Настоящий Герой

Глава 90

Я стоял в обычной одежде и без маски, убрав дрожащие ладони в пальто. Находиться в больнице было тяжело, но я не мог не прийти. И сейчас ощущал, как в моём сердце растёт пустота, пока мои глаза внимательно разглядывали сквозь прозрачное стекло моего друга, Питера Паркера.

Перед глазами мелькали сцены из нашего детства, один кадр за другим, отчего сводило скулы, а зубы грозили треснуть от напряжения. Меня самого потряхивало, а сердце стучало, как форсированный двигатель.

Я застыл в полутени, поглощённый своими мыслями, не в силах зайти внутрь и предстать перед родными Питера, который выглядел как тень самого себя. Его полное бессознательное состояние казалось ужасной иронией, учитывая всю силу и храбрость, что он когда-то проявлял на защите Нью-Йорка и мира. «Человек-Паук» теперь только память, застывшая в глазах его близких.

Они все были здесь. Даже старые и нелюбимые родственники приходили навестить его, как и большая часть наших друзей. Они приходили и уходили, а я продолжал стоять здесь, чувствуя, как силы медленно покидают меня, несмотря на закалённое тренировками и боями тело.

Мэри Джейн с надеждой смотрела на его лицо, как будто искала искру, возможность вернуть его, но в глубине души она знала — тот, кого она любила, ушёл навсегда. Её рыжие волосы сбились в комки, а заплаканные глаза опухли и покраснели, столько слёз она пролила.

Дядя Бен и Тётя Мэй сидели рядом, их глаза полны печали и отчаяния. Каждый из них надеялся, что однажды он снова заговорит, сможет стать самим собой, но врач уже предостерегал их о том, что этого может и не произойти.

Два пожилых родственника, что заменили мальчику родителей. Из них будто вынули саму жизнь, заставив мигом постареть на десяток лет.

-Он пережил слишком много, — тихо произнёс врач, его голос был полон не только сочувствия, но и печали. — Стресс, страхи, этой тени не рассеять никакими словами. Его разум закрыт, а ключ потерян. Да, — продолжал он, глядя в мои глаза, стоя рядом и так же разглядывая трагичную картину за стеклом, — он станет навсегда запертым в этом аду.

Я не ответил. Просто не было сил. Моя маска больше не скрывала душевной боли, я чувствовал, как внутри нарастает беспокойство. Питер, мой друг, стал жертвой системы, которая не могла защитить одного из лучших так называемых героев. Врач продолжал говорить о последствиях травмы, о том, как крушение его личности может затмить всё существо, но я не слушал.

Моё внимание привлек телевизор, висящий на стене в углу, где новостной репортер с серьёзным лицом обсуждал инфоповоды о Человеке-Пауке и его истинной личности. Фотография из того проклятого переулка мелькнула на весь экран, показывая, что я был слишком самоуверен... В который раз. В этот мимолётный момент все слова врача растворились в экранном сиянии.

«Теперь все узнали... Все узнали, что сделал не ты. Это не мог быть ты и я никогда не поверю, что ты не противился воле этого чудовища».

Где-то на периферии врач продолжал говорить о том, что, возможно, когда-то Питер сможет восстановить свои воспоминания, найти смысл в этом ужасе. Но кто знал, что ждёт их в будущем? Я понимал, что в этом мире осталась лишь тень справедливости, и к Питеру она больше не повернётся лицом, обрекая его на жуткое существование.

-Бессмысленно, — мой собственный голос было не узнать. — как же всё бессмысленно...

Размышляя о Питере, Я вспоминал собственный путь, как пробивался через тьму, не опуская руки. Мне всегда казалось, что каждый, кто становится жертвой системы, должен подняться и сражаться, даже если всё кажется потерянным. Но как объяснить это человеку, который, кажется, потерял всё?

