Неприкаянный. Мичман с "Варяга"

Глава 25

Семена сомнений

Ночка опять выдалась шумной. Японские миноносцы в очередной раз атаковали сторожевые корабли в проходе на внутренний рейд. Стреляли как моряки, так и береговые батареи. Вообще нужно отдать должное японцам, они достаточно активно жалят, наседая на нас. Наши же успехи носят исключительно оборонительный характер. Себя я в расчёт не беру, потому что являюсь непредвиденным фактором, выбивающимся из общего ряда.

И как следствие активности противника, он регулярно забрасывает внешний рейд минами, которые нам приходится протраливать. Потому я и настоял на пробном тралении. С одной стороны, испытаем трал в деле, с другой, если старуха столь же упряма, то адмирал Того должен именно сегодня осуществить вторую бомбардировку города и рейда. Так что не помешает на всякий случай подчистить подступы в районе маневрирования наших кораблей.

Ну и такой момент, что у меня появится возможность немного пострелять по самураям. А то я уже соскучился по большим калибрам. В стрельбе из мощных орудий есть своё очарование. Тем более из скорострельных. Надеюсь, мне удастся уговорить Эссена, чтобы он допустил меня к орудию и выделил дополнительно морячков в обслугу. А то они замаются таскать эти брёвнышки. Не шесть дюймов, конечно, но всё одно приятного мало.

— Доброе утро, Николай Оттович, — приветствовал я его, поднявшись на мостик.

— Здравствуйте, Олег Николаевич. Ну что, проверим очередную вашу задумку? — подал мне руку командир «Новика».

— Испытаем в действии, — уточнил я.

— А что это у вас за футляр?

— Карабин Маузера с телескопическим прицелом. Буду расстреливать мины. Оно и патроны сэкономим, и мне практика в стрельбе не помешает.

— Это с его помощью вы подстрелили несколько японцев на миноносце?

— Так и есть.

— Позволите взглянуть?

— Конечно.

Я положил футляр на палубу мостика и, открыв, передал карабин Эссену. Тот повертел его в руках, вскинул к плечу, целясь в небо, после чего перевёл на Перепелиную гору, поводил оптикой и одобрительно кивнул.

— Знатная вещь. Тоже ваше изобретение? — возвращая мне оружие, не удержался он от вопроса.

— Нет, конечно же. Я купил его в Чифу, а телескопы на ружьях пользуют уже полвека.

— Ну, летающих змеев запускают уже несколько веков, но только вы нашли этой забаве столь оригинальное применение. Катера на подводные крылья тоже многие пытались поставить, но у них ничего толкового не получилось, а у вас вышло походя.

— Вообще-то, катер в ремонте из-за непригодности корпуса к таким нагрузкам. Тут потребуются долгие изыскания, и ещё неизвестно, найдётся ли решение. К тому же его мореходность оставляет желать лучшего.

— Но до того, как отправиться в ремонт, он успел навести шороху. Ваши миномёты работают исправно, разве только процент осечек повыше, чем у пушечных гранат. Я разговаривал с подполковником Бутусовым, так он говорит, что им удалось прижать и практически полностью уничтожить крупную банду хунхузов. По его заверениям, главную роль в этом сыграли два миномёта вашей конструкции. Гранаты, предложенные вами, в ближнем бою оказались выше всяческих похвал. А противопехотные мины на маршрутах отхода банды позволили предотвратить бегство лиходеев и довершить дело, — закончил перечислять Эссен.

— Мортиры известны с незапамятных времён, Николай Оттович. А в пистолете «Волканик» фирмы «Смит-Вессон» использовались пули с находящимися в них капсюлем и зарядом пороха. Правда, такой патрон оказался маломощным, и оружие быстро сошло со сцены. Но чтобы метнуть мину по навесной траектории, такая конструкция вполне приемлема. Оперение же известно с древности. Признаться, я не понимаю, как хотя бы сто лет назад не додумались использовать оперённые снаряды в артиллерии. Это позволило бы как увеличить точность, так и заряд в гранатах. Касаемо мин, всё на поверхности, а комплектующие лежат на складах в товарных количествах, только и того, что изготовить корпус. Гранаты также известны давно, я всего-то добавил капсюль и вместо чёрного пороха использовал бездымный, ну и то обстоятельство, что он мощнее чёрного.

