Настоящий Герой

Глава 46

-Рано или поздно, да? Отлично сыграно, старина.

Я испытывал смешанные эмоции. В голове не укладывалось, как разговор вообще свернул в эту сторону, ведь всё так мило и романтично начиналось...

Но, как учили папаня и дядька Бен, с женщинами всегда нужно держать ухо востро. Ведь в одну секунду тебе кажется, что ты всё понимаешь, а логика и адекватность победили, чтобы буквально спустя миг с разочарованием упасть с обрыва прямо в пучины женской логики.

И вот сейчас я сидел и прозябал в этой пучине, смотря сквозь стекло общественного автобуса.

Я не чувствовал разочарования и обиды, только если совсем чуть-чуть... Скорее меня пожирали мысли, пытающиеся выстроить логическую цепочку, чтобы проложить дорогу размышлений Гвен.

Во рту застыл вкус чая и домашней выпечки, которую мы ели у неё на кухне. Приятная, ламповая атмосфера, созданная разговорами по душам, отличной компанией и настроением, что только ползло вверх... А потом классическая фраза, которую постоянно можно слышать в ситкомах, комедиях или сериалах с больших экранов.

«Нам нужно взять перерыв».

Я словно стал героем «Беверли Хилз 90210», с подростковой драмой и такими же клишированными сюжетными поворотами.

-Хотя... Она-то, небось, смотрела их в детстве, их только в нулевых перестали выпускать.

Сидя с лицом, полным интеллекта и размышлений в стиле Мистера Бина, я продолжал залипать в окно, ощущая, как в груди расползается смесь из недовольства, принятия и облегчения. Обычно подобные перерывы в отношениях ничем хорошим не заканчивались, по крайней мере у нормальных людей.

В голове сразу вспыхнули образы наших альтер эго, что уж точно не вязалось с нормальностью.

-Может оно и к лучшему, по крайней мере, теперь даже переживать об этом как-то не хочется. Я немного привирал себе, но разрешение ситуации в наших отношениях, даже такое, было куда лучшим исходом, чем терзавшая нас обоих неопределенность.

Хотелось прижаться головой к холодному стеклу и послушать соответствующую музыку, поддаваясь настроению, пока я в одиночестве. Но оглядев грязный американский автобус, я, признаться, просто побоялся прикасаться к чему бы то ни было, ещё потом придётся посещать врача. Тут даже пахло в точности так, как ожидаешь, смесью из говна, рвоты и немытых тел.

«Не удивлюсь, если на самом деле задние сиденья оккупировали бомжи».

Сомнительный взгляд на сиденья лишь подтверждал подобные теории. Многие были чем-то заляпаны, а на соседнем вообще валялись потушенные бычки.

«Ну, нахер. Лучше сгоняю в универ и проберусь в лабораторию, зря что ли док мне оставил печатку?»

***

Всего пару часов спустя я уже сидел в лаборатории Отто, игнорируя настойчивые звонки от его помощницы. Вредная мегера, скорее всего, поставила какой-то датчик или типа того, но ничего предосудительного я не делал, просто сидел и копался во всяких образцах манипуляторов, а была их здесь целая куча, настоящий рпгшный выбор для самых разных ситуаций. С различными ремонтными инструментами: столярные, токарные, для сварщиков, врачей, пожарных и даже чисто боевой вариант, висевший под семью замками. Видимо, Клара подозревала, что я вернусь в лабу, и подготовилась, чтобы самый опасный экземпляр остался висеть на стеллажах.

-Хм, наивная агентша, каждая из этих штук — потенциально опасное оружие. Даже самый последний дурак сможет ими убить парочку людей, прежде чем его нашпигуют пулями, что уж говорить про меня с Ци.

И я не успокаивал себя от обиды, что «злая мачеха» отобрала лучшую игрушку, вовсе нет. Ведь мои манипуляторы были самыми лучшими, они были многофункциональными и мощными. Да, в какой-то конкретной области они будут в разы хуже остальных аналогов, но зато мои малышки в разы полезнее.

К тому же, как бы мы ни изменяли имплант на моей спине, изначально он создавался именно под них и только с ними можно обрести самые лучше показатели синхронизации и КПД.

Встав из-за стола и отложив в сторону разобранный манипулятор для детских представлений... Да, доктор Октавиус крайне интересный человек. Я подошёл ближе к своим металлическим конечностям, накрытым специальной тканью. Словно огромный монстр, спрятавшийся и уснувший в своей берлоге, они свисали с крючьев, прибитых к потолку. Это были первые щупальца, что я подключил. Криво, косо, наспех. Но они работали и работали отлично, хоть я и стараюсь забыть о цели их применения.

