Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса I

Глава 12

Последовало молчание. Неловкое и неприятное, а потом Бессмертный сказал:

«Нет».

В смысле, ты не знаешь техник? Не может быть такого! Ты же Бессмертный!

«Нет, не знаю. Я тебе не вру…почти. Зачем мне забивать мозги мусорными техниками и знаниями, которые никогда мне не пригодятся? Мой мозг — хранилище тысяч и тысяч прекрасных стихов на любой случай жизни или для соблазнения красивой девушки. Они, знаешь ли, любят ушами, любят послушать, как превозносят их красоту, сравнивая…»

Можешь не продолжать, я понял. Техник ты не знаешь. Твой мозг, — совсем как Хранилище нашей уничтоженной секты, — забит бесполезной информацией.

«Почему это бесполезной? То, что ты не видишь в ней ценности, не делает ее мусором».

Я промолчал. Вот-вот забрезжила надежда научиться хоть чему-то, так сразу облом. Или он просто пока еще не хочет рассказывать? Может, не стоит давить и начать с вопросов попроще, с общей информации?

Ладно, — смирился я, — хорошо, раз с этим выяснили, вернемся к стихиям. Меня волнует другое — вот ты сказал, что стихия добавляет определенные эффекты техникам, ну а я? — спросил наконец я. — У меня есть склонность к какой-то стихии? Я просто подобного не ощущал никогда.

«Ты идиот?»

В смысле?

«Ты — Праведный Практик, у вас нет никакой склонности к стихии. И быть не может. Это взаимоисключающие вещи. Ты бы спросил еще, почему Практик Воды не может быть одновременно Практиком Огня».

А почему?

Он тяжко вздохнул.

Ну есть же, наверное, исключения? — предположил я.

«Ты прав, исключения есть, но они лишь подтверждают правило, и они касаются не смертных, а всего, что над ними».

То есть бессмертных?

«Духовных зверей, драконов и тех, в ком кровь мифических существ».

Мифических?

«Да, это называется „Родословная“ — она дает особые способности и силы. Вот в тебе есть кровь Дракона? Феникса? Огненной птицы?»

Думаю, нет. Или есть? Иногда ощущаю в себе какое-то поистине драконье величие…

«Глупости, у тебя из драконьего только глупость. Смирись, у тебя нет Родословной. Ты — обычный Праведный Практик, а значит, твой удел — Очищенная, Чистая, а потом Святая Ци… Там еще дальше есть ступени, но ты до Святой сначала дойди».

Так, ну хоть что-то этот кувшин начал рассказывать.

Как-то несправедливо! У всех есть стихия, а у меня — нет!

«Почему несправедливо? Ваша Ци, Ци Праведников, обладает своими, особыми свойствами, сопоставимыми со стихийными».

Это где она такими свойствами обладает? Что-то не замечал.

Возникло молчание.

«Посмотри на свои четки. Они — яркий пример того, на что способна Ци Святого».

Мочить духов?

«Это в том числе. Демонов, духов, очень злых Практиков. Представь, что в Холмах Святости оказался бы обычный Практик, пусть и на пару ступеней выше тебя, как думаешь — что бы с ним было?»

Его бы сожрали?

«Именно. Даже залей он там всё вокруг хоть десять раз стихией огня, только мелкие духи бы испарились, а все сильные окружили бы и выжрали его душу, превратив в Кровавого Духа».

Я сглотнул, представив это.

«Ты не представляешь, как сильно тебе повезло с этой одеждой и четками, ну и мантрой, которую тебе подкинул скелет — по крайней мере, духи для тебя теперь не проблема. Но для всех остальных Практиков духи всегда были огромной занозой в заднице. Праведный Даос силен там, где другие слабы. У всех нас есть сильные и слабые стороны».

Это всё, конечно, хорошо, но как это мне поможет против других культиваторов?

«Ну…» — замялся он. — «Твои удары будут весьма эффективны против демонических и неправедных Практиков».

«Неправедных» звучит довольно размыто.

«Я знаю только базовые вещи о Праведниках. Они, знаешь ли, не самые разговорчивые ребята: запрутся на полтыщи лет на какую-нибудь скалу, и попробуй потревожь их — не простят».

Понятно, а я-то на мгновение подумал, что Бессмертные обладают действительно обширными знаниями… Возможно, другие Бессмертные побольше тебя знают… Ты, наверное, слишком много пил… и играл в карты… Вот всё и пропил… В голове пустота…

«Ты за словами-то следи, смертный червяк!»

Слежу-слежу… О, учитель, я ведь не просто червяк, я ваш ученик.

