Настоящий Герой

Глава 23

Интернет, телевидение, радио и газеты. Всё пестрело заголовками о новом преступлении «мутанта», стреляющего лазерами. Ни один новостной канал не упускал возможности в который раз обсосать эту новость.

Газеты раздавали чуть ли не бесплатно, желая побыстрее втюхать новый тираж о неуловимом преступнике, разрушающем город.

На полицию посыпались обвинения, митинги, акции протеста и редкие случаи нападения на сотрудников, которых с каждым днём становилось всё больше.

Город превратился в рассадник ужаса и хаоса, с каждым днём погружаясь в пучину всё больше и больше.

Стало опасно выходить на улицы. Родители запирали детей в домах, боясь выпускать их одних. Обезумевшие от страха люди видели за каждым углом мутанта, без остановок строча доносы на бывших друзей и соседей, заваливая и так надрывающуюся полицию кучей ложных вызовов.

А на фоне всего этого кошмара продолжалась война Сорвиголовы и Фиска. В новостях изредка мелькали смазанные силуэты знакомой фигуры Мёрдока, но... Связаться я с ним не мог, да и в додзё он не объявлялся, как и предупреждал.

Круглые сутки Нью-Йорк падал в бездну, грозя рухнуть так глубоко, что уже никто и никогда не сможет его вытащить оттуда. И я наблюдал за этим из первых рядов.

Прошёл всего один день, что я позволил себе на отдых, и вот вновь одинокий герой возвышается над Нью-Йорком, обещая спасти его прогнившее нутро.

Стоя на крыше высотки, опираясь ногой в бортик, разглядываю подступающую к полицейскому участку толпу. Испуганные люди, что не знают, чего ждать от завтрашнего дня. Они боятся... Боятся оказаться на месте тех несчастных, которым не повезло мелькнуть между полицией и «мутантом». Оттого пытаются выместить свою злость хоть на ком-то знакомом и простом.

-Америка... Как же ты любишь подобное. Правильно говорил Комедиант. Мечта стала явью.

Пробормотав себе под нос, прикрываю глаза рукой из-за резкой вспышки. Несколько коктейлей Молотова врезается в жидкий полицейский кордон, поджигая бедолаг. Благо рядом стоит пожарная машина и парочка водомётов, что быстро предотвращают трагедию.

Маска Роршаха на моём лице как нельзя кстати. Даже без свидетелей я боюсь показать разочарование и безысходность на своём лице. От вида подобных картин меня мутило, а кулаки сами собой сжимались от злости.

Из-за одного человека произошло всё это. И чем больше я размышлял о том, кто это сделал, тем обиднее становилось. Ещё тогда, посреди разрушенной улицы, поняв, что напротив меня стоит обычный человек, а никакой не мутант.

Герман Шульц. Я знал это имя ещё до знакомства с тихим помощником Октавиуса, помнил ещё с тех времен, когда вся нынешняя реальность была красивой картинкой, напечатанной на цветных страницах.

Но сейчас эти краски померкли, оставляя меня один на один с обезумевшим городом... И я не знал, что делать. Он не казался мне таким, каким я представлял. Простой парень, тянувший свою лямку и занимающийся любимым делом. Он был слишком молод и добродушен, чтобы нацепив маску скакать по городу, стреляя по всем из лазерного оружия.

-Что-то здесь не так...

Суперзлодей Шокер. Один из противников Человека-Паука. Поехавший, озлобленный немец с нарциссическим синдромом. Одетый словно на Хэллоуин, в вырвиглазные черно-желтые тряпки. Нервный, замкнутый, агрессивный. Совершенно другой психопортрет, что абсолютно не вязался с помощником Отто.

Ещё был вариант с чёрным парнем — уборщиком из фильмов, но это я вообще отбросил за невероятностью. На дворе стоял две тысячи пятый и я скорее поверю, что «афрошокер» начал бы грабить всё подряд, наплевав на закон и опасность...

-А ведь сходится. Надеюсь, что я ошибаюсь, — сняв шляпу, расчёсываю макушку, неотрывно следя за разрастающимся противостоянием между полицией и митингующими, — в любом случае... У меня есть главная и единственная зацепка. Сначала надо проверить её.

