Одинаковые. Том 6. Революция

Глава 3 От Ширяево до Мюнхена. Операция «Давид»

15 октября 1904 года началось с получения новостей от Ростовцева. Этот учёный упорно шёл к своей цели. К тому же он оказался отличным организатором, и ему раньше планируемых сроков удалось наладить все процессы в Ширяево. Для транспортировки продовольствия мы заказали двадцать буксиров и шестьдесят барж, которые они смогут тянуть. По плану один буксир мог брать до пяти барж, но пока нам просто не успели поставить нужное их количество. В эту навигацию, а она уже подходила к концу, мы успели загрузить склады в Ярославле и перевезти туда около 50 000 тонн грузов. В основном упор делали на муку и вяленое мясо, но Ростовцев активно расширял линейку продуктов питания, получаемых с помощью куба. Эксперименты завершились успешно, и ни один из их невольных участников не пострадал. Можно даже сказать, что испытуемые, которых доставили в Ширяево люди Дзержинского, успели заметно поправить здоровье. Когда пришло время завершать эксперимент, десять из пятнадцати человек слёзно просили остаться. Готовы были работать где угодно, лишь бы не возвращаться к прежней жизни.

Так у Михаила Ивановича появился первый невыездной контингент. Им поручали простую, но необходимую работу, которой было много. Хранилище постоянно расширялось — благо, место позволяла. Организовывались помещения для хранения и для «воспроизводства». Для последнего требовалось много чистой воды, пришлось подводить её с поверхности.

Иосиф Виссарионович уже включил привезённое продовольствие в будущие планы, а комплекс в Ширяеве продолжал наращивать объёмы всё возрастающими темпами. К следующей навигации планировалось увеличить их многократно.

Если все пойдет по плану, то этими продуктами можно будет накормить огромное число людей. Главное сделать все без перекосов и не получить на фоне этого отставание в развитие сельского хозяйства. По крайней мере отдельные виды продукции в будущем вполне могут подойти для экспорта. Думаю, уже сейчас можно налаживать контакты. Не плохим вариантом видится, во-первых, увеличить поставки в Персию. Сейчас Россия является их главным торговым партнером и, если мы нарастим объем продажи сахара, муки, круп, а возможно и других продуктов, это позволит укрепить отношения между странами, а взамен получать другие нужные нам товары. Остается лишь вопрос как персы отреагируют на смену власти в России.

Вчера вечером должна была состояться встреча Иосифа и Гапона, и мне не терпелось узнать, чем она закончилась. Лёха отправился в Белый Ветер, а Никита вместе со мной — на завод Кулагина, где нас ждал Сталин.

— Добрый день, товарищи! — поприветствовали мы собравшихся в кабинете Сталина, Кржижановского и Дзержинского. В последнее время мы всё реже пользовались их новыми именами. Надеюсь, скоро необходимость в этом отпадёт вовсе.

— Добрый! Присаживайтесь, Илья, Никита! — пригласил нас Сосо за большой стол.

— Иосиф Виссарионович, давай согласуем дальнейшие действия. До «ключевых» событий остаётся всё меньше времени. Как прошла встреча с Гапоном?

— Ты прав, Илья, время утекает, как песок сквозь пальцы! — сказал Сосо, задумчиво делая глубокую затяжку из трубки, которая стала его неизменной спутницей. — Если бы мы затеяли всё это провернуть за год или даже два, ничего бы не вышло. А так — почти десять лет шли к этому моменту, и сейчас пользуемся тем, что было подготовлено за долгие годы. Гапон — персонаж очень неоднозначный. Умный человек, да и массы, что пошли за ним в «Собрание русских фабрично-заводских рабочих», не стали бы следовать за дураком. Амбиции этого гражданина велики. Он чувствует момент и вполне может ввязаться в рискованную авантюру, если почует выгоду. До того, как мы прошлись по организации эсеров, а Феликс со своими бойцами практически под корень зачистил их боевую организацию, Гапон имел с ними регулярные связи.

— Феликс, а что насчёт его контактов с Западом?

