НеТемный 8

Глава 25

Так как мы не управляли кораблём, а тянущее нас существо особо не представляло, куда нам надо, то к суше мы приблизились в весьма опасном месте.

Берег поднимался перед нами из океана огромным плато и тянулся в обе стороны, на сколько хватало глаз. Огромные волны, накатывая, разбивались о высокие скалы, и мне как-то сразу стало понятно, что высадиться здесь будет трудновато.

Надо сказать, с берега подул довольно тёплый ветер. В сравнении с морозной бурей, которая заставляла меня каждые полчаса оттаивать свои волосы, этот воздух, хоть и был холодным, но действительно будто отогревал. Да и солнце заметно припекало, навевая нам мысли, что всё не так уж и плохо.

Мы нашли внизу много припасов, Храмовники явно подготовились к плаванию, и даже собрали себе несколько узлов в дорогу. Даже Кутеню перепала сушёная рыба — учуяв её запах, он растерял все мозги и только и делал, что приставал ко мне с требованием перекусить.

Я пару раз приставал к Луке с вопросом, что он имел в виду, когда прочил меня в тёмный пантеон, но мальчишка лишь пожимал плечами. «Не помню». У меня, конечно, были кое-какие мысли на этот счёт, но они меня, если честно, пугали.

А корабль так и продолжал плыть вперёд, к скалистому берегу, и нам уже следовало задуматься, что же делать дальше.

— Эй! — свесившись с борта, я крикнул в морскую пучину, — Мавша, выбери бухту получше! Мы здесь разобьёмся!

Корабль дёрнулся, будто бы поддав ходу, и я нервно обернулся на приближающийся берег.

— Мавша, расщелину тебе в душу! — крикнул я, — Здесь негде пришвартоваться!

Что-то забурлило внизу, волну разрезал огромный плавник, который мог поспорить с кораблём своими размерами, а потом громадная тень проскользнула в глубину… и была такова.

Корабль тут же сбавил скорость и лёг в обычный дрейф. Заполоскались в полной тишине изорванные паруса.

Вот тебе и вся божественная помощь… Видимо, боги тоже не мастаки в морском деле, и Мавша просто решила не позориться, понимая, что у неё нет таких навыков, чтобы грамотно выбрать бухту и пришвартоваться к берегу.

Впрочем, как и у меня не было таких навыков.

— Ну, громада, — сказал сонный Виол, появляясь из трюма, — Надо сказать, из тебя не самый лучший переговорщик.

— Ты, я смотрю, у нас мастер по переговорам с богами, — буркнул я, поднимаясь к штурвалу.

Я покрутил его туда-сюда, чувствуя, что механизм крутится впустую, и внизу точно что-то отломано. Да ну смердящий свет!

Мы все уставились на возвышающиеся скалы. Несмотря на встречный ветер, волны потихоньку несли нас к ним, и следовало что-то предпринять.

Ни Стрибор, ни Мавша больше никак не отзывались. Да и вообще боги будто бы оставили нас на время, пока мы не решим эту сложную проблему. Ну а потом-то они помогут, конечно…

— У тебя нет какой-нибудь песни, бард? — задумчиво спросил я, — Моряцкой…

— Да есть-то есть, — Виол поморщился, — Вот только она больше для кабаков, где моряки уже на твёрдой земле, и тискают портовых… Ой!

— Что?

Виол покрутил головой, пытаясь сам понять, что же его отвлекло. А потом показал пальцем:

— Корабль!

Он был очень далеко, я даже не сразу рассмотрел кончик мачты за волнами на горизонте. Судно спешило в нашу сторону, и Кутень, сорвавшись стрелой между волнами, даровал мне дополнительное зрение.

— Храмовники Яриуса, — сказала я, скоро узрев реющий сверху флаг.

— Моркатова стужь! — выругалась Креона.

— Не бойся, хладочара, — усмехнулся бард, — Это теперь лишь тень от того ордена, что был раньше.

Самое интересное было то, что раньше Кутень даже не рискнул бы приблизиться к Храмовнику, потому что от золотых рыцарей исходило такое мощное светлое излучение. Теперь же этого не было и в помине — павший Яриус не мог дать своим последователям былой силы.

Тёмное же излучение исходило от корабля, но это был такой позорный винегрет из зелёных послушников, что Десятому, например, было бы даже стыдно набирать такую команду. Все они, с падением своего бога, не обрели новую силу, а просто встали перед фактом — вам теперь постигать тёмное знание.