— И опять никому это не пришло в голову, кроме вас, — хмыкнул Эссен.

— Не буду скромничать, есть у меня особенность подмечать очевидное, на что другие не обращают внимания.

— А подвижные железнодорожные батареи?

— Гражданская война в Америке, Николай Оттович. Янки давно уже опробовали и использовали это на практике. Я лишь подошёл к этому вопросу с упором на современные достижения и улучшившиеся возможности артиллерии, — тут же нашёлся я.

— Ну, конечно. Как же я мог забыть. Вот только прежде за вами особенность подмечать столь очевидные вещи не наблюдалась. Представился мне как-то случай поговорить с вашим однокашником по корпусу, он откровенно удивляется произошедшим с вами переменам. И, к слову, упомянул, что по стрелковой подготовке вы были в числе отстающих.

— Сам поражаюсь случившимся со мной переменам. Полагаю, что причина в ранении в голову и в том, что я заглянул за грань.

— Ах да, вас же ранило в голову. И как результат, мы сегодня испытываем ваш трал охранитель, — хмыкнув, недоверчиво покачал головой Эссен.

— Тогда у меня только два объяснения, — со вздохом произнёс я.

— И какие же? — склонил голову набок Эссен.

— Первое — я гений.

— А второе? — оценив шутку улыбкой, спросил кавторанг.

— Я из будущего, и все мои придумки всего лишь готовые решения, которые со временем появятся без моего участия. Мне же остаётся их только использовать.

— Вот, значит, как. Ну коль скоро вы из будущего, то, может, тогда подскажете, чем сердце успокоится?

— Насчёт «сердце успокоится» это вам к цыганке погадать, Николай Оттович. А я точно знаю, что будет. Я ведь из будущего. Помните?

— Хм. Действительно, чего это я. Тогда не расскажете ли, что нас ожидает?

— Вас ожидают орлы на погонах и командование Балтийским флотом.

— А если не так далеко? — хмыкнул он.

— Можно и поближе. Когда Степан Осипович надумает ставить вас на корабль первого ранга, проситесь на «Пересвет», ну его, этот «Севастополь». Вы же командир крейсера, а «Пересвет» по сути своей рейдер, заточенный на действия в океане.

— Кавторанга с недостаточным цензом на корабль первого ранга, мостик которого является прямой дорогой к орлам на погонах. Смешно, — хмыкнул Эссен.

— Ничуть. На кого тут может опереться Степан Осипович, если не на вас, его ученика и почитателя?

— Допустим. Но отчего именно эти два корабля?

— Помимо того, что Бойсман и Чернышёв являются креатурами наместника Алексеева, они ещё и как командиры особыми талантами не блещут. Война войной, а закулисные игры никто не отменял.

— Не зарываетесь, мичман? Нет?

— Прошу простить, господин капитан второго ранга, увлёкся и забылся, — вытянулся я.

— Кхм. Это вы меня простите, Олег Николаевич. Сам же вызвал вас на этот разговор, а тут… Но и вы хороши, э-ка вас понесло в разнос.

— Всего лишь анализ ситуации, как она мне видится. Вернее, говорю то, что будет. Я же из будущего.

— Ну и что скажете, пришелец из будущего, чем закончится эта война?

— Катастрофой, Николай Оттович.

— О к-как. А подробности будут?

— Извольте. Для начала нашу армию разобьют на реке Ялу. Потом мы фактически сдадим японцам позиции у Цзиньчжоу. Затем у Вафангоу разобьют наш корпус, отправленный для деблокады Артура. Далее мы откатимся к крепости, и флот попытается вырваться из ловушки. Но нас изрядно потреплют и заставят вернуться. Кто-то уйдёт в нейтральные порты. Но основная масса кораблей первой эскадры флота Тихого океана будет потоплена в артурской луже. По окончании войны они возродятся под японским флагом.

— Первая эскадра? — хмыкнул он.

Ну да, сейчас есть только флот Тихого океана, а тут речь о каких-то эскадрах. Но я не оговорился. Просто решил уже сейчас начинать разбрасывать семена сомнений, чтобы в своё время они дали всходы. А там, глядишь, получится хоть что-то изменить.

— Приказ о формировании второй эскадры будет подписан в середине апреля, как только станет ясно, что имеющихся здесь сил недостаточно.