Верный крюк-кошка несёт меня над буйными улицами. Рассекая воздух, я чувствую под ногами тепло, а здания то и дело освещают вспышки взрывов. Сигнальные мигалки полиции блестят по всему городу, а во многих отдалённых районах уже дошло дело до стрельбы.

Мегаполис превращался в поле боя и нужно было немедленно найти виновника всего этого, пока люди не разорвали друг друга на куски.

Весь Нью-Йорк стоит на краю, покрываемый слоем пепла. Отовсюду воняет страхом, смертью и гарью. Ароматы настоящего забивающие нос, одурманивая тебя, заставляя присоединиться к зову толпы, встать рядом с ними и идти крушить всё на своём пути.

***

Я стоял перед дверью в лабораторию доктора Октавиуса, держась за ручку двери. Из мелкой щели мне под ноги лился свет, а внутри раздавались торопливые шаги и знакомый голос.

Я боялся? Скорее нет, чем да. Хотя и мой страх был не от встречи, а от правдивости догадок. Было неприятно ошибиться вот так. Поверить в мечту, что преступник может оказаться хорошим парнем. Посчитать себя умнее всех и позволить Шульцу натворить столько всего, прежде чем обезвредить его...

-Обезвредить. Какое удобное слово...

Наверное, это жизнь в штатах так на меня влияет. Подбирая красивые слова, разрываюсь в мыслях и думаю, когда стоит действовать.

Я считал, что его судьба в этом мире будет другой. Как Отто стал любителем игр и учёным, легко расстающимся со своими поделками ради мечты. Но видимо, иногда приятнее видеть иллюзии о добром и розовом мирке...

Цвета вокруг меня исчезают. Остаюсь только я и черная дверь с оттенками белого света, выползающего из-под двери.

Я представлял, что мне предстоит сделать. Герман Шульц. Шокер. Он маньяк, убийца, чудовище. Что не остановится ни перед чем ради достижения цели. Будь это заголовки газет или рассказы говорящих голов с экранов телевизора, я бы задумался. Хотя бы на миг, но моя рука дрогнула, но... Я видел всё собственными глазами, стоял прямо там, напротив него.

-Не стоит сомневаться... Ты же герой.

Кисть медленно проворачивает ручку до щелчка. Весь мир вокруг меня дрогнул, а бешено стучащее сердце забило набатом в висках.

От напряжения пересохло во рту и хотя я всё для себя решил, до самого последнего момента, я надеялся увидеть Германа в привычной обстановке, спокойно занимающегося своими делами.

Свет из лаборатории озаряет коридор, на миг ослепляя меня и мешая рассмотреть происходящее внутри, но вот проходит миг и я понимаю, что сам себя загнал в иллюзию из фантазий.

Мой приятель, возможно даже друг, Герман Шульц, спокойно сидел за своим рабочим столом, надиктовывая в диктофон результаты своей работы. Его здоровые руки спокойно елозили по столу, то и дело перемещая различные куски электроники, провода и приборы.

На огромном столе лежало непонятное мне устройство, чем-то схожее с огромным станком. Футуристичная конструкция впечатляла своей необычностью. В самом её центре на небольшом постаменте вокруг своей оси крутилась механическая рука, а подключенные к ней датчики выводили показания на старый пузатый монитор.

-М? Профессор, это вы?

Прокрутившись на кресле, Герман вперился испуганным взглядом в мою маску, застывая, как кролик перед удавом. На его лице был написан искренний страх и непонимание. Молодой парень вжался в кресло, неотрывно следя за каждым моим шагом, пока я медленно прошествовал в лабораторию, вставая рядом с ним и его устройством.

Заложив дрожащие руки в карманы, скашиваю взгляд на Шульца, так и продолжающего непонимающе моргать глазами.

Он боялся меня. Его нервно сжатые на подлокотниках ладони, дергающиеся зрачки, тяжёлое дыхание. Парня охватил настоящий ужас.

-Знаешь, почему я здесь?

-До-догадываюсь...

-Ничего не хочешь рассказать?

-Я...

Глупый разговор. Я совсем не старался, ведь все мои силы уходили на то, чтобы просто держать себя в руках. Хотелось скинуть маску и хорошенько врезать Шульцу, выбивая из него все ответы.

-Я не хотел, чтобы всё так получилось.