— Знаешь, Никит, мы давно начали следить за его деятельностью. В последний месяц участились его встречи с подозрительными личностями. Сказать однозначно, что это агенты европейских держав, не могу. Но то, что они после встреч с Гапоном посещали посольства разных стран — установлено. Мы внедрили в их собрание своих людей. Они там практически с основания находятся внутри структуры и на важных постах.

— Тогда, думаю, пока этого попа трогать не стоит, — сказал я. — Если он и вправду работает по указке англичан и французов, можно сыграть на первом этапе по их правилам. Главное — держать руку на пульсе и в нужный момент перехватить инициативу. Рабочие, что пошли за Гапоном, хотят всего того, что мы собираемся им дать после преобразований. Им не важно, кто улучшит их жизнь. Но сейчас они идут именно за ним. Работать нужно очень аккуратно. Авторитет у попа серьёзный, и надо сделать так, чтобы вся эта масса встала в нужный момент на нашу сторону. А если подтвердится его работа на врагов — придётся сделать из него сакральную жертву.

— Я прошёлся по кабинету, глядя в окно. — Держите каждый его шаг под контролем. И не засветитесь перед охранкой — они тоже его пасут. Есть новости с предприятий?

— Всё идёт по плану. Из Германии поступают станки, в этом месяце запускаем завод в Ростове-на-Дону. Там будут производить сельскохозяйственное оборудование, в основном навесное. В дальнейшем расширим производство, чтобы на юге России было своё машиностроение. Потребность в тракторах огромная. Хоть мы и планировали полностью избавиться от импорта техники, пока не выходит — несмотря на рост выпуска собственных машин. Думаю, заместить импорт раньше, чем через пять лет не удастся, — сказал Иосиф.

— А наши парни из Германии и США работают по плану?

— Да, с этим проблем нет. Программа обмена опытом работает отлично. За три года по ней прошли почти пять тысяч наших мастеров и инженеров. И на их работе это сказалось наилучшим образом. Мы сделали упор на повышение квалификации. При каждом предприятии сейчас действуют или строятся школы, училища. До высшего образования пока не добрались, думаю, займёмся этим, когда сможем управлять процессом на уровне государства. Но опыт наработали уже немалый, и результаты радуют. Мне страшно представить, что бы было, если бы я ввязался во все это, не получив до этого реального опыта управления производством.

Я, услышав слова Сталины, подумал, что в моей истории все примерно так и произошло. Не имея опыта во многих отраслях большевикам, приходилось учиться на своих ошибках. Сколько при этом ресурсов было потрачено впустую, сколько вполне успешных предприятий было развалено благодаря отсутствию опыта. Об этом история умалчивает. А уж после того, как по стране прокатился пожар гражданской войны… Надо сделать все, чтобы в этой истории такого не допустить. По крайней мере Сталин получил реальный, передовой опыт управления. Он успел сформировать вокруг себя команду специалистов, в не горлопанов. Время покажет…

— Иосиф Виссарионович, скоро едем в Женеву. Ты уже решил, как выстроить работу с Ульяновым? Это очень важно.

— Да, Илья, понимаю. Всё будет зависеть от его позиции. Если окажется договороспособным, поймёт, что наши цели совпадают — получится договориться. Наши ресурсы сейчас позволяют не тянуть время и не растягивать революционный процесс на годы. У Ульянова же таких ресурсов не имеется. В общем, посмотрим.

Я в своём прошлом негативно относился к некоторым личностям, пришедшим к власти после октября 1917 года, и понимал, что в этой истории самым верным будет устранить их до начала ключевых событий, чтобы впоследствии не получить кучу проблем. И первым в списке на ликвидации был тот, кого в свое время дедушка Ленин назвал «иудушкой».

Пока в Петербурге шли совещания, а в Ширяево накапливали продовольственные запасы, наш «мюнхенский экспресс» мчался на запад. Лёха, Никита и трое бойцов из проверенного костяка — Сергей, Артём и Митяй — ехали в купе первого класса под личиной коммерсантов, заинтересованных в закупке типографского оборудования. В багаже, помимо чемоданов с деньгами и сменой белья, лежали три комплекта бесшумных «ПР-92», патроны с облегчённой пулей и экипировка для операции.