Сквозь ожидание и тревогу я с трудом поднялся с места. Внутри меня зарождалось что-то мощное — желание сделать что-то, изменить ситуацию. Подойдя ближе к стеклу, я дотронулся холодными пальцами до него, оставляя небольшой мутный след.

«Пит, я не смогу вернуть Человека-Паука. Но зато я смогу вернуть тебя».

Сжав челюсть в последний раз, резко разворачиваюсь на пятках, намереваясь поскорее покинуть это место.

Но Эм-Джэй заметила мои телодвижения и, словно прочитав мои мысли, девушка выбежала из палаты, хватая меня за край пальто. В её глазах заполыхала надежда, а сама она спросила с мольбой в голосе:

-Ты собираешься что-то сделать?

Молчаливый кивок был моим ответом. Я знал, что нужно действовать. Питер нуждался не только в лечении, ему требовалась поддержка, чтобы преодолеть этот мрак. Но пока все будут помнить о том, что случилось, ничего не изменится... Он сам не сможет измениться. Замкнутый круг, который стоило просто разорвать.

-Я всё исправлю. Но прежде... Мне нужно поговорить с ним, — обогнув Эм-Джей, я всё же набрался в себе смелости, чтобы попытаться поговорить с Питом в последний раз, прежде чем совершу задуманное. — Может, он ещё способен услышать...

Не дождавшись ответа, подхожу ближе к Питеру, стараясь не смотреть на дядьку Бена и тётю Мэй. Я просто боялся взглянуть им в глаза. Мой голос стал тихим, но полным решимости. Присев перед кроватью друга, я заглянул в его пустые глаза, смотрящие в потолок:

-Ты не один. Мы все здесь, и ты не только Человек-Паук. Ты Питер. Питер Паркер, вот кто настоящий герой. Верь в это. Верь в себя. — Моя ладонь сомкнулась на трясущихся пальцах Питера. — Верь в мою веру в тебя, старина...

Я почувствовал дрожь в горле. Тупая шутка грозила сломать меня окончательно... Особенно после того, как Пит никак на это не отреагировал.

Пауза нависла в воздухе, словно сама реальность замерла в этом мгновении. Я наблюдал за выражением лица друга, отступила ли крохотная искра уныния? По всей видимости, ничего не изменилось, но, возможно, мои слова вызвали хоть какую-то реакцию где-то глубоко внутри.

По крайней мере, я мог лишь надеяться на это.

Врачи наблюдали за этим моментом, между ними завязался тихий разговор о важности поддержки в процессе восстановления. Я же оставался погружённым в свои мысли.

Питер больше не сможет стать героем, по крайней мере тем Пауком, которым он был когда-то. Но он всё ещё остаётся Питером...

Решение далось мне тяжело, но это нужно было сделать.

-Мы скоро встретимся вновь, — окружающие недоуменно переглянулись, не понимая, к кому именно я обращаюсь, к Мэри Джейн, к Питу или к самому себе.

Я знал, что борьба не ограничивается лишь физическими сражениями. Давно осознал, что на самом деле борьба проходит на уровне души, там, где живёт страх, сомнение и даже безумие. С каждым ударом по системным устоям каждый из них мог сдвинуть горы, если действовать вместе, если напомнить друг другу, кто они на самом деле.

-Я найду способ вернуть тебя. Мы справимся с этим, вместе. Не бойся, друг. Не бойся темноты. Мы победим её.

В последний раз сжав ладонь Питера, я поднялся, медленно отступая от кровати, стараясь запомнить своего друга другим.

Мои слова наполнили атмосферу надеждой, пусть и крошечной, но достаточно сильной, чтобы пробудить искру, необходимую для начала нового пути.

Её вполне хватит, чтобы вернуть Питера, особенно после того, что я собирался сделать.

***

-Ты уверен в этом?

Вися над полом на расстоянии полуметра, Стивен Стрэндж, Верховный чародей Земли, скрестил руки на груди. Его лицо исказилось хмуростью, а он сам едва мог сдержать себя от того, чтобы не зайтись матом.

