей шаттл плавно оторвался от посадочной платформы ангара Санары и устремился в утреннее небо, все еще окрашенное нежными персиковыми и розовыми тонами рассвета. Кириан прижался лбом к холодному стеклу иллюминатора, глядя на быстро удаляющуюся внизу Академию — ее строгие темные шпили на фоне светлеющего неба, зеленые квадраты парков, знакомые до последнего камня очертания учебных и жилых корпусов. Его дом последних четырех с половиной лет. А теперь он летел к другому дому. К ней.

Планета Санара быстро уменьшалась в размерах, превращаясь в сине-зеленый шар с причудливыми оранжевыми прожилками пустынь и белыми шапками полярных льдов. Шаттл вышел на заданную орбиту, и пилот коротко бросил через плечо по внутренней связи:

— Кадет, готовьтесь к гиперпрыжку через тридцать секунд.

Привычное легкое давление вжало Кирианa в жесткое кресло, мир за иллюминатором на мгновение исказился до неузнаваемости, далекие звезды превратились в вытянутые световые полосы, а затем все исчезло в нереальном, переливающемся всеми цветами радуги туннеле гиперпространства. Короткий миг дезориентации, легкая тошнота — и снова обычный черный космос, но уже совершенно в другой точке Галактики, где-то в глубоком тылу Третьего Сектора.

Путь от точки выхода из гипера до точки рандеву с крейсером «Неустрашимый» занял несколько долгих, томительных часов. Шаттл шел на максимальной досветовой скорости, пилот по-прежнему молчал, полностью поглощенный управлением и показаниями приборов. Кириан пытался как-то занять себя — просматривал на личном планшете сохраненные данные по своему научному проекту, читал последние новостные сводки Ополчения (все такие же тревожные и неопределенные), но мысли его были неизменно далеко отсюда.

Он снова и снова мысленно прокручивал в голове их последние разговоры с Шайлар, ее неожиданное приглашение на «Неустрашимый». Полтора месяца. Целый месяц и еще половина — рядом с ней. На ее боевом корабле. В ее настоящем мире. Это казалось невероятным, почти сказочным подарком судьбы после всех недель тревог и ожидания. Но одновременно его охватывало все нарастающее волнение, переходящее почти в страх. Как его примут там, на борту? Ее легендарный Первый отряд — Ник, Тим, Санни— закаленные в боях ветераны, элита Адар-корпуса. Примут ли они его, вчерашнего кадета? Ник, судя по всему, был строгим формалистом и педантом, Тим — мрачным неразговорчивым ворчуном. А остальной экипаж крейсера? Двести с лишним человек профессиональных военных, моряков и техников, живущих по суровым законам войны и корабельного братства. Не будет ли он там белой вороной, объектом насмешек или скрытой неприязни?

А главное — как ему вести себя с ней, с Шайлар? Та невероятная близость, то хрупкое, почти нереальное счастье, которое они обрели в полном уединении оазиса — сохранится ли оно здесь, на борту действующего боевого корабля, где она — полковник Рейтор, командир элитного полка, легенда Ополчения, а он — всего лишь кадет пятого курса, прикомандированный на практику по протекции? Смогут ли они вообще найти время друг для друга в плотном графике боевой службы? Не воздвигнет ли суровая реальность войны и службы между ними снова ту невидимую стену устава и субординации, которую они с таким трудом начали рушить там, у озера? Кириан нервно сглотнул подступивший к горлу ком. Он должен быть готов ко всему. Он сам выбрал этот путь, сам согласился на эту опасную игру. Он должен быть сильным. Ради нее. Ради них обоих.

Наконец, пилот снова нарушил долгое молчание:

— Прибыли по координатам, кадет. Готовьтесь к процедуре стыковки с крейсером «Неустрашимый». Расчетное время — пять минут.

Кириан прильнул к иллюминатору. Сначала он увидел лишь привычную россыпь холодных звезд на черном бархате космоса, но потом… Из темноты медленно, величественно выплыл ОН. «Неустрашимый». Огромный, хищный, цвета вороненого крыла силуэт тяжелого крейсера-носителя типа «Бастион» поражал своими размерами и скрытой, грозной мощью. Корабль не выглядел новым или блестящим, как учебные фрегаты Академии — его корпус был покрыт многочисленными шрамами прошлых сражений, следами недавнего ремонта после боя, боевыми отметинами и потертостями. Но именно это делало его еще более внушительным и настоящим. Это был истинный боевой корабль, ветеран многих кампаний, дом и крепость для сотен воинов. Дом Шайлар. И на ближайшие полтора месяца — его, Кирианa, дом тоже. Сердце кадета забилось так сильно, что застучало в ушах, смесь благоговейного трепета, дикого волнения и твердой решимости затопила его. Он летел навстречу своей судьбе.

Стыковочный шлюз с характерным шипением выравниваемого давления соединил небольшой курьерский шаттл и борт огромного крейсера. Кириан, подхватив свою единственную дорожную сумку, с замиранием сердца шагнул внутрь «Неустрашимого». Его встретил широкий транспортный коридор основной палубы корабля, освещенный тусклым желтоватым светом аварийных панелей — стандартный режим энергосбережения для корабля, находящегося на боевом дежурстве в патрулировании, а не в доке. Воздух пах привычным для военных кораблей металлом, озоном от работающих систем и чем-то еще — неуловимым, терпким запахом долгого похода, пороха и войны. У самого выхода из шлюза кадета уже ждал высокий мужчина в темно-серой стандартной форме суб-коммандера Вооруженных сил Ополчения, без нашивок конкретного подразделения. Длинные светлые волосы мужчины были аккуратно собраны в небрежный хвост на затылке, лицо обрамляла короткая ухоженная борода, а спокойные голубые глаза внимательно и без тени враждебности изучали Кирианa с головы до ног. Ник Дариус. Легендарный пилот с позывным Танатос, один из старой гвардии Первого отряда.

— Кадет Старг? — голос у Дариуса был ровный, низкий, почти безэмоциональный.

