Неприкаянный. Мичман с "Варяга"

Глава 12

Попытка не пытка

М-да. Батарея на Электрическом утёсе производила довольно унылое впечатление. Ни кустика, ни деревца, а в моё время тут всё хорошенько заросло деревьями. В лощине между склоном горы Золотой и утёсом длинная солдатская казарма с офицерскими квартирами, на углу домик электроосветительной станции, справа минная станция инженерного ведомства. На западном склоне Кинжальная батарея номер четырнадцать.

Позиции пяти десятидюймовых орудий и двух пристрелочных пятидесятисемимиллиметровых пушек Норденфельда забраны в высокие бетонные брустверы и находятся на возвышенности. Добираться до них нужно по серпантину, имеющему общую длину порядка трёхсот пятидесяти шагов. Зато все постройки расположены в мёртвой зоне, и чтобы достать до них, противнику нужно вести огонь только с запада, приблизившись вплотную к Тигровому хвосту. Что в свою очередь невозможно из-за минных заграждений и других береговых батарей.

Батарея встретила нас довольно оживлённо. В том плане, что поручик и два прапорщика нещадно гоняли на плацу артиллеристов. Один взвод отрабатывал строевые приёмы без оружия, второй с винтовками на плече, третий приёмы штыкового боя. Причиной подобной активности, вне всяких сомнений, являлись три экипажа и четыре лошади под седлом у коновязи.

— Не иначе как мы во внеурочный час пожаловали, — скривился Белый.

— В чём проблема? — решил уточнить я, понимая, что он имеет в виду проверяющих с большими погонами.

— Похоже, сюда припожаловал весь штаб Стесселя. Наверняка он с утра затеял объезд береговых батарей. Братец, сворачивай направо, — приказал поручик извозчику, и уже мне: — Уверен, что на Кинжальной они уже были. Так что переждём. Нет никакого желания сталкиваться с большим начальством.

— И это несмотря на то, что высокие чины наверняка хорошо тебя знают? — хмыкнув, заметил я.

— Напрасно потешаешься и полагаешь, что Анатолий Михайлович обойдёт вниманием твою персону. Если шлея попадёт под зад, так лично до наместника дойдёт по поводу шляющихся по боевым позициям мичманов, которых на флоте не могут приставить к делу.

— Стессель реально такой зануда?

— И это я ещё преуменьшаю. Думаешь, отчего солдатики на плацу изнывают? Степанов их в хвост и в гриву гоняет по боевой подготовке, семь шкур спускает и заставляет сливать бочки пота. Оттого и результативность батареи на высоте. А к строевой подготовке отношение у него как к необходимому злу. Но к прибытию большого начальства выгнал лично солдатиков на показательные выступления. Нормально их превосходительства встретит да проводит, глядишь, на пару месяцев в покое оставят.

— Ну, это как всегда, — хмыкнул я, припомнив свои прошлые жизни, и в седой древности в том числе.

В засаде нам пришлось сидеть недолго. Минут через пятнадцать кавалькада из пролёток укатила в сторону старого города. Они и впрямь не стали сворачивать к батарее номер четырнадцать. По всему видать, инспектировали их по порядку. Электрический же утёс стоял последним в ряду.

Впрочем, уехали не все. Когда мы вновь поднялись на дорогу к батарее, у коновязи остались четыре верховые лошади, и двух лошадок Леонид узнал.

— Отцовский конь, а второй его адъютанта Юницкого, — сообщил он.

— А другие две лошади?

— Без понятия. Но сейчас всё узнаем.

Как оказалось, это был генерал Кондратенко со своим адъютантом. И похоже, моего новоявленного товарища это ничуть не обеспокоило. Значит, его превосходительство не отличается чванством, что радует. Не хотелось бы обострять, будь то армейское или флотское командование. Я, конечно, не против разогнать по жилам кровушку и прокомпостировать кому-нибудь мозги, но не горю желанием оказаться под арестом.

— Ты какими судьбами здесь? — приметив сына, удивился вышедший на крыльцо генерал Белый.

— Да вот знакомлю моего нового друга с местными достопримечательностями.

— И кто он?

— Мичман Кошелев с «Варяга».

— Погодите, вы тот самый мичман, что помог «Енисею», отвадив от него японский крейсер, а потом с боем прорвался в Артур, потопив при этом японский миноносец? — не удержался от любопытства Кондратенко.