-Это очень сложное колдовство. Опасное к тому же. Всего одна ошибка и...

-Да, Стивен. Потому я и прошу тебя помочь, а не ринулся в омут с головой. — Меня слегка потряхивало, но в целом, приняв решение я обрёл уверенность. — Самому мне с этим не справиться.

-Ты вообще понимаешь, что о нём забудут все, кто когда-либо знал о его второй ипостаси? Даже он сам.

-Все, кроме нас. — Я вновь начал курить. Проклятые сигареты уже не казались такой уж проблемой и можно было потравить свой организм немного, хотя и я понимал, что не смогу снова бросить. — Да.

-А его девушка? Я помню мисс Уотсон. Она знала его секрет.

-Он всегда любил её. А с нынешней уверенностью, я уверен, он легко найдёт с ней общий язык.

-Не слишком ли это? Ты уверен, что тебе стоит решать за него? Ни его родным, ни подружке, а тебе...

-Потому что я могу... Эгоизм или может самомнение? Плевать, как вы это назовёте. Я могу сделать как лучше и сделаю это. — Сжав кулак до хруста кожаной перчатки, поднимаю взгляд на волшебника, показывая всю свою решимость. — Прошу, помоги мне.

-Эх, я ещё успею пожалеть об этом.

Раскинув руки в стороны, Стивен взлетел выше, а следом из пола начали расти конструкции в виде колонн и пьедестала. Вокруг закружилась магия, огромные силы собирались в одной точке, из-за чего пространство вокруг нас начало рябить, а звуки из прошлого и будущего... Те разговоры, что уже случились и которые должны будут произойти. В магическом плане, всё сходило с ума, Ци словно взбесилось, начав потоками расходиться от Стрэнджа, охватывая всех и вся.

Прикусив губу, прячу руки за спиной, наблюдая за разворачивающимся чудом, что раскинется на всю планету.

-Последний шанс, Шон.

-Действуйте, учитель.

-Да будет так.

Волна силы прокатилась по миру, опоясывая планету, покрывая её золотистой энергией, от которой на миллисекунду люди впали в ступор, но тот краткий миг быстро прошёл, скрылся за миллионами обыденностей и никто ничего не заметил, просто продолжая жить дальше.

Вытащив телефон, открываю новостную ленту и первым же заголовком вижу свою жуткую рожу с надписью о том, что именно я убил чудовище, которое терроризировало город, нападая на людей и поедая живность.

-Ха... Ха-ха... Ха-ха-ха, — зайдясь слегка безумным смехом, запрокидываю голову к небу, чувствуя, как меня отпускает напряжение и усталость последних дней наваливается с головой. — Получилось...

-Ну, ещё бы. — Подлетев ко мне ближе, Стрэндж окинул меня грустным взглядом, после чего понимающе похлопал по плечу. — Заходи на выходных, выпьем чаю.

-Конечно, спасибо Стивен.

-Да чего уж там. — Пряча смущение от искренней благодарности, Верховный маг скрылся за портал, оставляя меня совсем одного.

Вытащив из кармана пальто небольшой шприц, полный мутноватой алой жидкости, я вспомнил все те предосторожности, которыми меня пичкал доктор Коннорс, которого я посвятил в свой план. Пришлось немного соврать, чтобы добрый ящер изготовил для меня самую мощную версию, но это будет стоить того.

***

Я всегда держался в тени, наблюдая. Люди часто не понимают, что мир не черно-белый, а полон нюансов. Нюансов, которые порой трудно принять, но они важны. Для меня, как для Роршаха, мир — это игра, где есть свои правила и свои жертвы.

После того как я восстановил его рассудок, стирая память о том, кто он есть, я знал, что он снова сможет жить как обычный человек. Теперь Питер Паркер — это не просто символ борьбы, но и человек, который избавился от бремени, которое держало его в тени.

