Неприкаянный. Мичман с "Варяга"

Глава 10

Новые знакомства

Извозчиков в городе не так много, а потому поймать свободную пролётку та ещё проблема. Хоть бери и покупай собственный выезд. Шутка. Куда мне его. Тем более что достаточно скоро введут военное положение, и все пролётки выкупит военное ведомство. Возможно, одновременно с призывом возчиков. Оно и лошадки армии всегда нужны, и разъездной транспорт потребуется.

Но выход нашёлся довольно быстро. Приметив рикшу, окликнул его и с удобством устроился в коляске. Нет, мне ничуть не зазорно кататься на человеке. Я вовсе не считаю себя выше него и не стараюсь таким образом самоутвердиться. Наоборот, даю возможность заработать и готов честно оплатить тяжкий труд. Его ведь никто не заставляет впрягаться в повозку, он сам это выбрал. Не суть.

— Давай-ка, братец, в «Саратов». Быстро добежишь, заплачу вдвойне.

— Да, господин, — радостно поклонился сухопарый китаец и взялся за оглобли.

Вот не собираюсь меряться с ним силами, как и выносливостью. При всех моих возможностях это тело слишком рыхлое, хотя его и пытались как-то привести в божеский вид. Но эти потуги, надо сказать довольно слабые, разбились о лень реципиента. В результате мне досталось то, что досталось.

Рикша бодро побежал по немощёной дороге. Остаётся только гадать, что тут творится после дождя. Хорошо хоть, его не случалось уже довольно давно, о снегопадах помолчим, если что, температура сейчас градусов пятнадцать, не меньше, и небо ясное, ни единого облачка. Я глянул за спину, из-под колёс поднимается быстро оседающий лёгкий шлейф пыли. Говорю же, бодро так бежит.

«Саратов» самое фешенебельное заведение Порт-Артура. Хотя и не самое популярное. Тут пальму первенства разделяют «Варьете» и «Звёздочка», пользующиеся спросом холостых офицеров. Из-за чего там всё время вьются девицы с низкой социальной ответственностью. Но я в достаточной мере спустил пар в Чифу и сейчас просто хотел вкусно поесть.

Ну и такой момент, что хотелось поглазеть по сторонам. Старый город отличали узкие и кривые улочки, застроенные в китайском стиле. В унылых стенах домов, выходивших на улицу, проделали оконные и дверные проёмы. Наличники, занавески, отделанные крылечки русского образца придали им более нарядный вид. Появились торговые лавки с остеклёнными витринами, вывески на русском, трактиры, чайные, рестораны. На горе Перепелиной построили пожарную каланчу.

В старом городе находились дворец наместника, штаб укрепрайона и крепости, казармы гарнизона и Квантунского флотского экипажа, церковь, почта, телеграф, железнодорожная станция, склады. Да много чего.

Новый город начал застраиваться всего-то пару лет назад и пока во многом представлял собой строительную площадку с множеством пустырей, лишённых растительности. Высаженные саженцы не в счёт, от них пока никакого проку, наоборот, они сами требуют ухода. Но это дело наживное, дайте только срок. Планировка кварталов в американском стиле. Прямые, широкие, параллельно-перпендикулярные улицы с двух-трёхэтажными домами. Множество магазинов и иных заведений.

Расстояние более двух вёрст от Старого города, где находится резиденция наместника, до Нового рикша пробежал с завидной рысью. Сомневаюсь, осилю ли сам эту дистанцию, будучи в лёгкой одежде и теннисных туфлях. А этот с коляской выписывает! И что примечательно, падать не собирается. Поклонился в благодарность за двойную плату и тут же подхватил следующего клиента.

В смысле клиентку с двумя детками, мальчик и девочка погодки лет трёх-четырёх. Монстр! В другую коляску устроился лейтенант. «Саратов» приличное заведение, и сюда как раз ходят семейные, никаких непотребств тут не допускается.

Хотя этот флотский меня удивил. Чего семью не отправляет? Или полагает, что малой кровью на чужой территории? Ну то, что на чужой, это факт. А вот насчёт крови… Русский солдат щедро окропит ею китайскую землю. И среди гражданских жертвы неизбежны. Я бы при первых залпах посадил своих в поезд.

