НеТемный 8

Глава 15

Наше хриплое дыхание нарушало вечную тишину и зловеще отражалось от стен узкого ущелья. Бешено бьющееся сердце и шарканье гравия под ногами уже не мешало мне слышать звуки погони.

Грела одна мысль — если это то самое Ущелье Каменных Дьяволов, то навряд ли они огромные, как те огненные великаны, с которыми я встречался вчера. Утешение было так себе, но всё же лучше, чем просто страх.

Хотя я особо не боялся… Кого бояться-то? Кучки оголтелых бросских дикарей, забывших свою суть?

Ответом на моё легкомыслие оказался частый стрёкот сверху. Что-то горящее проскакало по стенам ущелья, отлетая от одной к другой, а потом просто взорвалось. Я успел накрыть спутников «огненным щитом», и когда купол замерцал с трудом затухаюшими огоньками, с удивлением понял, что отразил не самую обычную магию. Мне показалось, или эти искорки пытались прожечь мою защиту?

— Слёзы мне в печень, это что было? — выругался Виол.

— Я не рассмотрел… Вперёд!

Теперь мне приходилось бежать, оглядываясь почаще. Так-то я пытался следить ещё и за магическим эфиром, но на бегу это было крайне сложно сделать. Тем более, застучали ещё камушки…

Да, это оказались именно камушки, жарко пылающие и отскакивающие от скал. При этом они разлетались на мелкие искры, которые сами в свою очередь рикошетили и взрывались. По моим доспехам забарабанили мелкие неприятные капли, когда я не успел сконцентрироваться и прикрыл лишь Виола с Креоной. Зашипела бронь, тут и щёку обожгло, да так, что я заорал от боли…

— Гря-а-а-азь!

Я тут же уплотнил магический щит, понимая, что один слой эта хрень спокойно прожигает. Сильного урона нам причинить обстрел не мог, но снарядов было так много, да они ещё и разлетались в шрапнель, отчего мне приходилось окутывать нас буквально со всех сторон.

Смердящий свет! Чем они стреляют?

Ущелье стало поворачивать, и смертоносный град на время затих. Спиной я остро почувствовал следующий залп, но, вдруг развернувшись, я выставил ладонь. Сгустил защиту в руке, покрывая свою кожу непроницаемым огненно-защитным панцирем, и просто поймал горящий камень.

Я не мог обхватить его пальцами, он шипел и вращался в моём кулаке, как маленький вихрь. Плюясь дымящимися искрами, он раскручивался всё сильнее, угрожая взорваться, а я, вытаращившись на него, буквально пронзил все плетения магии насквозь.

Бросская кровь… Тьма… Чьё-то проклятие… Чьё-то благословение⁈ Вашу ж мать-Бездну, ну и смесь! Даже мне, бывшему Тёмному, стало не по себе.

В последний момент я отбросил снаряд, и он взорвался. Несмотря на плотный щит, по пальцам мне здорово прилетело, и я, замычав от боли, зажал отбитую руку. Смердящий свет! Без топора и Кутеня, как без рук!

Первый дикарь выскочил из-за поворота, и я даже на мгновение обомлел — не думал, что люди могут довести себя до такого состояния.

В набедренной повязке, весь истерзанный ранами и порезами, которые он явно наносил себе сам, дикий бросс оскалился окровавленными зубами, а потом закричал. Выхватив из поясной сумки камень, он быстро провёл им по своей окровавленной коже, а затем, вложив в длинную пращу, собрался метнуть…

Собрался, потому что я уже послал в его сторону огненно-воздушную волну. Это был видоизменённый щит, и я вложил в него достаточно мощи, чтобы дикаря снесло и буквально размозжило по стене. Ущелье сотрясло, сверху посыпались камни, а от дикаря остался лишь вытянутый кровавый след, кое-где на выступах особо насыщенный и приправленный костями.

Я даже слегка растерялся, когда увидел результат… Видимо, слишком много ярости вложил в удар. Да ну расщелину мне в душу, нужно что-то делать с новыми силами! Я стал намного сильнее, и придётся менять привычки.

Тут же следом из-за поворота вылетели, мешая друг другу, сразу трое дикарей. По убитому сородичу они особо не переживали, и наоборот, один из них, вытащив из сумки камень, провёл им по окровавленной стене, насыщая снаряд проклятой кровью.

