Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса I

Глава 1

Умирать страшно.

В старости этот процесс особенно мучителен и затянут, потому что ты просто ждешь, когда наступит тот самый день. Ты знаешь, что он придет, но не знаешь когда именно. Ты знаешь, что этот день рядом и непременно наступит.

И при всем при этом умирать совсем не хочется…совсем. Это природа человека — цепляться за жизнь до последнего. Цеплялся и я. И неплохо так цеплялся.

Сто пятьдесят лет. Много в глазах других, но мало в глазах самого себя. Конечно, организм человека самостоятельно не может дотянуть до такого возраста, и в этом мне помогли медицина и деньги. Собственно, одного без другого и не бывает. Но не только тело в старости подводит, а и ум. Он тоже стареет и тупеет. Кто-то, правда, говорит, что с каждым годом умнеет, но я считаю, что это вздор. Я на себе ощутил, что значит отупление ума. То, что раньше давалось легко, дается тяжело. Постоянно подводит память, какие лекарства или упражнения не делай.

Но даже не это самая большая проблема. Самая большая проблема это — воля…У очень старых людей пропадает воля, так говорил один из моих ушедших друзей. Говорил, что тяжело себя заставить что-то делать, потому что ты просто перестаешь видеть в этом смысл, и лишь очень немногие старики могут с этим бороться.

И я прекрасно понимаю, о чем он говорил. Когда жизнь на закате, а тело увядает — зачем всё это? Последние десять лет и я ощущал этот недостаток внутренней силы, которая в молодости бросает нас на подвиги и безумства. Эх…

Некоторые старики говорят, что чувствуют дыхание смерти. Чувствуют ту самую ночь, когда они покинут этот мир, когда перестанут «быть».

Нечто подобное ощутил и я. И ощутил аккурат перед своим стопятидесятым днем рождения.

Поэтому сегодня и собрал вокруг себя всю свою родню. Несколько десятков глаз смотрели на меня с нетерпением и ожиданием.

Да, все тут ждали моей смерти, потому когда тебе ты живешь сто пятьдесят лет, и тебе хватает денег на медицину, это значит, что денег у тебя очень много. Очень.

Родня искренне верила, что когда я окажусь в гробу, и им, и мне сразу станет гораздо спокойнее. Ну а что я думаю на сей счет, их как-то не сильно волновало. Обычный человеческий эгоизм. Я, честно говоря, смотрел на всё это с изрядной долей иронии. Некоторые вещи в таком возрасте уже невозможно серьезно воспринимать, как, например, погоня за деньгами и за властью. Понимаешь, что это бессмысленная штука. С собой в гроб всё равно не заберешь ни особняки, ни миллионы, ни всё остальное. Единственное, что деньги действительно помогают продлить жизнь. Но и даже они в какой-то момент становятся бессильны перед неумолимым ходом времени.

— Итак… — я обвел взглядом всех этих упырей. — Смерти моей ждете?

И улыбнулся так, что они аж вздрогнули.

— Дождались! — припечатал я их следующим словом. Ничего, пусть маленькое чувство вины поиспытывают те, у кого еще осталась совесть.

— Достойных среди вас нет, — подвел я итог своему семейству. — Но я человек не злой, понимаю, жить на что-то нужно… Вас много… Денег много…

Они начали переглядываться. Довольно так. С надеждой.

Что ж, они еще не знали, кому отойдет наследство.

Я тоже не знал.

Ухмыльнувшись с трубкой во рту, я продолжил:

— Но получит всё кто-то один.

Они застыли. Наверное даже сердца их на миг остановились, от таких слов.

— А отойдет наследство тому, кто расскажет самый смешной анекдот.

На миг воцарилась звенящая от недоумения тишина.

— Это моя предсмертная воля, — продолжил я. — Адвокат уже всё приготовил. Только ждет моей отмашки. Пять минут на размышления — и начинаем.

О…Что в тот миг началось. Родня загомонила как стая голодных сорок.

Все полезли в телефоны, напрягали память, что-то шептали губами, кто беззвучно, кто очень даже со звуком. Родня начала лихорадочно вспоминать то мало-мальски смешное, что знала. Началось настоящее противостояние. Каждый был сам за себя. Каждый хотел урвать наследство себе.

— Ну? — приподнялся я, когда пять минут прошло. — Давайте! Начинаем! Чем чернее — тем лучше. Пошлые тоже давайте. Но только чтоб политкорректно, — добавил я на всякий случай. — Тут всё идет под запись. Сами себе хуже сделаете. Время сейчас сами знаете какое.

Все дружно кивнули, какое время знали все, даже самые маленькие, трехлетки.