— Так точно, сэр! Кадет Кириан Старг прибыл для прохождения технической практики! — Кириан мгновенно вытянулся по стойке смирно, как учили в Академии.

— Следуйте за мной. Полковник Рейтор сейчас на мостике. Будет в своей каюте ориентировочно через два стандартных часа.

— Есть, сэр, — снова по-уставному ответил Кириан.

Ник едва заметно усмехнулся одними уголками губ и махнул рукой, приглашая следовать за ним.

— Вольно, кадет. Здесь не плац Академии Санары. Пойдемте. И давай уже сразу перейдем на «ты», раз уж так сложилось. Меня зовут Ник. Тебя — Кириан, или все же Кир, как Шайлар тебя обычно зовет в личных разговорах?

— К-кир… — немного растерянно кивнул Кириан, совершенно удивленный такой быстрой и неожиданной сменой тона и неформальным обращением. — Можно Кир, суб… эээ… Ник.

— Вот и отлично, — снова кивнул Ник. — Пошли, Кир, покажу дорогу к ее каюте, устроишься пока.

Они пошли по гулким металлическим коридорам боевого крейсера. Кириан с нескрываемым любопытством оглядывался по сторонам. Здесь все было совершенно другим, нежели в сияющей чистотой и идеальным порядком Академии. Освещение было тусклым, функциональным, энергосберегающим. Мимо них деловито проходили офицеры и техники в рабочих комбинезонах, коротко кивая Нику, и с нескрываемым любопытством косились на незнакомого молодого кадета в парадной форме. Тихий гул систем жизнеобеспечения корабля смешивался с отдаленными техническими звуками — шипением пневматических дверей, стуком инструментов из ремонтных доков и ангаров где-то в глубине корабля. Крейсер жил своей напряженной, суровой, непрерывной жизнью.

— Слушай сюда внимательно, Кир, — неожиданно заговорил Ник, не сбавляя шага и глядя прямо перед собой вглубь коридора. — И постарайся запомнить пару простых вещей на ближайшие полтора месяца. «Неустрашимый» — это не курортный лайнер и не учебный центр Академии. Это наш дом и наша единственная крепость здесь, на самой передовой. Даже когда мы находимся в условно «спокойном» подсекторе на патрулировании, как сейчас, полностью расслабляться нельзя ни на секунду. Враг может появиться из ниоткуда в любую секунду. Мы все здесь постоянно ходим по самому лезвию бритвы, и завтрашний день никому из нас не гарантирован.

Ник мельком взглянул на Кирианa, проверяя, слушает ли тот.

— Поэтому здесь не принято лицемерить, играть в светские условности твоей родной Аркадии Прайм и заниматься уставной муштрой, как в вашей Академии. Люди на «Неустрашимом» живут и чувствуют здесь и сейчас, потому что завтра может не наступить. И если двое находят что-то настоящее, что-то важное посреди всего этого кровавого ада… то никто из команды их не осудит. Можешь мне поверить, мы все здесь давно знаем про тебя и Шайлар. Не будь наивным, не думай, что на боевом корабле можно долго что-то скрывать от экипажа. Да и незачем особо скрывать. Команда здесь — это почти одна большая семья. Мы слишком через многое прошли вместе за эти годы. Они примут тебя без вопросов, потому что безгранично доверяют ей, Шайлар, и ее выбору. Шай… Полковник Рейтор заслужила немного простого человеческого тепла в своей чертовски тяжелой жизни.

Кириан слушал, пораженный этими прямыми, неожиданными словами и той скрытой, но явной поддержкой, которая в них отчетливо звучала.

— Но ты пойми меня правильно, — продолжил Ник все тем же ровным, спокойным тоном. — Есть служба, а есть личная жизнь. И их нельзя смешивать на борту боевого корабля. На вахте, на мостике, в ангаре во время предполетной подготовки, на рабочих совещаниях у командира — она для всех полковник Рейтор, командир Первого Полка Адар-корпуса. Ты — кадет Старг, прикомандированный для прохождения технической практики. Строжайшая субординация. Никаких вольностей, никаких личных обращений или взглядов. А вот в остальное время — это уже сугубо ваше личное дело, в которое никто из команды нос совать не будет, если вы сами повода не дадите своим поведением. На корабле есть и другие сложившиеся пары, все всё прекрасно понимают и относятся к этому с уважением, пока это не начинает мешать службе и выполнению боевой задачи. Ясно излагаю?

— Так точно… то есть, да, Ник. Предельно ясно. Я все понял, — кивнул Кириан, чувствуя одновременно и облегчение, и еще большую ответственность.

— Вот и отлично. И еще одно. Твоя основная официальная задача здесь — это твоя техническая практика. Будешь работать с нашими корабельными техниками под руководством старшего инженера крейсера по прозвищу Ворон — мужик он суровый, старой закалки, но специалист высочайшего класса. Будешь изучать боевые логи и системы наших адаров — Агилиса, Локи, Скальда, и даже моего Титана. Возможно, поучаствуешь в наших внутренних тренировочных симуляциях в качестве техника поддержки звена. Шайлар требует очень многого от всех своих подчиненных. А от тебя, — Ник снова едва заметно усмехнулся, — она будет требовать вдвойне, можешь не сомневаться. Она не делает скидок никому, и особенно тем, кто ей… скажем так, небезразличен. Так что готовься пахать по-настоящему. И постарайся ее не подводить. Ни в работе, ни… в остальном.

Они остановились перед стандартной металлической дверью с простой электронной табличкой рядом: «Полковник Ш. Рейтор».

— Вот ее каюта. Располагайся пока здесь. Она скоро должна освободиться после дежурства. И да… добро пожаловать на борт «Неустрашимого», Кир. Надеюсь, тебе здесь понравится. Если это слово вообще применимо к нашему старому боевому дому.

Ник коротко кивнул Кирианy и, не дожидаясь ответа или благодарности, так же спокойно и невозмутимо развернулся и ушел по гулкому коридору. Кириан остался стоять один перед дверью каюты Шайлар, чувствуя сложную смесь волнения, предвкушения, благодарности за неожиданную поддержку и твердой решимости оправдать это негласное доверие команды Первого отряда.