-Десятки мёртвых с тобой бы не согласились.

Наклонив шляпу, упираю взгляд в пол, прогоняя в голове простейшую методику медитации, чтобы немного угомонить нервишки.

-Я... Я... Уверен, это вышло случайно. Всё это. Так не должно было быть...

Шульц продолжал оправдываться. Его игра голосом, паника в глазах, сбитая речь. Не будь я непосредственным участником двух терактов из трёх, то точно бы поверил ему.

-Случайно?

Мой тихий голос абсолютно не вязался с моим нынешним состоянием. Чувства и эмоции покинули меня, оставляя только серость, тьму и цель.

Рука сама кидается в горлу Германа, сжимая его в крепкой хватке, я чуть приподнимаю парня над креслом, заставляя того испуганно завыть, трепыхаясь в моих руках, словно выброшенная на берег рыба.

-Нельзя случайно убить столько людей, стреляя по ним из твоих игрушек!

-О-о-о... Не... Хотела-а-а-а...

-Не хотел? Не хотел?!

Мои пальцы медленно сжимали горло Шульца и несмотря на все мои попытки успокоиться я не мог остановиться.

-Ты убил их, Герман! Убил всех! Что бы сказал Отто, если бы узнал об этом?

Мои слова достигли адресата, ведь из глаз преступника, поставившего на уши весь город, потекли слёзы. Настоящие дорожки, пачкающие мне руку и падающие ему на грудь.

-Я правда не думал, что всё будет так... Правда... Я просто хотел ей помочь... Просто помочь... Она сказала, что остановится...

-Кому «ей»?

Вычленив из речи Германа самое важное, я расслабил хватку, прижимая парня к стулу и нависая над ним.

-Уйдёт на покой... Заживёт обычной жизнью...

-КОМУ?!

Он терялся в собственных воспоминаниях, страхах и иллюзиях. Его острый и великолепный разум дал сбой, заставляя умного парня говорить обо всё подряд.

-Она сказала, что это всего на один раз... Всего на раз... Просила помочь ей... Избавиться от слабости... Сделать сильной...

Я начинал понимать, что здесь происходит. Но хотел убедиться до конца. Все эти оговорки, ностальгия по матери, тёплый меланхоличный взгляд, тайны и недомолвки.

-О ком ты говоришь, чёрт тебя подери!?

Схватив его за одежду, поднимаю Шульца в воздух, отрывая ноги немца от пола.

Наши лица были всего в паре сантиметров друг от друга и когда Герман прошептал ответ одними губами, я его услышал.

-Мама... Зачем?

-Что?

-Отпусти Германа.

***

Роберт Файки всегда был на дне общества. Сколько он себя помнил, его жизнь представляла из себя цепочку паршивых событий, что объединяло только одно — он сам.

За что бы только не брался Роберт, всё валилось к чертям и казалось, что сам Господь Бог ополчился против него, ведь гораздо проще винить высшие силы в своих неудачах, а не себя самого.

Но сейчас! Сейчас мистер Файки был уверен, что чёрная полоса наконец закончилась и наступает белая, невиданная ранее никогда.

Война в Нью-Йорке, настоящая война, какую себе представлял обыватель, никогда прежде не видящий настоящего ужаса кровопролитных сражений.

Буйства на улицах родного города, битвы с законниками, грабежи, мародёрство и прочие приятные преступному сердцу дела, легко проворачиваемые, пока Преступный Король города гоняется за призраками, а полиция сдерживает придурков на демонстрациях.

Раздолье, как оно есть. Вот и сейчас, Роберт собирался провернуть классическую авантюру. Выбрав место на равном удалении от постов и патрулей полиции, мужчина приметил свою цель на самом Манхеттене.

Собор Иоганна Богослова, древняя монументальная церковь, где полным-полно золотых крестов, чашек и прочей чепухи, что легко зайдут любителям старины и прочим маргиналам, считающим себя ценителями.

Простая и незамысловатая работёнка. До полуночи оставалось совсем немного и скоро последней служка должен был пойти в общежитие, оставляя внутри церкви только старого толстого священника, с которым Роберт, был уверен, что справится.

Взвесив в руке монтировку, мистер Файки с нетерпением отсчитывал последние секунды до начала, когда чуть дальше по улице раздался взрыв.