Целью парней были Лев Давидович Бронштейн (Троцкий) и Александр Парвус. Два теоретика, два демагога, чьи связи тянулись в кабинеты европейских банкиров. В нашей истории оба отметились знатно. В планах в этой реальности было не допустить их участия в будущих процессах.

По информации, полученной от Дзержинского, Троцкий обосновался в Мюнхене в квартире Парвуса. Тот уже вовсю разворачивал свою аферу века — используя связи с немецкими социал-демократами и, что важнее, с крупным мировым капиталом, создавал схему финансирования революции в России. Троцкий должен был стать его главным орудием — харизматичным лидером, способным направить гнев масс в нужное русло.

Дестабилизация в России была выгодна многим. Крупный капитал хотел убрать конкурента и использовать природные ресурсы страны. Поэтому с финансированием проблем не было. У Парвуса были связи с Якобом Шиффом и семьёй Варбургов. В истории моего прошлого мира он работал и с немецким генеральным штабом во время первой мировой войны. Полагать, будто мировые банкиры стремятся к справедливости, да ещё за свой счёт — наивно. Им нужно было лишь ослабить Россию. Революцию спонсировали исключительно ради выгоды.

21 октября 1904 года, глубокой ночью, парни въехали в Мюнхен. Город спал, над мостовыми висел холодный туман. Лёха и Никита сняли номер в добротной, неброской гостинице недалеко от вокзала и сразу приступили к делу.

Сергей и Артём отправились на разведку. Адрес на Швабингерштрассе, где проживал Парвус, был известен. Квартира располагалась в респектабельном районе, на третьем этаже солидного дома. Это говорило о многом — на доходы от журналистики и революционной деятельности такую жилплощадь не снимешь.

К утру Сергей вернулся с информацией. Дом имел два входа — парадный и чёрный, со двора. Двор закрывался кованой решёткой, но замок на ней не представлял проблемы. В квартире горел свет до поздней ночи. Удалось заметить двух человек, соответствующих описанию: полноватый — Парвус, и худощавый — Бронштейн. С ними была женщина — вероятно, экономка или сожительница Парвуса.

— Работаем тихо, — сказал Лёха, рассматривая схему дома, нарисованную Сергеем. — Проникаем через двор. Стрельбы — по возможности избегаем. После захвата желательно провести допрос. Но если возникнет угроза — действуем без колебаний.

Операцию назначили на ночь с 22 на 23 октября. Погода благоприятствовала — моросил дождь, улицы опустели. Ровно в два часа ночи подошли к решётке. Митяй, наш специалист по тихому вскрытию, справился с замком за двадцать секунд.

Чёрный вход в квартиру был заперт изнутри, но форточка на кухне оказалась приоткрыта. Артём, худой и гибкий, как кошка, поднялся по водосточной трубе, проскользнул внутрь и через минуту открыл дверь изнутри.

В квартире пахло дорогими сигарами, старыми книгами и кофе. Мы двигались по коридору, как тени. Из-за двери доносился спор — два мужских голоса, один резкий, пронзительный, другой более густой, с акцентом.

Лёха кивнул. Сергей и Артём приготовили рогатки — наше излюбленное средство для тихих операций. Никита, держа наготове ПР-92 с глушителем, распахнул дверь.

Они сидели за большим столом, заваленным бумагами, книгами и газетами. На столе стояли чашки с недопитым кофе и графин с коньяком. Троцкий яростно что-то доказывал, тыча пальцем в карту. Парвус, откинувшись в кресле, хмурился. Увидев нас, они замерли. Троцкий вскочил, опрокинув стул. Его рука потянулась к ящику стола.

— Не советую, Лев Давидович, — тихо сказал Леха, наставляя пистолет с глушителем.