— А вы, оказывается, завзятый пессимист, Олег Николаевич, — окинул Эссен меня ироничным взглядом.

— Я всего лишь озвучил известное мне грядущее, Николай Оттович, — развёл я руками.

— И что же вы, зная о таких мрачных событиях, не измените ничего?

— А что мне надлежит делать? Стучаться в двери высоких кабинетов и учить командование, как и что нужно делать?

— Да хоть бы и так.

— Но ведь даже вы, будучи на мостике крейсера второго ранга, мне не поверили. Что уж говорить об адмиралах и генералах. Так что мне остаётся лишь действовать исподволь. Заминировать «Варяга», чтобы японцы не могли его поднять. Спасти «Енисея» от подрыва на собственных минах. Модернизировать катер и нанести максимально возможный вред японцам. Сшить парашют и обеспечить флот средствами наблюдения. Ненавязчиво подсказать, где можно выставить мины, чтобы избежать безнаказанной бомбардировки. Предложить создать подвижные батареи, которые могут помочь удержать японцев на перешейке. И, опять же, предложить минировать бухту Цзиньчжоу. Указать пограничникам, что они партизаны, а не линейная пехота, и подкинуть им парочку заготовок, которые могут им помочь хорошенько пустить самурайскую кровь. Рассказать артиллеристам, как можно прятать батареи и усовершенствовать снаряды, чтобы от них было куда больше толку. Вообще-то, я сделал не так уж и мало, Николай Оттович. Так что наговариваете вы на меня. Вот ещё и трал изготовил, который должен будет изрядно облегчить нам жизнь, — наигранно возмущённым тоном возразил я.

— Насчёт «Варяга» не шутка? — серьёзным тоном спросил Эссен.

— Ввернул в несколько мин заграждения взрыватели, они встали на боевой взвод. Вот и всё, — грустно хмыкнул я.

— Так уверены, что японцы выиграют и поднимут его после войны? — спросил он.

— А вы полагаете, что они станут ожидать окончания войны? — вопросом возразил я.

— М-да. Значит, говорите гений? — покачав головой, произнёс Эссен.

— Если вам так угодно, Николай Оттович, — легко согласился я.

Ну а что такого? Кто поверит в пришельца из будущего? Но, как я уже говорил, почву нужно готовить уже сейчас. Я подумываю сделать ставку на Эссена. Человек он умный, предприимчивый, энергичный, к тому же превосходный организатор. Сам я подобными качествами, увы, не обладаю, и коль скоро хочу чего-то добиться, мне нужен локомотив.

К слову, история с подвижными батареями получила своё логическое продолжение. Макаров по здравому рассуждению решил-таки разоружить старенькие клиперы и поставить их орудия на железнодорожные платформы.

Мало того, рассмотрев мои предложения по обустройству дополнительных веток железной дороги для обеспечения манёвра этих батарей, адмирал провёл переговоры с представителями КВЖД. И вроде бы получил предварительное согласие. Но им необходимо было провести согласование с руководством, и учитывая сложившуюся ситуацию, полагаю, что разрешение они получат. Словом, всё движется в заданном направлении, и это не могло не радовать.

Сейчас активно собираются платформы под шестидюймовые орудия. Тут и работы побольше, и оружие это куда более грозное. И дело не столько в калибре, сколько в том, что дальность у стосемимиллиметровых пушек уступала им на пару вёрст. А это весьма существенно…

«Новик» вышел на внешний рейд и, набрав ход в четырнадцать узлов, двинулся вдоль берега, запустив тралы. Всё шло как по нотам. Снаряды исправно отошли от бортов и натянули тросы, захватив полосу шириной в один кабельтов. Следом шли два миноносца, выставляющие вешки. Штурман тщательно фиксировал положение крейсера относительно береговой линии. Ну и я, грешный, решил это дело проконтролировать. С моей феноменальной памятью. Это вообще не представляет трудностей.

— Слева по борту мина! — послышался доклад одного из сигнальщиков.

Я прошёл на левый мостик и посмотрел туда, где приблизительно должна была всплыть рогатая смерть. Ага. Вижу. Поблёскивает на утреннем солнышке жирными боками. Вскинул карабин и, прицелившись, потянул спуск. Глухой металлический звон долетел даже до нас. Я передёрнул затвор и выстрелил вновь. Стальной рогатый шар начал понемногу погружаться, пока не скрылся под водой. Как-то быстро он. И кстати, а чего это шимоза не сдетонировала? По идее, должна бы. Да и хрен с ней. Утонула и ладно.