Другие двое держали в руках копья. Они погрузили лезвия в останки собрата и в следующий же миг с бешеными криками бросились в атаку. Наконечники тут же загорелись искрящимся жаром.

Церемониться я особо не стал и просто снёс врагов очередным огненным тараном. Лишь пришлось прикрыть себя от сыплющихся сверху камней, да на стене ущелья добавилось больше кровавых потёков. О, а в этот раз их уже не перемололо, лишь поломало кости да содрало всю кожу. Впрочем, они и так были до этого все в кровавых ссадинах, и на первый взгляд они не особо изменились.

Делаю успехи на своём светлом пути! Быть может, так научусь и не убивать врагов одним движением руки… Хотя угрызениями совести я не страдал, и вполне понимал, что человечности в этих беднягах не было совершенно. Они бы меня убили вообще без колебаний.

Я потёр подбородок. Вообще, если уж рассуждать с точки зрения милосердия, то мне следует учиться убивать их мгновенно, без мучений. Это же тоже гуманность? Отец-Небо, как думаешь?

— Громада, что тут? — из-за спины протиснулся Виол, и его тут же вывернуло, — О-о-о… Какое варварство! Креона, стой, не смотри… Буээ!

Креона выглянула из-за другого моего плеча и хмыкнула. Потом спросила меня:

— Чувствуешь сожаление?

— Только что не смог допросить…

Ущелье принесло нам новые крики, в этот раз слившиеся в многоголосый гул. Сюда двигались ещё такие же дикари, и их было намного больше.

— Может, попробовать их уговорить? — протянул бледный Виол, — Не обязательно же всех убивать?

— Хочешь попробовать? — огрызнулся я.

— Оставайся, гусляр, — бросила поспешившая дальше Креона, — Мы вернёмся подписать мирный договор!

Я подмигнул барду, растянувшись в улыбке и поспешил следом за чародейкой. Виол лишь закатил глаза:

— Когда научился шутить ты, я ещё терпел… Но то, как научилась шутить хладочара, это выше моих сил!

В этот момент один из покалеченных мной трупов зашевелился. Вздрогнув, мы смотрели, как он поднял голову… Потом неестественно вывернутой рукой залез в поясную сумку, достал целую горсть камней и, просыпая их на пол, стал просто жрать.

— Твою ж… — вырвалось у меня, когда моё бросское нутро почуяло нарастающее магическое давление от полутрупа, — Бежим!

Судя по его ноющей одышке и шарканью за спиной, бард всё же решил не оставаться на переговоры. В одном месте мне пришлось прижаться к стене, пропуская его вперёд.

Креона убежала далеко вперёд, и это было плохо.

— Стойте, — заорал я, — Стойте!

Виол встал как вкопанный, и когда я наткнулся на него, то мы просто свалились на землю. Чародейка всё же остановилась и обернулась. К нам обратно она не успевала, но я уплотнил огненно-воздушную ауру, превращая её в щупальце.

Креона протянула руки, покрыв их инеем, я тут же перехватил их щупальцем и рванул девушку к себе. Пока она летела, рванул взрыв… Ущелье сотрясло так, что узкие стены просто сдвинулись с места. Сверху уже падали вниз огромные куски, когда я перехватил Креону и тут же окутал всех нас куполом.

Магия затрещала от наваливающихся сверху обломков, которые острыми гранями пытались пробить купол. Да тут ещё по ущелью прилетела мощная волна огня, разукрашенного чёрными прожилками… Смердящий свет!

— Креона, холод! — прошипел я, вливая в нашу защиту все свои силы.

Волна огня ударила в купол, и нам сразу стало так жарко, что кожа едва не стала облупляться. Чародейка старалась, охлаждая магическую пелену, и я с ужасом смотрел, как она всё больше бледнеет — она ведь так и не восстановилась после того ранения.

— Спою вам про дружбу душевным миноро-о-о-ом!.. — заорал бард, придавленный мной и умудряющийся при этом дёргать струны на лютне, — Нет крепче на свете брони и опо-о-оры! Разрушить не смогут шутливые спо-о-оры, и дружба не дрогнет под вражьим напо-о-ором!

У меня уже всё плыло перед глазами, до того мощная была огненная волна, напитанная Тьмой, но от песни барда вдруг стало полегче. Пел он, конечно, отвратно, но я прекрасно чувствовал течение магии от его лютни.