— Мои воинские заслуги несколько преувеличены, ваше превосходительство. Мы и впрямь помогли «Енисею» уйти в Артур, повредив крейсер «Ёсино». Но это от безысходности, и нам просто повезло, иначе и не скажешь. При таком волнении мина должна была потонуть, но всё сработало, как надо. Однако пройдёт не больше месяца, и крейсер вернётся в строй. С миноносцем та же ситуация. Нас просто недооценили и позволили приблизиться вплотную. А дальше опять везение. По всем расчётам, «Оборо» должен был остаться на плаву, но фортуна от него отвернулась, — пожал я плечами.

— Скромничаете, а меж тем это едва ли не единственный успех, которым может похвастать наш флот, — покачал головой Роман Исидорович.

— Полагаю, что мы ещё скажем своё веское слово, ваше превосходительство. Уверен, что и в армии дела пока обстоят не лучшим образом, — возразил я.

Ну вот обидно мне стало за флот. Всегда было обидно. Поначалу из-за ореола романтики, потом сам начал строить яхты, связав себя с морем. И как-то плевать, что не желаю принимать все эти морские заморочки, моряки мне ближе. Хотя, признаться, в прошлых своих ипостасях всё больше топтал землицу в роли царицы полей, сиречь пехоты.

— Обиделись? — добродушно улыбнулся в бороду Кондратенко. — А меж тем я никоим образом не хотел принизить наших моряков. Просто на фоне отсутствия успехов каждый удачный выстрел греет душу.

— Прошу простить, ваше превосходительство, если я показался вам дерзким, — решил я сдать назад.

Я, конечно, о Кондратенко слышал только положительное, но выглядело это всё как-то однобоко. Стессель — козёл, Фок — предатель, Белый — герой, Кондратенко — едва ли не святой. А между тем, коль скоро в генеральских чинах, то однозначно не мягкий и пушистый. Иному в чинах не подняться и с дивизией не управиться. Так что с ним нужно держать ухо востро ничуть не меньше, чем с персонажами, столь отрицательно прописанными в знаменитом романе.

— Дерзость и молодость есть суть одно и то же, — заметил генерал Белый и обернулся к высокому капитану крепкого сложения с окладистой русой бородой. — Николай Иванович, хватит уже солдатиков мордовать на плацу. Знаю, что без продыху люди учатся у орудий. Пошагали малость, и будет. Лучше покажите, чем собираетесь удивлять Того.

— Прошу, — сделал тот приглашающий жест в сторону позиций батареи, а заодно подавая знак своим офицерам закругляться.

Леонид легонько подтолкнул меня в плечо, мол, пошли, должно быть интересно. А оно и впрямь интересно. Без понятия, чем именно собирается удивлять капитан, но мне тут до всего есть дело, потому как перед взором оживают страницы книги, которой я в своё время зачитывался.

Хм. А вот и тот самый малец, из-за которого Порт-Артуром будут болеть миллионы советских граждан от мала до велика. Белобрысый пацан лет двенадцати выбежал из офицерской квартиры и понёсся по пыльному плацу в сторону орудий, только пыль под ногами вьётся.

Во время сбора материалов я наткнулся на гипотезу, что Степанов придумал свою биографию, а на деле никогда в Артуре не был. Что делает ему особую честь как мастеру слова. Ведь участники обороны крепости верили в написанное им, а неточности относили к литературным допущениям и малолетнему возрасту писателя, из-за чего кое-что в его памяти стёрлось, и вышли нестыковки.

Не знаю, как оно было в иных реальностях, но в этой вот он носится по батарее, заставляя отца волноваться и постоянно выискивать сына взглядом. Вообще не позавидуешь мужику. Он ведь отправил семью, но малец сбежал от матери, вернувшись обратно. Оправлять его ещё с кем-либо родитель побоялся. А если опять сбежит, да на этот раз не так удачно, и окажется в руках у хунхузов? Светловолосый мальчик лакомый кусочек, за него можно получить хорошие деньги. Угу. Торгуют тут людьми. Не то чтобы в открытую, но и не невидаль какая…

Когда поднялись на позиции, стало понятно, чем именно хотел похвастать Степанов. Вполне может быть, что автор романа «Порт-Артур» ничего не придумал, а описал увиденное. Залп в две минуты на Электрическом утёсе наловчились производить за счёт отличной выучки личного состава и оптимизации его действий. Но люди быстро уставали, и долго такой темп батарея выдерживать не могла. Однако офицеры батареи решили эту проблему за счёт отката орудий, системы тросов и блоков для подъёма снарядов из казематов. Доля физического труда артиллеристов оставалась, но теперь требовала гораздо меньших усилий.

