Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса I

Глава 3

Брат Тах не договорил. Голос его резко оборвался.

Вообще-то я не трус, и после одной смерти, вторая уже не так страшна. Но жить хочется. Именно поэтому я, вместо того, чтобы бежать в секту, стал спускаться по холму к бамбуковому лесу. Когда ты слаб, не стоит корчить из себя героя, а когда ты, кроме прочего, только то и умеешь, что медитировать, лезть в разборки, которые точно сейчас начнутся, тем более глупо. Тут даже не нужно быть стариком, чтобы понимать эту простую истину, нужно просто ценить свою жизнь.

К сожалению, лесок был хиленький и редкий, как темечко облысевшего мужичка: вроде где-то что-то есть, но хрен спрячешься.

Укрывшись за более-менее густым «пучком» бамбука, я осмотрелся. Вокруг было чисто: ни панд, ни черных ниндзя, ни вражеских культиваторов. Очевидно, нападение шло с другой стороны холма. К моему счастью.

Да уж, я скорее в этот момент представлял не крадущегося тигра, а притаившегося от страха дракона. Думаю, даже у этих величественных тварей бывают моменты слабости. Вот как у меня сейчас.

Из строений секты тем временем стремглав выбегали ничего не понимающие собратья. Они были полностью потеряны, мы даже никаких боевых приемов, стоек или спаррингов не отрабатывали. Единственное, что они отрабатывали — это совместное винопитие. И всё.

Да, ну не воины мы. Совсем не воины.

Я только хотел крикнуть им, чтоб бежали сюда, ко мне, подальше от секты, как тут вдруг бахнуло. Да так, что у меня сердце замерло от неожиданности.

Ба-бах!!!

По вершине холма, на которой стояла секта, раздалась вспышка всепоглощающего пламени, и я на мгновение ослеп.

Землю мощно тряхнуло, по склону посыпались камни из стены, а потоки Ци вокруг просто взбесились.

Только я открыл глаза и успел увидеть живые факелы собратьев, как бахнуло снова и я в этот раз я успел прикрыть глаза.

Ба-бах!!!

Над центральной пагодой огромный сгусток пламени, от которого стало светло как днем.

[Применена техника на основе стихии Огня.]

Строения секты, пагоды, центральный храм и прочие пристройки мощно вспыхнули огнем, словно на них щедро бензину плеснули. Ну а следом прилетела звуковая волна, от которой часть построек рухнула, часть — завалилась, а жидкий бамбуковый лес, где я стоял, просто привалило к земле. Как и меня самого.

Секта вмиг была объята золотым и красным пламенем, и отблески его освещали всё вокруг.

Мне не нужно было приглядываться, чтобы понять, что все, кто выбежали наружу, были мертвы.

После такого пламени не выживают. Ну а второй удар и вовсе добил тех, кто выжил.

В горле встал ком. Потому что я должен был быть там, вместе со всеми. Я вообще случайно оказался тут, снаружи.

Пусть собратья не были мне особо близки, а имен большинства из них я даже не знал, но вот так погибнуть в момент…. Это было ужасно. Просто от чьей-то чужой техники, которая накрыла площадь.

И тем не менее, я впервые ощутил ясно, что мои эмоции после стольких лет фильтрации и отсечения особо негативных мыслей под кнутом нейросети, словно притупились. Я не так должен был ощущать случившееся. Совсем не так. Но мне словно вкололи дозу успокоительного. Странное ощущение. Да, раньше я просто в передряги не попадал, поэтому даже не знал об этом.

Эту мысль прервал мощный порыв ветра, донесший до меня плотный запах гари и дыма. Я закашлялся.

Но я заблуждался. Погибли не все. Ругаясь, на чем свет стоит, на тренировочную площадку выбежали Старейшины и сразу начали тыкать в небо пальцами.

В секте продолжали что-то кричать и бешено ругаться. На тренировочную площадку выбежало несколько уцелевших Старейшин, которые принялись пальцами тыкать в небо, что-то крича.

Куда они тыкали, я понял через секунду.