Он с замиранием сердца толкнул сенсорную панель рядом с дверью, и створка каюты бесшумно отъехала в сторону. Кириан шагнул внутрь и на мгновение остановился на пороге, оглядываясь. Помещение оказалось заметно просторнее стандартной офицерской каюты на крейсере, но было таким же аскетичным и предельно функциональным, как и сама его хозяйка. Никакой показной роскоши Аркадии Прайм или даже академического комфорта — только строгая необходимость боевого корабля, находящегося на задании. Широкая металлическая кровать у стены, заправленная с идеальной армейской точностью. Встроенный в переборку шкаф для формы и личных вещей. Большой рабочий стол с интегрированным голографическим терминалом и удобным, явно пилотским, креслом перед ним. Пара простых металлических кресел для посетителей у противоположной стены. Широкий иллюминатор был сейчас закрыт тяжелой внутренней броневой заслонкой, погружая каюту в мягкий полумрак, разгоняемый лишь светом панелей на потолке. Воздух здесь был чуть прохладнее, чем в общем коридоре, пахло озоном корабельной системы рециркуляции и чем-то еще — едва уловимым, терпким, чуть горьковатым ароматом, который Кириан теперь безошибочно ассоциировал только с ней, с Шайлар.

Но посреди этой спартанской, почти безликой обстановки были и личные вещи, которые сразу притягивали взгляд и рассказывали о хозяйке каюты больше, чем любые официальные досье Вооруженных сил Ополчения. На рабочем столе, рядом с терминалом, аккуратной стопкой лежали старые бумажные книги в потрепанных от времени переплетах — невероятная редкость и почти анахронизм в век цифровых носителей и инфокристаллов. Кириан подошел ближе — обложки гласили: древние земные хроники войн, трактаты по тактике и стратегии времен Первого Контакта с эрлоками, небольшой сборник стихов неизвестного ксилосского поэта-изгнанника… Рядом со стопкой книг лежали туго свернутые в трубки бумажные звездные карты нескольких секторов — еще один анахронизм, свидетельство ее огромного пилотского опыта и, возможно, здорового недоверия к чисто электронным навигационным системам. На металлической переборке над столом висело несколько голографий. Одна — старая, чуть выцветшая по краям — на ней были запечатлены молодые, счастливо улыбающиеся мужчина и женщина в летной форме Ополчения двадцатилетней давности; женщина была так похожа чертами лица на саму Шайлар — ее родители? Другая голография — гораздо более свежая — знаменитая четверка пилотов Первого отряда на фоне своих могучих адаров: хмурый, сосредоточенный Ник рядом со своим черным Титаном, широко улыбающийся во весь рот Санни, опирающийся на массивную ногу Локи, мрачный, покрытый шрамами Тим у своего Скальда, и она сама, Шайлар — в центре, спокойная, уверенная, с едва заметной дерзкой усмешкой в глазах, стоящая перед серебристым Агилисом. А на небольшой прикроватной тумбочке, рядом с личным коммом Шайлар, стояла маленькая, скромная электронная рамка… с его, Кирианa, официальной фотографией из личного дела кадета Академии Санары.

Кириан замер, глядя на свое собственное изображение там, рядом с ее кроватью. Теплая, почти обжигающая волна нежности, удивления и неверия затопила его с головой. Она поставила его фото здесь… В своей каюте. На своем боевом корабле. Значит, он действительно важен для нее. Значит, все то, что было между ними — не просто игра гормонов, не мимолетное влечение или ошибка. Кириан вспомнил слова Ника, сказанные всего пару часов назад: «Шай заслужила немного тепла», «Команда примет тебя, потому что доверяют ей и ее выбору». Здесь, на ее корабле, в ее мире, им, возможно, действительно не нужно было прятаться так отчаянно, как в стенах Академии. Мысль об этом пьянила и дарила надежду.

Кириан поставил свою небольшую дорожную сумку у шкафа. Время ожидания тянулось мучительно медленно. Два часа, как сказал Ник. Два долгих часа до конца ее вахты. Кириан медленно прошелся по каюте, кончиками пальцев касаясь корешков старых книг, разглядывая потертые звездные карты. Потом принял быстрый душ в небольшой, но идеально чистой и функциональной ванной комнате при каюте, смывая с себя усталость долгого перелета и напряжение последних дней. Переоделся в простую темную футболку и удобные брюки — его парадная кадетская форма здесь, в ее личной каюте, казалась совершенно неуместной. Сел в одно из кресел для посетителей, пытаясь читать что-то на своем планшете, но буквы упрямо расплывались перед глазами. Он прислушивался к каждому звуку в коридоре за дверью, его сердце подпрыгивало при любом отдаленном шаге или голосе. Предвкушение скорой встречи и нервное напряжение смешивались внутри в тугой, вибрирующий узел.

Наконец, Кириан услышал характерный тихий щелчок электронного замка снаружи. Дверь каюты бесшумно отъехала в сторону. На пороге стояла она. Шайлар. В своей обычной черной летной форме полковника, но без парадного кителя, волосы все еще были аккуратно собраны в тугой хвост на затылке. Она выглядела уставшей после долгой командной вахты на мостике, под глазами залегли легкие тени, но ее зеленые глаза… они мгновенно загорелись теплым огнем, когда увидели его, Кирианa, ждущего ее в каюте.

— Ну что, кадет? — Шайлар вошла в каюту, и дверь за ней так же бесшумно закрылась. На ее губах играла та самая чуть насмешливая, чуть усталая усмешка — смесь иронии, тепла и чего-то еще, неуловимого, от чего у Кирианa всегда перехватывало дыхание. — Освоился в моих скромных капитанских апартаментах? Кофеварку Санни нашел? Или уже успел разобрать мой терминал на запчасти?

Кириан вскочил с кресла ей навстречу. Все те умные и нежные слова, которые он мысленно репетировал последние два часа, мгновенно вылетели из головы. Он просто шагнул к ней, сокращая разделявшее их расстояние, вдыхая ее запах, ощущая ее тепло, ее присутствие.

