НеТемный 8

Глава 31

Креона книгу, конечно же, сама не отдала. И теперь я держал её в воздушном щите, который испытывал на себе её искренний гнев. Разъярённая чародейка жгла все свои силы, чтобы выбраться.

Рогнеда же, бережно заворачивая фолиант в мешковину, только подозрительно косилась на меня. Мол, такого странного бросса она ещё не видела и не понимала, что мне от неё надо.

— Иди, — сказал я, — Погоню мы задержим.

— Ты серьёзно⁈ — Креона умудрилась пробить в моём огненно-воздушном щите брешь, — Малуш! Ты предатель!

— Малуш? — Рогнеда вдруг встрепенулась, — Так ты бросс Малуш? Но мне Агата говорила мне о светловолосом…

Мы поражённо уставились на пайнку, и даже Креона замолкла. Сообразив, что чародейка разом растеряла всю свою злость, я убрал от неё магию.

— Ты знаешь мою маму… ах… наставницу? — только и прошептала Креона.

— Мать? — Рогнеда усмехнулась, — Тогда понятно, почему вы так похожи. Хотя я и видела её лишь через окошко тюремной камеры…

Креона чуть было не бросилась вперёд, чтобы снова атаковать Рогнеду, но тут же запуталась в моих щупальцах. А вот теперь, когда дело вдруг коснулось Агаты, я действительно разозлился на непробиваемость Креоны.

— Северная твоя грязь! — мои волосы аж подёрнулись от гнева, и снег на сто шагов вокруг от нас испарился от набежавшего горячего ветра, — Ты можешь просто сесть и успокоиться⁈

Небо над нами вдруг расколола молния в набежавших тучах. Креона, не ожидавшая такого, аж побледнела.

— Ты не можешь причинить ей вреда, потому что Моркате угодно то, что она делает! — холодным голосом произнёс я, — Ты давно должна была понять!

— Пайнские девы погрязли в… — начала было Креона, но я помахал пальцем:

— Нет, чародейка. Отвечай своими словами, а не теми, что тебе вбили в голову в храме.

— Но они схватили мою маму! — у Креоны брызнули слёзы.

— Мы⁈ — пайнка аж растерялась, — Разве я так говорила?

Креона хотела ещё что-то сказать, но наткнулась на мой взгляд. Понадеявшись, что надувшая губы чародейка успокоилась, я повернулся к Рогнеде.

— В какой темнице Агата?

— Под Храмом Холода. Я проникла в Храм через…

— Ты лжёшь! — Креона снова вскочила, но я устал это терпеть и снова заковал её в оковы, заодно закрыв голову вихрем. Больше раскрывать ей рта я не позволил.

— Да-а-а… — протянул Виол, — Видит Маюн, вечер перестаёт быть томным. Молчу, молчу, громада!

— Что сказала Агата? — в третий раз обратился я к Рогнеде.

— Она сначала удивилась, услышав мои шаги по коридору. Это какая-то особая темница, где маги холода бессильны. Но Агата сказала, что если она слышит меня, значит, богине Моркате так понадобилось. И она даже не стала со мной спорить, Дева она или Жена, представляете?

Я покосился на Креону и хмыкнул:

— Удивительно.

— Она помогла мне, рассказав, как добраться до Первого писания… А взамен лишь попросила, что когда я встречу бросса Малуша… Правда, ты должен быть светловолосый.

Я взъерошил свои волосы, которые были выкрашены в чёрный ещё в Камнеломе, чтобы произвести впечатление на броссов. Так я больше был похож на инкарнацию Хморока, и гораздо красивее знахаря Волха.

— Мы с Агатой виделись последний раз очень давно, почти месяц прошёл, — сказал я, — За это время многое изменилось.

— С тобой должен быть чёрный пёс из Тьмы…

Кутень тут же появился рядом. Грозно рычащий и просто огромный… кажется, он даже специально взъерошился, чтобы в холке быть выше Рогнеды. Пайнка вздрогнула, но не более. Было видно, что она опытный воин, и легко совладала со своим страхом.

— Цербер присутствует. Нужны ещё доказательства?

— Нет… Всё равно, на много дней вокруг навряд ли здесь есть ещё хоть один бросс.

— И то верно.

— Она просила поведать тебе о том, что южный бог Яриус больше не светлый бог.

— Да ты что⁈ — Виол в ужасе всплеснул руками, а потом виновато потупил глаза, — Каюсь, громада, больше не буду. Ну просто это такая ошеломительная новость, ну ужас просто…

Я лишь отмахнулся. Барду весело, а я дослушать не могу.

— Она сказала о наступивших тёмных временах, когда зло больше ничего не будет сдерживать, и заклинала тебя ни за что не идти в Храм Холода… — тут Рогнеда смутилась, — Она просила повторить для тебя это три раза, чтобы до тебя дошло. Ни за что! Ни за что! Ни за что!

Я нахмурился, когда Виол расхохотался. Но Лука тоже улыбался, и пришлось унять свой гнев.

— А вот теперь, громада, это и вправду похоже на послание броссу… Эй!

Виол оказался тоже заключён в ловушку молчания, и теперь грозно смотрел на меня.

— Больше она ничего не просила передать?

— Нет. Просила лишь взять её дочь и бежать на край земли, подальше с Тахасмии, потому что больше ничего сделать нельзя. Зло победило… Вообще, она выглядела очень грустной.

— Это у них общее, — я покосился на хмурую, как туча, Креону.

— И передала, что… ну-у-у…

— Что?

— Что была очень рада встретить в своей жизни бросса Малуша. И что любит его. Э-э-э… сын изгнанников, ты в порядке?