Из Колумбийского университета вылетел знакомый всем жителям города жёлтый луч, врезаясь в соседнее здание и пробивая его насквозь.

-Твою мать!

Луч метался из стороны в сторону, врезаясь в высотки и постепенно приближаясь к церкви. Несколько зданий начали складываться, разнося пыль и крики напуганных людей на километры.

-Нет, нет, нет! Я же ещё не успел всё вынести!

Прикрыв глаза, мужчина кричал и матерился, пока вокруг него пробегали люди, стараясь не оборачиваться назад.

Но ублюдочный мутант не слушал стенаний Роберта, абсолютно наплевательски прошёлся по крыше собора, срезая его подчистую, обрушивая древнюю постройку внутрь себя.

-СУКА!

От злости мистер Файки выбросил монтировку в сторону проклятого мутанта и постарался побыстрее скрыться среди толпы.

***

Крюк-кошка, наверное, лучший инструмент, что я когда-либо имел в обоих жизнях.

Выпрыгнув в окно, спасаясь от неостановимого луча энергии, я выстрелил из него по соседнему зданию, набирая скорость и инерцию, пока у меня за спиной пролетала смерть.

Нужно было поскорее убраться подальше из жилых районов и, благо, на другой стороне от университета находился парк Риверсайд, где я смогу действовать спокойнее.

Но, у моей преследовательницы были другие планы и она, не заморачиваясь, врубила свой «аннигилятор» на полную, подрезая мой трос и опрокидывая меня вниз.

Напитанное Ци тело врезалось в машину, отлетая в сторону, чему я был несказанно рад, ведь секунду спустя в это место врезался луч, вминая автомобиль в землю, довольно споро разрушая металл.

Впервые мне удалось вблизи рассмотреть действие этого оружия и я был впечатлён.

Луч, явно созданный Германом, действовал, как наждачка на огромной скорости, тысячи потоков стёсывали любое сопротивление. На полной мощности это жестокое и безумное оружие было крайне опасно, хорошо хоть, чертова сучка не могла пользоваться им долго.

Молодая женщина, едва переступившая возраст моей собственной матери, легко и без опаски выпрыгнула с третьего этажа, выстреливая лучами в землю, замедляя собственное падение.

-Ловкий трюк.

Сейчас на ней не было костюма, лишь простая помятая одежда, открывающая вид на тело моей противницы. Она была хороша. Этакий вариант Сары Коннор с протезами вместо рук и без безумия в глазах.

Потёртая кожаная куртка, облегающая чёрная футболка и не раз залатанные штаны.

Её короткие волосы развевались на ветру, пока она, идущая прямо ко мне, наслаждалась происходящим, с улыбкой оглядываясь на дело собственных рук.

-Миссис Шульц?

-Мисс.

Недобро ухмыльнувшись, женщина вместо продолжения выстрелила в меня на малой мощности, отправляя очередную машину в полёт. В отличие от более мощного режима, сейчас её лазеры скорее отталкивали, чем стёсывали мясо с костей, что было удачно для меня. Видимо, она не может долго пользоваться своими металлическими руками.

«Одной рукой. Вторая так и не двигается. Наверное, Герман ещё не успел сделать новую».

-Вам лучше сдаться, мисс Шульц. Ваше лицо видело слишком много людей...

-Хватит нести чушь. Здесь нет никого кроме нас. Темно и всё вокруг взрывается или горит. Ни один судья не утвердит подобную улику.

Она была не права. Будь рядом хоть один полицейский или стоит сделать её фотографию, то сразу же по всем каналам покажут эту жуткую, довольную рожу.

На руке женщины раздался щелчок и она с безумной улыбкой наставила её на меня, без предупреждения выстреливая плотным желтым лучом.

«Больная сука».

Ци забурлила в организме. Нужно было выложиться на полную и плевать на последствия. В этот раз у меня не было поддержки в виде полиции, так что придётся рассчитывать только на себя.

Кувырок в сторону совпал с выстрелом. Поток энергии спалил края пальто, распространяя мерзкий запах горелой кожи, но на фоне остальных ароматов это был сущий пустяк.

Не став стоять на месте, срываюсь прямо на мать Германа, вытаскивая из-под плаща дубинку Сорвиголовы.