«Тоже мне, умник нашелся. Куда ты вообще идешь? Ты знаешь, куда ведет эта дорога?»

Не знаю, главное — оказаться подальше от Холмов Святости.

«Тоже верно».

Я с легкой настороженностью и оттенком недоверия осматривал окрестности. Давно не срабатывало проклятие Хотея, и это вызывало чувство беспокойства. Явно же грядет какая-нибудь большая пакость. «Эффект компенсации» в деле. Принцип я уже понял: ты либо получаешь мелкие гадости, либо одну, но крупную.

Шел я по-прежнему по пустынной и безлюдной дороге. Вот только теперь вокруг были уже не такие бескрайние степи и дикие поля, а земли, которые явно когда-то обрабатывались — вон торчали то тут, то там подсолнухи.

Я, конечно, его тут же сорвал один и начал есть семечки. Белок и жиры — самое оно, когда ты не ел бог знает сколько времени. Да и просто вкусно, пусть они и сырые. То тут, то там краснели маки и голубели васильки. Поля моего детства: заброшенные, но красивые и бесконечные. Правда, тут вдали чернели холмы справа и слева. Такого в детстве не было. Наткнувшись еще на пару подсолнухов, сорвал их и засунул себе в одежду — про запас. С едой у меня всё-таки пока напряженка.

Скоро по бокам дороги пошли уже засеянные злаковыми поля, ну а чуть позже, буквально через полчаса, справа, между холмов, показались разбросанные деревянные крестьянские жилища и…люди.

Наконец-то я увидел живых людей, а не духов или противных летающих культиваторов, у которых все мысли о том, чтобы поймать тебя и отправить на перерождение.

Я даже вздохнул с облегчением.

«О, смертные… Пашут в поте лица…их удел…уготованный Небом».

И это было правдой.

Загорелые крестьяне с мотыгами и лопатами под палящим солнцем и в соломенных шляпах обрабатывали землю.

Исчезло ощущение, будто я остался один во всех этих бесконечных полях.

Работающие крестьяне провожали меня подозрительными взглядами. Чужаков ни в одном мире крестьяне не любят. Даже если они просто мимо проходят.

Тем не менее, дорогу мне нужно было уточнить, поэтому с наименее агрессивно настроенным мужиком из крестьян я и завел разговор. Всё же места тут однообразные: сплошные поля, холмы, и кое-где горы, если б не тракт и мелкие дороги — заплутаешь на раз два.

Крестьянин, лет тридцати, оказался на удивление разговорчивым. Спросил, откуда я, и куда иду, дал напиться воды, потому что жажда меня замучила. После того, как мы разговорились и он увидел, что я иду без ничего, без еды и воды, то сбегал к себе в домик и принес мне старый, протертый, но все еще целый бурдюк с водой. За что я его горячо поблагодарил, но показал пустые карманы. У меня действительно ничего не было, а те две золотые монеты, которые я нашел, видимо, потерял еще когда от духов убегал.

— Вообще я ищу город, — честно сказал я.

— Какой?

— Да хоть какой-то, я очень сильно заплутал и даже не представляю, где нахожусь. Хоть бы к какому-нибудь выйти. Уже не важно.

— Да, места тут пустынные, еще и зверья водится много, хорошо хоть тигры не забегают. Насчет других городов не знаю, но мы ездим сбывать товары в Цзян Тянь.

— Цзян Тянь? — переспросил я. О таком городе я слышал впервые. Впрочем, я о многом слышал впервые.

— В город ведут две дороги, — продолжал объяснять крестьянин. — Вон та, — он показал на дорогу справа, — ведет через холмы, в которых начали орудовать разбойники.

Как раз в это время к нам незаметно подошла скрюченная женщина. Еще не старая, но ветра и труды крестьянские выдубили ее лицо и руки.

— Да что ты с ним, с чужаком, болтаешь! Еще и бред про разбойников несешь! Дурак! — резким голосом сказала она. — Хватит! Всех тут пугаешь своими россказнями.

— Не твое дело, карга, пошла прочь! — мужик замахнулся на нее мотыгой, она отшатнулась и прямо как змея зашипела на него.

— Ты еще заплатишь за это, вот мой сын вернется и покажет тебе, как обижать старых женщин. Я ему всё расскажу!

— Ты не женщина! Ты — змея подколодная, а твой сынок… Да чтоб он подох там, где разбойничает! Ублюдок! Сгинь!

— Сам ублюдок! — сплюнула женщина и поковыляла прочь.