Вошёл в обеденный зал и осмотрелся, выбирая столик. Свободных предостаточно, вот я и думаю, за который из них стоит присесть.

— Олег Николаевич, — позвал меня Эссен, подняв руку, чтобы привлечь моё внимание.

Вообще-то, мне не по чину сидеть за одним столом с кап-два. Но если он сам приглашает, то не вижу ни единой причины отказываться. Поэтому без тени сомнений подошёл к столу, где вместе с Николаем Оттовичем сидел командир «Енисея». Степанов на два года старше Эссена, но при этом выглядит лет на пять моложе. Стройный, чуть выше более коренастого товарища. Судя по совместному обеду и тому, что Николай Оттович запросто пригласил меня, они отлично ладили.

— Вот, Владимир Александрович, знакомься, это и есть тот самый странный мичман Кошелев Олег Николаевич. А это командир «Енисея», капитан второго ранга Степанов Владимир Александрович.

— Дважды обязанный вам, Олег Николаевич, — поднявшись, пожал мне руку тот.

— Не понимаю, о чём вы. Если о крейсере «Ёсино», то выхода у меня, собственно говоря, и не было. Либо нам вместе погибать, либо мне попытаться что-то сделать.

— Ой ли? А вариант с высадкой на берег вы вообще не рассматривали? — покачал головой Степанов.

— Зачем, если у меня была хорошая возможность одурачить самураев?

— Вот и я о том же. А ещё благодаря вам я сумел избежать позора. Стыдно сознаваться, но ещё немного, и мой «Енисей» имел все шансы наскочить на нами же установленные мины. Это уже после мы сообразили, что течением нас как раз на заграждение и сносило вместе с всплывшей миной.

А вот этого я от Степанова не ожидал. Ладно, признать ошибку и хлопнуть себя по лбу. Но говорить об этом, да ещё и безусому мичманцу. Проблемы у меня с растительностью на лице, если сниму форму, начнут принимать за гимназиста.

— Кстати, помнится, вы упоминали о лишнем пулемёте. Он ещё у вас? — когда официант принял мой заказ, вспомнил Владимир Александрович.

— Не успел ещё сдать на склад. Обратитесь к его превосходительству контр-адмиралу Моласу, полагаю, он не откажет в прямой передаче пулемёта на ваш корабль.

— Ага. Непременно и сегодня же. Должен заметить, что отсутствие пулемёта на минных транспортах это недогляд. С его помощью расстреливать мины куда сподручней, чем из пушки или винтовок.

— Господин капитан… — начал было я, обращаясь к Степанову.

— Бога ради, Олег Николаевич, мы не на борту корабля и не в присутствии, — оборвал он меня.

— Владимир Александрович, разрешите мне высказать предложение?

— Уже настолько поверили в себя, что готовы поучать старших офицеров? — хмыкнул кавторанг.

— Прошу прощения, — не стал я обострять, отработав назад.

Я не испугался. Ещё чего не хватало. Просто мог перестараться, а тогда получил бы прямо противоположный результат. Иное дело, когда заслужу уважение старших товарищей не своими деяниями где-то там, за горизонтом, а здесь, в Артуре. Так что обожду малость.

— Владимир Александрович, не стоит забывать нашу славную морскую традицию, перед боем сначала выслушивать предложения младших офицеров, — вступился за меня Эссен.

— Прошу прощения, господа, если мой тон показался резким. Итак, Олег Николаевич, — посмотрел на меня Степанов.

— Просто я подумал, что адмирал Того достаточно регулярно появляется у Порт-Артура для обстрела. Но когда-то ему ведь должно надоесть бодаться с нашими береговыми батареями. И тогда он должен подумать о том, что можно вести обстрел крепости совершенно безнаказанно. Для этого достаточно воспользоваться Голубиной бухтой, откуда вести бомбардировку перекидным огнём как рейда, так и города. Сама гавань крепости такова, что вынуждает нашу эскадру сосредотачиваться в восточной части и подставляться под японские снаряды.

— Ч-чёрт. Устами младенца, а, Николай Оттович? У нас ведь на Ляотешане и впрямь нет ни одной батареи. Минное заграждение в Голубиной бухте напрашивается само по себе, — с лёгкой растерянностью произнёс Степанов.