Рядом же с ними висели другие. Поменьше, аккуратнее, утончённее и с куда более сложной компоновкой внутри. Словно младший брат, они пристроились рядом в тени своего старшего и более жуткого сородича.

Сам того не заметив, я подошёл к ним ближе, касаясь рукой блестящего металла, проводя пальцами по сегментам, представляя в голове, как вновь ощущаю их частью себя...

С ними у меня ассоциировались куда более приятные воспоминания, ведь их мы сделали вместе с доктором Отто. Вместе корпели над созданием, перелопачивая и практически собирая с нуля. Я знал о них всё и мог с закрытыми глазами нарисовать схему для их сборки. Каждая частичка, каждый уголок, все проводки, схемы и даже состав металла для каждого сегмента.

Было жаль видеть их здесь, висящих без дела и простаивающих до лучших времён. Хотелось вновь ощутить себя многоруким великаном, поднимающимся над землёй. Одной силой мысли управлять столь сложным механизмом, подчиняя металл своей воле.

Задумавшись над этим, я в первую секунду даже всерьёз испугался, что у меня опять начинает подтекать крыша, но быстрая медитация поведала о полном порядке с головой. Видимо, это было простое желание, без какого-либо двойного дна.

-Нет, лучше не стоит. Док говорил, что со временем возникает настоящая зависимость и с каждым разом всё тяжелее отказаться... Да он сам их почти не снимает, настолько привык пользоваться дополнительными руками, что никогда не подведут.

Прикусив губу, зажмурив веки, я отвёл взгляд в сторону, чтобы лишний раз не соблазняться. Скоро битва с Братством и тогда я точно не пойду без них в бой, но сейчас-то нет смысла надевать их.

Уже повернувшись к столешнице, намереваясь продолжить работу, я подпрыгнул, как ребёнок, радостно улыбаясь и прижав кулаки к груди. Наигранный писк американских школьниц, повстречавших любимую звезду, вырвался изо рта.

-УИ-и-и-и-! Всего на пару часиков! Клара всё равно плешь проест, так что нет смысла строить пай-мальчика.

***

-There's a starman waiting in the sky-y-y-y...

Рассекая по городу на паутине, Питер сделал музыку в наушнике погромче, врубая любимую песню на максимум. Качая головой в ритм, он пытался раскачиваться в такт, часто отправляя своё тело в свободный полёт. Сквозь костюм плохо ощущался «ветер в волосах», но даже так ощущения были великолепными.

К тому же, сегодня его лучший друг отписался, что решил большую часть накопившихся дел и они смогут вновь собраться и поиграть в настолки, как в далёкие спокойные деньки.

-Далёкие! Прошло-то меньше года, а кажется, будто целая жизнь, — проворчав себе под нос, даже поставив музыку на паузу, чтобы немного поразмышлять над этим, Питер вспомнил одну важную вещь, вытаскивая телефон и строча сообщение в полёте, — надеюсь, Нэд не забудет прихватить Билли. Интересно, Эм-Джей согласится поиграть с нами? Или устроить чисто сосисочную вечеринку? Лучше спрошу, а то обидится потом.

Музыка вновь заиграла в наушнике, а довольный собой Человек-Паук продолжил полёт над любимым городом.

Жизнь вошла в свою колею, город медленно восстанавливался от постоянных войн банд, суперзасранцев и прочих маргиналов, нарушающих общественный порядок.

Он быстро влился в поток, привыкая к новой жизни, когда порой приходилось надевать маску и вставать на сторону простых людей, не способных себя защитить от мафии и им подобных. Маска Человека-Паука стала важной частью его самого и уже не влияла на его личную жизнь.

Вспомнив о своей обворожительной подружке, Паркер скорчил под маской пошлое выражение лица, в красках припоминая её разгоряченное тело.

-Ух, хорошо, что решил ракушку надевать.

Сегодня был замечательный зимний денёк. Улицы были тихими и спокойными, радуя лишь парочкой воришек и наркоманов, что буянили средь бела дня. Никаких тебе мутантов, суперов, фашистов на динозаврах и прочей херни.

Поэтому дружелюбный сосед всех нью-йоркцев сейчас предавался безделью, просто наслаждаясь полётами, которые ему никогда не надоедят. Руки рефлекторно стреляли по ближайшим домам, увеличивая скорость, после чего Питер отпускал паутину и, напевая во весь голос, падал вниз.