— Шайлар…

Она не отступила. Стояла совсем близко, глядя на него снизу вверх, и ее глаза заметно потемнели, наполнившись знакомым ему огнем.

— Я тоже скучала, Кир. Очень сильно скучала.

Этих слов было более чем достаточно. Кириан притянул ее к себе, обнял крепко-крепко, почти отчаянно, зарываясь лицом в ее темные волосы, пахнущие озоном и ею самой. Шайлар обвила его руками за шею, прижимаясь всем телом так близко, что он чувствовал биение ее сердца. Они стояли так несколько долгих, бесконечных мгновений, просто дыша друг другом, чувствуя, как уходит напряжение последних недель и месяцев разлуки, как тают и рушатся невидимые стены между ними.

Потом Кириан чуть отстранился, осторожно взял ее лицо в свои ладони.

— Ты невероятная… Просто прилететь вот так, забрать меня сюда…

— Ты же ждал? — прошептала она, ее губы были так близко, что он чувствовал ее горячее дыхание.

— Больше всего на свете ждал, — выдохнул он и поцеловал ее.

Этот поцелуй был не похож на тот, самый первый, осторожный и неловкий, у арки Академии, и не похож на их долгие, нежные, полные чувственности поцелуи в уединенном оазисе. Этот поцелуй был как взрыв сверхновой звезды — голодный, требовательный, нетерпеливый, сметающий все на своем пути. Они оба слишком долго ждали этого момента, слишком долго сдерживали свои чувства и желания. Ответ Шайлар был таким же яростным, почти исступленным, ее руки крепко сжимали его плечи, губы отвечали на его ласку с отчаянной, накопившейся страстью.

Одежда невыносимо мешала. Кириан неуклюже, дрожащими пальцами пытался расстегнуть сложные застежки на ее форменном комбинезоне. Они смеялись сквозь поцелуи, торопливо помогая друг другу, желая как можно скорее почувствовать жар обнаженной кожи, избавиться от всего лишнего, что разделяло их.

И вот они стоят посреди ее каюты, прижавшись друг к другу так тесно, как только возможно, обнаженные, слегка дрожащие от силы желания и остроты предвкушения. Кириан снова видит ее тело — сильное, гибкое, тренированное, покрытое этой завораживающей вязью татуировок и старых шрамов. Но сейчас он смотрел на них уже не с благоговейным трепетом неопытного юноши, а с жарким, всепоглощающим восхищением мужчины. Он провел ладонью по ее бедру, по изгибу талии, по высокой груди, чувствуя, как Шайлар отвечала на его ласки тихими, срывающимися стонами, как выгибалась всем телом ему навстречу.

— Кир… — прошептала Шайлар, запрокидывая голову, когда он покрывал поцелуями ее шею, плечи, ключицы. — Боги… как же я тебя хотела… все эти долгие недели…

— Я тоже… Шайлар… невыносимо хотел… — его голос охрип от желания, дыхание сбивалось. Тело горело огнем, каждая мышца была напряжена до предела. Кириан чувствовал, как руки Шай ласкали его — смело, уверенно, без тени сомнения, точно зная, как доставить ему невыносимое удовольствие и одновременно свести с ума одним лишь прикосновением. — Хочу тебя… всю… прямо сейчас… — прошептал он ей на ухо, прижимая к себе еще крепче, чувствуя, как их тела идеально подходили друг другу, словно были созданы для этого момента.

Больше не было полковника Рейтор и кадета Старга. Только мужчина и женщина, которые отчаянно, до боли, желали друг друга здесь и сейчас. Кириан навис над Шай, глядя в ее потемневшие зеленые глаза, в которых плескалась дикая страсть и едва уловимый вызов.

— Так возьми меня, кадет… — выдохнула Шайлар ему в самые губы, притягивая его лицо к своему для нового, еще более глубокого и требовательного поцелуя.

Ее слова стали для Кирианa последним сигналом, снесшим все барьеры. Он опустил Шайлар на большую кровать, их обнаженные тела соприкоснулись полностью, посылая волны обжигающего, почти болезненного электрического тока по коже. Он целовал Шай яростно, требовательно, его руки скользили по ее телу, по гладкой горячей коже и сложным узорам татуировок, запоминая каждый изгиб, каждую впадинку. Шайлар отвечала ему с той же исступленной силой, ее ногти слегка царапали его спину, ее бедра прижимались к его, нетерпеливо встречая его настойчивые движения.

Мир исчез, сжался до размеров этой маленькой капитанской каюты, до этой широкой кровати, до их сплетенных в единое целое тел. Остались только двое, ставшие одним дыханием, одним общим, бешеным ритмом, одним всепоглощающим порывом навстречу друг другу.

Ощущения, и до того невероятно острые, вспыхнули с новой, почти невыносимой силой. Кириан двигался в ней, чувствуя, как Шайлар полностью принимала его, как их тела сливались в древнем, первобытном, диком танце страсти. Он слышал ее прерывистое дыхание у своего уха, ее тихие, срывающиеся стоны, смешивающиеся с его собственными сдавленными вздохами. Он видел ее запрокинутое лицо, полуприкрытые глаза, плотно сжатые губы. Он целовал ее шею, плечи, грудь, чувствуя соленый вкус ее кожи, пробуя ее на вкус, желая вобрать ее всю, без остатка, раствориться в ней.

— Шайлар… ты… невероятная… — выдохнул он, окончательно теряя контроль над собой, чувствуя, как напряжение внутри нарастает с каждой секундой, превращаясь в тугую, звенящую спираль, готовую взорваться.

— Кир… да… прошу… еще… — прошептала она почти бессвязно, ее пальцы еще крепче сжали его плечи, ее тело выгнулось ему навстречу в последнем порыве.

Он двигался быстрее, глубже, подчиняясь только инстинкту, забыв обо всем на свете, кроме нее, кроме этого всепоглощающего огня, который безжалостно сжигал их обоих изнутри. Грани реальности окончательно стерлись, оставались только ощущения — жар ее кожи под его руками, ее стоны, бешеный стук их сердец в унисон, нарастающая, слепящая волна наслаждения, готовая захлестнуть их с головой.