— Скорострельность должна увеличиться до одного выстрела в минуту. Максимум полутора. Практических стрельб пока не было, ждём японцев, — доложил Степанов.

— Эк-ка вы намудрили, Николай Иванович, — одобрительно кивнул Белый.

— Ваше превосходительство, нам бы лафеты переделать, чтобы мы могли отвечать японцам. А то броненосцы подходят на дистанцию в десять вёрст и бомбят крепость безнаказанно, а мы до них достать не можем, — попросил капитан.

— Вашему рапорту, Николай Иванович, уже дан ход, и в артиллерийских мастерских уже приступили к переделке имеющихся там лафетов. Можете отправить туда своего представителя, глядишь, дело двинется веселее, — ответил генерал Белый.

— Сегодня же командирую в мастерские поручика Борейко, — заверил капитан.

При этих словах я даже поперхнулся. Борейко? Признаться, при сборе материалов я натыкался на информацию, что в артиллерийском управлении крепости значился офицер с такой фамилией. Но должность, звание, имя, отчество, ещё хоть какая-то информация отсутствовали. Я вообще не знаю, правда ли это, или какой-нибудь интернетный умник выдал очередной перл, не подтверждённый ничем, кроме его хотелок.

Как выяснилось, здешнего Борейко звали не Борисом Дмитриевичем, а Александром Антоновичем, и он успел повоевать в англо-бурской войне. Вот такой интересный персонаж. Но и он оказался чрезвычайно увлечён артиллерийским делом. Это было заметно по тому, с каким блеском в глазах он рассказывал генералам об усовершенствованиях батареи.

После непродолжительной экскурсии капитан пригласил нас отобедать. Правда, сразу же оговорился, что офицеры его батареи питаются из солдатского котла. На что их превосходительства отреагировали вполне адекватно, мол, а кто мы, как не русские солдаты.

Впрочем, справедливости ради, к солдатским блюдам тут нашлось и кое-что, прикупленное на рынке. На столе обнаружились и маринованные грибы, и огурчики с помидорами, и копчёности. Ну и, как водится, запотевший графинчик стоял по центру не ради пьянства, а аппетита для. Между прочим, вполне себе нормальная тема для этого времени. Отобедать без стопочки беленькой? Это что же такое случилось, чтобы не откушать водочки?

— Кстати, отец, Олег придерживается мнения, что генералы всегда готовятся к прошлой войне, и что наша артиллерия чрезмерно насыщена шрапнелью, — когда со стола убрали, и там появились пепельницы, заметил Леонид.

— Ну, мнение молодёжи относительно отцов ретроградов известно издревле. Тут Тургенев открытия не сделал, а лишь подал эту проблему в удобоваримой литературной форме, — усмехнувшись, заметил Кондратенко.

— Это да, вопрос отцов и детей всегда был и будет актуален. Молодости свойственно бунтарство, — поддержал его Белый.

— Дело не в бунтарстве. Положим, молодость отличает нетерпение, чрезмерная горячность и нигилизм. Не буду с этим спорить, потому что это так и есть. Но когда речь заходит о войне, то цена ошибок и отказа от новшеств это жизни солдат, — возразил я.

А почему бы, собственно говоря, и нет. Послушают меня их превосходительства или нет, я без понятия. Но когда ещё получится высказать им своё мнение. Так что глупо не воспользоваться случаем. Что же до возможности вызвать их неудовольствие, то мне это до фонаря. Если, конечно, меня не запрут на гауптвахту. Но я ведь не собираюсь пересекать черту. Поэтому продолжил начатое Леонидом:

— Возьмите любые войны. Все они являлись толчком для военной науки. И в каждую из них воюющие стороны вступали, неся на себе груз отгремевших сражений. Сегодняшняя война не является исключением. Уже есть успешный опыт использования полевой артиллерии с закрытых позиций, а японская армия вбирает в себя всё самое передовое. Не стоит их недооценивать. Как и принижать свои способности. У нас есть всё необходимое для того, чтобы использовать это тактическое новшество…

Я рассказал о своём видении использования артиллерии в современном бою. О переоснащении какой-то части многочисленной шрапнели в гранаты, о полевой фортификации, устройстве дерево-земляных огневых точек, это ДЗОТы которые, проволочного заграждения. Ничего нового, если честно. Всё это и без того уже использовалось в той или иной мере. Но в том-то и дело, что разрозненно и бессистемно, я же предлагал некую систематизацию.

— Хорошо, допустим, старики ретрограды учли мнение молодого и дальновидного мичмана. Но что вы прикажете делать с мёртвыми пространствами? — решил посадить меня в лужу генерал Белый.