Кажется, Яриус-то и сам не знал, что ему делать со своей тёмной ипостасью. Точно так же и все его последователи не знали, что толком делать.

Как этот неудачник-Храмовник, которого я располовинил порталом. Нащупал в тёмном искусстве самый простой путь получить былую силу, и все мозги тут же растерял.

Я снова вспомнил слова Луки про тёмный пантеон, потом посмотрел на свои руки. Ну, смердящий свет, я так привык быть хорошим и сеять добро!

— Какой у них хороший корабль, — улыбнувшись, сказал я, — Целёхонький, быстрый, и на нём наверняка много настоящих моряков.

— Тогда давайте спустимся в трюм и тихонько их подождём, — предложил Виол.

— Лука, — сказал я, — Тебе придётся хорошенько закрыть эти двери.

Через зрение Кутеня я прекрасно видел, как корабль потихоньку подошёл и некоторое время дрейфовал вдалеке на расстоянии пушечного выстрела. Потом, подняв паруса, он потихоньку приблизился.

Лука, как я и попросил, стал читать молитву древу. Мне нужно было, чтобы от мальчишки исходило мощное светлое сияние — на борту вражеского судна наверняка найдутся такие маги, которые это почуют.

У этого сияния было одно замечательное свойство. Если остальные будут сидеть тихо и прикроют свои ауры, насколько смогут, то их не учуют. Светлое сияние затмит всё… Ну, кроме тёмного.

Кутень держался подальше, витая над волнами, но я прекрасно видел, что на борту собралась пара рыцарей-Храмовников и несколько настоящих тёмных послушников — одетые в чёрные робы, они подняли ладони и думали, что прощупывают наш корабль.

Это были, кстати, не лучевийцы. К счастью, чтобы почуять Кутеня, они должны были быть хотя бы равны ему по силе. Поэтому тёмные сказали Храмовникам именно то, что мне и было нужно — на борту сильный светлый… и всё.

Поэтому вскоре судно, управляемое довольно опытным штурманом, стало приближаться. И прежде, чем чужой борт заскрипел о наш, мне вдруг пришла в голову шальная мысль.

— Слушай, Лука, — прошептал я, заставив мальчишку открыть глаза, — А ты можешь повторить тот трюк с ветвями?

— Зарастить новую пробоину? — спросил Лука, — Но с кораблём ведь всё в порядке.

Я склонился к нему и прошептал на ухо то, что мне бы хотелось увидеть. Лука, услышав пожелания, только округлил глаза и вжал голову в плечи — как любой мальчишка, он сразу же засомневался, что справится.

Виол, который, естественно, слышал моё шёпот, тут же сказал:

— Лука, если у тебя получится, нам не придётся с ними сражаться. Ведь так будет лучше всем.

Мальчишка со вздохом кивнул.

— Я попробую.

Сверху как раз раздался стук — на корабль перекинули мостки. Затопало множество сапог, послышался лязг доспехов.

Лука же в это время, прикрыв глаза, направил молот к борту корабля. Чуть-чуть поморщился, словно пытался подобрать слова…

Когда в заросший ветвями и забаррикадированный нами трюм стали требовательно стучать, дощатая стена сбоку от нас вздрогнула. Потом стала расцветать листочками и пускать новые ветви. Эти ветви стали скручиваться, образуя довольно большой круг, как раз для меня ростом.

А круг в свою очередь стал углубляться — доски в его центре прогнулись наружу, превращаясь в тоннель. И вдруг с той стороны раскрылся выход… в другой трюм.

Лука, как я и хотел, просто срастил два корабля, соединив их растительным плетёным коридором. Мы не мешкали и оказались на другой стороне спустя мгновение.

Мальчишка сразу же повёл молотом и коридор закрылся. На стене осталось только несколько веток со свежей листвой.

— Вау, — у мальчишки загорелись глаза, — Я и не думал, что так умею!

— Какого⁈ — раздалось сбоку, — Хорлова падаль!

Парень в замызганной рубахе даже не успел броситься к лестнице, как в него прилетел мой незримый кулак. Пришиб я его не сильно, лишь приложил о столб.

Судя по одежде, это был моряк… А мне хватило всего одной ночи на корабле, чтобы понять, что в море моряки, оказывается, очень ценные ремесленники.

Тихо поднявшись наверх, я заметил ещё пару моряков, стоящих возле мостков и разглядывающих, как Храмовники на соседнем корабле ковыряют клинками вход в трюм. Рулевой у штурвала тоже внимательно смотрел, поэтому на огромного бросса, вылезшего из трюма, никто и не обратил внимания.