Над центральным храмом зависли в небе с десяток фигур в черном. Именно они и атаковали огненными техниками нашу секту.

Приплыли… На секту, с которой взять только пару кувшинов вина, напали.

Враги начали дружно начали швыряться сгустками огня в выбежавших старейшин. Вот только оказалось, что наша секта — это секта скрытых пьяных драконов.

Один из старейшин, Толстый Янь, хлопнул в ладоши, разгоняя пылающее вокруг пламя, и, подхватив куски разрушенных строений, начал метать ими в нападавших. Камни, величиной с него самого, словно пущенные снаряды, полетели во врагов. Да, ему ответно прилетали сгустки пламени, но такой огонь нападавших он просто растаптывал ударами ног.

Я мысленно присвистнул от шока. Вот тебе и пьяницы, вот тебе и распутные бездельники, умеющие только глушить вино и тискать баб.

Оказалось, есть еще порох в пороховницах…

Или…

Или нет…

Я горько вздохнул. Противники быстро сориентировались и просто нанесли совместную атаку такой мощи, что меня обдало жаром, глаза заслезились, ударной волной меня протащило пару шагов, ну а Старейшин…

Что ж, их просто испепелило. Совместная атака стихией Огня была настолько мощной, что они просто не успели ничего сделать. А ведь в моем сердце только воспарила надежда на счастливый конец.

Порох быстро закончился, как и Старейшина Янь, которого вместе с двумя другими слитной атакой просто испепелили. От них осталась только горстка пепла. Врагов было банально больше. Даже какую-то притупленность чувств, на душе стало пусто.

Однако через секунду на сцене появился старейшина Лянь.

Он шатался, видно, сегодня нагрузился по самую корму, громко отрыгнул, плевком потушил огонь вокруг, и, не выпуская кувшина с вином, отхлебнул из него. Ну а после, не обращая внимания на летящий в него с небес огонь, начал футболить булыжники в нападавших. И, надо сказать, камни летели с такой скоростью и точностью, что тут же сшибли двух вражеских культиваторов как кегли для боулинга.

Этот старый пьянчуга может так?

Враги попытались залить его как и предыдущих Старейшин огненными техниками, но он просто…чихнул и потушил всё. Кажется, я разглядел в этом «чихе» каменную пыль.

— Сюда! Ко мне, сукины дети! — прогремел голос Старейшины, — Всех порешаю, ублюдки! К кувшину моему лезть вздумали, да я сам вас тут уделаю, высерыши летающие! По одному подходите! Это моя секта! Зря вы сюда сунулись! Папочка Лянг покажет, кто тут главный!

Руготню Старейшины я слышал уже не в первый раз, так что не был удивлен. Как не был удивлен и тому, что никто к нему по одному не подходил. Честь и справедливость — она если и где-то и существует, то точно не в этих двух мирах, в которых я успел побывать.

Надо сказать, точность Старейшины поражала. Одного за другим, он выбивал летающих культиваторов, при этом сам умудрялся избегать критических повреждений — подумаешь, немного загорелась одежда, или брови сожгло. Сущая ерунда.

Я даже подумал, что этот ругающийся пьяница действительно уничтожит всех врагов и… Он бы справился, вот только к врагам прибыла подмога. А Старейшина уже тяжело дышал и вытирал пот со лба. Это не считая того, что его тело было в ожогах, а одежды — в подпалинах.

— Вали этого ублюдка! Кувшин у него! — Закричали новоприбывшим уже потрепанные культиваторы, которые бесполезно швырялись пламенем.

Да что им дался этот кувшин? — мелькнула мысль.

Додумать я не успел. Новая группа культиваторов прыгнула прямо на Старейшину Ляня, связывая его ближним боем. И вот тут-то ему пришлось туго.

Просто потому что он был один против десятка свежих, и полных Ци противников. Он отпихивал врагов, которые кулаками, покрытыми огнем, били его, плевался и чихался на них, и это явно не были какие-то техники, просто бил кувшином по башке.

Но… Когда тебя окружили со всех сторон, и лупят везде, куда достают… Шансом мало.

Это же нечестно!