— На подобных направлениях можно врыть ДЗОТы, для вскрытия которых понадобится прямое попадание из мортиры калибром не менее шести дюймов. А ещё устроить минные поля.

— Полагаете, что закладка минных зарядов будет столь уж эффективна? — это уже Кондратенко, так как я вступил в его епархию.

— Я не о минах большой мощности, а о заграждениях, подобных тем, что устраивают на море. Только если там есть нужда в крупных зарядах, то пехотинцу достанет и четверти фунта##1 динамита.

##1 Ф у н т — примерно 410 грамм.

— Интересно, и как вы это себе видите? Опутать позиции перед окопами электрическими проводами? Но их ведь повредит даже после непродолжительной артподготовки, — и впрямь заинтересовался Кондратенко.

— Нет ничего проще. Навскидку. Шашка динамита в четверть фунта укладывается в деревянную коробку с дырочкой, в которую вкладывается капсюль воспламенитель от дульнозарядных пушек. Динамит не гигроскопичен и может спокойно лежать в земле, несмотря на сырость, а для его детонации достаточно обычного капсюля. Когда солдат наступает на мину, крышка выталкивает чеку, и происходит подрыв. Размещать эти мины в шахматном порядке с интервалом и дистанцией в одну сажень, скажем, в пять рядов, лучше больше.

— Путём несложных вычислений выясняем, что на версту по фронту нам потребуется две с половиной тысячи мин и порядка пятнадцати с половиной пудов динамита, — покачал головой Кондратенко.

— Согласен, затратно. Но как по мне, сработает ничуть не хуже артиллерии, или даже лучше. Можно выставить перед минным полем таблички на японском «опасно мины». Чтобы, когда первые начнут подрываться, остальные сразу сообразили, что это не пушечные гранаты, — говоря это, я зарисовал схему советской деревянной мины ПМД-6 и систему минирования.

Мы проговорили ещё с час. К слову, я набросал и принципиальную схему миномёта, сделав упор не на мощных боеприпасах для уничтожения фортеций, а на относительно лёгких для эффективного уничтожения пехоты. После чего господа генералы засобирались, так как должны были побывать на некоторых укреплениях будущего сухопутного фронта.

Я видел, что заронил в них зёрна сомнений. Как понимал и то, что этого слишком мало, чтобы они могли оставить позади прошлый опыт, обильно политый кровью русского солдата. Надеюсь, здесь её всё же прольётся не так много, прежде чем они начнут воспринимать новое и необычное не так враждебно.

Зато Белый-младший, Степанов и офицеры его батареи отнеслись к моим словам очень даже серьёзно. В особенности Борейко, который с отбытием генералов буквально засыпал меня вопросами, увлёкся сам и начал привносить своё.

Признаться, из меня специалист не очень. Я способен усвоить огромный массив информации, но знать и уметь не одно и то же. К тому же я ведь не артиллерист, а Александр Антонович имел большой практический опыт. И главное, не в крепостной, а как раз в полевой артиллерии.

— Кстати, за всеми этими превосходительствами я совсем забыл, зачем просил Леонида познакомить меня с вами, — хлопнул я себя по лбу.

— Уже заинтриговали, — усмехнулся Степанов.

Я пригласил всех выйти на улицу и, подведя к пролётке, приказал Казарцеву открыть один из ящиков.

— Пять полных комплектов оптических прицелов. Вполне подойдут и к вашим орудиям, — торжественно произнёс я.

— Полагаю, это с «Варяга», — не спрашивая, а скорее утверждая, произнёс Николай Иванович.

— Я подумал, что от них куда больше будет пользы здесь, чем на дне рейда Чемульпо.

— Крейсер настолько незначительно пострадал? В газетах было написано, что в результате боя вышло из строя больше половины орудий.

— Не всё столь однозначно. Драться «Варяг» больше не мог. Это факт. Лично у меня есть вопросы по поводу действий Всеволода Фёдоровича. Но я рассуждаю с позиции мичмана, который не принимал решение, а лишь выполнял приказы. Так что не берусь судить действия моего командира и придерживаюсь мнения, что каждый должен делать, что может. Вы берёте прицелы, или мне поискать для них других хозяев?

— С чего бы вам проявлять такое непостоянство, — всполошился Степанов и подал знак Борейко.

Тот лихо оттеснил нас с Казарцевым и в свою очередь кивнул группе солдат, которые быстренько уволокли подношение, словно никаких ящиков тут только что и не было. Вот молодцы! Уважаю! Мне оставалось только расплыться в довольной улыбке.