— Я больше не могу… Шайлар!

Его тело выгнулось последней дугой, он замер на этом ослепительном, почти болезненном пике, сдавленный крик сорвался с его губ, растворяясь в ее ответном глубоком стоне. Мир взорвался мириадами ослепительных искр, тело содрогнулось в последнем едином порыве, а потом Кириан без сил упал на Шайлар, чувствуя, как волна экстаза медленно отступала, оставляя после себя блаженную пустоту, сладкую слабость и легкую дрожь во всем теле.

Позже, когда буря страсти окончательно утихла, они долго лежали обнявшись, тяжело дыша, слушая лишь гулкое биение своих сердец в наступившей тишине каюты. Кириан осторожно гладил влажные от пота темные волосы Шай, рассыпанные по подушке, нежно целовал ее висок. Шайлар прижималась к нему всем телом, положив голову ему на грудь, ее дыхание постепенно выравнивалось. В этой тишине не было ни капли неловкости — только глубокое, спокойное умиротворение, бесконечная нежность и ощущение почти мистического чуда от того, что все это произошло на самом деле. Они были вместе. Здесь и сейчас. В ее каюте. На ее корабле.

Позже они сидели за небольшим встроенным столом в жилой зоне каюты Шайлар. Заказанный по внутреннему комму ужин — простое, но удивительно вкусное и сытное мясное рагу с овощами и свежий, еще теплый хлеб из корабельной пекарни — показался Кирианy изысканнее любого деликатеса, подаваемого на официальных приемах на Аркадии Прайм. Возможно, все дело было в компании. Шайлар, переодевшаяся после долгой вахты на мостике в мягкие темно-серые форменные брюки и облегающую черную майку без рукавов, выглядела отдохнувшей, расслабленной и удивительно домашней. Она с аппетитом ела, с неподдельным интересом расспрашивая Кирианa об итогах его семестра, о защите проекта по нейроядрам, о друзьях из 37-го отряда.

— Значит, защита проекта прошла успешно? — Шайлар внимательно смотрела на Кирианa, пока он рассказывал об экзаменах. — Инженер Ворк не слишком тебя мучил своими каверзными вопросами?

— Прошла блестяще, полковник! Высший балл! — с гордостью ответил Кириан. — Ворк даже почти улыбнулся, когда принимал отчет. Твои данные с Агилиса очень помогли откалибровать алгоритм анализа. И знаешь, я там заметил кое-что интересное…

— Что именно? — Шайлар подалась вперед, ее интерес был неподдельным.

— Очень слабые, почти фоновые флуктуации в нейропотоке во время пиковых боевых нагрузок, — пояснил Кириан, быстро вызывая на своем планшете одну из диаграмм. — Стандартные системы корабельной диагностики их просто игнорируют как шум. Но мой алгоритм их выделяет. И характер этих флуктуаций… он очень похож на те аномальные всплески, которые мы с Шияром нашли в логах того летнего симулятора, помнишь? Только на порядок слабее.

Шайлар внимательно изучила диаграмму, потом задумчиво отложила вилку.

— Флуктуации при пиковых нагрузках… Интересно… — проговорила она медленно. — Это весьма перекликается с некоторыми странными отчетами о необъяснимых сбоях нейроинтерфейса, которые поступали из других подразделений после особо интенсивных боев у Зариана. Похоже, наш враг или те предатели, которых ищет Лисар, действительно активно ищут или даже создают системные уязвимости в протоколах нейросвязи пилотов с Адарами. Твой проект по раннему обнаружению таких скрытых аномалий, Кир, может оказаться критически важным для всего Адар-корпуса. Не бросай эту работу, чего бы тебе это ни стоило.

— Я буду стараться изо всех сил, полковник, — искренне ответил юноша, чувствуя волну гордости от ее профессиональной оценки.

— Я знаю, что будешь, — Шайлар тепло улыбнулась. — Итак, каковы твои планы на эти полтора месяца практики, кадет Старг? Кроме… — она сделала короткую паузу, и в ее зеленых глазах снова блеснул знакомый лукавый огонек, — …кроме приятного во всех отношениях времяпрепровождения с твоим командиром?

— Планирую максимально эффективно использовать предоставленную возможность изучить работу легендарного Первого отряда изнутри, полковник. И, разумеется, оказать вам и вашему Агилису всю необходимую техническую помощь в анализе данных и настройке систем.

— Звучит похвально, — усмехнулась Шайлар. — Тогда слушай план действий на ближайшее время. Сегодня после обеда — краткая ознакомительная экскурсия по основным отсекам «Неустрашимого». Я лично познакомлю тебя с нашим бессменным начальником техслужбы, старшим инженером Морозовым — мы все зовем его Ворон; мужик он суровый, старой закалки, но абсолютный гений в своем деле, — и со старшиной главной ангарной палубы Резником. Они будут твоими непосредственными кураторами по технической части практики. Потом покажу твое официальное рабочее место — свободная консоль рядом с постом Ника в нашем аналитическом центре. Твоя основная задача на ближайшие недели — детальный анализ всех полетных логов Агилиса, Локи, Титана и Скальда за последние полгода боевых действий. Будешь искать любые аномалии, нестыковки в работе систем, сравнивать параметры с базой данных известных сигнатур противника и стандартных фоновых помех. Плюс, — добавила она, — проведешь со мной пару часов на мостике во время моей следующей командной вахты. Посмотришь изнутри, как работает командный центр тяжелого крейсера-носителя Адар-корпуса. Это будет полезно для общего развития будущего ведущего специалиста Первого Полка. Ну а вечером… вечером у нас запланирован неформальный ужин с моим «зверинцем». Готов к близкому знакомству с семьей?

— Готов ко всему, Шайлар, — улыбнулся Кириан в ответ. — Особенно к ужину в такой компании.