Таким образом он добрался до Центрального парка города — прекрасного уголка природы посреди каменных джунглей. Покрытые белыми шапками деревья, вылепленные детьми статуи и крепости, и конечно же, украшения, оставшиеся с Рождества. Несмотря на тёплую погоду, ночью выпало много снега, отчего сейчас весь парк был забит людьми под завязку. Родители с детьми гуляли и веселились, радуясь новому шикарному дню.

Посреди парка, рядом с прудом, собралась крупная толпа, где в данный момент проходил конкурс ледяных статуй. Пользуясь моментом, пока снег окончательно не превратился в кашу, люди лепили, воплощая фантазию в жизнь.

Заинтересовавшись несколькими экземплярами, Паук спрыгнул на крупный мемориал, скрываясь среди сугробов, разглядывая поделки гомонящих детей.

-Да ну блин. Почему мои статуи лепят только дети?

И вправду, на обиду Паркеру большая часть фигур Человека-Паука была вылеплена детьми из средней и младшей школы, лишь редкие индивиды постарше создавали его прекрасный, героический силуэт, радуя глаз дружелюбного соседа.

-Ну, конечно, — переведя взгляд в другую часть ледяной арены, Питер увидел своего главного конкурента, а точнее конкурентку, — да как так-то?! Она выходит в город в разы реже меня, почему её статуй больше?

Улучив момент, Пит смог рассмотреть позу, в которой изобразили его подругу Гвен, после чего, карикатурно поджав губы, отвернулся.

-Вопрос снимается.

Женщину-Паука изображали крайне фривольно, почти на грани фола, а некоторых, видимо, даже выгнали, за слишком уж откровенные и провокационные позы, что принимали фигуры с образом Стейси.

-У неё не такая огромная грудь и задница, придурки. Как бы она тогда равновесие сохраняла? Что за пиздец?! Ох, Шона бы сюда, уверен, он бы смог бахнуть точную копию...

Захихикав в кулак, словно маленькая школьница, Паркер уже собирался уходить, как вдруг на телефон пришло оповещение. На Эм-Джей, Шона и Гвен у него стояли особенные звуковые сигналы, так что, скорее всего, это были очередные новости, на которые Питер откровенно забивал последние дни.

Столько всего произошло, что даже узнать о последних событиях в городе он не удосужился, да и чем больше проходило времени, тем меньше было желания вновь влезать в телефон, навечно продавая себя в рабство технологиям.

-Лицемерненько звучит, конечно, но должны же быть у такого славного героя небольшие минусы...

Мутировавшие органы чувств Питера заметили неладное. Шестое чувство, которое он называл паучьим чутьём, подсказывало о грядущих проблемах, но внимательные глаза Паркера не могли обнаружить угрозу. Ворочая головой в поисках опасности, он никак не мог найти кого-то, хотя бы минимально подозрительного. Единственными такими ребятами были парочка бомжей, что душевно жарили крысу на вертеле, вдалеке от всех, под мостом.

-Может они отравятся? Или сейчас начнётся битва за еду? Это единственный вариант... Боже, какие тупые мысли в голову лезут.

Но паучье чутье никогда не подводило, потому Питер продолжил искать угрозу. Правда, Человек-Паук забыл один маленький факт. Постоянно находясь выше своих врагов, он забыл, что небо над ним не имеет границ и там всегда может оказаться птица покрупнее.

Рёв турбин появился из ниоткуда. Оглушающий, пробирающий до нутра, будто демонический вой. Человек-Паук почувствовал, как задрожали его легкие и черепная коробка. Тело пробила пугающая дрожь, а мышцы напряглись ещё до того, как он успел всё осознать.

Подобно испуганной резким звуком кошке, Паук отпрыгнул в сторону, кувыркаясь в полёте и разворачиваясь лицом к угрозе, зависшей прямо над ним. Кажущаяся огромной тень заслонила зимнее солнце, а в сторону Питера уже летели мигающие огоньками снаряды.

Мысли пронеслись мгновенно. За спиной люди. Под ногами памятник. На руках вебшутеры.

Выстрелы паутины совпали со злодейским наигранным смехом. Надрывающийся голос резал по ушам, привлекая к себе внимание прохожих, застывших на месте и тупо пялящихся в небо, прикрывая глаза от солнца.

Мелкой сеткой паутина устремилась вперёд, собирая бомбы вместе, сбивая их в кучу и активируя детонацию.

Взрыв.

Ударная волна раскидывает комки снега, опрокидывая на людей растаявшую слякоть. Повсюду крики и паника убегающих людей, вслед которым доносится раскатистый каркающий смех.

Упав на одну из скульптур, Питер, придерживая голову, задирает глаза к небу, откуда слышится рёв турбин. Мутная фигура мчится по воздуху, нагоняя беззащитных граждан, забрасывая их бомбами. Он веселится, кричит и подстрекает их бежать дальше, продлевая агонию.