Я провёл несколько дней, следя за ним, скрываясь среди теней. Каждый день он просыпался, как обычный человек, выполняя свои утренние ритуалы. Я наблюдал, как он заваривает кофе, с улыбкой смотрит на яркое утро и собирает книги, необходимые для работы. Он стал учёным, работающим над сложными проектами, которые, как я предполагал, могли изменить мир. В его глазах была искра, которую я не видел много лет. Тогда её заменила другая, хоть и не такая яркая, как эта.

Сегодня, как и в дни, что представлял долгими вечерами в одиночестве, Питер встретится с Мэри Джейн. Я следовал за ними, оставаясь на расстоянии, как призрак из его прошлого. Они прогуливались вместе, их смех напоминал мне о том, как хорошо, что он снова испытывает радость. Он учил её чему-то новому, делился своими планами о будущем, и я чувствовал, как эта обычная жизнь наполняет его энергией.

Весь день они провели в парке: играли в настольные игры, делились воспоминаниями и вдыхали свежий воздух. Я видел, как Питер искренне смеётся, и сердце моё наполняется гордостью и радостью за него. Он черпал силы из мелочей, из того, что мне казалось даже незначительным. Это было такое счастье — видеть его радующимся каждому мгновению.

Но скоро пришло время, когда он хотел поделиться Эм-Джей со своей семьёй. На этот раз они направлялись к его дяде и тёте, где должен был состояться семейный ужин. Я оставался вдалеке, уверенный, что Питер наконец-то нашёл свой покой. Я знал, как значимо это для него: быть частью семьи, вести разговоры о ней, о простых вещах, которые складываются в жизнь, полную радости.

Когда они подошли к дверям, я присел на скамейку, смотря на них через ветви деревьев. Мэри Джейн, позеленевшая от волнения, взялась за руку Питера. Они обменялись парой слов перед тем как он открыл дверь в свой дом. В этой комнате, полной тепла и смеха, Питер наконец стал тем, кем всегда был — человеком, полным надежд и мечтаний.

Я чувствовал, как уходит часть меня, часть, что желала быть рядом с ним, но осознал: он счастлив, и этого достаточно. Я сделал всё, что мог. Теперь, даже если Роршах исчезнет в тени, сгинет во тьме, с которой борется без конца, он будет знать, что его лучший друг обрел новое начало.

Питер Паркер снова научился жить. А мне, возможно, было суждено оставаться в тени. Но это была моя судьба. Я вновь мог наблюдать за ним, и на этот раз — с надеждой.

Когда они подошли к дому дяди Бена и тёти Мэй, я почувствовал лёгкое волнение. Долгие годы Питер был глух к этим простым радостям, охвачен круговоротом борьбы с преступностью, постоянной защитой города. Но сейчас, глядя на него, я видел человека, который был готов стать частью этой семьи, частью чего-то большего, чем его петля необратимых жертв. Отбросив всю супергеройскую шелуху, он смог зажить полной жизнью.

Дверь открылась и сияющая от счастья тётя Мэй разразилась смущающими парочку восторгами, когда увидела Питера и Эм-Джей. Я наблюдал, как она обнимает его, зная, что это прикосновение никогда не потеряет своей силы. Эмоции незабываемы; они завернули его в объятия заботы и любви, с самого детства.

Это было как оживление воспоминаний: вечера, проведённые за семейным столом, обсуждение планов на будущее, смех и шутки. Я чувствовал, как его сердце наполняется теплом.

Сейчас, когда они сидели в гостиной, утопая в уюте, он говорил о своих новых карьерных достижениях, о том, как хочет изменить мир на лучшее. Мэри Джейн сидела рядом, её глаза сияли от гордости за своего друга. Это был столь же значимый момент для меня, как если бы я сам был частью этого вечера, вместе с ними. Я понимал, что его новые мечты — это нечто большее, чем просто работа. Это его способ восстановить связь с миром, который он был вынужден оставить, постоянно надевая цветастый костюм.