После обеда они покинули уютную каюту Шайлар. Полковник Рейтор снова была в своей строгой черной форме, собранная и по-военному четкая, но когда их руки случайно соприкоснулись в одном из узких переходов между палубами, Кириан почувствовал легкое, но вполне осознанное ответное пожатие ее пальцев.

Экскурсия по «Неустрашимому» началась. Кириан с нескрываемым любопытством и даже благоговением осматривался по сторонам. Коридоры боевого крейсера были шире и гораздо более функциональными, чем на сверкающих новизной учебных кораблях Академии. Тусклое аварийное освещение, низкий гул систем вентиляции и жизнеобеспечения, потертые металлические палубы со следами многочисленных ремонтов, плотные сети кабелей и массивных трубопроводов под низким потолком. Повсюду шла своя, невидимая постороннему глазу, но напряженная жизнь огромного боевого организма: торопливо пробегали мимо техники в темно-синих рабочих комбинезонах с ящиками инструментов, проходили группы офицеров, оживленно обсуждавших что-то над светящимися экранами планшетов, изредка попадались облаченные в тяжелую штурмовую броню бойцы ИОСН — десантные группы, приданные Первому Полку для спецопераций. Корабль жил своим особым, напряженным ритмом войны, даже находясь сейчас в относительно спокойном секторе патрулирования.

Сначала Шайлар провела Кирианa в самое сердце корабля — на просторный командный мостик. Огромный, слабо освещенный зал, одна стена которого представляла собой гигантский обзорный экран, показывающий сейчас бездонную черноту космоса с мириадами холодных, далеких звезд. Десятки рабочих консолей полукругом стояли перед экраном, за ними в глубоких креслах сидели сосредоточенные офицеры — навигаторы, связисты, операторы систем вооружения, тактики. Слух улавливал тихий гул работающей аппаратуры, слышались приглушенные команды и ответы, вспыхивали разноцветные индикаторы на экранах мониторов. Атмосфера абсолютной концентрации, слаженности и постоянной готовности. Шайлар коротко переговорила с вахтенным офицером мостика, представила Кирианa как «прикомандированного на время каникул кадета-техника для выполнения специального задания по анализу данных». Кириан молча наблюдал за их работой несколько минут, пораженный масштабом и невероятной сложностью управления таким огромным боевым кораблем.

Затем они на скоростном лифте спустились на несколько палуб ниже — в главные ангары крейсера. Огромные, гулкие, слабо освещенные пространства, где в специальных технических доках покоились они — адары легендарного Первого Полка. Вот могучий, приземистый, весь покрытый боевыми шрамами Титан Ника. Вот два стремительных, хищных штурмовых нитро — ярко-красный Локи и темно-серый Скальд. И еще несколько незнакомых Кирианy машин других звеньев полка. Вокруг адаров кипела работа: техники в промасленных комбинезонах копошились у открытых сервисных панелей гигантских роботов, желтые диагностические сканеры медленно ползали по их броне, в воздухе стоял густой запах горячего металла, машинного масла и озона. Шум здесь стоял невообразимый — лязг инструментов, шипение гидравлики, гул генераторов.

Здесь, посреди этого технического хаоса, Шайлар представила Кирианa старшине главной ангарной палубы Резнику — немолодому, кряжистому мужчине с обветренным лицом, цепким взглядом и мозолистыми руками, явно привыкшими к тяжелой физической работе. Резник молча, крепко пожал Кирианy руку, смерил юношу быстрым оценивающим взглядом с головы до ног и коротко кивнул Шайлар: «Будет работать как следует — будет порядок, полковник».

Из шумных ангаров они прошли в тихие и стерильно чистые технические мастерские и лаборатории. Здесь располагались новейшее диагностическое оборудование, испытательные стенды для отдельных узлов адаров, склады с редкими запчастями и компонентами. Кириан с нескрываемым интересом разглядывал висящие на стенах схемы и незнакомые инструменты. Здесь Шайлар Рейтор познакомила его со Старшим Инженером техслужбы крейсера Морозовым, которого, как она шепнула, все на корабле звали просто Ворон. Это оказался пожилой, немного сутулый мужчина с лицом, покрытым густой сетью морщин, и невероятно умными, проницательными глазами, которые, казалось, видели человека насквозь. Инженер Морозов долго, молча рассматривал Кирианa, потом хмыкнул себе под нос.

— Еще один салага-теоретик из вашей хваленой Академии? Думаешь, твои заумные знания тут кому-то пригодятся, кадет? Здесь железо живое, его нутром чувствовать надо, а не формулами описывать. Но полковник Рейтор плохого не посоветует, это верно… Ладно, посмотрим со временем, на что ты годишься на самом деле. Вот твоя рабочая консоль, — Ворон махнул рукой в сторону свободного терминала в углу просторного аналитического центра техслужбы, рядом с таким же, за которым, по словам Ника, часто работал он сам. — Доступ к полетным логам нужных машин я тебе открою. Не мешай моим ребятам работать, задавай вопросы только по существу. И постарайся ничего тут не сломать своей практикой.

— Я постараюсь, сэр, — сдержанно, но с уважением ответил Кириан, чувствуя одновременно и брошенный ему вызов, и нарастающий профессиональный интерес. Шайлар усмехнулась.

— Не пугай кадета раньше времени, Ворон. У парня голова на плечах светлая. Может, и тебе чем-то полезным поможет в твоих железках разобраться.

Экскурсия по кораблю закончилась. Шайлар оставила Кирианa у его новой рабочей консоли, сказав, что ей нужно срочно заняться делами полка и штабной рутиной, и что они встретятся позже, к ужину, в кают-компании Первого отряда. Кириан остался один посреди огромного, гудящего процессорами аналитического центра корабельной техслужбы.