С этой стороны, стоя прямо на мостках, остался один тёмный, но лёгким толчком ладони он отправился вниз. От удивления он даже не вскрикнул, так и исчез в ледяной воде.

Моряки тут же обернулись, но не смогли сказать ни слова — сзади едва слышно тренькнула струна, и корабль погрузился в пучину безмолвия.

Я пнул мостки, и широкая доска в полной тишине полетела вниз. Вообще не издала ни звука, хотя задела и тот, и этот корабль.

Рулевой что-то там кричал, пытаясь привлечь внимание Храмовников, и моряки тоже бросились на меня. Но с ними я обходился мягко и аккуратно, лишь пригласил их прилечь на доски отдохнуть.

Так, в полной тишине наблюдая, как Храмовники используют двуручники не по назначению, пытаясь сверлить ими плотно заросший вход, я стоял и улыбался. Корабль потихоньку отдалялся, потому что рядом с рулевым уже стояла Креона и понятно намекнула, что нам надо отплывать.

На том корабле забили панику слишком поздно. В нашу сторону даже метнулась пара залпов тёмного пламени, но они сгорели в моём щите.

Один послушник, явно самый талантливый, прыгнул с борта, превратившись в сгусток Тьмы и полетев над волнами. Но другой тёмный сгусток, отдалённо очень напоминающий огромного пса, просто перехватил его громадной челюстью, и в воду приземлились уже две половинки смельчака.

Всё это происходило в полной тишине, и я даже вздрогнул, когда вдруг прорезался крик очнувшегося моряка:

— Грязные пираты! — его голос больно резанул по ушам.

— Пираты⁈ — возмутился Виол, — Глупец, мы вообще без крови взяли ваш корабль! Ну, не считая тех неудачников. Мог бы и восхититься!

— Да, — буркнул я

В том корабле, от которого мы постепенно удалялись, на борту открылись бойницы. Я усмехнулся — пушки мы попортили, да и порох весь старательно намочили.

Один из Храмовников что-то кричал, стоя на палубе и потрясая двуручником. Так-то мне было наплевать, но ради интереса я мысленно послал Кутеня:

— Меня зовут Унглих! Бойся, что перешёл дорогу моему Ордену! Слышишь, бросс⁈

— А, слышу, слышу, — отмахнулся я.

Их корабль… да, ведь теперь он был их, а не наш. В общем, их корабль, полностью непригодный для плавания, всё больше отдалялся. А наш, уверенно взяв курс вдоль берега, уже мчал на полных парусах.

Я присел перед дрожащим от страха моряком. Второй тоже очнулся и отполз к мачте. Эти не были бойцами, это было сразу видно.

— Громада, давай я, — улыбнулся Виол и великодушно всплеснул руками, — Господа, у вас есть уникальный шанс сохранить свои жизни!

Оба уставились на него, и даже рулевой сверху прислушался.

— Откуда вы сюда приплыли?

— С Рыбограда, — неуверенно протянул моряк.

— Это единственный порт в Северной Троецарии, — крикнула сверху Креона, стоявшая рядом с рулевым, — Там только рыбу ловят.

— Вот и прекрасно, — улыбнулся бард, — Это ваш корабль?

— Д-да… — моряк покосился наверх, на реющий над мачтой флаг, — Они нам заплатили, чтобы мы сюда доплыли.

— А как они узнали, что мы здесь? — спросил я.

Моряк пожал плечами.

— Не знаю, господин. Наше дело сюда доплыть.

— Так вот, сударь, — сказал Виол, — Ваши жизни для вас, наверное, ничего не стоят. Но ваш корабль…

Оба моряка вздрогнули, и бард улыбнулся.

— Этот бросс спалит его одним касанием.

— Я могу, — я тут же кивнул и для наглядности вызвал потрескивающий огонёк на ладони.

— Поэтому, когда мы пришвартуемся в Рыбограде, вы ведёте себя, как обычно, чтобы мы спокойно покинули причал и городок. И, видит Маюн, тогда ваш корабль останется целым.

Моряки сразу же быстро закивали. Вот же хитрюга Виол, как-то сразу распознал, чем надёжнее припугнуть этих прохвостов.

Я встал на носу, впервые решив просто насладиться плаванием. Ну вот, и безо всяких богов разобрались, чисто человеческими силами…