Когда они обсудили свои планы на выходные, я заметил, как Питер снова начал мечтать. Его фантазии и идеи больше не были затуманены страхами или ответственностью. Он говорил о путешествиях, о месте, где они смогут просто отдыхать, наслаждаться обществом друг друга. Я улыбнулся про себя, осознавая, насколько удачной была эта перемена.

Вечер медленно переходил в ночь, и я наблюдал за тем, как Питер помогает тёте Мэй убрать со стола, затем они вместе смотрят старые фотографии в альбоме. Американская идиллия, чтоб её, но как же приятно было на это смотреть. Мгновения, наполненные ностальгией, смахнули пыль с воспоминаний о детстве, когда жизнь казалась намного проще.

Но рядом с этой счастливой картиной всегда таились и тени. Я понимал, что в любой момент его жизнь может снова измениться и снова их мир столкнётся с угрозами. Но настал день, когда я мог увидеть его настоящим, не героем, не Ребёнком-пауком, а Питером Паркером — человеком, который находит радость в мелочах, в любви и дружбе.

Пустой шприц в кармане пальто не даст мне соврать.

Я знал, что этот вечер станет одним из самых запоминающихся в жизни Питера. Может быть, именно таким образом он сможет выстоять перед любыми трудностями — с теми, кто его любит, с той заботой, которую он обрёл заново.

Пусть время даст ему возможность быть счастливым. Пусть он больше никогда не чувствует себя одиноким и потерянным. Я оставил их, продолжая наблюдать издалека, внимая этому ощущению тепла, которое теперь было частью и моего мира тоже.

Пепел сигареты упал на пальто, гонимый ветром, он словно игривый мальчишка скакал по старой выделанной коже, пока не свалился вниз.

Не знаю, сколько я там просидел, выкуривая одну никотиновую палочку за другой, вглядываясь в силуэты теней на фоне светлого и яркого окна, пока сам оставался под прикрытием ночи.

Мысли и размышления скакали с одного на другое, не давая толком ни на чём сосредоточиться, но мне это было и не нужно.

Я просто смотрел на дом, старый дом еврейской семьи, который принял меня далёкие годы назад, пуская меня к себе.

Теперь эти двери навсегда закрыты для меня, но кроме легкой тягучей тоски, я не испытывал горя или страдания, скорее наоборот. Завершение этой истории подарило мне очередной урок, осаживая, я надеюсь, в последний раз.

-Дурак. Пока ты жив, жизнь будет тебя иметь... Всегда.

За спиной послышался тихий шорох. Сквозь тишину этого последнего вечера в обществе моего друга я услышал, как рядом со мной приземлились две пары ног.

«Гвен. Действительно, кто бы ещё это мог быть».

-Стрэндж рассказал, где меня искать?

-Да, дорогой. — Подойдя ко мне со спины, она обхватила меня руками за плечи, прижимаясь своим лицом к моей спине, с недовольством поглядывая на сжимаемую в пальцах сигарету, но так ничего и не сказала, явно ощущая моё настроение. — Что ты здесь делаешь?

Опережая мои слова, на колени мне приземлилась Фелиция, прижавшись щекой к моей груди, отгоняя ладони Гвен подальше, лишь бы всё моё внимание досталось ей.

-Он снова преисполнился образом. Посмотри, как он пафосно сидит здесь один, курит и смотрит вдаль, размышляя о дихотомии добра и зла! Верно, милый? Скажи, что это так и я покажу тебе, как меня это заводит.

«Да, у каждого из нас своя жизнь».

Хмыкнув, бросаю последний взгляд в сторону дома Паркеров. Не вслушиваясь в тихий женский спор, которой медленно отошёл на задний план, встаю со скамейки, туша сигарету о переполненную мусорку, радуясь, что моё лицо закрывает маска.

-Прощай, старина.

(100 глава-Эпилог, уже давно на бусти)