Вокруг разруха, но дружелюбному соседу некогда рефлексировать, нужно действовать. И действовать сейчас.

Острый разум легко просчитывает траекторию безумного полёта, а улучшенное тело не подводит, даже после сотрясения от взрыва и болезненного падения.

Паутина срывается с рук, попадая точно в глайдер, поднимая Паука в воздух и унося вслед за подрывником. Используя инерцию на поворотах, Питер подтягивается вверх, оказываясь с ублюдком на одном уровне, но вместо триумфа его паучье чутьё бьёт набатом, требуя немедленно уходить.

Голова послушно откидывается назад, а тело выгибается под ненормальным для обычного человека углом. Почти свернувшись клубком, Паркер почувствовал, как клинок проходит над ним. Столь близко, что чудится, как поток рассекаемого воздуха проходится по животу.

А дальше начался бой, драка на постоянно болтающемся глайдере, виляющим из стороны в сторону маленьком островке стабильности посреди неба. Крики раненых и испуганных людей под ногами, прохладный воздух, прочищающий голову, и смех... Безумный, жестокий, словно вытащенный из самых кругов ада.

Удары сыпались со всех сторон. Клинок мелькал перед глазами, а маленькая арена заставляла проявлять настоящие чудеса гимнастики и прыткости.

Парень в зелёном костюме, похожем на броню. Криво сшитые сегменты, корявые швы и торчащие стальные нити, дополняющие образ безумия и хаоса. Фиолетовые обноски, тряпками спадающие с плеч и трепыхающиеся на ветру. И маска. Жуткая, гротескная маска с глазами на выкате и зубастой ухмылкой. Он был похож на жуткое подобие Гринча, поддавшегося скверне варпа.

Его враг, этот ублюдок, что убил десятки людей, а ранил и того больше. Быстрый, сильный, ловкий, способный на равных противостоять рефлексам Паука и не чурающийся подлых приёмов.

Но каким бы сильным и опасным ни был его противник, Питер медленно, но верно давил его, загоняя в угол, постепенно заливая паутиной, чтобы обезвредить безумца и остановить теракт. Но тот не собирался сдаваться. Занеся клинок для удара, костюмированный урод отстранился назад, насмешливо махая ручкой.

Доска под ними вильнула, переворачиваясь вверх ногами, после чего из карманов этого парня в зелёном костюме посыпались бомбы. Они падали вниз, прямо на головы людей, грозя продолжить ужасы.

-НЕТ!

Метнувшись следом, Питер выстрелами паутины притянул к себе большую часть, выкидывая их в сторону, но несколько всё же упали вниз, вызывая новые вспышки пламени. Ударные волны были столь сильными, что раскидывали мёртвые тела по округе.

Вновь приземлившись, но уже на покрытую гарью и кровью мостовую, Человек-Паук ощутил новую вспышку боли в районе живота. Рука рефлекторно дёрнулась к очагу, натыкаясь на склизкую, тёплую жидкость. Сквозь порезанный костюм из его живота вытекала кровь. Аккуратный, практический хирургический надрез пустил ему кровь.

Алая жидкость стекала на землю, смешиваясь с грязью и остатками снега.

Мутным взглядом Питер огляделся по сторонам, с трудом поднимаясь на ноги, елозя одной рукой на поясе в поисках небольшой аптечки, пока вторая пыталась удержать кровь на месте.

«Паутина!»

Было непривычно стрелять в себя самого, но Паркер справился с этой задачей, опираясь на поломанную колонну памятника. Только сейчас он смог толком оглядеться и увидеть весь тот ужас, что произошёл сегодня.

Тела лежали повсюду. Молодые и старые, живые и мёртвые. Десятки, если не сотня людей, павшие по вине маньяка-террориста.

Глаза Питера скользили по лицам детей и их родителей. Аккуратно ступая вперёд, на ходу вскрывая найденную наконец аптечку, он вколол себе обезболивающее, чувствуя, как боль медленно отступает, а усталость начинает брать своё.

Не глядя на что-то облокотившись, Питер с болезненным выдохом присел на землю. Ему до чёртиков хотелось стянуть с себя потную маску, продышаться и просто посидеть в тишине, но он не мог.

Рука от бессилия соскользнула вниз и только сейчас Паркер понял, что всё это время он сидел рядом с собственной статуей изо льда. Потрескавшаяся, сломанная во многих местах, без куска нижней челюсти... А от самого лба, вдоль шеи и по всей груди, расползался оставленный им самим отпечаток кровавой ладони.