Я дернулся. Инстинктивно. Прийти на помощь человеку в беде — первый порыв нормальных людей, но…

В кувшине Старейшины уже не осталось вина, а в его теле, видимо, Ци.

— Не отдам кувшин, сучки огненные! Поближе, давайте!

Удивительно, но даже в такой ситуации Старейшина Лянь не выпускал из рук кувшина, и я начал подозревать, что не всё так просто. Если простой глиняный кувшин не разбивается о тела и техники других практиков, вывод один — значит, это не просто глиняный кувшин. Значит, Лянг не просто тупой алкаш, который даже в бою с вином не расстается. Дело явно в другом.

— Сдохните! — крикнул Лянг и неожиданно засветился голубым…

Противники бросились врассыпную, но было поздно.

Он с огромной силой шлепнул по кувшину, как по упругой попке хорошенькой женщины, и прозвучал…

Ба-ба-бах!

Мощнейшая звуковая волна переломала тела нападавших и разбросала их на сотни шагов вокруг, как сломанные игрушки.

Не жильцы, — сразу понял я.

Какая-то внутренняя гордость за Старейшину вспыхнула у меня внутри.

Вдруг я увидел, что ко мне рванули два культиватора. Их отбросило дальше всех, и они, видимо, хотели удрать через часть холма, где я стоял.

Один из них увидел меня и сразу поднял руку, явно намереваясь швырнуть в меня чем-то испепеляющим.

— Не советую этого делать, — с серьезным тоном сказал я, чем на миг заставил их замешкаться.

А дальше в дело вступил Старейшина Лянг, который с огромным булыжником в руках летел прямо на нас. Как метеор.

Бах!

Обоих культиваторов просто расплющило, как букашек. Они даже оглянуться не успели. Не то, что среагировать.

Я выдохнул с облегчением. Пронесло. Смерть была близка, прошла буквально на волосок. Я даже испугаться как следует не успел.

Старейшина Лянг отряхивая и пиная трупы мертвых противников, поднялся. Его здорово так шатало. Напоследок он плюнул на их тела и шагнул ко мне. Кувшин он по-прежнему прижимал к себе.

— Ух… Ну и ночка… — вытер пот со лба Старейшина.

Он был весь в гари, закопченный, словно кусок бекона. По всему телу кровоточили раны, от одежды остались одни ошметки. Левый глаз был выбит. Волос на голове больше не было. А, стоп. Их и так раньше не было.

— Малыш Ван… Ты выжил? Чудо, да и только… — он сделал еще два шага навстречу мне.

— Случайность, Старейшина Лянь, решил помедитировать в бамбуковом лесу. Просто случайность…

— Случайности не случайны.

— Я видел всё… Как они напали… И как вы сражались, и как погибли…остальные…

Он начал падать, и я едва его успел подхватить. Вот только свалились мы вместе — я просто не смог его удержать.

— Эх, Ван….Настал мой час… Но эти ублюдки поплатились за свое коварство. Я потратил всё, что было, всю Ци, взорвал ядро, но убил этих тварей, этих сук…этих…кха…кха… — Он закашлялся.

Потом его лицо озарила улыбка.

— Я был хорош, они даже не ожидали. Раскатал их как детей. Как я со стороны выглядел, как дрался, малыш Ван?

— Вы были великолепны, — ни капли не соврал я.

— Я тоже так думаю. В моем-то возрасте раздолбать двадцатку практиков стадии Заложения Основ… Неплохо. Весьма неплохо… Этот старик еще на что-то способен, на что-то годится… И это я еще успел порезвиться с той девкой…

Взгляд его резко погрустнел, а ладонь крепко сжала мою руку.

— Увы, малыш Ван, я разрушил свое ядро. Тот взрыв разхерачил мои меридианы и внутренние органы… Я не жилец… — Он сплюнул налево кровь, как у зубного.

— Но зачем вообще напали на нас? Наша секта…. У нее же ничего нет.

Старейшина, словно мать любимого ребенка, погладил кувшин.

— Ошибаешься, — покачал головой Старейшина Лянь. — Ты сейчас держишь в руках самое большое сокровище нашей секты. За ним враги и пришли сегодня.