Надо сказать, что эти простые до невозможности слова пробили такую огромную брешь в моей душе, что туда затянуло сразу все восемнадцать лет жизни Тёмным Жрецом. Будто и не было этих лет, когда я по уши погряз во Тьме и служил Бездне.

Меня… Любят…

Поражённый до самых глубин души, я сидел некоторое время, таращась на пайнку.

— Понимаю. Мы, пайниландские девы, тоже считаем любовь проявлением злых сил. А какие ещё силы могут захватить чужую душу и сделать её рабом? Наверняка эта дочь луны Агата уже поражена злым Яриусом, раз сказала такое. Ну и, говорят, маги холода не могут любить.

Я сидел молча несколько минут, и даже Кутень обеспокоенно лизнул меня в щёку. Мол, хозяин, а с тобой всё в порядке-то⁈

— Громада, а знаешь, я напишу об этом свою лучшую балладу, — вдруг донеслось от Виола.

Всё же удивление сбило с меня оторопь, и я уставился на барда. Магию я с него не снимал, и он не должен был не то, что говорить, но и слышать… Его голос не мог пробиться через мой воздушный кокон!

— Ой, громада, я умоляю тебя. Неужели ты думаешь, что можешь заставить молчать барда какой-то магией? — голос Виола, казалось, возникал в любой точке вокруг нас.

Вот ведь зараза… Я снял с него купол, горько поморщившись.

— То есть, заставить тебя молчать я не смогу?

— Ну, громада, должно же быть что-то неизбежное в этом мире?

Я кивнул. А вот здесь Виол был прав… Неизбежно было то, что теперь я точно пойду в Храм Холода.

— Всё? — спросил я, — Больше ничего от Агаты?

— Она сказала, что ты не послушаешь… И просила повторить столько раз, сколько я смогу. Или ранить так, чтобы ты не смог идти. Но я этого делать не буду!

— Да уж, спасибо, — буркнул я.

— Я слышала от воинов, которые меня преследовали, — добавила Рогнеда, — Что они ждут какого-то лиственника. Насколько я поняла, в Храме Холода тебя ждёт ловушка.

— И не зря ждёт… — сказал я, — Благодарю тебя, Рогнеда.

Пайнская дева смутилась. Потом собрала всё своё оружие, рассовав по укромным местам. Собираясь уходить в ночную метель, она обернулась:

— Ты всё равно туда пойдёшь? В этих землях везде царит ересь, и даже настоятельница Храма уже поклонилась Тени Моркаты…

— Иди, Рогнеда, — я махнул, — Тебя проводить?

— Никому теперь меня не догнать. Я обогрелась у вашего костра и вдоволь наелась, — она усмехнулась, — Даже моя рана успела затянуться.

Я удивился, поняв, что даже забыл о том, что пайнка была ранена. Кровь у неё на рукаве так и осталась.

— Чему ты удивляешься? Мы же с вами, изгнанниками, одной крови. Пусть у вас осталась лишь капля от нашей, но вы тоже должны уметь заживлять свои раны. А уж о том, что холод не может застудить нашу кровь, ты и подавно должен знать.

— Есть такое, — проворчал я, решив не спорить, ещё кому и от кого досталась капля крови. Родственные отношения, они ведь такие — как начнёшь ругаться, так не остановишься.

— Благодарю тебя, бросс Малуш.

— До встречи, госпожа Рогнеда, — сказал вдруг Лука, — А мы к вам в гости зайдём.

— Не советую этого делать, — пайнка покачала головой, — В наших землях вас ждёт только смерть. Это закон.

— Так мы ж в гости, — Лука улыбнулся.

Пайнка ещё постояла некоторое время, а потом, развернувшись, исчезла в вихрях снега. Книгу она унесла с собой.

Я сразу снял магию с Креоны, но чародейка даже не шелохнулась.

— Ты тоже всё слышала? — спросил я.

Она кивнула, и я поджал губы. Смердящий свет! Тут вообще хоть на кого-то моя удивительная магия действует? Обидно… Даже спрашивать не хотелось, каким образом она обошла заклинание.

— Мы же пойдём в Храм Холода? — с надеждой в глазах спросила Креона, — Ты же не будешь выполнять веление моей матери⁈

Вы поглядите, как она запела.

— Как говаривал Маюн, — Виол важно поднял палец, — Послушай женщину и сделай всё наоборот!

— Естественно, не собираюсь выполнять, — прорычал я, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться и не побежать туда уже сейчас, — Если с головы Агаты упадёт хоть волос, от Храма камня на камне не останется!

— Наверное, именно из-за этого Агата и попросила не приходить, — прошептал Виол.

Креона промолчала. С одной стороны, одна мысль о том, что кто-то хочет разрушить Храм, должна была привести её в праведный гнев. С другой стороны, там держали в заточении её мать…

Но как Агата там оказалась-то?

Подозреваю, что царь Могута Раздорожский послал Агату к северному царю Стояну, чтобы запросить помощь в войсках. А хладоградский царь тут уже вовсю погряз в ереси, помогать Раздорожью не собирался, и отправил Агату к настоятельнице.

Где чародейка обнаружила, что её Храм Холода уже не такой, как был до начала её путешествия. Поклониться Тени Моркаты наставница Креоны не захотела и оказалась в заточении.

Ну, везде одни предатели…

— Светает, — я посмотрел на метель, которая пока что была такой же тёмной, — Выдвигаемся.

— А как же патрули?

— Как раз они-то нам и нужны, — сказал я, — Так быстрее доберёмся до Храма.