В общем… В ход пошло всё: шутейки, юморески и анекдоты самого различного содержания и калибра, некоторые заставили улыбнуться, некоторые были…ужасны. Иногда я чуть не засыпал от скуки, от некоторых хотелось удавиться от стыда, другие были вполне ничего, но ни одной выносящей мозг шутки не было.

Пока очередь не дошла до одного мальца. Кажется, он был из самых дальних родичей, сейчас уже и не упомню его имени… Так вот, он выдал какую-то совершенно абсурдную дичь, в которой я увидел что-то смешное. И…после этой самой шутки меня прорвало на неконтролируемый смех.

Не признать его победу было бы кощунством.

— Твоё! Наследство твоё! — сквозь слезы произнес я.

Но не успел я отсмеяться, как что-то больно кольнуло в груди и…свет перед глазами померк.

Я умер.

Видимо, так хохотать было лишним. Но я был доволен, ушел из жизни со слезами радости на глазах, это не так скучно и уныло как ждать и считать последние мгновения.

Надо сказать, в загробную жизнь, или любую форму рая или ада любой из возможных религий я не верил. Смерть мозга я считал концом всего. Душа — слишком эфемерное понятие, чтоб в нее верил такой прагматик, как я. Так что ЗА ПОСЛЕДНИМ ПОРОГОМ я не ждал ничего…хорошего.

Думал, максимум растворюсь в каком-нибудь космическом киселе и всё.

Что ж, теперь-то я мог смело констатировать, что ошибся. За гранью кое-что таки было.

Там была всепоглощающая тьма, в которую я провалился сразу после того, как мое сознание покинуло бренную оболочку. Исчезли все эмоции. Ни страха, ни злости на то, что жизнь закончилась, не было. Стало спокойно, холодно и равнодушно. Меня покинуло всё человеческое.

Медленно, но верно, тьма начала растворять мои воспоминания, будто удаляла неудачный рисунок. И я знал, когда сотрется последняя черточка этого рисунка под названием «Я», меня больше не будет. Я исчезну. Окончательно.

Вот только этого не произошло. До того, как «Я» стерлось, меня выдернули из тьмы. Чья-то чужая и могущественная воля.

А чья, я узнал через мгновение.

— Очухался, смертная душонка? — Голос, прогрохотавший в космическом вакууме, стал для меня полнейшей неожиданностью.

Передо мной выросла гигантская фигура, состоящая из сверкающих цифр и…звезд? Галактик? Всего вместе? Похоже, именно это существо и вырвало меня из растворяющей воспоминания тьмы.

Этот сверкающий силуэт ежесекундно менял обличье, становясь на краткий миг то одним, то другим божеством, причем я понимал, что он копается в моей памяти. Наконец, он принял наиболее миролюбивое в моем понимании обличие. Обличье Будды. На этого пузатенького просветленного с оттянутыми ушами мне при жизни всегда было приятно смотреть. Смотришь на него, на его статуи, и сразу понимаешь: вот познал он что-то такое, от чего ему и весело, и грустно. Какую-то тайну жизни.

— Образ из твоей памяти взял: прими я настоящий облик, твоя душа бы разрушилась от страха.

Я попытался произнести хотя бы одно слово….но…попытка провалилась, будто у меня отняли голос.

— Ты это, сильнее потужься, ну как роженица. Поднажми, и выйдет заговорить. Частая проблема тут.

К моему удивлению, «потужиться» сработало.

— Кха…— выдохнул я с облегчением. Мой голос, наконец, прорвался наружу.

— Итак, ты мертв.

— Кха…да… Я помню свою смерть…

— Так вот, — продолжила огромная фигура имитирующая Будду, — ты умер и отправился растворяться в великую Пустоту. Еще пару мгновений — и от тебя и твоих воспоминаний не осталось бы и следа.

Что правда, то правда. Я прямо сейчас ощущал как в моей памяти зияют провалы, и я просто даже не представляю, какие именно воспоминания там были….Жуткое ощущение…

— Но я спас тебя.

— И зачем? — как будто бы равнодушно поинтересовался я.

— Я предлагаю тебе отправиться на перерождение в другой мир.

Он сказал куда, но не сказал «зачем», значит, всё не так просто. Совсем не просто. Есть какой-то «нюанс».

— А если я откажусь?

— Тогда отправишься обратно в Пустоту.

Надо ли говорить что такой вариант мне сразу не понравился? Я помнил объятия тьмы, и как она стирала мои воспоминания, мою личность, мое «Я». И возвращаться туда было…страшно. Это означало смерть, окончательную. Тут же… Тут предлагают жизнь.

— Понял… А можно побольше и подетальнее про другой мир и что я там должен сделать?

Ясно же, что вытащили из тьмы меня не по доброте душевной, от меня что-то надо, вопрос в том, что именно?