-Жалкое зрелище.

Её тихие, редкие замечания выдавали в ней полное спокойствие и уверенность в своих силах. И когда я сблизился для удара, женщина гордо вышла вперёд, уверенная в своей победе...

-Что?

Заблокировав её выпад с такой силой, что у сучки затрещали кости, без затей бью в подбородок, разрывая губу и чуть ли не отправляя в нокаут мамашу Германа.

Удивление и шок были написаны большими буквами на её лице. Она явно была хороша в ближнем бою, возможно служила где-то или наёмничала, но мой хук чуть не свернул её шею и теперь женщина воспринимала меня всерьёз.

Несколько пропущенных ударов лишь подтверждали её опасения. С каждым разом я выполнял комбинации точнее, что отзывались болью для её тела.

Пропустив последний удар, она отлетела на землю, прокручиваясь в воздухе и падая на живот.

Вбитые Мёрдоком и Рэндом уроки не прошли зря. Изогнувшись, Шульц просунула руку между ног, выстреливая в меня зарядом. Скрежет машин, взрывы и новые крики тех немногих, кто прятался в домах или переулках, ожидая, когда же всё наконец закончится.

-Да сдохни уже наконец!

Сплюнув кровь на землю, Шульц перехватила сломанную руку здоровой и, проведя хитрые манипуляции, выстрелила из помятого протеза. Искрясь и злобно тарахтя, поделка Германа выдержала подобное отношение, но было понятно, что ещё нескольких выстрелов она не выдержит.

Снова срываюсь на бег. Почти прижимаясь к земле, разворачиваю дубинку в посох, готовясь метнуть её вперёд себя, но именно в этот момент Шульц нашла несколько выживших, наставляя на них здоровую руку.

Я замешкался. Встал на месте, а большего ей и не нужно.

Кости затрещали. Тело панически взвыло, пока Ци потоком устремилась на поддержание моей боеспособности. Словно выстрелом из пушки, я был отправлен в полёт, врезаясь в брошенный пикап и своим телом и силой удара разворачивая его на месте, оставаясь висеть во вмятине. Машины скрыла меня от противницы, но легче от этого не стало.

-Выходи, геройчик!

Стреляя по теням и углам, шугая гражданских и заставляя тех звать на помощь, умоляя остановиться, Шульц медленно приближалась в мою сторону, порой постреливая в пикап, что я отлично прочувствовал всем телом.

«Как больно-то...».

С трудом выкарабкавшись из машины, припадаю на землю, боясь потерять сознание в любую секунду. Большая часть моей одежды на груди исчезла, демонстрируя ожог и наливающуюся гематому.

-Сука...

Ладони трясутся. Упираясь в землю, я едва могу осознать, что происходит. Даже пулевое ранение не было таким болезненным и тяжёлым, как прямое попадание из поделки Германа.

В полуметре пролетел луч, едва задевая машину и слегка толкая её мне в спину. Рука шарит по земле, мне срочно нужно было оружие. Хоть что-то, чем можно было бы ударить по проклятой немке.

В теле совсем не осталось Ци, а тремор и смазанная картинка перед глазами говорят больше любых слов.

Пальцы вяло перебирают в поисках чего-нибудь, пока не натыкаются на металлический продолговатый предмет.

-Сойдёт.

-Вылезай, парнишка, а не то я начну убивать.

-Будто бы сейчас ты этого не делаешь.

Из-под маски потекли первые капли крови. По сравнению с грудью, боль на лице вообще не ощущалась, но, видимо, и там у меня остались следы от единственного попадания Шульц.

Присев на корточки, поджимаю ноги под себя. Шаги Шульц приближаются, она явно в паре метров от меня и хочет насладиться победой. Тупая лицемерная сука, я покажу тебе, чем заканчивается подобная беспечность.

Рука с болью снимает шляпу с головы, отправляя мой любимый и дорогой головной убор в полёт. Не досматривая до конца, выстреливаю ногами вверх, помогая себе руками перебраться через багажник пикапа.

Отвлеченная шляпой, Шульц выстреливает по резко вылетевшему перед ней объекту. Поток жёлтой энергии улетает вдаль, попадая в обломки какой-то церкви. Раздаются новые крики, настоящие вопли и завывания, от попавших под удар людей, что только укрепляло мою решимость.