— И даже чуть мористее, чтобы японские орудия с гарантией не могли дотянуться до гавани и города, — счёл нужным уточнить я.

Мало того, достал блокнот и в несколько штрихов показал, как именно вижу минную постановку. А там пусть поступает, как знает. Всё. Больше я поделать ничего не смогу. Либо прислушаются к моему предложению, и тогда есть шанс не только отвадить японцев от бомбардировки, но и нанести им потери. Либо Степанов ничего не предпримет, и всё повторится.

В известной мне истории после первой бомбардировки перекидным огнём мины в бухте также поставили. Однако выставили их слишком близко к берегу, и как результат, корабли Того до заграждения так и не дошли. Я же сделал своё предложение уже с учётом послезнания.

Дальше говорили о моих похождениях. Кавторанги опять пытали меня на предмет атаки «Асамы», и я вновь отнекивался, заверяя, что не имею к этому никакого отношения. Засиживаться не стали. Во-первых, не в тех я чинах и заслуг особых не имею, чтобы бражничать со старшими офицерами. А во-вторых, как уже говорилось, «Саратов» солидное заведение, и чрезмерное употребление горячительных тут не приветствуется.

Но и поев, я не стал спешить возвращаться на крейсер. Успеется ещё. Вместо этого перешёл в сумрачную бильярдную. Освещение тут только над столами, имеются столики, на которых выставлен алкоголь, закуски и пепельницы. Накурено так, что хоть топор вешай.

— Господа, ещё желающие найдутся? — Артиллерийский поручик обвёл взглядом присутствующих.

— Если вы не против, — тут же вышел вперёд я.

— Мы играем на деньги, — хмыкнул офицер, которого явно ввела в заблуждение моя юношеская внешность.

— Будь иначе, и мне не пришла бы в голову мысль взять в руки кий. Я жаден и желаю подчистить ваши карманы, господин поручик, — кладя поверх его сотенной на полке для шаров свою купюру, с любезной улыбкой произнёс я.

— Поручик Белый Леонид Васильевич, — представился он.

Вот-т оно как. Не иначе как сын генерала Белого, командующего крепостной артиллерией. А знакомство может выйти полезным. О его превосходительстве мне известно то, что он честный служака, слуга царю, отец солдатам, сподвижник генерала Кондатенко и герой обороны Порт-Артура. Но как знать, что это за человек на самом деле. Его старшая дочь замужем за сыном генерала Стеселя. Вот такой клубок. И поди разбери, как оно тут всё закручено.

Впрочем, нужно использовать эту ситуацию, чтобы получить выход на генерала. Как показывает практика, на кое-какие исторические события я всё же повлиять могу. Хотя и непонятно, к чему это в итоге приведёт. Может, всего лишь к большим потерям со стороны японцев и меньшим с нашей. А возможно, и наоборот. Или вообще к скорому падению крепости. Без понятия. Но и сидеть сложа руки я не стану. Хотя бы потому, что, как и говорил, намерен оттянуться по полной.

— Мичман Кошелев Олег Николаевич, — ответил я Белому такой же любезностью.

— Вы в курсе, что жадность порождает бедность? — спросил он меня.

— И всё же я попытаюсь, — собирая шары в пирамиду, заметил я.

— Прошу. — Белый великодушно позволил мне сделать первый удар.

— Уверены? — склонил я голову набок.

— Даже не сомневайтесь, — изобразил приглашающий жест тот.

— Не хотите сами выставить шары? — уточнил я.

— Я вам доверяю.

Мне оставалось лишь пожать плечами. Глупость. Нельзя сопернику позволять выставлять шары под свой же удар. А самоуверенных дураков нужно учить, чем я и собирался заняться. Вогнал себя в режим аватара, ну или боевой, я по-разному называю это состояние, когда тело уподобляется машине. Глазомер, реакция, движения, всё выходит на качественно иной уровень. Я в таком состоянии не промахиваюсь. Что с лёгкостью и доказал, с первого удара вогнав два шара из основания пирамиды в угловые лузы. А затем в течение пары-тройки минут взял партию с одного кия.

