НеТемный 8

Глава 14

— И всё же я думаю, что нам могли хотя б лошадей каких-нибудь дать, — простонал Виол, когда наши ноги отмеряли по горным тропам уже третий час пути.

— Ты вообще видел тут в горах лошадей?

Бард лишь горестно вздохнул и оглянулся на спящую бледную Креону, которую я тащил на спине — бросские целители хоть и сотворили чудо, но бередить её раны изнуряющей дорогой мы не стали.

Северная бледнота Креоны мешала нам толком понять, как она себя чувствует. Но, судя по тому, что она просто дрыхла, не смотря на тряску от моей беготни, чувствовала она себя более чем.

Давно позади осталось Жерло, и сейчас мы едва видели за вершинами чёрный дым, стелющийся под тучами от вулкана. Раннее солнце уже озарило облака, но мы пока что были в тени — тропа пролегала по низинам и ущельям.

Само Жерло мы тоже разглядеть не могли, но я его буквально ощущал каким-то даже не шестым, а седьмым чувством. Будто уходишь из родных мест, подмечая последние знакомые вешки…

Я снова полностью облачился в чёрный доспех из панциря жука, но Креона даже не обращала внимания на жёсткость моей брони. Что удивительно мой доспех так не дребезжал, как у Кенны и Дуная, которые неслись впереди.

Стражи размеренно бежали в глухих шлемах, показывая нам тропу. Как выглядит Дунай, я так и не увидел — он присоединился к нам сразу в боевом облачении.

Пока что нас окружали серые и каменные горы, пустые и совершенно безжизненные на первый взгляд. Скалы, камни, скалы, камни… Но если приглядеться, то тут и там сновала мелкая немагическая жизнь, испуганная дрязгом бегущих рыцарей.

— Ух, слёзы мне в печень! — бард ныл, то и дело спотыкаясь, — Броссы что, не могли нормальную дорогу сделать⁈

— Для нас нормально, — послышалось от ворчливого Дуная.

С выносливостью у него было плоховато… Но он видел, что мы бежим с таким весом на плечах, особенно я, и старался помалкивать. Но нет-нет да едва не наворачивался носом на булыжник, отчего продолжал ругаться.

— Чёртовы бросские горы! — вырвалось у него.

— Эй, — послышалось от Дуная, — Это мои горы!

— Но не мои… О-о-о, громада, а хладочара не могла бы уже и сама бежать? А то, знаешь ли, тут есть ещё страдающие, которых можно было бы и понести.

Я аж воздуха хапанул от такой его наглости, но неожиданно возникшее чувство тревоги прикусило мне язык. Резко остановившись, я закрутил головой.

Кенна и Дунай, пробежав несколько шагов, развернулись.

— У нас нет времени стоять, — проворчал Дунай, — Я могу понести этого балабола. А лучше вообще бросить его тут.

— О-о-о, видит Маюн, я и сам себя здесь брошу, — Виол со стоном свалился на тропу, — Убейте меня прямо здесь, больше никуда не пойду!

Я осторожно опустил Креону на землю и прижал палец к губам, требуя тишины. Потом оглянулся назад, пытаясь понять, что же происходит…

Бард перестал стонать и, прищурившись, тоже к чему-то прислушался.

— Не пойму, — прошептал я.

Моё сердце билось чаще, и кровь внутри подогревалась будто бы сама собой. Это могло быть и от бега, но нет — я чуял, что на меня действует какая-то особая магия. Она была не плохая, нет… Наоборот, я чувствовал прилив сил и готовность действовать, и этот прилив веял на нас оттуда, откуда мы пришли.

— Ваш вулкан начали осаждать, — вдруг сказал Виол, — Я слышу звуки битвы.

Кенна сразу же сделал пару шагов к нам и снял шлем. Он сначала таращился назад, в сторону оставшегося далеко Жерла, потом поднял руку и прикрыл глаза.

Вздрогнул и Дунай…

— Мы должны сопроводить Малуша, — неуверенно сказал он.

— А если Мать убьют? Что нам тогда от её предсказаний?

Стражи явно сомневались.

— Я должен защитить Мать, — вдруг сказал Кенна и, сорвавшись с места, просто побежал назад.