Он опустился в удобное рабочее кресло перед консолью, на мгновение прикрыв глаза. Потом глубоко вздохнул и вызвал на экран первые файлы полетных логов Агилиса за последние миссии. Данные полились на экран нескончаемым потоком — сухие столбцы цифр, сложные графики телеметрии, строки системных кодов… Но за ними Кириан уже видел живую, могучую машину, чувствовал ее незримую связь с Шайлар, почти ощущал ее характер. Он был здесь. На борту легендарного крейсера «Неустрашимый», в самом сердце самого прославленного полка адаров во всем Ополчении. Он был теперь частью этого мира — мира настоящей войны, постоянного риска, сурового боевого братства и… ее мира. Кириан все еще чувствовал себя немного чужаком, неопытным кадетом среди закаленных в боях ветеранов, но одновременно — волнение и азарт захлестнули его с головой. Он докажет им всем. Он справится с любой задачей. Он заслужит свое место здесь. Рядом с ней. С этой мыслью юноша полностью погрузился в работу, анализируя первые строки логов Агилиса.

Вечер окутал небольшую кают-компанию Первого отряда мягким, приглушенным светом настенных панелей. Здесь, в неофициальном сердце их маленького сплоченного мира на борту огромного «Неустрашимого», царила атмосфера, разительно отличавшаяся от строгой, казенной функциональности остального крейсера. Потертые, но невероятно удобные синтекожаные диваны манили уютом, храня тепло сотен долгих вечерних разговоров и коротких часов отдыха между изнурительными боевыми вылетами. На низком металлическом столике в центре комнаты тускло поблескивали простые армейские стаканы и недопитая бутылка с каким-то местным фруктовым соком — сегодня, в честь прибытия гостя и относительного затишья, никто не пил ничего крепче. Стены из темного металла были украшены не уставными плакатами или схемами, а многочисленными свидетельствами их долгой общей жизни и службы: голо-фотографии — молодые, дерзкие, улыбающиеся лица двадцатилетней давности рядом с сегодняшними, более усталыми, но не сломленными войной; несколько странных артефактов, привезенных с далеких экзотических планет; и даже несколько старых, настоящих бумажных книг на небольшой полке у стены — явная дань уважения читательским пристрастиям их командира, полковника Рейтор. Воздух в кают-компании был теплым, пахло свежесваренным крепким кофе и чем-то еще — неуловимым, но очень важным запахом дома, который создают не стены корабля, а близкие люди.

Когда Шайлар, легко коснувшись руки Кирианa, провела его внутрь кают-компании, он на мгновение почувствовал себя немного неловко, словно ступил на чужую, почти священную территорию. Здесь были только они — ее стая, ее боевая семья. Ник, как всегда внешне невозмутимый, сидел в глубоком потертом кресле в углу, полностью погруженный в чтение чего-то на своем планшете; он лишь на мгновение поднял на вошедших свои спокойные голубые глаза из-под светлой челки и коротко кивнул. Тим, мрачный пилот Скальда, методично разбирал личный импульсный бластер на столике перед ним, каждый его жест был точен и выверен годами ежедневной практики; он тоже лишь коротко кивнул Шайлар и ее спутнику. И только Санни, душа и неформальный лидер их компании, тут же вскочил с дивана, его загорелое лицо расплылось в широкой, обезоруживающей мальчишеской улыбке.

— А, вот и наш несравненный полковник! Наконец-то! И привела с собой юного героя-практиканта! — громогласно провозгласил Санни, его темные глаза искрились неподдельным весельем и любопытством. — А то мы уж тут с Ником серьезные ставки делали, решишься ты его сегодня к нам привести или будешь прятать в своей капитанской каюте все каникулы! Проходи, Кир, садись! Не стесняйся, парень, чувствуй себя как дома… ну, насколько это вообще возможно в нашей старой боевой берлоге!

Кириан невольно улыбнулся этому дружелюбному напору и шутливому тону. Волнение, которое он испытывал перед первой неформальной встречей с легендарными пилотами Первого отряда, немного отступило. Он сел на свободный край большого дивана рядом с Шайлар, чувствуя ее теплое плечо совсем рядом со своим. Шайлар с легкой улыбкой наблюдала за ними, небрежно положив свою руку на его ногу — жест поддержки и едва уловимого обладания одновременно.

— Стараюсь соответствовать обстановке, Санни, — ответил Кириан уже увереннее, чем ожидал от себя. — Здесь… действительно невероятная атмосфера. Очень… по-настоящему.

— Еще бы! — подхватил Санни, с шумом плюхаясь в кресло напротив. — Атмосфера пороха, машинного масла и невыносимого обаяния суб-коммандера Стэйнарда! Кстати, насчет твоей практики, Кир, — он посерьезнел на долю секунды. — Чем конкретно планируешь здесь заниматься, кроме как составлять приятную компанию нашему прекрасному полковнику?

— Ник сказал, что я буду работать с вашими корабельными техниками, изучать боевые логи Адаров…

— С Вороном и его командой, — неожиданно кивнул Ник, не отрываясь от своего планшета. — Эти ребята знают о наших машинах больше, чем их создатели. Изучи логи моего Титана после последней заварушки на Ксилосе — поймешь, что такое настоящая живучесть тяжелого кавера. И обрати особое внимание на реальные протоколы боевой синхронизации звена — стандартные методички вашей Академии в этом плане бессовестно врут.

— А еще обязательно полетай со мной на Локи! — снова оживился Санни. — Я тебе покажу пару таких пилотских фишек, которым наша Шай тебя точно никогда не научит! Она у нас слишком… правильная и осторожная!

— Зато я научу тебя как не угробить адар за первые пять минут боя, Зевс, в отличие от некоторых любителей рискованных маневров! — парировала Шайлар со смехом, легко толкнув Санни ногой в колено.

— Оружием интересуешься, Старг? — неожиданно подал голос Тим, поднимая на Кирианa свой тяжелый, внимательный взгляд от разобранного бластера.

— Да… то есть, это часть моей подготовки по программе ИОСН… — немного растерялся от неожиданности Кириан.

— Зайди завтра в арсенал нашего крыла Гамма после обеда. Покажу тебе новые импульсные винтовки для штурмовых групп. И кое-какие интересные модификации для стандартных армейских бластеров. Думаю, тебе пригодится.