— Однако, — уважительно хмыкнул один из офицеров.

Я забрал катеньку, оставив одну купюру, и посмотрел на поручика, словно приглашая продолжить. И тот не разочаровал меня, присовокупив банкноту из своего бумажника. Пока он выкладывал деньги, я вновь собрал шары и выставил пирамиду. В этот раз удар за ним, а у меня с головой всё в порядке, чтобы играть в поддавки с тем, кто явно знает, с какой стороны держаться за кий.

Играл Белый и впрямь хорошо. Промах пришёлся на его восьмом шаре, когда, казалось, победа уже была в кармане. А вот я опять не промазал, забрав партию у него из-под носа. Обычно предпочитаю поддаваться, чтобы подогревать интерес к игре и не терять потенциальных клиентов. Но сегодня решил не давать спуску и раскатать артиллериста вчистую. Что с лёгкостью и проделал, положив в карман пять сотен. Последние две уже купюрами различного достоинства.

— Леонид Васильевич, было приятно с вами играть, — обозначил я поклон кивком.

— Ещё партию? — предложил он.

— Прошу меня простить, но в долг я не играю.

— Вы не верите в то, что я его верну в случае проигрыша? — вскинулся Белый.

— Ничуть не сомневаюсь в этом. Но у меня принцип — не играть в долг. Ещё раз прошу меня простить. И в качестве извинения позвольте вас угостить, — предложил я мировую.

— Вы мне определённо нравитесь, Олег Николаевич. В «Звёздочку»? — с хитринкой поинтересовался он.

— Отчего бы и нет, у меня тут внезапно образовалась некоторая сумма, — в тон ему ответил я.

Вышли на улицу и, подозвав извозчика, устроились в пролётке. На улице уже стемнело, но в Артуре имеется уличное освещение, а потому катили мы довольно бодро.

— Вы уж простите меня, Леонид Васильевич, — на всякий случай решил повиниться я.

— Бросьте. Моих денег там только сто рублей, остальное выигрыш. Впредь будет мне наукой, что нужно уметь вовремя остановиться. Вы на каком корабле служите? Признаться, о столь бравом мичмане я должен был непременно знать.

— Я с «Варяга», и до того, как меня приложило по голове японским осколком, ничем особым не отличался. Тихая серая мышка.

— Участвовали в бою у Чемульпо?

— Успел погибнуть, воскреснуть и неплохо там отметиться.

— Воскреснуть?

— Меня уже снесли в душевую, пристроив с павшими моряками. Но я помирать отказался…

— Погодите, так это о вас была статья в «Новом крае», перепечатанная из «Фигаро»? Байка про двадцать шесть снарядов и шестнадцать попаданий?

— Почему байка? — в свою очередь спросил я.

— Хотите сказать, правда?

— Как есть. Слово офицера и дворянина.

— Леонид. Для друзей Лео, — после недолгой заминки протянул он мне руку.

— Олег, — ответил я на рукопожатие.

— И какая была дистанция? — уже явно заинтересовавшись, спросил он.

— Двадцать три, двадцать шесть кабельтовых, ну, в смысле…

— Я знаю, сколько это в саженях, не утруждайся. Ну что сказать, уважаю.

— А как ты оказался в «Саратове»? Как по мне, это место не твоё, — не смог сдержать я любопытства.

— Согласен. Совсем не моё. Сестра с зятем позвали, не мог отказать. А когда они ушли, мне предложили покатать шары. Многие офицеры отправили свои семьи, но далеко не все готовы пуститься во все тяжкие в «Варьете» или «Звёздочке» и предпочитают более консервативный отдых.

— Ясно.

— Послушай, Олег, я, конечно, понимаю, что ты вроде как угощаешь, но без денег идти в подобное заведение как-то не комильфо. Ссуди меня, пожалуйста, пятьюдесятью рублями.

— Не вопрос. Вот твоя сотня. Возвращаю в честь знакомства. Но всё, что сверху, извини, выиграно мною честно.

— Трудно возразить.

— И ресторан пополам, — ткнул я в него указательным пальцем.

— Справедливо, — кивнул он.