— Старая дрянь, — топнул ногой крестьянин. — А ее сынок как раз один один из тех разбойников, которые засели на той дороге, поэтому она и злится. А я всех направляю по нормальной дороге, вон той, — он указал на левую дорогу.

— А тебе ничего за это не будет?

— Мне? — Он рассмеялся, — Они тут почти не появляются, тут нечего взять, кроме еды. И на мать ему давно насрать, как и всем им.

— Значит, идти по левой дороге?

— Да, если жизнь дорога.

Я задумался. Хоть в теории мое тело и должно быть уже покрепче, чем у обычных людей, но не настолько. Стрела в глаз или меч в ребро меня точно убьет. И уже тем более два десятка вооруженных разбойников разделают меня как свинью.

— А почему никто разбойниками не займется?

— Я уже отправил своего брата в город, в обход, чтобы он сообщил властям о разбойниках, но пока соберутся, пока пришлют вооруженный отряд, пройдет время. Возможно, через месяц это кодло вычистят, но пока… Пока дорога опасна. Особенно для таких беззащитных и безоружных путников, как ты.

— Спасибо за предупреждение, добрый человек, — я склонился в поклоне, может, этот мужик сейчас мне спас жизнь.

«А ты вообще с чего веришь этому крестьянину? Они сплошь обманщики».

Потому что я доверяю своему чутью.

Я взглянул на старуху, потом на мужчину, и выбор, кому верить, а кому нет, был очевиден. Хотя, конечно же, объективных причин не верить одному и верить другой у меня не было. Они оба могли меня обманывать.

«Понятно. Трусло!»

В смысле?

«Не стать тебе никогда Бессмертным. Бессмертие — дорога для смелых, для тех, кто готов встретить опасность лицом к лицу, а не бежать от нее как от ядовитой змеи».

Ага, — равнодушно согласился я. — Если хочешь, чтоб я подох, так и скажи. Ну а Бессмертным я и не стремлюсь стать — я просто хочу жить спокойно.

«Разбойников забоялся. Тоже мне, культиватор», — фыркнул Ли Бо.

Если это попытка убедить меня идти по другой дороге, то она обречена на провал, — ответил я, распрощавшись с крестьянином, который вдобавок дал мне краюху хлеба. Пусть не свежую, но сейчас это было для меня хоть что-то.

«Это бесполезно. Трусы всегда выбирают легкий путь».

Меня устраивает, — равнодушно ответил я, — Живой, но трус лучше, чем мертвый, но храбрый.

Понемногу я отходил от этой небольшой деревеньки.

Конечно, я мог порасспрашивать о дороге еще и других крестьян, но это выглядело бы недоверием к человеку, который дал мне воды и хлеба, а во-вторых… Какие-то они были все злые, с колючими взглядами. Так что я пошел по указанной дороге. Левой, которая вела в сторону.

Я даже немного расслабился, вызвал справку нейросети узнать о том, как долго еще ждать остывания узла.

[Окончательное затвердевание узла меридиан и встройка его в энергетическую структуру вашего тела произойдет через 28 дней/5 часов/13 минут/12 секунд. До истечения этого срока не рекомендуются попытки начать этап очищения меридиан]

Что ж, всё предельно ясно. Ждать месяц и не трогать.

Шлеп!

На плече расплылось коричневатое пятно. Проклятье снова стало активно, так что, возможно, мелкими неприятностями всё и ограничится. Например, залетевшей в рот осой, врезавшимися в глаза жуками или падающими с небес камнями. Именно это и начало со следующей минуты, словно все мелкие беды мира обрушились на меня.

К такому за весь следующий час я быстро привык.

Никаких путников по дороге мне не попадалось.

Лишь изредка я приостанавливался, чтобы передохнуть и ощутить токи Ци этих мест. Они были скудноваты, но больше, чем в моей родной деревне.

Убитый демон оказался в каком-то смысле подарком судьбы, потому что лишь благодаря его Ци, которую я переработал, я смог прорваться на следующую ступень. Если б не это — кто знает, сколько времени это заняло бы. Наверное, годы.

Мысли мои были спокойны, хоть я и постоянно посматривал по сторонам — мало ли, вдруг разбойники перебрались на эту дорогу.

Однако холмы тут были довольно редки, зато травы в полях становились всё выше и выше, вдали они были едва ли не по грудь. Да уж, поля тут явно никто и никогда не обрабатывал. Зато в травах шныряла куча мелкой живности и птиц, которым эти самые травы были надежным домом и защитой.