Дунай едва не сорвался вслед за ним, но потом остановился и поспешно указал рукой:

— Обойдёте Ущелье Каменных Дьяволов, и тропа выведет на запад, к прямо морю… На корабль Храмовники смогут сесть только в бухте Спокойной, и только через неделю, как закончится сезон штормов.

А потом страж поспешил за своим соплеменником, оставив нас в недоумении. Молча проводив фигуры броссов, исчезнувших за склоном на повороте, я переглянулся с Виолом.

— Интересно, для них слово «приказ» что-нибудь вообще значит? — спросил бард.

— Тут всё несколько сложнее, Виол, — усмехнулся я, чувствуя потребность защитить родичей, — Она для них Мать, а мать можно и ослушаться… Чтобы её же защитить.

— Да уж, теперь я, кажется, начал понимать природу вашего упрямства, — буркнул Виол.

Я не ответил, долго разглядывая дым от Жерла. Меня тоже разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, я знал, что это не моя битва, и надо идти дальше… С другой стороны, бросское нутро так и кричало мне, что Жерло в опасности, и настоящий бросс не может не ответить на этот зов и должен спешить.

Скорее всего, это была какая-то особая магия жриц, призывающая всех, кто не забыл свои бросские корни, прийти на помощь. Интересно, а как она действует на предателей? Угнетает или наоборот злит?

— Ну, а дорогу-то теперь мы как найдём? — проворчал бард, — Что за Ущелье Каменных Дьяволов?

Отвечать на этот вопрос мне, встречавшему уже огненного дьявола, не особо хотелось. Как и на вопрос, где находится эта бухта Спокойная…

— Бросс я или не бросс? — встав, я хотел снова аккуратно поднять Креону, но та проснулась.

— Я сама, — она отстранила мои руки и, пошатываясь, встала.

— Громада, зато я не сам! — Виол, который хотел встать, тут же плюхнулся обратно и как самый настоящий актёр закатил глаза, — О-о-ох, мои ноги.

Впрочем, ему пришлось вскочить, потому что мы с Креоной проигнорировали его и уже отошли на несколько шагов.

Чародейка призналась, что даже так, на ходу, ей легче, чем там, на вулкане, в прогоревшей духоте. Ей казалось, ещё день, и она бы там померла просто от удушья.

— Бессердечные истуканы! — проворчав, бард догнал нас и поплёлся следом.

— Истуканы вообще-то стоят, а не ходят… — заметил я.

Креона вымученно улыбнулась, не смотря на бледноту, и одобрительно кивнула мне.

— О, видит Маюн, это не только ходящие, но и размышляющие истуканы! — Виол поморщился, — За что мне это⁈ Вы, броссы, все одинаковые! Одна там ни в какую, и напарник такой же упрямый.

Я оглянулся.

— Кто ни в какую… Это ты про жрицу?

— Да. Я уж ей и объяснял, объяснял, что царь Могута будет не очень доволен осадой Камнелома, и что у броссов сейчас не самое завидное положение. И нужно будет соглашаться на новые условия…

— А какие условия?

— Да какая разница, она отказалась! Говорит, никакими сюзеренами и вассалами не будут, никаких клятв верности не дадут… Только равный союз.

Я усмехнулся.

— Ну и в чём она не права?

— О, громада, только не являй мне яркий пример вашего бросского упрямства! — Виол всплеснул руками, явно забыв о своей усталости, — Сейчас для дранной Лучевии самый удобный шанс подгрести под себя Бросские Горы! И большой вопрос теперь, согласится ли Троецария помочь после произошедшего.

— Не стоит забывать, — заметил я, — Что на Камнелом летели только снаряды лучевийского советника Шана Куо. А что же касается осады Волхом, то эту проблему, Виол, решили… кхм… именно мы с тобой. Ни один бросский топор не полетел в камнеломскую стену.

— Когда это ты успел посоветоваться с Матерью? — удивился бард, — Она мне сказала это слово в слово.

— Просто жрица стала старшей не за красивые глаза… Ты хочешь выгоду Могуте, ибо работаешь на него, — усмехнулся я, — Мы же хотим счастья родным горам. Дураку понятно, что Троецария окажется в более незавидном положении, если просто так отдаст Бросские Горы на растерзание лучевийцам.