Рука привычно отталкивается от крыши пикапа — под недовольный скрип автомобиля. В голове на миг мелькают воспоминания, но сейчас не до них, стоит сосредоточиться на деле.

Движения ног смазываются, я могу рухнуть в любую секунду, но натренированный организм не подводит. Крепко сжимая подобранную монтировку, выпрыгиваю в воздух, видя, как испуганно расширяются глаза Шульц, пока она поворачивает голову в мою сторону.

Победная улыбка сползает с её лица и она судорожно толкает себя в сторону, чтобы успеть выстрелить до того, как я окажусь рядом. Но чуда не происходит.

Монтировка с мерзким звуком встречается с её лицом, ломая скулу и челюсть. Этот хруст, противный запоминающийся хруст... Словно гонг для победителя, но для меня нет рефери, чтобы остановить.

Своей массой валю женщину на землю, наваливаясь сверху. Мои руки действуют сами, пока стонущая и подвывающая Шульц пытается бороться с моим весом и с агонией на лице.

Протезы ей отлично помогают. Она точно не успокоится, потому приходится бить вновь. Металлические руки порой прилетают мне по лицу или в грудь, чуть не отправляя в забытие.

Монтировка опускается вниз. Хруст.

Она прикрывается своими руками, надеясь, что игрушки Германа защитят её, но металл слаб. Он поддаётся, медленно сгибаясь и искрясь, пока наконец не опадает на землю бесполезной кучей хлама. Хрупкая техника явно не была предназначена для подобного.

Хруст и лязг.

Снова, снова и снова... Он дребезжит у меня в ушах, эхом отдаваясь в мозгах, пока я слепо колочу её вяло трепыхающееся тело. Боль в груди подгоняет меня, заставляя вкладывать последние силы в удары.

Её кости ломаются. Лицо давно заплыло одним сплошным синяком, а волосы спутались от грязи и крови.

Горстка сломанных зубов валяется рядом, выбитые самым первым ударом.

Она молчит.

Мои последние удары едва бы свалили ребёнка, от слабости и травм я скорее глажу её монтировкой, чем пытаюсь нанести ущерб.

Больше нет ни единого слова, ни одного звука, только моё тяжёлое дыхание и сиплые вздохи Шульц, отчаянно борющейся за жизнь.

Маска пропиталась кровью, я почти ничего не вижу, словно меня поглотил кровавый туман.

Мой взгляд отрывается от избитого тела. Задрав голову к небу, вдыхаю «ароматы» Нью-Йорка, чувствуя, как замедляются удары моего сердца.

Руки сильно дрожат, не отпуская зажатую монтировку.

Опираясь на своё оружие, медленно поднимаюсь на ноги, вставая в полный рост над распластанной Шульц. Её заплывшие глаза улавливают моё движение и женщина боязливо сжимается, пытаясь не потревожить переломы и раны. Хрип из её груди учащается.

«Жалко шляпу».

В голове пустота. Единственная мысль, что сейчас посетила меня, вызвала под маской улыбку, но сил смеяться не было, от слова совсем.

Поправив испорченное пальто, обвязываю его поясом, хоть как-то прикрывая жуткий шрам на груди.

Хотелось потрогать полы шляпы, но рука лишь наткнулась на пустоту.

-Точно...

В последний раз бросив взгляд на Шульц, я прислушался к приближающимся сиренам полиции, по новой оглядывая место нашей битвы.

За пару минут тихая и спокойная улочка превратилась в филиал ада. Вспаханная, будто огромным плугом, дорога, заполненная грязью. Руины домов, корпуса университета и церкви. Покорёженные машины и тела несчастных людей.

Со стороны Шульц донеся болезненный хрип. Хватаясь за грудь, женщина надрывалась от боли, наверняка сквозь сипение моля о помощи, но я не сдвинулся с места.

-Скоро прибудет полиция, врачи и пожарные. Если на то будет их воля, пусть они помогают тебе.

В последний раз взвесив монтировку в руке, я оставил её при себе, скрываясь в одном из многочисленных переулков города.

(Привет, привет. Вот и конец первой арки и по совместительству пролога. Как вам? На бусти вышла 32 глава)