— Давай, гусляр, — захрипела Креона, — Про холод что-нибудь…

— Замёрз я однажды под её хладным взором, что льдом и морозом рисует уз-о-оры! — тут же заорал Виол.

И магия Креоны вдруг вышла за пределы моего щита, оттеснив огненную волну. Вот только она при этом неожиданно потушила и мой огненный купол.

Засвистел чистый воздух, оставшийся в моей стихии. И нас все грозило раздавить обломками, но в этот момент огненная волна вдруг засосалась обратно в ущелье. Я успел толкнуть нависший над нами огромный обломок да прикрыть спутников от другого весомого булыжника, который проскрежетал по моему доспеху.

Сверху заскрипели скалы, и нас вдруг накрыло тенью. В движение пришёл такой огромный кусок скалы, что я понял — это конец!

Но он, проехав пару метров вниз, просто застрял, уперевшись в стены, да так и завис над нами острым сколотым концом.

— Моркатова стужь! — выругалась Креона, упав на спину. Виол тут же положил её голову на грудь:

— У-у-у!!! Мы живы! Хладочара, прохлада души моей, подари мне поцелуй, — он прижался щекой к ней, — Быть может, это наши последние минуты…

Ему по носу щёлкнул резкий ветер, и бард, вскрикнув, вскочил и стал протирать глаза. Всё его лицо было покрыто инеем.

— Северные твои ляжки!

— Это поцелуй Моркаты, — усмехнувшись, сказала Креона, — Сам просил.

— Я просил твой поцелуй!

— Как придумаю такое заклинание, так сразу же…

— Тихо вы, — проворчал я, прислушиваясь, — Виол, что там?

Бард тут же притих. Прищурился, приложив ладонь к уху.

— Как бы сказать… — он усмехнулся, — Они все мертвы, большей частью. Их убило этим же пламенем. Там есть бедняги, которые выжили, но они… Да Маюнова печень!

Он тут же вскочил и хотел бежать, но долбанулся головой о нависающую над нами глыбу.

— Они опять грызут камни! — тут же прошипел Виол.

Повторять нам два раза было не надо. Бард протиснулся между стеной и глыбой, вслед за ним юркнула Креона. У меня так ловко не получилось, мой нагрудник тут же застрял, проскрежетав по скалам.

Я заорал, разъяряя кровь и вливая в мышцы бросскую силу. Ну-у-у, дава-а-а-ай!

Ущелье сверху угрожающе затрещало, но глыба не торопилась сдвинуться.

— Громада, снимай! Нет времени!

Услышав совет Виола, я зажмурился от неизбежности. Да ну нет, не может быть! Потом я сорвал нагрудник с себя, отстегнув ремни, и только так пролез через щель. Прощай, чудесная бронь…

— Да ну бросские твои мозги! — мимо меня обратно протиснулся Виол. Он схватил свою забытую лютню, да ещё и потянул за ремень мой отстёгнутый нагрудник.

Естественно, когда бронь была не на мне, она свободно прошла через щель, лишь звякнув о камни. Правда, она была тяжеленная, поэтому Виол сразу же сунул ремни мне в руки и побежал вслед за Креоной.

Я, поморщившись, глянул на узкую щель и на свой доспех. Та-а-ак, смердящий свет, это чего такое, а?

Ну, спишем это на волнение и на то, что мозги всё никак не привыкнут к новому рангу. Да и вообще, Малуш не виноват!

Чертыхнувшись, я понёсся вслед за спутниками. Как назло, самое большее обрушение произошло именно там, где мы с ними прятались, и дальше ущелье, не считая пары застрявших сверху между стенами глыб, было относительно чистым.

А когда нам в спину снова ударила огненная волна, да явно не одна, узкий проход неожиданно кончился, выпустив нас на какой-то туманный пустырь. Я тут же рванул в сторону, где уже прижимались к скале Виол и ворчащая Креона, которая спихивала с себя его ладони. Бард героический пытался закрыть собой чародейку, при этом он явно старался закрыть особо нежные её места.

Огненный вал вырвался из узкой щели, разгоняя плотный туман. Ревущий язык протянулся на десятки шагов, позволяя нам лицезреть высокие края каньона, в котором мы оказались. И заодно позволяя увидеть, что мы в этом каньоне оказались не одни…