— Спасибо… Тим, обязательно зайду, — Кириан был искренне удивлен и тронут этим неожиданным предложением от самого молчаливого и сурового на вид члена легендарного отряда.

— Видишь, Кир? — Шайлар мягко коснулась его плеча. — Без дела сидеть тебе здесь точно не дадут. У нас каждый найдет, чем тебя занять и чему научить.

— А что твой собственный отряд? Расскажи нам! — Санни снова переключил все свое внимание на Кирианa. — Ты говорил тогда в госпитале — почти семья? Что за ребята у вас там в 37-м?

И Кириан начал рассказывать. О Римане— их вспыльчивом, порой резком, но абсолютно надежном командире, который сейчас сильно переживал за своего младшего брата Олли. О неугомонных близнецах Стейн — дерзкой, стремительной Литии, мечтающей стать пилотом маневренного блистера, и громком, простодушном Доране, их несокрушимом щите и душе любой компании. О тихой, но невероятно стойкой Айле, их ангеле-хранителе с медицинским сканером в руках. И, конечно, о Шияре— их молчаливом гении-аналитике, который жил в мире цифр и алгоритмов, но всегда умудрялся находить самое верное решение для них всех в любой ситуации. Кириан говорил о своих друзьях с нескрываемым теплом и гордостью, он видел, что эти прожженные ветераны слушают его с искренним, неподдельным интересом.

— Хорошая у вас команда подбирается, разносторонняя, — задумчиво проговорил Ник, когда Кириан закончил свой рассказ. — Разные по характеру, но, похоже, умеют работать вместе. Это самое главное в нашем деле.

— Ага! Особенно эти твои двойняшки Стейн! Могу себе представить эту парочку в реальном бою! — ухмыльнулся Санни. — Слушай, Кир, а твоя красавица Лития уже выбрала себе кавалера? А то у нас тут Тим как раз абсолютно свободен! Молчаливый, брутальный, шрамы опять же… девчонки в Академии таких обычно любят!

Тим метнул в Санни такой испепеляющий взгляд, что тот картинно поперхнулся соком и поднял руки в примирительном жесте. Шайлар рассмеялась.

— Санни, прекрати немедленно! Оставь кадетов в покое! Они сами разберутся без твоих гениальных идей по налаживанию межполковых связей!

— А что такого?! Все для дела, командир! — не сдавался Санни. — Кстати, Кир, о связях… Ты вообще в курсе, как наша несравненная полковник Шайлар недавно налаживала связи с высшим командованием на Аркадии Прайм? Ооо, парень, это была песня! Это нужно было видеть!

— Санни! Прекрати сейчас же! — уже строже сказала Шайлар, но в ее глазах все равно плясали смешинки.

— Не строй из себя скромницу, парень должен знать — он теперь свой! — Санни демонстративно повернулся к Кирианy, понизив голос до заговорщицкого шепота. — Представляешь, было большое совещание в Главном Штабе. Коммодор Корвус, этот старый флотский индюк, что командует Третьим Сектором, там что-то долго и нудно ныл про большие потери, про необходимость срочно отступить на Зариане… И тут наша Афина встает и говорит им всем прямым текстом, в лицо: проблема, мол, не в наших солдатах и не в нехватке сил, а в вас самих, господа адмиралы и генералы! В вашей проклятой штабной разведке, в вашей дырявой связи, в ваших дурацких планах, полностью оторванных от реальности! Дайте мне, говорит, нормальные условия для работы — и я вам этот Зариан с бантиком на блюдечке принесу! Ты представляешь себе?! Там тишина такая гробовая повисла — муху было слышно! Корвус чуть от злости не лопнул! А потом сам полковник Дидакис, глава всей Разведки, встал и полностью ее поддержал! Назначил Корвусу тотальную проверку! Вот это характер! Вот это наш командир!

Кириан слушал рассказ Санни, и восхищение смелостью и прямотой Шайлар смешивалось в его душе с новой волной тревоги. Он прекрасно понимал, насколько это было опасно — так открыто бросать вызов высшему командованию. Но он безмерно гордился ею в этот момент.

Вечер пролетел совершенно незаметно. Они долго еще разговаривали, шутили, иногда даже спорили о тактике или новых системах вооружения. Кириан чувствовал себя на удивление легко и свободно в этой компании. Он уже не был просто кадетом пятого курса, прикомандированным к знаменитому полковнику Рейтор. Он стал здесь своим. Принятым. Частью этой странной, шумной, немного колючей, но невероятно крепкой семьи, связанной чем-то гораздо большим, чем просто служба в одном полку. Он видел их всех насквозь — за показным цинизмом и шутовством Санни скрывалась глубокая преданность друзьям и командиру, за внешним формализмом Ника— забота о подчиненных и абсолютная надежность в бою, за показной мрачностью Тима— невероятная отвага и высочайший профессионализм. А Шайлар… здесь, среди своих старых боевых товарищей, она была немного другой — более расслабленной, более открытой, позволяющей себе смеяться в голос и даже подшучивать над ними, но при этом все равно оставаясь их бесспорным лидером, их командиром, их Афиной.

Когда Тим молча поднялся и, кивнув всем, ушел спать, а Ник снова углубился в изучение данных на своем планшете, Санни громко зевнул.

— Ладно, молодежь, и мне пора на боковую! Отбой! Завтра рано вставать — Галактику от эрлоков спасать!

Шайлар тоже поднялась, легко протягивая руку Кирианy.

— Нам тоже пора, Кир. Тебе нужно хорошо отдохнуть перед началом твоей практики. Завтра будет насыщенный день.

Они тепло попрощались с Санни и Ником.

— До завтра, ребята! — сказал Кириан, все еще чувствуя себя немного неловко, но уже гораздо увереннее.

— Давай, Кир! Удачи завтра с Вороном! И не заблудитесь там по дороге в каюту! — как всегда, подмигнул на прощание Санни.

Они вышли из кают-компании рука об руку. Кириан чувствовал себя абсолютно счастливым и все еще немного оглушенным событиями этого долгого дня. Он попал совершенно в другой мир. И этот суровый, опасный, но настоящий мир принимал его.