— Мина с правого борта!

Да сколько же эти самураи тут набросали подарков! Переместился на правый мостик. Ага. Есть такое дело, примерно в ста двадцати метрах болтается рогатый шарик. Вскинул карабин, выбрал свободный ход. Рвануло так, что фонтан взвился выше мачты «Новика», и что-то гулко ударило в борт крейсера.

— Осмотреться, доложить о потерях и повреждениях! — приказал Эссен. И уже ко мне: — Олег Николаевич, совсем не обязательно показывать свою меткость и стрелять во взрыватели.

— Полагаете, что я выцеливал рога качающейся на волне мины, Николай Оттович? Я, конечно, хороший стрелок, но не настолько. Быть может, дело в шимозе?

— Сомнительно, что энергии пули после пробития стального корпуса достаточно для детонации заряда.

— Трудно вам возразить. Но я всё равно не специально.

— Ладно. Бывает. Но на будущее всё же постарайтесь управиться как-нибудь потише.

— Слушаюсь…

За последующие два часа мы вытралили ещё две мины. И на этом наши успехи закончились. Надеюсь, мин попросту больше не осталось. Впрочем, сейчас высокая вода, и если гостинцы выставлены на большую глубину, то трал вполне мог пройти над ними. Хм. А ведь его можно вести и за кораблём на буксире. Достаточно изготовить ещё один снаряд, который будет держаться на глубине, скажем, десять метров и буксировать его, а уже к нему крепить параван. Таким способом его тоже применяли.

Впрочем, и сейчас получилось всё просто исключительно. Вон как доволен Эссен. И я его понимаю. Вот так походя протралить довольно большой квадрат. Наверняка сегодня же поспешит с докладом к Макарову, а тот в свою очередь разместит заказ в мастерских. Благо опыт у них уже имеется.

Кстати, пора бы озаботиться привилегией. Эти тралы будут размещать на всех кораблях, даже эсминцах всех флотов мира. А значит, произведут просто дикое количество. И коль скоро я решил влезть в предстоящие события по-крупному, то средства мне в любом случае не помешают. Вот только где бы мне найти подходящего поверенного. Опять же, не из крепости, находящейся на военном положении, заниматься этими вопросами. Да и отрежут нас скоро. Значит, нужен отпуск. Интересно, я заслужил небольшой отдых? Хотя бы на недельку…

Примерно в восемь утра на востоке появились многочисленные дымы. Ещё раньше проследовал доклад от «Лейтенанта Буракова» о приближении японского флота. Эссен отвёл «Новика» к проходу, чтобы не оказаться под обстрелом. Похоже, не доведётся мне сегодня пострелять.

Японцы не стали приближаться под огонь наших батарей. Крейсера остались напротив прохода, чтобы корректировать стрельбу броненосного отряда. Основные же силы направились к Ляотешаню. На подходе спустили катера, и те пошли уступом, протраливая проход в минном заграждении, в наличии которого они уже успели убедиться. На своём горьком опыте.

Значит, адмирал Того решил-таки провести бомбардировку в тот же день, что и в других слоях. Ладно. Сегодня вам и без меня наваляют. Я, конечно, мог бы напроситься на корректировку огня с наших броненосцев. Но местные артиллеристы всё же кое-что умеют, что доказали и в этот раз. Едва японцы открыли огонь, как последовал ответ от «Ретвизана» и «Победы».

Первые же залпы взяли противника под накрытие, а там случились и попадания. Поняв, что безнаказанного обстрела не получится и сегодня, адмирал Того решил убраться восвояси. Ну, в смысле повертелся ещё малость, словно вызывая Макарова на бой. Но убедившись в том, что тот с головой дружит и лезть в драку с неподготовленной эскадрой не собирается, наконец удалился.

В известной мне истории «Новика» отправили проводить гостей, дабы убедиться, что они ушли. Здесь Макаров никуда его посылать не стал, так как проследить мог и «Лейтенант Бураков» с воздушным наблюдателем. А коль скоро так, то мы отправились тралить другой квадрат. Правда, на этот раз обошлось без улова.