«Звёздочка» представляла собой двухэтажное здание, выполненное в восточном стиле. Второй этаж меньше первого, там находится обеденный зал, а по периметру терраса. Летом столики стоят и там, но сейчас желающих расположиться под открытым небом нет. Из больших окон на улицу льётся электрический свет, при входе и на территории фонари. Сбоку в рядок выстроились номера. По документам это гостиница, на деле меблированные комнаты с почасовой оплатой.

— Ба-а-а! Какие люди! Олежа!

Не успели мы устроиться за свободным столом, как к нам направился мой однокашник Фалеев. Вёл он себя при этом не то, чтобы вальяжно или с пренебрежением, но явственно звучали покровительственные нотки.

— Сергей, какими судьбами? — изобразил я удивление.

— Да я-то в Артуре. Но ты-то должен быть на «Варяге». В смысле уже на пути домой. Погоди, так это тебя так расписал французский репортёр? Ну, чисто герой.

— А ты поспрашивай для разнообразия ещё и экипаж «Енисея» ну или «Боярина», они тебе тоже баек про меня наплетут, — с искренней улыбкой посоветовал я.

— Хочешь сказать?..

— Ты же сам говоришь, что я ушёл в Чемульпо на «Варяге». Но тем не менее сейчас стою перед тобой. Вопрос. И как я тут оказался?

М-да. Похоже, для него это слишком. Шесть лет кадетского корпуса вот так просто из головы не выбросишь. А тут ещё и пары алкоголя путают мозги. Не укладываются в голове столь разительные перемены с давно и хорошо знакомым человеком.

Далее пошло по накатанной. Нас приметили ещё какие-то офицеры, потом моряки и армейцы составили столы вместе в честь единения родов войск. Вообще странная картина на фоне неприязни ботинок и сапогов. Но чего только не случается в этой жизни. И уж тем более, когда балом правит молодость и бесшабашность.

— Это как это ты… — в недоумении посмотрел на меня лейтенант.

Он тряхнул головой, чтобы развидеть представшую перед ним картину, но безрезультатно. Я поставил на горлышко бутылки ребром тарелку, а сверху поперёк пристроил вилку. Помимо умения рисовать, у меня проявился ещё и талант чувствовать баланс. Вот я и выставлял порой фигуры из различных предметов. Работать с одними лишь камнями неинтересно.

— Господа, вы только посмотрите, — решил он привлечь внимание остальных.

Увы, но выставленная мною конструкция простояла недолго. Стол на деревянном полу не очень уж хорошее основание для столь тонкого искусства. Но какое-то время предметы всё же простояли, пока не потеряли устойчивость.

Послышались смешки и подначки. Я лишь хмыкнул и, прихватив с собой кое-какие столовые предметы, подошёл к подоконнику. Тут основание было куда устойчивей, а потому и выставленная конструкция держалась как влитая.

— Вы их приклеили? — в недоумении спросил пехотный поручик.

— Ни в коем случае. Всё дело в идеальном балансе, — пояснил я.

— Можете выставить ещё одну тарелку? — спросил давешний лейтенант.

— Это вряд ли, слишком неустойчивая фигура, — разобрав конструкцию, ответил я.

Но разочаровывать собравшихся не стал. Попросил прекратить всяческое хождение, после чего взял стул и выставил его на одну ножку. Затем подхватил второй и пристроил его одной же ножкой на угол сиденья первого. Сверху точно так же выставил третий. Наградой мне были овации. Конструкция вновь продержалась не так долго, как хотелось бы, так как народ вновь пришёл в движение.

Меня наперебой стали просить повторить нечто подобное. Я осмотрелся и, приметив камин с каменным основанием у топки, решительно направился к нему. Уж тут-то основание куда крепче деревянных полов и никакой вибрации от хождения. Офицеры наблюдали за моим выступлением, радуясь, словно дети на утреннике.

А мне что, мне не жалко. Мог бы, конечно, на этом и заработать, заключая пари. Но как по мне, то это жульничество, ведь я знаю, что смогу. А так пусть порадуются. Судьба уже разделила их на живых и мёртвых, отмерив каждому его долгий или короткий путь. Так отчего бы не поразвлечь их, коль скоро мне это по силам.