Я вспомнил выкрики врагов о том, что кувшин у Старейшины.

— Кувшин? — Я смотрел на обшарпанный кувшин с треснутым ободком и не понимал, как он может быть большой ценностью, может, враги пришли за каким-то другим кувшином?

— Наша секта не просто так носит название «Девятого Бессмертного», — загадочно прошептал Старейшина. — У меня в руках кувшин «Девятого Бессмертного».

— Это в смысле? Он его носил когда-то? Или пил из него?

— Нет, малыш Ван, — он взял меня за руку, и положил ее на кувшин. — Девятый Бессмертный, вернее, его душа, находится здесь, прямо в этом кувшине.

Душа Бессмертного в обшарпанном глиняном кувшине, да еще и в нашей захолустной секте? Звучит как полный бред. И звучало бы, если б не люди, которые реально пришли убивать ради кувшина, а это уже аргумент в пользу того, что кувшин ценен.

— Как хорошо, что ты выжил и я могу передать это сокровище тебе.

Я тут же попытался убрать руку с кувшина, вот только… хватка у старика была железная, я не смог вырваться.

— Смотри, Ван, — назидательно сказал Старейшина. — Смотри, чтобы он не попал в руки злых практиков… Иначе могут произойти непредсказуемые последствия.

На мгновение он умолк, потом громко вздохнул, и ровным голосом, звенящим от вложенной в него Ци, произнес:

— Предсмертной волей главы Секты «Девятого Бессмертного» приказываю послушнику Вану хранить этот кувшин и никому не отдавать, а кувшину — помогать ему во всем по мере сил.

В тот же миг нас — меня, кувшин и Старейшину, — окутало странное голубоватое сияние. Оно проникло в самую мою душу.

На секунду кувшин засиял ярким светом и сразу потух.

И никакого сообщения нейросети… Странно… Может, это было просто свечение — и всё?

— Всё, Ван…. Теперь я могу умереть спокойно. Теперь меня не связывают никакие обеты или клятвы. Теперь кувшин — твоя проблема.

А? Проблема? В смысле проблема⁈ — Последние слова мне совсем не понравились.

— Старейшина Лянь, может, вернете всё назад, не нужен мне никакой кув…

В следующий миг Старейшина Лянь испустил дух. В прямом смысле.

— … шин…

Душа Ляня, выглядящая как синее облачко, вылетела из тела и устремилась ввысь. Внезапно, высоко в небе ее перехватила чья-то черная когтистая рука, от вида которой у меня мурашки пошли по коже, и утащила в какое-то другое измерение.

Я аж застыл. Впервые видел такое. Вроде бы погибло тут много практиков, но такое произошло только со Старейшиной. Неужели он был таким плохим, что именно его схватила та черная рука?

[Клятвы связывающие вас и секту «Девятого Бессмертного» разрушены.]

Я застыл. Я прекрасно знал, что это значит. Это значит, что все в секте мертвы. Секты больше не осталось. Остался только я. Теперь свободный. Однако теперь эта свобода, которой я хотел последние два года, отдавала горечью чужих смертей.

Я взглянул на тело Старейшины, а потом посмотрел на пылающую секту. Пламя лишь еще больше разгоралось. И еще этот кувшин и предсмертная воля Старейшины.

Ладно, оставаться тут нельзя. Враги, ищущие кувшин, могли отправить еще один отряд, вслед за этими двумя. А как только они тут окажутся, с кого все спросят? Правильно, с одного чудом выжившего послушника.

Я освободился от хватки умершего Старейшины и…хотел откинуть кувшин подальше.

Вот только была одна странная штука…Кувшин…не отлипал от руки.

Я рванул руку на себя, и она поднялась вместе с кувшином.

Что за?..

Да, кувшин прилип и никак не хотел отлипать. Его будто приклеили суперклеем!

Я начал размахивать им вправо-влево, но ему хоть бы хны. Приклеился, и всё тут.

Мой взгляд зацепился за лежащий рядом булыжник.

Ну-ка, попробую.