Парвус остался сидеть, глаза за стеклами очков быстро бегали, оценивая ситуацию. Страха в них не было.

— Господа, — произнёс он на русском, но с акцентом. — Похоже, курьеры из Петербурга привезли не самые приятные новости. Можем обсудить условия. Мне есть чем заинтересовать ваших хозяев.

— У нас нет хозяев, Александр Львович. Есть соратники, работающие в интересах России. А вас интересуют гешефты — особенно оплаченные английским золотом, американскими долларами и немецкими марками, — холодно бросил Никита.

Лицо Парвуса дрогнуло. Он понял, что парни знают многое. Троцкий попытался рвануть к окну, но Артём бесшумно пробил ему двойку в корпус и заломил руку.

— Вы не понимаете, что делаете! — выкрикнул Троцкий. — Мы строим новое будущее! Освобождаем народ!

— От чего? От собственной государственности? — вмешался Никита. — Чтобы передать страну вашим заокеанским спонсорам? Нет уж, революцию по их лекалам мы не допустим.

Парвус тяжело вздохнул, посмотрел на нас, как профессор на глупых студентов.

— Сентименты! — сказал он. — Вы упрощаете исторические процессы до уровня уличной драки. Да, я использую капитал. Но как иначе сокрушить тиранию? Царский режим — гнилой колосс, он рухнет и задавит миллионы. Мы лишь направляем энергию масс в созидательное русло. Мы строим новую, справедливую Россию!

— Да! — выкрикнул Троцкий, глаза его горели фанатизмом. — Вы служите старому миру! А мы несем освобождение! Рабочие всего мира…

— Заткнись, борода! — резко оборвал его Лёха. — Ты не на митинге. «Освобождение»… От чего? Чтобы твои хозяева с Уолл-стрит пришли и купили наши заводы за бесценок? Чтобы распродали землю?

— Мы не слепые, Парвус! В твоей переписке с Шиффом всё ясно. Там нет ни слова о свободе. Вы уже торгуете тем, что вам не принадлежит!

Никита нашёл потайной сейф за книжным шкафом. Вскрыв его, вытащил пачку документов и бросил на стол.

— Вот ваша справедливость, Александр Львович. Контракты, банковские выписки, планы поставок оружия под видом сельхозоборудования. Вы не строите новую Россию! — вы её демонтируете.

Парвус пытался сохранить спокойствие, но по лицу пробежала судорога. Троцкий смотрел на бумаги с растерянностью.

— Это… необходимое зло! — заговорил он. — Чтобы разжечь революцию, нужны средства! Мы используем их, а не они нас!

— Перестань позориться, Лёва, — холодно сказал Парвус. — Вы правы, господа. Это бизнес. Россия — неосвоенный ресурс. Её переформатирование откроет невиданные возможности. Войдите в долю, станьте партнёрами. Мои связные в Петербурге, контакты в генштабе — всё ваше. Получите деньги и власть в новом правительстве.

Троцкий смотрел на него с ужасом: — Александр Львович… Это же предательство дела!

— Дело, Лев! — усмехнулся Парвус, — это быть на стороне победителей. А эти молодые люди, похоже, именно из их числа.

Троцкий окончательно сломался. Не от страха смерти, а от крушения картины мира.

— Нет… Это неправда! Мы ведём народ к свету! — голос его сорвался в истерику.

— Только свет этот достанется немногим, — жёстко подытожил Лёха. — Спасибо за признание. Теперь всё ясно.

Глухие выстрелы прозвучали почти одновременно. Парвус, прагматичный торгаш, рухнул на стол, заливая кровью свои контракты. Троцкий, обманутый пророк, упал на пол, его глаза, пустые и безжизненные, уставились в потолок. В тот день мировая революция потеряла двух своих самых ярких, но самых беспринципных архитекторов. Операция «Давид» была завершена.

Мы собрали все компрометирующие документы. Теперь у нас были неоспоримые доказательства того, кто и как финансировал революционеров. Оставалось донести это до Ульянова в Женеве — и надеяться, что он окажется умнее двух этих ублюдков.