— Мне нравится, что ты сразу перешел к делу, — громыхнул голос божества на весь Космос. — Мне нужна твоя душа в ином мире. Она достаточно чиста и не замутнена грехами, кроме небольшой примеси алчности, но это и понятно — ты ведь был торговцем, вон сколько добра нажил, что делить — не переделить.

Ну, моя родня быстро переделила бы, — мысленно не согласился я.

— Пусть твоя душа и не безупречно чиста, но страшных грехов на тебе нет, а последние пятьдесят лет жизни ты и вовсе, считай, праведником был: никого не бил, не распутничал, даже ругался мало…юмор у тебя, правда, странноватый… Но это не грех.

Я честно говоря не совсем понимал, какое отношение это имеет к моему перерождению в новом мире. Мне же это предлагают? Или я что-то не так понял?

— А теперь к сути: мир, в который ты должен отправиться, закрыт от моего прямого вмешательства, моей воли. Но души, подобные твоей, достаточно чистые, могут проникнуть туда сквозь определенные лазейки мироздания.

Ага, вот почему он акцентировал внимание на последних пятидесяти годах моей жизни, которые действительно были довольно…пассивными и относительно безгрешными, что уж тут сказать. После ста лет всё на что тебя хватает, это на прогулки, еду, чтение и ограниченную умственную работу. Ну и дразнить родственников наследством, конечно, куда без этого?

— Твоя задача — установить в этом мире мой алтарь. Без него я не имею полноценного доступа к этому миру, а с алтарем… — Он мечтательно улыбнулся. — С алтарем я могу делать разные полезные себе вещи.

— Значит, я такой себе троянский конь?

— Именно. Ты верно уловил суть своего задания. А теперь немного обрисую мир, в который ты отправишься.

Похоже, вариант моего отказа в принципе не рассматривается. И тут он не ошибся, как я могу отказаться от жизни и выбрать смерть?

— Мир, в который ты отправляешься, в отличие от твоего прошлого, не является высокотехнологичным — это магический мир. Там есть Ци, есть Божества, Бессмертные, боевые искусства и возможности для безграничного роста. Эти понятия должны быть тебе знакомы еще по твоему миру.

И эти слова были действительно знакомы. Всё-таки не вся моя память стерлась, когда я попал в Пустоту.

— Но есть нюанс… — прозвучал голос божества. И от него задрожала сама реальность.

Так и знал что так просто ничего не будет!

— Чтобы установить алтарь в этом мире, ты должен стать ни много ни мало Праведным Даосом стадии Святого. Знаю, звучит для тебя непонятно, но переживай, всё объясню. Это что-то вроде одной из высших ступеней развития тех, кто следует Праведным Путем.

— Праведным путем? — словосочетание мне уже не нравилось. Пахло…ограничениями.

— А вот в этом вся сложность твоей миссии: путь праведного Даоса — это особый путь развития, и чтобы идти по нему, ты должен жить…безгрешно…

— Безгрешно — это как? — решил я уточнить.

— Как последние пятьдесят лет твоей прошлой жизни — избегать лжи, зла, насилия, распутства…

Божество захохотало.

А мне вот смешно не было.

— Распутства?

— Ну да, любых половых отношений. Целибат, одним словом.

— И я должен всю новую жизнь придерживаться…такого образа жизни?

— Не всю, лишь до того момента, как не установишь мой алтарь.

— А потом я могу делать что хочу?

— Потом хоть утопись в разврате, мне все равно.

Так, ну это хорошо, не всю жизнь быть святошей, если выполню миссию.

— Я обрисовал тебе вкратце суть нашего соглашения, всё остальное мы с тобой подпишем в контракте.

— В контракте?

— Естественно. Ты же не думал, что я отправлю тебя в мир, куда не имею доступа без гарантий?

Не скрою, мысль такая промелькнула.

— И вот еще вопрос, — вдруг решился я на небольшой торг, может, удастся вытянуть из божества какие-то особые условия? — Вы вот без спросу выдернули меня из «послесмертия», из «растворения» — может, меня и так ждало перерождение… Всё с чистого листа…

— А ты уверен, что это хорошая идея — торговаться со МНОЙ? — в тот же миг на меня обрушилось невыносимое давление.

— Пло….ха.я…и. де…я…со…жа…ле…ю… — с трудом выдавливал из себя слова. Надо всегда знать когда сдать назад.

— Быстро соображаешь. — хмыкнуло божество. — Но, так уж и быть, дам тебе бонус на свое усмотрение. ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ. За смелость. Ты дерзкий старик.Итак, ты согласен с озвученными условиями?

— Вы же сказали, что будет подробный контракт. Надо бы предварительно ознакомиться со всеми мелкими строчками.