Размахнувшись, я бахнул глиняным кувшином прямо по каменюке.

Ба-ба-х!

Меня окатило каменной пылью и крошками.

— Мда…дела-а-а-а-а… — протянул я.

Потому что разлетелся на куски совсем не кувшин. Разлетелся на куски булыжник!

«Даже не пытайся», — неожиданно прозвучал голос прямо в моей голове. — «Мое вместилище неуничтожимо.»

— Ты кто еще такой?

«Я — Девятый Бессмертный. И я заперт в кувшине. Ну, в смысле, живу… Так уж вышло… Не важно… Я тут, и всё. Просто смирись.»

Я застыл. Посмотрел на кувшин, а потом вокруг, проверяя, точно ли мне не мерещится. Вспомнил предсмертную волю Старейшины, и сияние, связавшее меня, кувшин, и самого Старейшину, и пришел к безрадостным выводам — воля не была фикцией. Он реально привязал ко мне этот кувшин.

«Да, в этом самом кувшине, который ты держишь в руках. И нечего смотреть по сторонам — я в нём. А то, что голос в голове, так это я мысленно общаюсь».

Похоже, мои неприятности только начинались.

Какой-какой бессмертный? — автоматом переспросил я, безуспешно пытаясь отодрать кувшин от руки.

«Девятый», — гордо прозвучал ответ. — «Великий поэт Ли Бо».

А, прям великий? Как Пушкин? — Удивительно, но стоило мне просто подумать мысль-ответ, а кувшин мне отвечал.

«Ну, так меня величали», — довольно заметил Бессмертный из кувшина. — «И что еще за Пушкин? Не слыхал о таком. Как вообще можно какого-то неизвестного поэта ставить в один ряд со мной? С Ли Бо — „журчащие строки, ублажающие самый взыскательный вкус, а“?»

Неважно. — отмахнулся я, потому что поэтические таланты существа в кувшине меня на самом деле мало волновали. Больше всего сейчас меня волновало то, как от него избавиться.

Бессмертный, говоришь? — Я постучал костяшками пальцев по стенке кувшина. Звук был глухой.

«Именно. И это, хватит стучать, мне неприятно!»

Ладно-ладно, — перестал я стучать.

Итак, что мы имеем? Меня, слабого практика. Разрушенную секту. Погибших собратьев. Мертвого старейшину. Кучу перебитых врагов. И кувшин с Бессмертным внутри, от соприкосновения с которым разлетается на куски булыжник. И этот кувшин ищут, и раз за ним прислали два отряда Практиков ступени Возведения Основания, по словам Старейшины, — значит, дело туго. У меня туго.

Ладно, тогда, в момент предсмертной воли Старейшины, нейросеть молчала, но может сейчас даст информацию?

Миг — и глаза наполнились Ци, а через секунду напротив кувшина в моих руках всплыла полупрозрачная табличка:

[Идентификация предмета…]

[Название: Глиняный кувшин.

Ранг предмета: Смертный.

Качество: Крайне низкое.

Описание: первое творение безвестного криворукого гончара, обретшее Бессмертие благодаря заточенной в ней бессмертной сущности сомнительных моральных и духовных качеств.

Статус: неуничтожимое. Бессмертная сущность не дает разрушиться глиняному вместилищу, скрепляя его своей Волей.

Эффекты: невозможно выбросить, невозможно уничтожить. Привязано предсмертной волей главы секты «Девятого Бессмертного» к послушнику Вану. Разрушить волю главы можно лишь когда носитель перерастет этап Формирования Ядра.

*Примечание: активна Метка главы секты Огненных Кулаков.]

Что ж, из хороших новостей — от кувшина можно избавиться. Из плохих — доползти до стадии Формирования Ядра еще попробуй: скорее, тебя прибьет какой-нибудь залетный культиватор, которому не понравится глубина твоего поклона. Из ужасных — на кувшине метка главы Огненных Кулаков.

А это значит…что меня легко найдут! Заберут кувшин и прихлопнут. Ну, или наоборот. Даже скорее наоборот. Прихлопнут, а потом заберут кувшин.