Степной ветер приятно обдувал мое тело, даже жаркое дневное солнце было терпимо. С сытым пузом и будущее рисовалось в радужных цветах. Я, в принципе, оптимист по жизни, но события последних недель всколыхнули мое озеро внутреннего спокойствия волнами тревог. Однако, изменившуюся реальность я уже понял и принял.

Ключевым был вопрос техник. Тех самых, которых не мог или пока не хотел мне дать Бессмертный, и которые точно были в сектах. Осталось найти секту, которая меня примет. Ну а дальше… Возможно, я переделаю техники под себя, раз уж Ли Бо говорит, что это возможно.

Эх… Мечтать иногда полезно — отвлекает от текущей реальности. А в реальности Ли Бо всю дорогу ворчал о том, какой слабый его ученик, какой он трус, что у него нет почтения к учителю, и что он совсем не разбирается в высокой поэзии.

Весь этот «шум» я игнорировал, и слушал то щебетание птичек, то стрекот кузнечиков, то шум ветра. Эти места были достаточно живописны, в отличие от сухих безжизненных полей, по которым я шел вчера.

Я оглянулся. Деревенька исчезла из поля зрения уже через полчаса пути, а шел я уже часов пять-шесть.

Солнце уже достигло зенита и начало застывать. Вдали виднелись высокие холмы, а в остальном вокруг были сплошные степи. В принципе, в высоких травах тут могут спрятаться разве что какие-нибудь полурослики. Обычного человека будет видно издалека. Разве что он не будет ползти по земле. Тогда, конечно, не заметишь.

Однако, в какой-то момент легкое беспокойство во мне все же возникло.

Ты ничего не чувствуешь? — спросил я Ли Бо и напрягся.

«Только раздражение от того, что путешествую с тобой — это считается?»

Нет, я об реальной опасности.

«А, ты об этом? Нет».

Мои глаза забегали по полям, пытаясь найти подтверждение своему тревожному чувству. Взгляд остановился на холмах, на одних, на других, а потом я начал всматриваться в дорогу… Но ничего я не заметил.

Впереди ничего серьезного точно не было, только стайка перепелов промчалась по полю, да ястреб парил высоко в небе, высматривая свой ужин.

Ну так я подумал. Пока сообщение нейросети, словно удар исподтишка не оглушило меня:

[Зафиксированы стремительно приближающиеся энергетические сигнатуры средней силы. Опасность — смертельная.

Рекомендация: спрятаться в траве или забиться в нору, может, не заметят.]

Да вы шутите? У меня будет хоть один день без какого-то дерьма? Можно я просто пройду по полям и понаслаждаюсь природой?

[В следующей жизни.]

Ну спасибо, подбодрила!

[Во мне не заложено функций подбадривания.]

Я резко побежал прочь от дороги. На ней меня видно, а вот в полях можно как-то и спрятаться, припасть к земле и затихариться.

«Ты чего встрепенулся? Что случилось?»

Ничего не ощущаешь?

Я уже бежал трусцой по полям.

«Вот дерьмо! Это ж практики! Целый десяток!» — вскричал Ли Бо, тоже учуяв как и нейросеть чужаков.

Именно, — подтвердил я. — Практики, и мне лучше с ними не встречаться. Мало ли кто они.

Слева от холмов, прямо в сторону дороги стремительно неслись черные точки в количестве десяти штук. Они, словно назгулы, возникли из ниоткуда и явно за кем-то гнались. Надеюсь, не за мной.

Ноги заработали вовсю, легкие начали качать воздух. Сердце ухало.

Я бежал.

Нет, — понял я скоро, — Гнались не за мной. Впереди преследователей мчалась крошечная рыжая точка и… Она бежала в мою сторону.

Вот же дерьмо!

«Это что, лиса перед ними бежит? Они гонятся за лисой? Зачем ради одной зверюшки десяток практиков? Это ж нечестно, ух, они мне уже не нравятся!»

Я бежал. Бежал, как в последний раз.

Травы били в грудь. По лицу. По ногам. Рукам. Насекомые врезались в меня. На одежду цеплялись колючки, а я бежал изо всех сил. Вот только это «изо всех сил» было слишком медленно.

Я оглянулся.

— Срань…— выдохнул я.

Почему-то все они бежали именно в мою сторону. Я свернул чуть влево, может, отстанут.

Может, это просто нелепое совпадение?

Я уже знал, чем займусь, если выживу — я займусь бегом! Потому что это единственный полезный навык в этом мире!

Когда сил уж нет,

Бег — мой друг и верный щит,

Ветер вдаль зовет.

Ой, заткнись уже, поэт недоделанный! Не время для поэзии! Нас сейчас догонят!