— Но в то же время дикие северные племена уже атакуют Жерло…

— И вот если сейчас Могута не поможет броссам… — я прищурился, — Мы выстоим, но обиду запомним надолго.

— Ну и вот как с вами можно договариваться? — Виол чуть не захныкал.

— Так же, как договаривались сотни лет.

Молчание вдруг нарушила Креона…

— Пока целительницы латали меня, я невольно подслушала их разговор. Малуш, ты не почуял, что в твой разум заглядывали, пока ты был на вулкане?

Я кивнул.

— Было такое ощущение, но я не придал внимания. Но в то же время я чуял, что мне взамен дают силы…

— Насколько я поняла, жрица и вправду связана мысленно с Жерлом, с той самой «праматерью всех броссов». И она почерпнула из твоих мыслей много полезного.

Я даже слегка растерялся… С одной стороны, приятно, что мой опыт из прошлой жизни оказался полезен вулкану, с другой стороны, я не представлял, чему могу научить древнее мудрое существо.

Хотя всем известно, что когда какое-то племя замыкается в себе, и доходит до родственных браков, кровь начинает портиться. А свежая кровь от какого-нибудь залётного молодца наоборот рождает настоящих богатырей.

Мысленный пример был не очень, но, быть может, в мудрости те же законы? Броссы замкнулись сами в себе и упрямо варились в своей культуре тысячи лет, что довело их уже до хморочьей ереси Волха… Поэтому мой богатый жизненный опыт Тёмного, помноженный на веселье с Небом и Бездной, был глотком свежего воздуха для материнской сущности внутри вулкана?

Да, в политике у меня был большой опыт. Я ведь брал города не только войсками, но и хитростью — в моём рукаве был богатый набор козырей…

— Ну тогда неудивительно, почему она сказала это слово в слово, — проворчал Виол, и ревниво добавил, — Какой толк был от моих медитаций, если у нас тут такой великий стратег есть, а, Малуш⁈

— Ну, зато ты отдохнул…

Было бы удивительно, если бы наше путешествие, так неудачно начавшись, ещё бы и спокойно продолжилось. Потому что уже довольно скоро, когда тропа пошла заметно вверх, и нам пришлось по ней карабкаться, Виол вдруг схватил меня за ногу.

— Громада! — зашипел он, указывая назад, — За нами погоня!

Я глянул, но не увидел ничего, кроме гор и камня. Хотя, подстёгнутое предупреждением барда, моё чутьё тоже начало поклёвывать тревогой.

Да ещё тропа, как назло, стала такая неразборчивая, что мы иногда подолгу решали — это она или мы уже свернули не туда? Малуш ещё до моего вселения никогда не был в этой стороне гор, и воспоминания тут ничем не могли помочь.

Ух, смердящий свет, как бы мне сейчас помог Кутень!

Поднявшись наверх, мы прибавили шаг. Солнце уже поднялось достаточно высоко, но тропа вскоре снова спустила нас в тень, как раз между скалистыми склонами двух вершин. И лишь когда мы оказались в полумраке ущелья, нас всех посетила одна и та же мысль.

— Громада, а не то ли это ущелье, которое нам надо было обойти?

— Моркатова стужь! — вырвалось у Креоны, которая уже приобрела здоровый для её бледности цвет лица, — Малуш, ты же говорил, что бросс.

— Ну вот я и привёл вас, чтоб показать, что именно в это ущелье нам нельзя…

— О, видит Маюн, хладочара, что шутки у нашего бросса всё такие же бросские.

— Неброские бросские шутки, — без улыбки ответила Креона, — Повернём?

Ветер, залетающий в узкое ущелье, принёс нам звуки чьих-то криков. На голоса магических каменных дьяволов, как бы они не выглядели, это было не похоже. А вот на крики загоняющих добычу остервенелых дикарей вполне.

Как бы там ни было, сражаться против толпы в узком ущелье гораздо удобнее. А особенно выносить их огненной магией, не боясь сжечь друзей. Что же до мифических каменных дьяволов, то я решил разбираться с проблемами, лишь когда они появятся.

— Пусть идут за нами, — сказал я, продолжив углубляться в ущелье, — Убьём сразу двух зайцев.

— Когда один заяц из ада, а второй с топором, мне что-то не нравится эта поговорка… — проворчал бард, но послушно потянулся следом.