— Контракт будет, но если ты сейчас не согласишься с озвученными условиями, тебя просто утащит обратно в пустоту. Прямо сейчас я удерживаю твою душу своей Волей. Скажи, я же не зря это делаю и трачу свое время и ты согласен с озвученными условиями? Или мне отпустить тебя обратно?..

В тот же миг меня медленно, но верно начало тянуть обратно во тьму. Туда мне совсем не хотелось, поэтому я выпалил:

— Согласен.

— Повтори еще раз: даешь ли ты свое согласие на обработку персональных данных души с последующим их использованием в целях существа по имени ****_(-***0–31?

Я на мгновение опешил и от вопроса, и от этого невнятного набора звуков и символов вместо имени.

— Шучу, — улыбнулся кончиком рта Псевдобудда и игриво подергал свое длинное ухо.

А потом добавил:

— Твое согласие не нужно.

По спине, которой конечно же не было, я же сгусток сознания, пробежал холодок.

А как же свобода воли? — подумал я. — Но, похоже, эта сказка только для детей.

— Вот теперь шучу, — громыхнул он и протянул мне какой-то сияющий синим текст.

Моя душа аж выдохнула от облегчения.

— Сюда — оттиск души, вот куда подавать жалобы, вот это — координаты местоположения заказчика, а это — наказание за невыполнение условий контракта: сроки оговорены, каждые тридцать лет будет подробная проверка твоего прогресса.

— Проверка? — удивленно переспросил я.

— Конечно. У нас контракт. Я наниматель, ты наемный работник. Без контроля никуда. Штрафы, наказания и последствия предусмотрены и сейчас запишутся в твоей душе до срока истечения контракта, так что отвертеться не получится. Не волнуйся, никто тебя не собирается обманывать, всё честно. Услуга за услугу. Ты мне алтарь, я тебе новый мир и новую жизнь.

Я начал терпеливо изучать контракт, где всё было на удивление ясно, просто и на русском языке. От силы странички полторы текста, даже когда кредит берешь, больше заполняешь. По всему выходило, что если выполнил контракт и поставил алтарь — свободен на все четыре стороны.

— А что это за нейросеть «Будда»? — вдруг спросил я, заметив странную строку, где было очень и очень много мелкого шрифта. Она будто появилась в последний момент.

— О-о-о-о… Это я сам придумал — она поможет тебе адаптироваться в новом мире, будет давать подсказки и…одновременно контролировать выполнение контракта и твой прогресс. Будет, так сказать, палкой, в смысле папкой и мамкой одновременно. Не даст тебе сорваться во все тяжкие, и она же и поможет установить алтарь — сам-то ты с подобной задачей не справишься: ни знаний, ни умений нет.

Я застыл, обдумывая сказанные слова.

— Сотрудничество должно строиться на доверии, Ваня, давай, ставь оттиск души. Жду.

Едва моя рука, или душа, принявшая ее форму, оставила оттиск на полотне светящегося текста передо мной, как через секунду всю мою душу, сознание, пронзила короткая вспышка боли.

Буквы контракта вшивались в меня, как программный код, запрещая одно и позволяя другое

[Нейросеть с элементами родительского контроля «Будда следит за тобой» активирована.]

— Классно придумал, да? — улыбнулось, словно счастливый ребенок божество передо мной и тут же начало терять очертания такого знакомого облика Будды, и превращаясь во что-то страшное.

— Ладно, пора, Ваня, пора. Чтобы не нарушить законы Вселенной, тебе придется пройти путь от младенца до взрослого по-новой. Зато адаптируешься. Освоишься в мире. Ах да, бонусом родишься очень красивым. Хороший же бонус? — Я считаю, да.

Красивым? Но в чем подвох-то?

[Перенос в мир *******333444 начат.]

Кажется, я услышал прощальный смешок и тихий шепот: Интересно, он справится?

И тут же меня затянуло в воронку тьмы.

[Ожидаемая вероятность успешности выполнения условий контракта: 2%]

[Ожидаемая вероятность выживания в процессе: 4%]

В смысле 2%? Это какая-то шутка? Мы о таком не договаривались! В контракте процентов не было!

[Перенос в мир *******333444 завершен.]

В тот же миг мой мозг взорвался болью и я начал материться направо и налево, потому что без матов выдержать такую боль было просто невозможно.

[Ваши мысли нечисты! Ваши мысли нечисты! Ваши мысли нечисты! Использование матов и иных ругательных конструкций запрещено на Праведном Пути, соответствующем подписанному контракту. Если вы сейчас же не избавитесь от этих мыслей последует наказание болью. Все ваши нарушения фиксируются.]

И оно последовало.

Наказание я имею в виду.

А вслед за ним и меня накрыла жуткая боль рождения в новом мире.